Глевеан останавливается на входе - никто не видит, как из-под его тренча соскальзывает на пол и растворяется в полумраке нематериальная тень. Потом он, пригнувшись, чтобы не цепляться за потолки, не спеша идет вперед, движениями руки освобождая путь от развешанных по веревкам влажных тряпок. Какая-то галдящая грузная клуша выскакивает из комнаты и почти натыкается на него. Затихает и, сглотнув шумно, отступает обратно в комнату. Взгляд дюжины пар глаз через узкие щелки в приоткрытых дверях, провожает маршала в спину, но он демонстративно игнорирует испуганный интерес жильцов.
- Четвертая дверь справа.
Глевеан проходит коридор насквозь, мимо рядов дверей, хлама и пары мужчин, играющих в нарды, останавливаясь у нужной двери. Кейсара уже успела открыть простенький цифровой замок, так что маршалу остается лишь приподнять кончиком пальца ручку и толкнуть дверь.
Крошечная комната шесть с половиной на шесть с половиной футов без окон. Пара кроватей в два яруса углом, письменный столик, настенный шкаф, маленькая приставная тумбочка и крошечный гардероб - вот и весь интерьер.
- Она жила не одна, - констатирует очевидное Кейсара.
Глевеан встает в центре комнаты, оглядывается по сторонам. Осматривает аккуратно пристроенную на вешалку у стены форменную одежду, перебирает предметы на столе. Открывает ящик под столешницей - в основном косметика и канцелярские принадлежности. В глубине, под коробочкой с мелкими безделушками обнаруживается деактивированный омнибот. Глевеан берет маленького робота на ладонь, осматривает заклиненный импеллер, потом касается поверхности мэйнфрейма и, даже не прибегая к помощи Кейсары, в две команды ломает простенькую защиту. Тусклый свет мигает, точно от перепада напряжения.
Маршал с нечеловеческой скоростью просматривает чужую жизнь - собранные в одном месте кусочки воспоминаний.
- Что ищешь? - щекочет нервы голос Кейсары.
- Уже нашёл, - глухо отзывается Глевеан, выбрасывая нужный файл в пространство дополненной реальности.
Ничего особенного - просто статическое псевдотрехмерное изображение: две русоволосые симпатичные девушки, по-дружески обнимающиеся на аккуратно подстриженной лужайке. На них легкие сарафаны, их ноги босы, они дурачатся и просто счастливы. Одна из них - Аделин, почти такая же, как на фото с документов.
- На что нужно смотреть? - спрашивает Кейсара, подключая свой аналитический модуль к каналам Глевеана.
- Родимое пятно, - палец Глевеана касается изображения у ключицы второй девушки, - узнаешь? - маршал усмехается, - В морге лежит труп не Аделин Трюффо, а... - он быстро осматривает файлы в плейнскрине стола, находя локальную копию фабричного пропуска, - Олеви Кампо, ее подруги и соседки по комнате.
- Тогда где Аделин?
- Хороший вопрос, - бросая последний взгляд на пустую комнату, отзывается Глевеан, - обратила внимание, во что была одета Олеви перед смертью? Это было в списке ее вещей...
- Короткое черное платье - нестареющая классика.
- Именно. У местных такая одежда считается крайне вульгарной и порицается.
- Может быть, она собралась на свидание. С техником на площадке.
- Да, в карантин. С чужим глобал и поддельной биометрией, - Глевеан осматривает тщательно разглаженную форменную одежду, - на режимный объект... Аделин подрабатывала на промоушене в терминале прибытия для иностранцев. И не только.
- Ты обо всех людях думаешь плохо? - невозможно понять, укоряет ли Кейсара в шутку или всерьёз.
- У этого народа есть такая забавная концепция - "бритва Оккама". Поинтересуйся.
Глевеан кладет омнибота Аделин в карман, выходит и закрывает за собой дверь. Проходит вдоль коридора, останавливается у столика с нардами, смотрит на двух игроков - немолодой мужчина с рабочими аугментациями и следами порока на лице да татуированный темнокожий парень неопределенного возраста. Оба смотрят с недоверием и плохо скрываемым страхом.
