— М… хорошо, — убедившись, что зрачки реагируют одинаково, он вернул ручку в карман и пощелкал пальцами Титу возле ушей. — Как слух? Пришел?
— Пришел, — кивнул Тит, а затем тут же поправил себя: — В смысле, вернулся.
Некоторые речевые обороты, исходившие из акцента доктора Маркуса оказались прилипчивыми.
— Это хорошо. Тогда я сейчас дам вам еще два укола. Один, — он вставил первую пробирку в пистолет, — нужен для того, чтобы мышцы в ваших ногах росли чуточку скорее. Как удобрение для растения. Понимаете?
Тит кивнул и безропотно подставил руку, доктор вколол ему первый препарат, после чего сразу вставил в пистолет другую пробирку.
— А второй — витамины и белки. Чтобы им было из чего расти, — Маркус сделал укол и отложил пистолет. — Теперь мы подождем минуту, чтобы узнать, что вы хорошо перенесли. Да?
— Мне девушка в приемной сказала, что на все про все уйдет часов десять, так что я не спешу, — Тит пожал плечами. — А что за третья пробирка?
— Это на потом, — доктор закрыл крышку чемодана и отставил его к стене. — Я вам дам на середине. Как вы себя чувствуете?
— Ну, — Тит мысленно ощупал себя, проверяя на наличие новых побочных эффектов, но их, к его счастью, не обнаружилось. Только сердце билось чаще, чем обычно и испарина по-прежнему холодными липкими волнами проступала на лбу, — вроде как все в порядке. Учитывая обстоятельства.
— Это хорошо, — глаза доктора Маркуса засияли. — Тогда нужно начинать. Попробуйте встать со стула.
Тит, помогая себе руками, неуклюже поднялся на ноги. Все тело будто налилось свинцом, каждое движение требовало значительных усилий, а инерция казалась до странности большой. Это было непривычно, но уже не так тяжело, как раньше. Просто нужно было брать во внимание, что пол тянет к себе в три раза сильнее, чем на родном Марсе.
— Так, так… хорошо, — Доктор Маркус встал вместе с Титом, оглядел его с ног до головы, отошел к соседнему тренажеру и поманил рукой. — Теперь подойдите ко мне. Только не спешите. Времени много.
Тит собрался с духом и сделал свой первый шаг без опоры. Свой первый и совершенно неудачный шаг. Непривычная инерция собственной ноги в придачу с мягким покрытием пола сыграли с ним злую шутку. Словно пьяный, он вздрогнул, его колено разогнулось сильнее, чем ожидалось, а все внутренности в животе, от неожиданности, будто оборвались и рухнули вниз. Но, тем не менее, Тит не упал. Едва слышно охнув, он взмахнул руками, удерживая равновесие, и подтянул вторую ногу, тем самым завершив шаг.
— Прекрасно! — доктор Маркус отошел еще дальше. — Продолжайте. Если нужно, пользуйтесь тренажерами, как опорой, но не сильно. Давайте.
Тит продолжил. Пошатываясь и исполняя странные маневры руками, он походил на маленького ребенка, делавшего свои первые шаги. Он ступал по мягкому полу, иногда хватаясь за рамы тренажеров, но тут же отпускал их. Почему-то в такие моменты ему казалось, что он жульничает.
— Вот так, — подбадривал его доктор, — понемногу, шаг после шага…
— Шаг за шагом, — поправил Тит.
— Хорошо. Теперь мы команда. Я вас учу ходить по земле, а вы меня учите говорить по языку.
— На языке… — Тит аккуратно промокнул рукавом лоб. Привычное движение для человека, три года прожившего в невесомости. На космической станции смахивание пота было недопустимым действием. Конечно, современные воздушные фильтры хорошо справлялись со случайными каплями жидкости, но вот люди… Никому не хочется ненароком проглотить или, что еще хуже, вдохнуть свободно парящую каплю чужого пота.
Процесс шел со скоростью, которой Тит не ожидал. Спустя всего час ходьбы по комнате он уже не чувствовал предательской дрожи в коленях, а мягкий пол не казался таким коварным. Заметив положительные изменения, доктор Маркус приказал перейти от обычной ходьбы к более сложным упражнениям.
— Садитесь вот сюда, — он показал на один из тренажеров. — Ноги ставите вот в эти штучки и разводите их в стороны. Медленно, не спешите. Чтобы в ногах начались жжения. Понимаете?
— Понимаю, понимаю… — Тит сел на сидение, упер бедра в мягкие подушки, к которым через систему блоков были прикреплены грузы, и развел их в стороны. Это оказалось сложнее, чем он предполагал. Отчасти из-за то, что сам он себя никогда не считал спортивным человеком и с подобного рода нагрузками был не знаком, а отчасти потому, что темп доктор задавал явно не самый медленный. К такому за минуту не приспособишься. Или приспособишься?
