Андерс кивнул, гадая, будет ли зеркало храниться вместе с другими зеркалами или другими устройствами связи.
Лейф покачал головой.
— Да, но я легко отвлекаюсь на вопросы, — признался он.
— Это путь дракона, — сказала Рейна с выразительным выражением на лице.
— Верно, — согласился он. — В любом случае, этот артефакт послужит нам очень полезной целью. Это кошелек для монет, предназначенный для того, чтобы его могли открыть только члены одной семьи. Теперь, когда мы нашли его, это очень простой способ проверить, не родственник ли вы. Мы настроим его так, чтобы он узнал одного из вас, и если другой сможет открыть его, то вы — семья.
Неожиданная дрожь чистого предчувствия пробежала по телу Андерса. С одной стороны, он был уверен, что они с Рейной — близнецы. Он не мог сомневаться в этом, даже в глубине души. Он бросил все, чтобы быть с Рейной, и это стоило того сто раз. С другой стороны, это же самое сердце бешено колотилось при мысли о предстоящем испытании, так сильно, что он чувствовал его всем телом.
После всего, через что они прошли, риск того, что Лейф может сказать ему, что Рейна каким-то образом не была его сестрой — может попытаться отрицать или отнять эту связь — заставил рот пересохнуть, а дыхание задрожать, когда Андерс попытался вздохнуть.
Рейна взяла его за руку, крепко сжала, и он, даже не глядя на нее, понял, что она нервничает так же, как и он, и удержит руку даже если попытается вырваться.
Он поймал себя на том, что говорит, прежде чем понял, что собирается сказать.
— Лейф. — Его голос был на удивление ровным, учитывая, что он был уверен, что все его тело дрожит. — Мы все равно семья. Неважно, что скажет кошелек. Рейна всегда будет моей сестрой.
— Да, — ответила Рейна, нехарактерно коротко, ее голос был немного грубым, а рука сильно сжалась. — Несмотря ни на что, Лейф.
Дреклейд почтительно склонил голову.
— Конечно, — согласился он. — Если вы готовы попробовать артефакт, думаю, нам будет полезно узнать, являетесь ли вы сестрой и братом по крови или просто по сердечной связи.
Андерс посмотрел на Рейну и увидел в ее глазах отражение собственного сомнения.
— Думаю, мы должны, — сказала она, наконец. — Мы оба хотим знать, кто мы. Что мы. И я ненавижу то, что не могу сделать искру, не говоря уже о пламени. Если мы узнаем, что мы — кровные родственники, возможно, это означает, что я могу создать Ледяной огонь. Два лучше, чем один, верно? — Ее улыбка была слабой.
— Двое всегда лучше, чем один, — твердо сказал Андерс, и они оба знали, что он говорит не о Ледяном Огне.
— Хорошо, — сказала она Лейфу, отпуская руку Андерса. — Тогда давай попробуем этот кошелечек.
Лейф кивнул.
— Я освободил кошелек от прежних привязок, что было нелегко… мне нужно было найти члена семьи, которому он принадлежал, и заставить ее освободить кошелек. Это была внучка, и сейчас она живет в порт-Алчере. Настоящий полет. Она не трансформируется, но у нее есть подозрение, что это делала ее бабушка. Во всяком случае, она — я имею в виду внучку — держит кондитерскую, и мне пришлось купить дюжину пирогов, прежде чем она нашла для меня время. Но они были восхитительны. И, во всяком случае, теперь кошелек свободен и ждет своего нового владельца. Он будет привязан к следующему человеку, который прикоснется к нему. Вот почему я держу его носовым платком. Андерс, не окажешь ли ты мне честь? Для этого потребуется лишь самая маленькая капля твоей крови. Артефакты, связанные с семьей, часто нуждаются в этом, среди прочего. Кровь самых сильных волков и драконов может достичь многого.
Андерс взял кошелек из рук Лейфа, держа его в своей ладони. Он взял иглу и уколол кончик пальца, и от быстрого укола на его смуглой коже выступила крошечная капля крови, алая. Он прижал ее к серебряной застежке, и его ладонь слегка покалывало — щекочущее, пузырящееся ощущение, которое быстро прокатилось по руке и по всему телу волной. Сам кошелек, казалось, на мгновение засветился, а затем снова стал выглядеть нормально.
— Готово, — сказал Лейф. — А теперь, Рейна, будь так добра, возьми кошелек и попытайся открыть его. Если он тебя не узнает, то поднимет тревогу. Если он откроется, это все, что нам нужно увидеть.
