Так вот и приструните их уже! Устрашите, показав им, что будет за инакомыслие, протесты и действия против короны! И повысьте уже, наконец, пенсионный возраст! Казначей, я помню, говорил мне, что с тех, кто не доживает до пенсии, пенсионный фонд получает доход около триллиона в год, а это всё государственные деньги! Мои как их повелителя! Говорить же с простолюдинами я попрежнему считаю ниже своего достоинства! Также этим бы я принизил императора… Ах да, представляю вам Дона Виктора Де Лусию, племянника моего близкого друга, Дона…
Игнасио, сеньор!
Ага, а это мой глашатай и помощник Дон Шакальо Де Рьмо. — вонючий толстяк сделал вид, будто кивает.
Великая радость для меня находиться рядом с таким важным человеком так близко, будучи при этом так далеко! — поклонился я, задерживая дыхание.
Вы весьма красноречивы, но я уже вынужден откланяться — дела не ждут.
Спустя несколько секунд я, наконец, смог спокойно вдохнуть.
Простите, сеньор Де Гтярев, но вы случайно не в родстве с Де Генератом? Мне кажется вы очень на него похожи — те же осанка и взгляд, манеры и мысли…
Не знаю, сеньор, но не хочу вас разочаровывать…
Хотя я вот смотрю сейчас на вас в профиль — ну вылитый Де Бил.
Судя по всему весьма достойные личности…
О да, очень, и великие… кхм… оригиналы.
Да, я такой… это у меня наследственное — у нас ведь в семье все оригиналы…
И я заметил это — то, что вы народные деньги, собранные в виде налогов для социальных нужд и развития страны считаете своими о многом говорит… также ваше отношение к согражданам и то, что нашего правителя следует уважать только за то, что у него есть лошади и корабли, ружья и порох, и враг у границ… это достойно Де Била и Де Генерата вместе взятых!
Ну полно вам, сеньор, приберегите лесть для дам…
Прошу прощения, сеньор, вынужден вас оставить. — внял я намёку Дона Алехандро, кашлянувшего в кулак.
Надеюсь, что до скорой встречи, сеньор. — обольстительно улыбнулся он. — Я бы ещё хотел познакомить вас со своей дочерью…
Дон Алехандро же повёл меня на выход, а не просто в сторонку.
Разве мы уже выяснили всё, что нужно?
Несомненно…
А как же горячий танец с дочерью губернатора?
Не думал, что вы гурман… его дочь раньше была его сыном…
Тогда поторопимся, сеньор! — с ужасом воскликнул я.
Стоило нам пройти пару метров, как я почти влетел в вынырнувшего вдруг откуда-то глашатая губернатора, которого Дон Алехандро именовал «вечерний мудозвон»:
Прошу прощения, сеньор Де Рьмо, я чуть было на вас не наступил…
Не стоит, сеньор Де Лусия, это я оказался не в том месте, но впредь будьте осторожнее — ибо всякий, кто на меня наступит, пожалеет об этом…
Непременно, ведь это никак не входит в мои планы.
Успокоился я только, когда ворота высокого забора закрылись за нашей спиной:
Каковы тогда наши дальнейшие действия?
Вызволить товарищей из темницы нам не удастся, но раз уж врио губернатора так хочет устроить представление, то мы устроим своё…
Врио?
Да, он не легитимный губернатор… как, впрочем, и император… да и прочие чиновники, которых не выбирали — они прошли по партийным спискам…
Подготовка к предстоящему представлению была уже завершена и мы уже готовились выдвигаться из убежища, как Дон Алехандро отозвал меня в сторону:
Держите, сеньор, эта вещь принадлежала ещё моему старому другу и учителю, Дону Диего. — произнёс он, протягивая мне тёмную ткань и плащ.
Это маска Зор…
Это маска героя, которого все называют «Злоебал». - перебил он меня. — Борца за справедливость, помогающего слабым, угнетённым и обездоленным. Сейчас же я на время вручаю её вам, она поможет! Одевайте, не брезгуйте — моя жена Элена постирала её этим утром… после наших ролевых игр…
Стоило мне одеть маску, как перед глазами пронеслось системное уведомление: Пока на вас Маска «Злоебала», вы можете безнаказанно убивать НПС-персонажей, но помните — репутация героя в ваших руках, будьте достойны «Злоебала». P.S.: некоторые убитые НПС-персонажи могут и не вернуться, что может сказаться и на других заданиях.
