– Такое неуверенное заключение из ваших уст, Селена. Это на вас не похоже. Где вы познакомились с моей дочерью?
Не удивительно, что Эзэлстан работает исключительно с мёртвыми. Кажется, даже они не выносят его докучливости. Уголок губы коварно пополз вверх.
– В моей постели.
Воцарилась мимолётная тишина. Раздался первый звук. Басистый смех, который поддержал звонкий сладкий голос, схожий с Мэнди.
– Бедняжка Светлый, унаследовавший лишь короткую связь! – звонкий голос не унимался, её мать мне нравилась. Она не была «иконой фамильярности», но и не имела скудность.
Я, в свою очередь, помотала головой, так же не обращая внимание на блюдо из существа, чей яд течёт по моим венам.
– Кроткой связью являюсь я. Рональд состоит в длительных отношениях с вашей дочерью, Страж Оливия, – ответила я с нескрываемым самодовольством.
Женщина онемела, вскинув бровь, но ничего не произнесла вслух. Эзэлстан посмотрел на меня с новым изумлением. Я удивилась его набором масок.
– И что же. Вы истинно переживаете за малышку Мэнди? – слишком громкое слово. – Даже если учитывать то, что вы не имеете сердца?
Острый взгляд шоколадных глаз прошёлся по мне изучающим взором. Я была равнодушна, но мысленно заливала свою отравленную кровь в глотку Стражу Смерти.
– Я не имею динамичного сердца. Орган присутствует в моём теле, – так же сухо.
– Прошу прощения, уважаемая Селена Лойд! – сделал акцент на второе имя. – Вы являетесь яркой личностью, вокруг которой вьются великое множество слухов. Я поверил в самый адекватный. Ибо… как ваша кровь циркулирует?
– Это не самое адекватное мнение, – отрезала я спустя длительную паузу после резкого замечания. – Мой ответ никак. Кровь не циркулирует во мне. Я не чувствую биение своего сердца, потому что ритмичных ударов не проявляется с самого детства. Соответственно, уже третий век. Я не ощущаю циркуляцию крови, поскольку она просто стоит в моих венах. Сильнейшая магия поддерживает мою бессмертную жизнедеятельность.
–И что же, вы совсем не питаетесь? – прошипела Оливия, жадно порезав серебренным ножом нежное мясо змеи.
Мать Мэнди многогранная личность, но дружелюбной её не назовёшь.
– Я не нуждаюсь в еде, как и вы. Нет ничего удивительного. Одни бессмертные предпочитают мясо ядовитой агании, другие же находят их живность более манящей, – резко ответила я, наблюдая за реакцией.
Тёмная отложила нож, едва скрыв удержание влажного куска в горле. Я едва заметно улыбнулась натянутыми, как струны, губами и вновь раскрыла их.
– Разумеется, многие бессмертные чувствуют слабость своих сил, в особенности Номерные, поэтому стараются заедать. Однако я могу себе позволить жить века исключительно на Тьме Лойдов, – передразнила Стража дерзким тоном, делая акцент на втором имени рода.
– А что же чувства? У вас есть эмоции?
– На данный момент я чувствую раздражение от вашего допроса.
– Ваш отец утверждал, что наилучшее качество в вас – ваша прямолинейность. Я с ним согласен, – усмехнулся Эзэлстан, вскидывая бровь. – А что с любовью? Счастье, радость?
– Напускные чувства, которые можно контролировать.
– Вы предпочитаете все держать под контролем? Вздор! – со звонким смехом прошипела Оливия.
В ответ ей была продемонстрирована натянутая улыбка алых губ.
– Именно предпочитаю. Вздор – это чувства иллюзии, которая раствориться с первым лучом проблемы. В мои планы не входит поощрять кого-либо этим вздором.
Коготки коснулись бокала белого вина, от которого я умело сделала глоток, встретившись с шоколадным взором. На нём читался уловимый вопрос, Страж интересовался моими обычаями больше, чем мною, но я не жаловалась. Я развернула свой корпус к Эзэлстану, подняв бокал в виде тоста.
– Вместо пищи я предпочитаю напитки.
Страж Смерти отклонился на спинку кресла, сложив руки в замок.
– И каковы же ваши планы, Селена Лойд? – вновь акцент.