Рейна глубоко вздохнула и взяла кошелек из рук Андерса, точно так же, как минуту назад он взял его у Лейфа.
— Ну, вот, — сказала она, и Андерс понял, что, несмотря на дрожь в голосе, она старается говорить как обычно храбро. Девушка положила пальцы на маленькую серебряную застежку кошелька и глубоко вздохнула.
Затем ее пальцы прижались к нему.
Он распахнулся, словно ожидая, что кто-то бросит в него монеты.
Все трое уставились на него, а потом Рейна рассмеялась с явным облегчением. Лицо Андерса расплылось в улыбке, и он обнял ее обеими руками, крепко прижимая к себе.
— Можешь себе представить? — сказала она. — А если бы кто-нибудь вошел, а мы все сидели бы здесь и смотрели на кошелек так, будто он вот-вот начнет петь и танцевать? — Она захихикала, и Андерс не мог не присоединиться. Даже Лейф улыбнулся, медленно выдыхая, когда напряжение рассеялось. — Можно мне оставить кошелек? — спросила Рейна.
— Да, — сказал Лейф, все еще улыбаясь. — Искры и чешуйки, кошелек можешь оставить себе.
Андерса беспокоил ответ на вопрос о том, кто он, что он, с момента их превращения, но до сих пор он не понимал, насколько сильно это на него подействовало. Он чувствовал себя настолько легче, что мог бы взлететь к потолку.
— Возможно, вы первые подтвержденные элементалы смешанной крови в Валлене, — сказал им Лейф тихим, задумчивым голосом. — Я имею в виду, что у многих людей есть следы предков волков и драконов, и я подозреваю, что некоторые трансформированные волки и драконы даже имеют следы другого в своем наследии. Но были только истории о том, что может произойти, если у двух настоящих элементалов — двух людей, способных к трансформации — родится ребенок. В вас мы можем найти доказательства того, что это возможно. У нас могут быть доказательства того, что старые истории, в которых говорится, что элементалы смешанной крови обладают особыми способностями, верны. Должно быть, это и есть причина твоего Ледяного Огня, Андерс. И, Рейна, это значит, что у тебя, вероятно, тоже есть дар.
— Там была старая история о драконше с особыми способностями, не так ли? — спросил Андерс, вспомнив мрачное выражение лица Хейна в тот день, когда он рассказал Андерсу и Лисабет о драконе, убившем его брата.
— Верно, — сказал Лейф, его улыбка исчезла. — Ее звали Дрифа. В детстве мы вместе ходили в Финскол. Она выросла и стала величайшим драконьим мастером нашего века. Она была умна, изобретательна, находчива и отважна, и ходили слухи, что ее отец был Громовым Львом из Моситалы. Это элементалы, которые управляют ветром и воздухом. Если она и знала правду о своем происхождении, то никогда не рассказывала нам, но история заключалась в том, что ее наследие Громового Льва позволяло ей управлять ветрами вокруг своей кузницы и наполнять их эссенцией. Затем, работая с собственным магическим пламенем, она создавала поистине невероятные артефакты.
— Звучит потрясающе, — выдохнула Рейна. — Почему у тебя такой серьезный вид?
Лейф покачал головой.
— Она умерла слишком молодой. Волки утверждали, что она убила одного из них, и после этого никто не мог ее найти. Мы искали, как могли, но понятия не имеем, куда она ушла и умерла ли тоже в тот день. Прошло так много времени, я уверен, что она мертва. Отношения между драконами и волками были трудными до того дня, когда, как говорят, она убила волка, но потом они стали невозможными. Волки отказывались доверять нам, и их требования становились все более и более необоснованными, пока, в конце концов, они не попытались держать драконов в плену в самом городе Холбарде, чтобы мы работали над артефактами, которые им были нужны. Именно смерть волка и исчезновение Дрифы привели к последней великой битве.
Андерс и Рейна молчали, широко раскрыв глаза. Андерс знал, что это не та история, которую рассказывают о битве в Холбарде. Он всегда слышал, что драконы нападали неспровоцированно, а волки защищали город. Но если волки держали драконов в плену, это была совсем другая история. С другой стороны, если дракон убил волка… парень не знал, что с этим делать.
Но одно он знал наверняка: если произойдет еще одно сражение, пострадают обе стороны.