Повторяя раз за разом упражнение и стараясь не сбавлять скорость, Тит начал замечать, что вместе со жжением, о котором говорил доктор Маркус, в его мышцах появлялась и сила. А точнее будет сказать — их покидала слабость. Постепенно рывки давались все проще, хотя грузы на тренажере не менялись.
— Вот, вы хорошо делаете. Еще немного и можно будет отдохнуть две минуты.
Тит тяжело дыша кивнул. Он продолжал делать упражнение, стараясь найти в нем то же медитативное состояние, в которое частенько проваливался, работая отбойным молотком на рудниках. И под конец ему даже показалось, что отыскал. Но доктор Маркус прервал его, кинув на плечи полотенце.
— Вот, оботритесь и отдохните. У вас две минуты, — он вышел из комнаты, а обратно вернулся с ведром в руках.
— Это зачем? — Тит обтирал полотенцем подмышки и лоб.
— Это на потом, — доктор Маркус поставил ведро рядом с другим тренажером, который выглядел как перевернутое сидение с широкой плоской доской сверху. На доске так же были закреплены грузы. — Теперь садитесь вот сюда. Ноги должны быть здесь, а спина — здесь. Понимаете?
Тит уже уверенным шагом подошел к сидению, лег в него и, следуя указаниям, упер ноги в доску. Доктор Маркус положил на нее несколько блинов и убрал предохранитель. Тит сразу же почувствовал, как доска начала сгибать его ноги, вдавливая колени в грудь.
— Давайте, толкайте ее вверх. Нужно сделать столько раз сколько можно.
Тит, кряхтя и пыхтя распрямил ноги, поднимая доску с грузом, затем расслабился и она тут же опустилась обратно. Тогда он повторил действие. А затем еще раз, и еще, пока мышцы на его бедрах не вспыхнули пожаром и полностью не отказались слушаться. После пары неудачных попыток сдвинуть доску с места, Тит осознал, что больше не в силах разогнуть колени. Но почему-то он не почувствовал себя побежденным. Наоборот, вместо стыда, физическое измождение принесло ему странное ощущение радости.
— Все… — Тит махнул рукой. — Больше не могу.
Доктор Маркус быстро вернул предохранитель на место, зафиксировав доску, и помог Титу принять сидячее положение.
— Ну, как вы себя чувствуете?
— Вы знаете, просто прекрасно. Я уже очень давно так не уставал, но… — до того улыбавшийся самому себе, Тит вдруг нахмурился. Его лицо побледнело, а глаза потеряли фокус. Горький ком неудержимой волной поднялся из глубины груди и Тита вырвало в удачно подставленное доктором Маркусом ведро.
— Вот так, — сказал он, похлопав согнувшегося в конвульсии Тита по плечу. — Не терпите. Пускай все выходит. Ваше тело сейчас работает очень быстро. Кровь ходит по сосудам очень быстро. Мышцы растут и сжигают энергию, а обратно отдают мусор. Пускай выходит.
— Фух… — дождавшись, когда приступ рвоты прекратится, Тит не глядя нащупал полотенце и вытер им рот. На губах тут же проявился соленый вкус собственного пота. — Это со всеми так происходит?
— Нет, но со многими. Тренироваться — тяжело. Не у всех печень может управиться с быстрой нагрузкой. Дело привыкания.
— Привычки…
— Спасибо. Ну как, вам уже лучше?
— Да.
— Тогда давайте продолжать.
— Продолжать?! — удивился Тит.
— О, да. Нужно сделать ноги еще хотя бы три раза. А потом мы перейдем к спине. Чтобы хорошо ходить вам нужно крепкое ядро, — доктор Маркус потер ладонью его поясницу. — Крепкие ноги и крепкое ядро, а остальное потом само догонит.
— Крепкое ядро… — Тит тяжело выдохнул после чего его снова стошнило.
Тренировка продолжалась еще около полутора часов. К тому моменту, как упражнения с нагрузками на ноги закончились, Тит чувствовал себя словно выжатый лимон. От эйфории не осталось и следа. В сущности, в нем вообще ничего не осталось кроме ощущения бесконечной усталости и шума собственного пульса в ушах. Казалось, что довольно недешевая процедура акклиматизации была рассчитана на подготовку человека не к земным условиям, а к олимпийским играм. Хотя, учитывая всю интенсивность нагрузок, к параолимпийским. Тит, сидя на тренажере не в силах даже подняться на ноги, никак не мог взять в толк, каким образом он должен был теперь укреплять спину. Но у доктора Маркуса на этот вопрос был заранее заготовлен ответ. Пока Тит переводил дух, он вернулся к чемодану с препаратами и достал из него третью пробирку, содержимое которой незамедлительно вколол ему в плечо.
