Стоя чуть поодаль от беседующих в компании одного из стражников, я неотрывно следила за тем, как Трандуил нарезает круги вокруг гнома. Невольно на ум пришло забавное сравнение: большой белый кот и нахохлившийся вороненок. Больших трудов стоило сдержать смешок и улыбку, дабы не дать повода для уличении себя в неуважении. Ведь после Дубощита очередь дойдет и до меня.
- Ты нашел путь внутрь горы, ищешь то, что даст тебе право взойти на престол! Камень государя - Аркенстон. Его ценность для тебя безмерна, я тебя понимаю. Ведь там есть камни, которыми и я хочу обладать. Самоцветы, белее света звезд. Я предлагаю тебе свою помощь.
А вот это уже интересно! Подобное предложение стоило бы как следует обдумать, тем более что в нашем положении это было весьма щедрым даром, но блеск в глазах Владыки говорил отнюдь не о доброте эльфа, а о его жажде заполучить желаемое. Алчность мне знакома в любом проявлении, как бы ее не прятали. И если я хорошо изучила нашего предводителя, он откажется, причем сделает это в крайне грубой форме.
- Я слушаю.
- Я отпущу вас, но вы вернете мне мои камни.
- Услуга за услугу? – поворачиваясь ко мне лицом, спросил Торин, и, взглянув на него, мне все стало понятно – сейчас будет взрыв.
- Даю слово. Как король королю.
- Я не поверю, что Трандуил, великий король, сдержит свое слово, даже если завтра наступит конец света!
Ну, вот мы и приплыли. Был бы здесь Балин, он бы со мной согласился.
- Ты не знаешь, что такое честь! Я видел, как ты поступаешь с друзьями. Мы приходили к тебе однажды, голодные, бездомные, и просили твоей помощи, но ты отвернулся от нас! Ты повернулся спиной к страданиям моего народа, и пламени, что изгнало нас!
Последняя фраза заставила меня все же измениться в лице, и было отчего. Таких грубых слов я от гнома еще не слышала. Трандуил же, до этого слушавший упреки в свой адрес с холодным равнодушием, вдруг воспылал гневом и в два счета сократил расстояние, разделявшее его и Дубощита. Его взгляд метал молнии, а лицо сделалось еще бледнее.
- Не рассказывай мне о пламени дракона! Я видел его гнев и силу.
И тут лицо Владыки стало медленно меняться прямо на глазах: кожа на щеке стала покрываться красными пятнами, а после и вовсе разъедаться, как если бы ее облили разъедающей смесью. Мышцы выглядывали из провала, а левый глаз покрылся белесой пленкой, утратив способность видеть. Маскирующие чары лесного народа впечатляли, но рана, которая предстала передо мной, должна была причинять нестерпимую боль. Я лекарь, и знаю цену каждому шраму на теле бравого воина.
- Я сражался с великими змеями севера, – принимая прежний вид, отчеканил Король эльфов. - И я предупреждал твоего деда, к чему приведет его алчность, но он меня не послушал. Ты такой же, как он, – поднимаясь по ступеням к трону, заметил мужчина и сделал знак страже, чтобы те увели пленника прочь.
Слуги быстро исполнили приказ господина, подхватывая гнома под руки, и потащили его в темницу.
- Оставайся здесь, пока не сгниешь! Сотня лет всего лишь мгновение в жизни эльфа. Я терпелив, и я подожду!
Когда войны тащили Торина мимо меня, он бросил в мою сторону странный взгляд: были в нем и отчаяние, и мольба, и беспокойство. Не зная, как утешить мужчину, я медленно моргнула ему в ответ, показывая, что поняла и буду осторожна. Когда их шаги стихли, я кожей почувствовала на себе изучающий взор Владыки Лихолесья.
- Теперь ты, подойди!