- Чего надо? - выдавливает из себя темнокожий наконец.
Глевеан опускается на корточки, поднимает и катает между пальцами кости. Пауза затягивается - оба мужчины начинают заметно нервничать.
- Девочки из комнаты номер шесть, - маршал продолжает рассматривать кости, - подрабатывали проституцией.
- А мне какое дело? - слишком поспешно спрашивает темнокожий.
Всего один взгляд черных глаз чужерода заставляет беднягу заткнуться.
- Проституция в вашем маленьком мирке, - спокойно констатирует Глевеан, - особо тяжкое преступление, за которое предусмотрены принудительная стерилизация и корректирование личности. Однако ни ты, ни твои милые соседи не бежите в полицию впереди своего визга, а сама полиция - весьма неохотно берется за такие дела. Знаешь, когда так бывает?
Кости гипнотически покачиваются в пальцах маршала.
- Когда у проституток есть "крыша" - сутенер, достаточно влиятельный, чтобы крутить валюту от иностранцев и откупаться от полиции. И я хочу знать, где он.
Незаметные нотки в голосе - ритм, тембр, мельчайшие колебания. В этом голосе есть что-то властное и гипнотическое, что-то, чему нельзя сопротивляться.
Темнокожий отвечает, слегка заикаясь:
- Я-я-то откуда знаю...
- Знаешь, - спокойно утверждает Глевеан, - и скажешь.
Скрытая в словах чужеродная мощь ломает хрупкое сопротивление человеческой воли. Чернокожий судорожно сглатывает, косится на едва-едва приоткрытые соседские двери и шепчет сипло:
- Погоняло Калибр, сидит в Блоке-13 - это здоровенный жилой небоскреб на Ле Фонтен. Больше ничего не знаю!
- Молодец, - спокойно констатирует Глевеан, бросая кости на доску.
Две шестёрки.
Маршал встает и, не оборачиваясь, идет прочь, уже у дверей касаясь стены рукой. Неосязаемая тень соскальзывает в рукав тренча, заставляя тех, кто заметил - бледнеть и икать от ужаса. А маршал выходит прочь, и обычно скрипучая дверь бесшумно закрывается за ним.
* * *
В помещениях Администрации Блока-13, арендованных "под бизнес" местным криминалитетом, царит непривычная эклектика: полное игнорирование топологических имитаторов - лишь дорогая мебель из благородных сортов древесины, винтажные настенные часы, мягкая софа зеленого сукна, парочка пузатых комодов и несколько пастельных картин в дорогих резных рамах, соседствуют с облезлыми стенами, растрескавшейся, затертой плиткой под ногами и желтыми пятнами от былых подтоплений на потолках.
Сидящий через стол - темнокожий, неопределенного возраста, в подчеркнуто дорогом дефицитном костюме. Черно-белое клетчатое сукно, красный жаккардовый платок с крупной брошью на шее, алмазные запонки и россыпь безвкусных, но жутко дорогих перстней на холёных пальцах. Карие глаза пристально глядят на гостя сквозь визор, замаскированный под аристократические очки в тонкой оправе.
Прямо сейчас он судорожно ищет любую доступную информацию о своем госте и то, что найти ее никак не удается, обескураживает. Это может помочь - а может создать дополнительные трудности. Впрочем, их вряд ли удастся избежать: трое матёрых костоломов с лицами заплечных дел мастеров и темнокожая красавица-амазонка с длинной копной африканских косичек и телом военного киборга, намекают, что Калибр привык подходить к беседам с нежданными гостями без лишнего пиетета.
- Кто ты такой?
Чтобы выглядеть увереннее и чем-то занять руки, Калибр достает из хьюмидора красного дерева сигару и с наслаждением вдыхает аромат.
Вместо ответа, Глевеан вынимает из кармана и бросает на стол свой значок - круглую металлическую пластину в три дюйма диаметром. Калибр смотрит на тускло поблескивающий металл, приподняв бровь.
- Что это?
- Ответ на твой вопрос.