— Что это? — сбивчиво спросил Тит.
— Мой личный рецепт, — с легкой ноткой гордости ответил доктор Маркус. — Коктейль бодрости. Он должен дать вам еще сил, чтобы закончить тренировку.
— Может лучше сделать перерыв? — говоря это Тит уже чувствовал действие препарата. Усталость постепенно отступала, а вместе с ней и ставшие навязчивыми мысли о том, чтобы просто лечь на мягкий пол, свернуться калачиком и тихо умереть.
— Нет, никакого перерыва! Нужно сделать все, пока работают ускорители мышечного роста. Их нельзя вводить часто. Могут прийти опухоли. Это будет вредно для здоровья.
— А убивать себя нагрузками не вредно… — буркнул Тит, поднимаясь на ноги.
— Это полезно. Хотя и не очень приятно, — доктор Маркус улыбнулся. — Проходите сюда, будем начинать тренировать ядро.
Следующий час Тит как заведенный выполнял различные упражнения для развития мышц спины. Они были как сугубо гимнастическими, так и с применением весов различной тяжести. К тому моменту, когда действие фирменного коктейля доктора Маркуса закончилось и силы снова покинули Тита, в комнате не осталось ни одного тренажера, который бы он не возненавидел. Изможденный, в насквозь промокшей от пота одежде, он рухнул на мягкий пол, расставил в стороны горевшие огнем ноги, раскинул руки и думал о тех далеких временах, когда самой большой проблемой в его жизни были оглохшее ухо и темный тоннель в левом глазу.
— Вы хорошо поработали, — довольно констатировал доктор Маркус. — Теперь время для восстановления.
Он помог Титу встать и провел его из комнаты с тренажерами в другую, более похожую на нечто, связанное с медициной. Здесь Тита ждали душевая кабинка, стиральная машина и странный саркофаг, стоявший в центре комнаты. Он был выполнен из белого матового пластика, а о его назначении можно было только догадываться.
— Пожалуйста, вы можете поставить одежду в стирку здесь, — доктор Маркус быстро объяснил настройки машинки. — А потом идите в душ. Как помоетесь, позовите, я буду ждать за дверью.
Дождавшись, когда доктор выйдет, Тит разделся до гола и залез в душевую кабинку, в стенку которой был встроен таймер, показывавший, сколько запасов воды можно было израсходовать. Тит нажал кнопку и на него под напором хлынули многочисленные потоки горячей воды, вырывавшиеся из отверстий в потолке и стенах кабинки. Все пространство внутри моментально заполнилось паром, а Тит почувствовал, насколько напряжены были его мышцы.
«И это даже не начало пути, — подумал он, вяло смывая с себя пот. — Я еще не добрался до Земли, а уже не в силах идти дальше, — Тит оперся лбом о стену кабинки и сплюнул набравшуюся в рот воду. — Что же я наделал? Во что я ввязался? Другая планета… Целая колония… Я же даже не могу твердо стоять на ногах. О чем я только думал?»
— Нужно возвращаться обратно на Марс. Нужно найти подработку здесь, на станции, скопить денег на билет и возвращаться обратно на Марс, — он сказал это вслух. Сказал самому себе. И как только услышал, как эти слова срываются с его губ, вместе с каплями горячей воды устремляются вниз, к отверстию слива, понял, что хочет совсем не этого. Что это просто жалость к себе, страх перед неизведанным. Страх перед будущим без подушки безопасности. А разве не этого он избегал всю жизнь? Разве не от такого будущего сбегал из дома?
Тит отвесил себе пощечину. Громкую, хлесткую. Такую, от которой слезы брызнули из глаз.
Закончив мыться, он отправил всю свою одежду в стирку, прикрылся полотенцем и выглянул в коридор, где его ждал доктор Маркус.
— Уже закончили?
— Да. Давно не мылся в проточной воде. Уже забыл, как это приятно.
— Это хорошо, — доктор зашел в помещение и, нащупав на поверхности пластикового саркофага кнопку, нажал ее. Крышка слегка приподнялась и съехала в сторону. — Теперь ложитесь внутрь. Полотенце можете не снимать.
Изнутри саркофаг был выстелен равномерно распределенными по всей поверхности продолговатыми надувными валиками. Тит, придерживая полотенце, забрался внутрь.
— Это массажная камера, — объяснил доктор Маркус. — Сейчас я дам вам немного успокоительного, и вы поспите часов… — он задумался, — часов шесть. А в это время машина будет разминать ваши мышцы, чтобы в них не образовались застои. Понимаете?