– Свергнуть вас с поста, Страж Эзэлстан, – моя ухмылка оказалась звучащей в гробовой тишине.
– Самонадеянно для Лидера.
– Но не для Лойд.
В ответ послышалась такая же звонкая ухмылка.
– В таком случае, вам следует знать основы моей тягостной ноши.
– Нашей, дорогой! – звонкий голос разрушил стену напряжения. – Селена, какие ваши вопросы?
– Как происходит переход из Измерений в Седьмое? В большинстве случаев, бессмертные рассыпаются.
– Наша задача уничтожить тех, кто оставил тело. Так же вести подсчёт умерших и причины. Например, Кай погиб от моей руки. Он не распалился… – мужчина осекся, замолкая.
Однако на меня имя друга Мэнди нисколько не подействовало.
– Как вы уничтожаете эти мёртвые тела? – резкое головокружение, которому я не приняла должного отношения.
– Самый простой способ – разорвать сердце. Тогда существо рассыпаться на несколько тысяч осколков пепла.
– Восхитительно. А вы сами верите в Небытие? Что оно есть, – мой взгляд стал более заинтересованным.
– Я хочу верить в него так же, как и вы, Селена. Мой отец находится там так же, как и ваша мать… – Страж Смерти хищно усмехнулся, смиряя меня взором. – Думаете, я не догадался, к чему вы ведёте? Уверен, Кимберли ещё появиться в ваших глазах. Возможно, скоро.
– Следует расценивать как угрозу, Страж?
– Ни в коем случае! Эти две недели вы проведёте в полной защите моего замка. Вам нечего опасаться.
От восторженного движения взмаха рук Эзэлстана у меня в голове немного прояснилось. Что-то тёплое текло по моей губе и подбородку. Кровь. У меня из носа вновь шла кровь. Новая струя чёрной жидкости предательски потекла по губе.
Следует расценивать.
Влажная струя стекла на подбородок, намереваясь испачкать ткань шёлка.
– Я навещу свои покои. Благодарю за должный ужин.
Равномерно и благородно. Словно я не замечаю чёрную струю, доходящую до подбородка, гордо поднятого. Отвесив поклон двум особам, я встала из-за длинного мраморного стола, наполненного пищей, вглядываясь в каждый Тёмный силуэт. Хозяева заметили мою особенность, но не проронили ни слова, ибо это считается дурным тоном. Я, в свою очередь, направилась в покои размеренным шагом, поскольку перемещаться по средству магией в гостевом владении запрещено. Дурной тон.
Каждый шаг доносился беспощадным звоном каблуков, отчего голова тянулась к мраморному полу, норовя упасть в желаемый мрак. Удары становились всё громче. Струя стекала по руке. Невероятное и непривычное ощущение. Ладонь руки, которая пылала в жаре, прислонилась к ледяной стене, набираясь сил. Горячий в агонии лоб повторил судьбу поджаренной кожи руки. Тишина аромата сырости и благородства. В желании поглотить всю хладность, мой нос слишком сильно приблизился к чёрному мрамору, оставляя такой же чёрный след. Быть может, большинство бы просто упали навзничь на этот манящий ледяной камень…
Скажи мне, что я не смогу. И я это сделаю.
Я отодвинулась от объекта с такой же резкой силой, как впиталась в неё пару секунд назад. Чёрный туман в голове покрыл половину рассудка и зрительного чувства. Плавный шаг переходил на рванный. Подол величавого платья скользил по гладкой местности, пока тугой корсет сдавливал привычный режим. Рука в перчатке горела в собственном пожаре под кожей агании. Новый ритмичный удар по камню, который раздаётся эхом.
Ещё шаг.
Мои покои. Как только переступила порог терпимой комнаты, почувствовала, как в мой нос врезается аромат горьких кофейных зёрен. Я мимолётом вглядываюсь в великолепные витражи, красующиеся в наружной стене, и в затейливую резьбу по камню, украшающую сводчатый потолок. Оттенки, которым я оказываю почтение. Элегантный чёрный с вкраплениями золота. Изящный минимализм, погружающий в чувство желания с первого взгляда. Однако теперь этот взгляд был помутневший. Я не замечала шлейфы чёрного шёлка, струящиеся от кровати, мраморного письменного столика, где ранее лежала стопка пергамента. Мой замутнённый взгляд поглощало зеркало в такой же золотой огранке. Собственное отражение.
Девушка в отражении прекрасна, у нее длинные струящиеся волосы и прихотливо украшенный плащ. Лицо… слишком пронзительно, чтобы его можно было назвать совершенством, и в то же время так великолепно, что иначе его все-таки не назовешь. Высоченные скулы. Острый подбородок. Скользящая, алебастровая кожа. А глаза… они похожи на бездонный обсидиан и, могут видеть все, не показывая ничего. К тому же их обрамляют до неприличия длинные густые ресницы, на кончиках которых остался серый цвет. Пепельные локоны волос, слегка вскруженные на концах, струились по всему силуэта тела до бёдер. Они перетекали в элегантное чёрное платье в пол с вырезом декольте, по бледной коже которого стекала влажная струйка, переходящая из ложбинки грудей на тонкую шею. Чёрные капли не собирались униматься. Мои чёрные глаза смотрели в отражение маской задумчивости, а губы, покрытые алой помадой, которая сливалась с кровью Лойдов, посылали себе уставшую ухмылку. Кончика носа вновь дотронулся аромат, наполненный горечью.
Томное молчание, которое было громче сирены. Моя правая рука, облокотившаяся на ледяную стену, уцепилась в горло чужаку.
– Встреча оказалась скорой.
Басистый смех. Кто-то, говорящий низким рокочущим голосом, произносит эти слова так близко, что я чуть не ударяю по зеркалу, разнося его осколки в щепки. Радует одно, я могу сделать это с чужаком. Вскочив, я почувствовала каждый его вдох и выдох в своей руке. Шея сжималась, как и ладонь в перчатке, пульсируя артерией. Мои зубы стиснулись в озлобленной ярости.
Я поворачиваю направление шеи и вижу мужчину в белоснежном костюме, отчего невольно щуришься. От существа веет чувственным изяществом и такой же чувственной непринуждённостью. Он высок – так же высок, как любой обладатель Светлой энергии, – и так же мускулист. Но на этом их сходство заканчивается, потому что если Светлые существа олицетворяют собой Свет и огонь, то этот соткан из мрака и холода. Что-то в нём меня настораживало. Возможно, его полная неподвижность? Он напоминал каменную статую, окружённую мраком и одиночеством древности. Инстинкт и желание бежать от него со всех ног вскипал в магии вкуса медного сплава.
– Светлый.
– Так много агрессии. Я был иного мнения о твоих чувствах к мальчикам с нимбами! – промурлыкал неизвестный, белоснежные глаза прищурились, словно читая всю мою историю длиною в три века за секунду.
– Мне не нравятся мальчики, – резким рывком сжала горло, демонстрируя власть. – Я предпочитаю мужчин.
– Предпочитаешь… Это по-царски. Королева Тьмы или аганий? Что тебе ближе? – вкрадчивый голос с хрипотой, доносящийся из бежевых губ, небрежность которого вывела меня из равновесия.
В ответ я едко фыркнула, вжимаясь когтями в бледную кожу. Он привалился к стене. Потом наши глаза встретились. Я почувствовала острые когти, впившиеся мне в мозг. Шёпот в голове был несравним с вторжением в личное пространство. Я подпрыгнула, заставив пол подо мной жалобно треснуть. Мои губы раскрылись в желании рявкнуть на неизвестного, но тут же сжались в тонкую линию, замечая, что мне выгоднее потратить время на установку новой стены из черной сети. Однако невидимые когти проникали глубже – в тело, легкие, сердце.
– Ответь, королева, сердце может разбиться, если оно не бьётся? – шёпот, наполненный издёвкой.
Моя верхняя губа поднялась в тон густой брови мужчины.
Мальчика.
Моя кровь безропотно подчинялась когтям всего мгновение. Стена вновь окрепла, а взгляд стал жёстче.
– Я холодна. Ну и что?
Всего секунда помутневшего рассудка, эта слабость так некстати. Я мотаю головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё туман. Мои глаза наливаются мраком, я усиливаю начатие, раскрыв губы, оскалив клыки, словно готова оторвать кусок бледной кожи.
– Это не помешает мне вырвать твоё алое сердце одним движением ногтей, – эти слова слетают с моего языка еще до того, как я осознаю, что собираюсь их сказать.
Но я о них не жалею, ведь на лице Светлого отражается потрясение и стирает эту его омерзительную самодовольную ухмылку. Я оскалила клыки, словно хищница, готовившаяся к схватке.
Вновь чёрный туман. Моя голова всё тяжелее.
– Когда ты так шипишь, и вправду напоминаешь своих родственников рептилий, – басистый смех, граничащий с угрозой. Стервец воспользовался одной долью секунды.
В это мгновение я была рывком прижата к ледяному зеркалу. Послышался треск. Грубая рука держала за талию, не давая возможности вдохнуть. Его зубы сжались с такой же угрожающей улыбке белоснежных клыков.
– Быть может, оно не алое… – промурлыкал в интриге бессмертный, я на это лишь фыркнула.
Возможность видеть закрывал чёрный туман слабости и пепельные жёсткие локоны Светлого, грубо брошенные на мой нос. Эти локоны переплетались с моими. Единый холодный оттенок благородства.
Поднимаю руки и нажимаю на его плечи, пытаясь заставить Светлого немного отодвинуться назад, чтобы дать мне больше места. Но это все равно что толкать гранитную стену. Он не сдвигается с места. Во всяком случае, до нового призыва Тёмной из отражения.
– Я в состоянии проверить, мальчик с нимбом, – мой приглушённый ядовитый смех был такой же, как обычно, однако голова теряла вес.
– На данный момент ты не в состоянии даже меня задеть.
Логичный ответ устрашающ, об этом можно догадаться и не имея хрустального шара. Грубый голос, его вторая рука сорвала с треском перчатку, которая была не в состоянии закрыть гнилые вены до предплечья. Я даже не дёрнулась. Не могла. Была в сознании, а одновременно отмечала свою смерть в Небытие.
Скачок, словно меня ударили порывом воздуха, который я жадно глотала. Прилив несомненного наслаждения. Лучше, чем одерживать лидерство в интеллектуальных дискуссиях. Словно оторвалась от тела, которое не чувствовало тяжести. «Адская» легкость. Проклятье, я желаю остаться в этом чувстве навеки!
Распахнула грубые ресницы, встретившись с белоснежным хрусталем глаз. Быть может, они были слегка в сероватом оттенке, однако белые извилины были контрастом чёрному, как мои глаза, зрачку. Я не посмела дёрнуться, поскольку до сих пор чувствовала кайф. Чёрный туман рассеивался. Мне становилось заметно лучше. Я прошлась плавным движением мрачных глаз по силуэту, который до сих беспристрастно прижимал меня ладонью к осколкам стёкла, от которых меня скрывал жёсткий корсет кроя чёрной сетки. Бледная рука выходила из-под белоснежной мантии, такой белоснежной, как клыки Светлого, устремлённые на меня. Строгий нос обдувал ледяным паром. Аромат кофейных зёрен с нотами строгости. Я прошлась по бледной тугой шее, выделяющемуся кадыку, твёрдым плечам, переходящие в грубые руки. Вторая ладонь держала моё запястье правой руки. По рукаву белоснежной ткани контрастом выделялись потоки моей крови. Чёрные капли покрывали рукав с каждой секундой. Я бросила задумчивый взгляд на запястье правой руки.
Капли бесстыдно стекали по прозрачной коже, создавая глубокую лужу мрака. На безымянном пальце бесстыдно располагался алый рубин, наполняющий неслыханной силой, впитывающий мою кровь. Глаза с вызовом бросились на ядовитую ухмылку. Меня явно распирает тяга к насилию, впечатление такое, словно мне отчаянно хочется разорвать кого-то на куски. Я желала исполнить обещанное.
И исполню.
Но позже. Значительно позже для этой ситуации. Ещё не известна цель этой театральной постановки.
– Кровь нужно было спустить. Смертельная энергия убивает тебя. Она переполнена в твоём и без того неживом организме, Селена Лойд, – вновь ударение на второе имя. Должна была привыкнуть.
Он не повышает голос, не делает вообще ничего, что можно было бы расценить как угрозу, но моё тело вздрагивает, ожидая, что сейчас неминуемо последует подвох.
– Ответь мне, какого дьявола ты сильнее?! Светлый не способен даже прикоснуться к моей крови. У тебя все руки в ней! – шипение не обескуражило противника, как и меня. Это напоминало дикой прелюдией перед мертвым сном Лидера.