Калибр берет значок, трет пальцами - пластичный металл растекается по никелевому основанию, формируя изображение десятилучевой звезды - символа Всемирной Коллегии Хазангар, - и надписи на местном наречии, исчерпывающе отвечающей на все вопросы.
- Звездный маршал? - Калибр кладет значок на стол и одним движением отталкивает, возвращая хозяину, - И чем же я могу быть полезен представителю мирового Правительства?
Он пытается казаться хозяином положения, говоря чуть снисходительно, но мельчайшие изменения топологии выдают его страх. Впрочем, он подготовился: эмпатические блокираторы, имплантированные в мозг, делают воздействие на его психику чрезвычайно трудозатратным.
Придется по старинке.
- Мне нужна Аделин Трюффо.
- Не знаю, кто это...
- Стоп! - Глевеан поднимает руку, - Это плохое начало. Ты думаешь, что я пришел сюда заключить сделку и сейчас будешь пытаться набить себе цену. Не нужно. Я - звездный маршал, ты - мелкий сутенер, и нет ни одной причины, почему я должен тебя уважать.
Глевеан откидывается на спинку кресла - металл устало скрипит от огромного веса. Калибр открывает рот, но маршал обрывает его реплику в зародыше.
- У тебя свой бизнес, который мне не интересен. Но одна из твоих девочек сегодня вечером видела то, чего не должна была видеть. То, что стоило жизни ее подруге. Она пришла к тебе в надежде, что ты ее защитишь - впрочем, зря: ты ведь уже сообщил о ней своим дружкам из силовых ведомств. Ирония момента: если бы не ты, они могли даже не узнать, что девушки прошли по одному пропуску вдвоем. А теперь у них проблема.
Калибр отсекает кончики сигары позолоченной гильотинкой, и прикуривает от винтажной бензиновой зажигалки, выпуская в лицо маршалу клубы сизого дыма.
- Ты хоть понимаешь...
- Стоп! - и снова тоже движение руки, - Опять неправильно. Я пришел забрать девушку. Семьдесят девять этажей, пятьсот двадцать пять комнат на этаж - даже с моими ресурсами, на поиски уйдет от одного до полутора часов, а у меня, по моим расчетам - есть от пятнадцати до тридцати минут. Поэтому ты мне поможешь.
Калибр затягивается с показным безразличием. Его правая рука незаметно - как ему самому кажется, - скользит под стол.
- Ты мне что, угрожаешь?
- Я никогда никому не угрожаю, - спокойно отзывается Глевеан, - я констатирую факт. Так что давай пропустим этот этап. Номер комнаты?
Раздается характерный звук взводимого курка.
- А теперь, давай начнем сначала, - ухмыляется Калибр.
Лампы мерцают, точно от близкого короткого замыкания.
- Хорошо, - пожимает плечами Глевеан.
Упирается рукой в край столешницы и одним молниеносным движением вбивает сутенера столом в стену. Мир щелкает, точно спусковой крючок: трое телохранителей срываются с места, но почти мгновенно падают с переломами лицевых костей. Амазонка оказывается расторопнее - успевает ударить, но аугментированная рука с выпущенным телескопическим клинком пронзает лишь воздух. Пальцы Глевеана перехватывают и сминают композиты и металл запястья. Первым тычком маршал ломает локтевой сустав, вторым, одними пальцами - пробивает бронированный корпус под грудной клеткой сбоку и разрывает силовую трансмиссию главного энергетического фрейма. Завершив серию вырыванием аугментированных позвонков между лопаток, Глевеан отбрасывает бьющееся в конвульсиях тело киборга и шагает к Калибру. Без усилий откинув в сторону неподъемный рабочий стол, маршал коротким жестом выбивает из дрожащих пальцев сутенера пистолет, хватает сжавшегося в ужасе человека за горло, поднимает, точно тряпичную куклу, и вдавливает в стену. Хватка - как у промышленного захвата, сдавливает одежду и мышцы груди так, словно вот-вот оторвет плоть от костей. Калибр хрипит сквозь сломанную грудную клетку, беспомощно царапает пальцами рукав Глевеана, маршал смотрит на него с безразличием.