— Лейф, — сказал он, — Дракон-сход добился какого-нибудь прогресса в решении, что делать со Снежным Камнем?
Дреклейд медленно покачал головой, в каждой черточке его лица читалось сожаление.
— Мы разговаривали всю неделю и так и остались в тупике. Возможно, среди руководства обеих сторон этой борьбы слишком много гнева.
— Тогда что же будет? — тихо спросила Рейна. — Опять война?
— Надеюсь, что нет, — серьезно сказал Лейф. — Возможно… — он помолчал, затем продолжил, глядя прямо на Андерса. — Возможно, нам нужно придумать новое решение. Возможно, кто-то увидит творческий выход из этой ситуации.
В этот момент Андерс был совершенно уверен, что Лейф хочет, чтобы он внимательно выслушал эти слова. Что Лейф хотел, чтобы он думал о том, как найти выход из этого.
С одной стороны, задача казалась почти непомерно большой.
С другой стороны, он уже не был тем мальчиком, который в ужасе бежал от своего первого превращения. Он нашел дорогу в Ульфар, Чашу Фелкира, сам Дрекхельм. А теперь он нашел способ выжить, даже устроиться в Дрехельме. Кто знает, что еще он мог сделать, когда те, кого он любил, были в опасности?
Когда они втроем вернулись в класс, Андерс понял, что должен рассказать Рейне о зеркале. Он беспокоился о том, чью сторону она может принять в разделении волков и драконов, но теперь она знала, что сама родилась от обоих, и все должно было быть по-другому. Они всегда работали вместе, чтобы решить проблемы в прошлом, и этому человеку понадобятся все мозги, которые они могли собрать.
Когда они вернулись к остальным, он тихо рассказал Лисабет о том, что произошло в кабинете Дреклейда. Он видел, как Рейна тоже шепчет эту историю Эллюкке. Глаза Лисабет расширились от этой новости.
— Стая и лапы, — пробормотала она. — Вы… вы двое… совершенно новый вид элементалей, Андерс. Это невероятно.
— Это еще не все, — сказал он, наклоняясь ближе. Он рассказал ей, что еще сказал Лейф… о том, как дракон смотрел прямо на него, а также о том, что он должен использовать свой творческий потенциал, чтобы предотвратить тотальную войну, в то время как взрослые были связаны в бесконечных, тупиковых дискуссиях. — Мы должны сказать Рейне, — закончил он, и Лисабет кивнула.
— И остальным тоже, — сказала она. — Эллюкка идет туда, куда идет Рейна, и нам понадобится помощь Миккеля и Тео. Мы должны им доверять. Если Дракон-сход не приблизился к разгадке, и мы видели, что моя ма… что Сигрид может сделать со Снежным Камнем, тогда нужно торопиться.
Вечером после ужина Андерс и Лисабет незаметно собрали своих друзей и привели их в свою комнату. Драконам было любопытно, но они тихо вошли в маленькую гостевую комнату, которую волки сделали своей. Андерс, Лисабет и Тео сели на кровать Андерса, а Рейна, Эллюкка и Миккель заняли кровать Лисабет.
— Ну? — спросила Эллюкка. — Что за большой секрет?
Андерс рассказал им о своем визите с Тео в пещеры хранения артефактов, и Тео немного присоединился к ним, подтверждая то, что говорил Андерс, хотя он явно не знал, почему это было так важно, чтобы они делились этой информацией прямо сейчас.
Затем Лисабет сменила Тео, и волки вместе рассказали драконам о Хейне и о зеркале, которое они видели в его кабинете… о своей теории, что, возможно, зеркало драконов не было сломано, тем более что символ рядом с ним в книге говорил об обратном, а просто заперто где-то в темном и тихом месте.
И, наконец, Андерс пересказал им то, что Лейф сказал в тот день в своем кабинете: чтобы найти один артефакт в Дрехельме, нужно искать другие, похожие на него, что, по крайней мере, дало им некоторый намек на то, как сузить круг поисков. И что еще важнее, Лейф почти приказал ему действовать.
— Что именно Лейф хочет, чтобы мы сделали? — задумчиво спросила Рейна. — Что мы можем сделать?
— Нам двенадцать, — побледнев, сказал Миккель. — Как мы можем отвечать за любую часть этого дела?
— Мне тринадцать, — сказала Эллюкка, и он толкнул ее локтем в бок. — Во всяком случае, — продолжала она, — мы студенты Финскола. Мы здесь потому, что все хороши в чем-то особенном.