Благодарю вас, сеньор! Я не подведу!
Знаю, иначе бы я не вручил её вам.
Сначала мы занялись отравлением глашатая, что, по словам Дона Алехандро, пригодилось бы в случае его бегства, затем моей задачей было тихо устранить палача и занять его место, с чем я без проблем справился, после чего одел его балахон прямо поверх костюма «Злоебала». Когда же я пришёл на площадь, сопровождаемый стражей, на ней уже было не протолкнуться.
Справедливого местного суда для Дона Серхио Де Фургалла! — скандировала толпа. — Врио в отставку! За честные выборы! Мы за сквер! Мы здесь власть!
Молчать, быдло! Вы алкоголики, 1 % говна! Кто вам сказал, что вы здесь власть?! Вы никто, жалкая и продажная погань! Вам всем заплатили, чтобы вы сейчас всё это скандировали! — начал глашатай Де Рьмо, используя рупор. — А теперь смотрите, что будет с вами, если вы не разойдётесь по домам! Палач! Повесить их!
В этот момент я размахнулся огромным топором и изо всех сил ударил по горизонтальной балке, на которой крепились все верёвки, с трудом выдернув его, я ударил второй раз, перерубив, наконец, перекладину, после чего разрубил топором ближайшего стражника, что подпрыгнул ко мне, оголив рапиру, и скинул балахон. Вся площадь разразилась криками ликования, я же отразил выпад второго стражника, полоснув его по горлу и начал выталкивать в толпу с помоста связанных товарищей.
Пощадите! — взмолился Де Рьмо, падая на колени.
Тебя уже ничто не спасёт! Ведь ты хуже тех, кому служишь, потому что знаешь наверняка, кто они, но продолжаешь служить, предавая и обманывая свой народ! Ты уже отравлен, и противоядия этому яду нет!
Нет! Этого не может быть! Ты всё врёшь!
Вспомни это утро. Ту сиротку в гольфах и розовом платьице, у которой ты отобрал конфету.
Ты! Это был ты! Да, я вспоминаю… А мне ведь показалось странным, что у маленькой девочки волосатые ноги, рост как у меня и грубый голос! Как же я этого раньше не заметил?! Всё дурацкая привычка смотреть на одежду, а не на того, кто в ней…
Не грезьте обо мне, сударь — то была лишь обычная современная девушка с волосатыми подмышками, как антипод утиным губам и силиконовым бюстам с попами… надеюсь, что когда-нибудь они поймут, что красота посередине — обычная и естественная женская красота красивого ухоженного тела без тонны косметики… Но мы отвлеклись — когда вы поперхнулись отобранной у неё конфетой, я предложил вам выпить воды, в которой был яд, вызывающий муки совести.
Тот старик это вы?! Но ведь и вы сами пили ту воду!
Да, но только моя совесть чиста…
Нет, я не верю в это! Ведь это бред!
А придётся…
Как же я мог забыть про существование такого яда?! Нет! Что это?! Меня убивает что-то изнутри!
Это совесть, сеньор…
Но у меня ведь никогда её не было… а значит я умру…
Да, и скоро вас будет мучать одно единственное желание — покаяться и молить прощения…
Да! Это я тот процент говна! Я и те, кому я служу, их один процент, владеющий 57 % богатств всей страны, а я не вхожу даже в ближайшие десять к ним, что владеют 89 %, я лишь их слуга из других десяти процентов, которые их охраняют и обслуживают! — перебил он меня.
Но я не позволю тебе покаяться перед всеми. — продолжил я, когда он согнулся пополам, терзаемый муками совести. — Они и так знают кто ты, а ты умрёшь всеми презираемый и без шанса на искупление…
Неееет! Пощадите! Простите меня! Молю!
Уже гаснет свет и опускается занавес — ваш спектакль окончен… прощайте, сударь, вам не выйти на бис.
Пока мы с ним беседовали, народ освободил узников и разорвал на клочки псов режима, мучивших их долгое время, и, после краткого всеобщего ликования, мы огромной толпой, к которой постоянно присоединялись очередные крестьяне, двинулись на резиденцию губернатора, скандируя «диктатура пролетариата».
Как вы, Дон Эрнесто? — наконец нашёл я его в толпе.
Как видишь меня избили неписи и чуть было не повесили! Охренеть! И всё это из-за одной паскуды!