Покинув своего надзирателя, я поднялась по ступенькам и замерла на том же «островке», где раньше стоял Дубощит. Трандуил рассматривал меня, как диковинного зверька, стараясь не упустить ни единой детали. Я тоже не стала отказывать себе в удовольствии, изучить оппонента. Наконец, закончив играть в гляделки, эльф подался вперед и спросил:
- Кто ты и почему путешествуешь с гномами?
- Меня зовут Яра, Ваше Величество. Я ведьма и сопровождаю отряд гномов в их путешествии.
- Ты знаешь, куда они идут?
- Полагаю, мой ответ не слишком важен, ведь вы сами ранее упоминали конечный пункт их похода – Одинокая гора.
- Кто нанял тебя?
- Никто, мой старый друг попросил помочь гномам добраться до горы, и я выполняю эту просьбу.
- Знаешь ли ты, как Торин планирует попасть внутрь горы?
- Да, Ваше Величиство.
- Расскажи мне!
- Боюсь, что это не в моей власти. Я дала клятву, а вы, как истинный правитель, понимаете, что нарушить ее нельзя.
- Даже если я прикажу пытать тебя?
- В этом ваше право, Владыка, но я останусь при своем. Простите.
- Зачем хранить верность тому, кто сам ни в грош тебя не ставит?
- Я – лекарь, и моя задача оказывать помощь любому, кто в ней нуждается.
- В таком случае ты разделишь их участь.
- Как вам будет угодно.
Склонившись в глубоком поклоне, я развернулась к Трандуилу спиной и направилась к стражу, что терпеливо ожидал окончания нашего разговора. Мое поведение несколько удивило короля, ведь он не отпускал меня, а я сама подвела итог встречи. Поравнявшись с воином, я замерла, ожидая, когда тот соизволит проводить меня в подземелье, но тот не торопился исполнять свой долг и вопросительно глядел на своего господина. Эльф коротко кивнул, разрешая увести пленницу, но долго еще смотрел мне в след.
По пути вниз между мной и моим провожатым царило молчание. Отперев дверь моей камеры, стражник дождался, пока я зайду внутрь, после чего захлопнул решетку и удалился по своим делам. Помещение было небольшим, этакий ящик с решетчатой стенкой, а единственным предметом мебели был выступ, заменявший собой стол, стул и кровать. Устроившись на импровизированной лавке, я закинула ноги на выступ в скале, а руки сложила перед собой. Затылок все еще неприятно саднило, так что я подложила под него капюшон плаща, чтобы хоть как-то смягчить опору. Из раздумий меня вывел голос Балина:
- Яра, о чем вы говорили?
- Простите меня, друзья! Я хотела решить все миром, но в результате сделала только хуже.
- О чем ты?
- Меня спросили, знаю ли я как попасть внутрь Одинокой горы.
- И что ты ответила? – Голос Торина прозвучал совсем рядом, и нарастающий в нем гнев отчего-то вызвал у меня приступ веселья вперемешку с горечью.
- Я сказала, что знаю, но никогда не нарушу клятву, данную вам.
- Но ведь ты не клялась нам ни в чем, и даже не подписала договор? – Возразил седобородый гном, находясь прямо напротив моей камеры.
- Похоже, что я дала ее самой себе, а собственные обещания нарушить практически невозможно.
- Значит, это конец, без сделки нам отсюда не выбраться. У нас больше нет надежды.
- Есть еще один шанс.
И в кои-то веки я была солидарна с Торином, ведь где-то по залам Дворца бродил наш маленький взломщик, на чье умение нам только и оставалось уповать. От скуки и гнетущего чувства ожидания, я прикрыла глаза, позволяя натянутым до предела нервам расслабиться и отдохнуть. Однако уснуть в столь неудобной позе, да еще и в крошечной камере у меня не получилось, а потому, чтобы хоть как-то развеяться, я начала напевать песни, которые слышала в дороге, тем более одна подвернулась весьма подходящая. Ее пела одна странствующая труппа бардов, с которой мне довелось один раз разделить трапезу у походного костра.