— Да, — Тит кивнул, от чего его голова качнулась на валике, словно на морской волне.
Доктор Маркус убедился, что все настроено, сделал новый укол и снова нажал на кнопку. Крышка с едва заметным шипением закрылась. Как только это произошло, внутренности саркофага подсветились тусклыми, встроенными в углы лампами, а многочисленные механизмы, спавшие внутри надувных валиков, проснулись и взялись за работу. Тит почувствовал, будто тысячи маленьких пальцев, твердых, но не грубых, щипали и давили каждую мышцу его тела, мяли его, как свежее тесто. Это было чертовски приятно и расслабляюще, но он не понимал, как в таком положении можно было уснуть. Укол доктора Маркуса быстро ответил на этот вопрос. Постепенно по телу Тита разлилось мягкое тепло, веки стали тяжелыми, а свет ламп почти погас.
«Забавно, второй раз за день засыпаю в высокотехнологичном гробу. Нездоровая тенденция назревает» — вяло подумал Тит и уснул.
***
Проснувшись, Тит обнаружил себя все так же лежащим в саркофаге-массажере, но механизмы в надувных валиках уже не работали, а крышка была открыта. Выбравшись наружу, Тит проверил стиральную машинку. Его вещи были постираны, высушены и лежали на ней, сложенные в аккуратную стопку.
Одевшись, Тит вышел из ванной или массажной комнаты (он так и не решил для себя, как ее называть), и нашел доктора Маркуса на пороге тренажерного зала. Тот как раз завозил в него на уже знакомом кресле-каталке нового клиента, какого-то полноватого мужчину в розовой рубашке и с пышными бакенбардами.
— О, вы уже встали! — доктор вежливо улыбнулся.
— Да, — ответил Тит. — Спасибо за одежду. Наверное, не стоило…
— Не волнуйтесь, это входит в стоимость, — доктор Маркус довез мужчину до стула и попросил его самого пересесть так же, как вчера просил Тита.
— Я смотрю, у вас отработанный процесс.
— О, да, — доктор жестом дал понять, что Титу нужно пройти за ним. — Новый день — новый заказ.
Они вместе вышли из тренажерного зала в коридор.
— Наверное, сложно все делать самому?
— Иногда. Сложно соревноваться с большими компаниями, но это ничего. Я заработал свою схему препаратов. Сам. Я заработал свой график для удобства. Тоже сам. Поэтому лучше меня никто не знает, как правильно. Так побеждаю. Понимаете?
— Понимаю, — Тит не понимал, но ответил так, потому как посчитал, что бесконечную вежливость Маркуса Марку́са стоит брать в пример.
— Скажите, у вас сейчас все хорошо? — доктор остановился и посмотрел на Тита оценивающим взглядом. — Больше нет побочных эффектов?
— Нет, — тот мысленно ощупал себя, только чтобы лишний раз убедиться. — Вроде, все хорошо. Знаете, сейчас я себя чувствую гораздо лучше, чем вчера.
— О, это я рад. А еще вы сами стоите на ногах. Никто не помогает.
— Точно…
— Значит доктор Маркус Марку́с все сделал правильно, и вы готовы ходить по земле.
Тит в последний раз поблагодарил его за проделанную работу, хотя внутри все еще считал, что это была хитро замаскированная пытка, а затем покинул частную контору, приютившуюся в обыкновенной квартире третьего кольца Парва Домуса. Услышав в след заученное и произнесенное почти без акцента «Расскажите о нас друзьям», он направился обратной дорогой в космопорт для того, чтобы купить билет на ближайший рейс до Земли.
Глава 3 Г-Жертва
Тит парил, пристегнутый к сидению дешевого космического лайнера и бездумно пялился в спинку сидения спереди, стараясь сохранять остатки спокойствия. От хорошего настроения после ночного отдыха в массажной камере не осталось и следа. Причиной тому был мужчина, находившийся по левую руку. Широкоплечий, с массивным животом, едва помещавшимся между подлокотниками, он уснул, как только корабль отстыковался от станции (словно кто-то выдернул вилку из розетки), и начал храпеть. Заунывно, тягуче, с присвистом. Иногда он замолкал на минуту, задержав дыхание, после чего со стоном выдыхал, казалось, в последний раз. Сами звуки Тита не раздражали. Он был привычен к храпу и чего только не наслушался, живя в бараке «Кориолиса», но вот сквозняк… В какой-то момент времени голова спящего мужчины запрокинулась и воздух, вырывавшиеся из его рта, неприятно обдувал Титу лицо. Крайне неприятное ощущение, похожее на пытку водой, только вместо падающих на лоб капель храпящий толстяк.