Андерс кивнул.
— А если мы ничего не предпримем, будет все холоднее и холоднее. Дракон-сход совещается вечно и ничего не делает. Мы должны попытаться выяснить, что задумали волки.
— Я согласна, — поддержала Рейна. — Мы должны попытаться найти зеркало, посмотреть, что мы сможем узнать, наблюдая за этим Хейном.
— Тогда что делать? — спросил Тео. — Если мы расскажем кому-нибудь, откуда у нас эта информация, у нас будут неприятности за использование такого артефакта без разрешения. Если они вообще нам поверят. И если они подумают, что мы открыли волкам, что зеркала все еще работают…
— Тогда сделаем все, что мы можем придумать, — сказал Андерс, — чтобы попытаться остановить их от использования Снежного Камня. Чтобы все оставалось как есть, чтобы волки не могли напасть.
До сих пор все сводилось к тому, чтобы обезопасить себя, Рейну и Лисабет. Но теперь, оглядывая комнату, он понимал, что должен бороться не только за это. Ему нужно было расширить свое видение… у него были друзья на стороне волков и на стороне драконов, которые пострадают, если будет еще одна битва.
— Думаю, мы должны проголосовать, — сказала Лисабет. — Это большой риск для всех нас. Нас с Андерсом могут вышвырнуть из Дрекхельма, если поймают на использовании такого артефакта без разрешения или риска, что волки в ответ воспользуются своим зеркалом. Может быть, и остальные тоже, не знаю, если нас поймают, когда мы будем идти за спинами драконов. Каждый должен быть в этом замешан.
— Согласен, — сказал Андерс, нервно сглотнув. Что бы они сделали, если бы один из них не захотел присоединиться, но уже знал их планы? — Руки вверх, все, кто думает, что мы должны попытаться найти зеркало.
Он поднял свою руку, и рядом с ним Лисабет тоже подняла свою. Рейна сделала то же самое, без колебаний поддержав его.
Эллюкка искоса взглянула на Рейну, а затем подняла свою руку, и с тихим, взволнованным звуком Тео поднял свою.
Миккель оглядел их всех, прикусил губу и задумался.
— Я думаю, они действительно вышвырнут нас вон, — тихо сказал он. — Из Финскола точно.
Лейф не сможет нас защитить. Нас могут изгнать из всех драконьих общин в Валлене, если они подумают, что мы показали волкам способ шпионить за нами, или они подумают, что мы пытались поговорить с ними.
Андерс медленно кивнул:
— Все это может случиться, — признал он. — Но если мы ничего не предпримем…
Миккель замер на мучительно долгий миг. И тогда, наконец, он тоже поднял руку.
— Хорошо, — сказала Рейна спокойно, гораздо серьезнее, чем обычно. — Хорошо. Не пойти ли нам за ним поохотиться?
— Что, прямо сейчас? — спросил Миккель.
— Зачем ждать?
— Это не так просто, — ответил Андерс. — У кладовых стоит охрана, и Валериус уже однажды поймал меня там.
Все взгляды обратились к Эллюкке, которая подняла обе руки, защищаясь.
— Искры и чешуя, не смотрите на меня, — сказала она. — Вы думаете, я смогу заставить отца делать то, что хочу? Попробуй его построить, он строгий!
— Я вижу, как он действительно сокрушил твой дух, — сухо ответила Лисабет, и Рейна хихикнула, разрушая напряжение, которое собралось вокруг.
Вспоминая недоверие Рейны к Лисабет в тот день, когда они прибыли, Андерс с трудом мог поверить, что они зашли так далеко всего за неделю. Но, с другой стороны, Рейна была быстрой и умной, и если бы она наблюдала за Лисабет, то увидела бы, что его подруга такая же, и быть ее другом того стоило.
Они немного поговорили о том, как лучше проскользнуть мимо охранников, и, в конце концов, решили, что старомодная диверсия — их лучшая надежда.
— Это должна быть я, — сказала Эллюкка, обреченно фыркнув. — Мой отец — их босс, они прибегут посмотреть, что со мной, и это даст вам шанс попасть внутрь. Если они вернутся на свои посты к тому времени, когда вам нужно будет уйти, нам, возможно, придется проявить творческий подход, но нет никакого способа предсказать, как долго вам придется искать, поэтому нет особого смысла планировать, как вас вытащить.