“Он бредет по лесам осенним,
Он король в золотом и алом.
Лес ковром ему листья стелет,
Клёны факелами пылают.
Среди берёзовых колоколен
Славу ветер поёт осенний,
Лес над ним распахнул знамёна -
Идёт владыка лесов Средиземья.
Рос опалы пали в ладони,
Король смеется, король колдует…
Гранатовой горечью осень наполнит,
Пряная чаша - пламенных утрий.
Он чашу поднимет во имя леса,
Во имя безумной осенней пляски,
Во имя предсмертной осенней песни
Король колдует, король плачет.
Пьет он славу своей нареченной,
Владычицы ночи, луны осенней.
Король златокудрый с глазами зелеными,
Он сегодня венчается с нею,
Пряною полночью осеннего ветра,
Серебряной полночью полнолунья,
В пламени леса предлунного света..
Король смеется, король колдует…
Очи его словно пламень зеленый,
А в волосах жемчуга тумана,
Золото клена – его корона,
Губы его, как открытая рана.
Свет луны отражается в кубке,
Горше вина, горячей поцелуя,
Лунный свет обжигает губы,
Король смеется, король колдует.
Он бредёт по лесам осенним,
А в глазах его вешняя зелень,
Золото клёна – его корона,
Рубины рябины в его ладонях”.
Мой голос гулким эхом отражался от стен темницы, поднимаясь вверх и рассеиваясь в залах дворца, звуча еще громче, чем в подвалах. Слушая эти слова, Трандуил невольно улыбнулся, отмечая про себя, до чего же порой глупы бывают люди. Гномы мой репертуар не оценили, но это занимало меня в самую последнюю очередь - перед внутренним взором стояли эти глубокие холодные глаза и застывшее в них удивление с толикой насмешки.
Комментарий к Глава 17. Дворец короля или Да здравствует подземелье!
Песня принадлежит Айре и Саруману. Пришлась очень кстати)
========== Глава 18. Ломая преграды или Езда на бочках. ==========
Долго петь не позволила головная боль и начавшаяся жажда. Организм, получив возможность сделать передышку, обрушил на меня весь шквал негодования, выражая недовольство через звон в ушах, затекшие в одном положении конечности и ломоту во всем теле. Такое чувство, что меня придавило валуном, а потом горный тролль раскатал меня им как скалкой.
Гномы угрюмо сидели в своих «клетках», иногда перебрасываясь парой незамысловатых фраз. Стража дежурила на своих постах и делала вид, что ее эти переговоры не слишком волнуют, вот только я иногда замечала, как они едва поворачивают голову в сторону того угла, откуда звучал голос.
Неожиданным гостем на нашем празднике стала рыженькая эльфийка, которую мы повстречали тогда в лесу. Она о чем-то беседовала с Кили, и сквозь прутья решетки я видела их мелькающие силуэты, когда рядом вдруг возник светловолосый юноша из того же отряда. От слуг, приносивших нам воду и еду мало что можно было узнать, но благодаря обостренному слуху, я разузнала, что мой гость является сыном лесного Владыки и зовут его Леголас. Чуть сдвинув капюшон на лицо, дабы свет факелов, отскакивавший от начищенных до блеска доспехов, не слепил глаза, я коварно выждала, когда эльф чуть наклонится вперед, после чего шутливо спросила:
- Подслушиваете, Ваше Высочество?
Мужчина дернулся и резко развернулся в мою сторону, отчего блики на латах еще сильнее запрыгали по камере, играя друг с другом в догонялки. Чуть приподняв голову, я позволила нашим глазам встретиться: его голубые, холодные, как у отца, и мои, изумрудно-зеленые, с озорной хитринкой. Смерив меня безразличным взглядом, принц удалился, а я не смогла сдержать улыбки. Заточение стало пагубно влиять на мой характер.