Он за это заплатит и надолго запомнит нашу месть, помяните моё слово… — продолжал я отыгрывать роль.
Нас было так много, что по пути мы постепенно разделялись на более мелкие отряды, которые разграбляли дворцы других аристократов, линчуя и их хозяев. Я был уверен, что вскоре вся Жетоновка опустеет, и превратится в музей человеческой алчности, навсегда являясь примером того, что бывает с теми, кто попирает собственный народ.
Оставив стражу ещё тёпленькими, мы ворвались в хоромы губернатора, страдающего «комплексом Бога». Он визжал как истеричная девочка, когда его волокли на улицу и цеплялся руками даже за пол, а также обмочился.
Давайте поговорим! Я верну Дона Серхио!
Нет, мы считаем ниже своего достоинства говорить с таким жалким и никчёмным человечишкой. — выразил я общественное мнение, срывая Маску, тут же унесённую ветром. — Устал от масок. — пояснил я, подбирая её.
Что? Нет, постой! Мы могли бы сходить вместе попариться, нашли бы компромисс… я бы потёр тебе спинку… разрешил бы тебе отхлестать меня веником, да и не только… — проговорил Рафаэль Де Гтярев. — Или хочешь я выдам за тебя свою дочь с большим приданным?
Не сомневаюсь, что у него большое приданное, пусть даже и больше моего, но я не по этой части. — ответил я, рисуя рапирой букву «З» у него на лбу, после чего я в несколько движения срезал ему штаны, и пинком отправил голозадого губернатора в толпу.
Задание «отдых с губернатором» провалено. +500 к репутации со всеми благородными духом НПС-персонажами. Задания «помочь подполью» и «освободить пленных» успешно выполнены. Встретьтесь с Доном Алехандро для получения награды.
На обратном пути вдоль всей дороги, проходящей через Жетоновку, располагались колья, на которых истошно вопила недавняя знать, а я не мог избавиться от чувства вины — ведь это же не реальные люди со своими грехами, а просто неписи, которые ничего плохого не делали, им ведь всего-навсего прописали, будто они плохие и совершали гнусные поступки…
Не могу я так… — произнёс я наконец Эрнесу.
Что именно?
Они не заслуживают подобного — они ничего не делали, у них вообще не было прошлого, это лишь вымысел, за который они сейчас несправедливо страдают.
Или не страдают — ведь они не живые, они лишь создают антураж… и я вот доволен… — злорадно улыбаясь ответил он.
Ты видишь их прототипов, а не их самих, и я всё равно так не могу, даже если они ничего и не чувствуют. Я уже привык к этому миру и воспринимаю здесь всё как реальность… а будь на их месте живые люди, я бы чувствовал лишь удовлетворение…
Не забывай, что за их убийство на тебя ополчаться все неписи и закроют надолго, после чего тебя уберут и из исследования, отправив уже в реальную тюрьму…
Нет, у меня есть Маска и незаконченное дело. — бросил я Эрнесу, разворачиваясь обратно, когда мы уже миновали Плутовку.
Одев Маску, я проткнул первого НПС, и тут же увидел системное уведомление: вы прервали казнь — отношение с НПС-персонажами ухудшено на -50. Текущее значение — симпатия. Замерев на секунду-другую, я проткнул второго, и, не обращая внимание на новые уведомления, продолжил делать своё дело. После убийства последнего моя репутация с неписями снизилась до «ненависти», и я возвращался к Городу в противоречивых чувствах, где меня ждал Эрнес, не желающий слышать их крики лишний раз — я был удовлетворён, но на душе скребли кошки, так как я знал, что поступил правильно, но меня бесило, что этим я испортил репутацию, и вряд ли уже получу какой-нибудь квест.
Тебе же уже нельзя в Город — неписи посадят, им ведь не важно, что это была эвтаназия и спасение…
Нет. — покачал я головой. — Я был в Маске, но тем не менее испортил отношение до «ненависти»…
В ней можно убивать неписей?
Я кивнул ему, и мы продолжили идти оставшийся путь молча, и, когда уже подошли к логову подполья, Дон Эрнесто увидел убегающего стражника.
Это лейтенант Мартинез! Эта гнида меня избивала связанного! — воскликнул он и помчался за ним.
Мне не оставалось ничего другого, как поспешить за ним, и, спустя несколько минут быстрой погони, Дон Эрнесто настиг стражника, и повалил его на землю, начав избивать.
Не надо! Возьмите деньги, а меня оставьте! — кричал поверженный лейтенант.
Хорош, Эрнес! — вмешался я, оттаскивая его в сторону. — Это программа. Не стоит злиться на набор единиц и нулей. Мы возьмём мешок.
Благодарю вас, господин! — прохрипел Мартинез, выплёвывая кровь с зубами изо рта.
Успокоился? — спросил я Эрнеса, который перестал вырываться.
Да.
Тогда если ударишь его ещё раз, то будешь должен мне половину того, что в мешке, так как я его верну из-за нарушенного уговора.
Не дожидаясь ответа, я его отпустил и подошёл к стражнику, которого Эрнес в порыве ярости весьма неплохо отделал за столь короткое время.
Держите, сеньор, здесь тысяча монет. — произнёс он, протягивая мне мешочек.
Как только я его взял, Мартинез развернулся и рванул прочь, а мы через минуту уже спустились в подвал, где Дон Алехандро окинул меня презрительным взглядом:
И по какому же ты праву лишил других возмездия?
Они невиновны, они не делали того, что делали их прототипы.
Знаешь… а я ведь действительно не ошибся в тебе. «Злоебал» это тот, кто борется с несправедливостью, идя не только против очевидного зла, но и против неявного, заключённого в предвзятости мышления большинства. Настоящий герой ориентируется по своему собственному моральному компасу. — произнёс он красивым низким голосом с лёгкой хрипотцой, а не прежним старческим.
Изменение репутации: текущая репутация с НПС-персонажами — «уважение».
А теперь пора вернуть мне Маску.
Моим ответом было молчание — я думал выплатить Эрнесу двести пятьдесят жетонов из своего кармана, чтобы оставить Маску себе. Делиться же с Вадимом я не собирался.
Не хочется отдавать такую вещь? Я понимаю… хотя и расстроюсь, потому что она мне дорога…
Держите, Дон Алехандро, не вещи главное.
Благодарю тебя за всё… «Злоебал». - ответил он с улыбкой. — Вот обещанная награда — пятьсот монет.
Все полторы тысячи жетонов мы тут же поделили пополам, что было просто сокровищем по здешним меркам, после чего направились к месту встречи — с этим заданием мы провозились изрядное количество времени, и я был готов биться об заклад, что нас уже давно все ждали.
С таким количеством жетонов мне уже намного легче. — всё ещё угрюмо сказал вспыльчивый Эрнес.
Наконец-то, долго же ты приходил в себя.
Но мне по-прежнему нужно начистить кое-кому рожу… и я надеюсь, что ты меня прикроешь, хотя я и сделаю это, даже зная, что попаду потом в яму.
Я подумаю…
А вот сейчас ты меня уже не остановишь! — бросил он мне, ускоряясь к уныло бредущему с бутылкой пива в руке Вадиму, показавшемуся вдруг из-за поворота.
Не переусердствуй! — крикнул я ему в след.
Эрнес налетел на него после того как тот обернулся на его окрик «крыса» шагов с пяти, и начал его мутузить также, как бил и НПС-стражника пару минут назад.
Подождите, ну кого я предал? Неписей? Да какая разница? Ведь я хотел поделиться с вами! Ну согласитесь же, что тысяча жетонов намного лучше, чем пятьсот! — начал он разбитыми губами, когда Эрнес прервался ненадолго, чтобы отдышаться.
Во-первых ты подставил меня! Из-за тебя меня избили неписи и чуть было не повесили! Во-вторых ты запорол наш короткий квест! — возмущался Эрнес, поднявшийся на ноги.
Мы все вместе начали этот квест, и ты также дал своё согласие, а потом решил продать свою жопу подороже! — поддержал я его.
Да что вы, в самом деле! Меня же тоже избили, так ещё и отняли все жетоны! Лейтенант Мартинез отобрал силой у меня всё, что мне дал капитан Рамон. А спустились мы, чтобы познакомиться с подпольем, следуя заданию, а не чтобы им помочь! Когда же стало ясно, что капитан Рамон заплатит больше, я и решил получить тысячу жетонов, чтобы разделить её на всех троих! Да, я не советовался с вами и не спрашивал вашего согласия, но разве 166 дополнительных жетонов не реабилитировали бы меня?!