Встав с нагретого камня, я размяла затекшие руки и ноги, а после подошла к решетке. Звук льющегося горного потока ласкал слух, и мне безумно захотелось окунуться в его прохладные воды и смыть с себя усталость и грязь. Все бы сейчас отдала, чтобы оказаться по ту сторону этой клетки. Где-то наверху послышались тихие шаги, и я отпрянула в дальний угол, где было темнее всего. Шелест становился все ближе и ближе, и прекратился прямо рядом с моей дверью.
- Бильбо, это ты?
- Я еле нашел вас!
- Мы подозревали, что ты где-то неподалеку. Есть идеи, как вытащить всю нашу компанию из этих чертогов?
- Я кое-что придумал, вот только…
- Только что?
- Я не знаю, как уговорить гномов.
- На что? На побег? Бильбо, да они только спят и видят, как удрать отсюда!
- Боюсь, мой способ побега им не слишком-то понравится.
- Это уж оставь мне, главное, выполни свою часть работы, а с остальным я справлюсь сама.
Хоббит воодушевился и коротко кивнул, вновь исчезая из виду, и как раз вовремя. Стражи с непроницаемыми лицами шагали среди камер, проверяя надежность запертых на замок дверей. Дождавшись, когда войны скроются за поворотом, я вновь прислушалась к тишине, но Бэггинс уже умчался исполнять свою задумку. Что же, тем лучше, а то мы изрядно засиделись здесь.
Прошло несколько часов, прежде чем по ту сторону стен раздался знакомый голосок и звон ключей. Бильбо споро перебрасывал товарищам украденные ключи, чтобы те, кто уже был свободен, выпустили остальных. Когда очередь дошла до меня, произошла заминка, а именно в этот самым момент удача решила, что с нее хватит, и помахала батистовым платочком. Ключа от моей камеры в связке не оказалось! Странно, не находите? Тратить драгоценное время на поиски отмычки или утерянного ключа не имело смысла, а потому после долгих препирательств и ругани, мне удалось отправить гномов вместе с полуросликом дальше, а сама осталась придумывать, как же мне выбраться из своей клетки.
Для превращения в кого-нибудь маленького мне не хватало концентрации, поскольку голова продолжала капризно трещать, видимо, таким образом наказывая нерадивую хозяйку за свинское обращение с собой, любимой. Резерв магии почти пришел в норму, и тогда я решилась на отчаянный шаг. Да, выбранный способ абсолютно уничтожал эффект неожиданности моего исчезновения, и полностью рассекречивал побег, но вид зарешеченного прохода мне порядком поднадоел, а потому желание свободы пересилило все остальные доводы «против».
Отойдя к дальней стенке камеры, я сложила ладони в виде раскрытой волчьей пасти и направила их прямо на железные прутья. Заклинания сменяли одно другое, пока на ум не пришел подходящий заговор. Была – не была! Яркий алый всполох опалил руки, собираясь в огненный шар, а после резким выпадом я подалась вперед и ударила по засову, намереваясь расплавить замок. Скажем так, идея почти удалась, вот только вместо расплавленного засова я получила огромную дыру в стене, а моя решетка перекочевал жить в стенку напротив. Трандуил мне этого не забудет, как пить дать!
Каменная пыль застилала глаза, но привередничать не было времени. Накрыв голову и лицо тканью плаща, я выскочила в коридор, оскальзываясь на мелких камушках и песке, и бросилась в сторону погреба, куда Бильбо намеревался отвести гномов. На шум со все концов подземелья сбежались стражи, и мне пришлось напрячь все свои имеющиеся силы, чтобы в спешке не налететь на кого-нибудь из них.
Скатившись на полусогнутых ногах по узкой лестнице в самый низ дворца, я застала хоббита за упрашиванием друзей влезть в пустые бочки из-под вина. Подстегнутая недавней авантюрой, а так же ярым нежеланием вновь угодить под замок, я перепрыгнула через резные перила и яростно зашипела: