Те же времена, в нашем море властвовал радужный змей у которого тоже доска была — Златовласка. Красотой Златовласка превосходила купеческую дочку, да и приданым тоже. Только вот одна беда — не могла змеева дочь в пучине морской жить, ибо была рождена от матери человеческой. Жила у звонкого ручья, под непрестанным взором отца и его нечисти. Вскоре и о ней люди прознали. Начали друг другу рассказывать о дивной красавице, чьи косы из чистых золотых нитей. И растут эти косы не по дням, а по часам. Так быстро, что за ночь на десять метров вырастали и каждое утро служивой нечисти приходилось обрезать их коротко. И всё потому, что от таких тяжелых кос, красавица даже ступить не могла, не то что голову поднять.
Так и пошел слух меж людей о том, что тот кто женится на Златовласке будет богат как владыка морей. А ну, каждое утро десять килограмм златых нитей получать. И стали люди сравнивать красавиц, живущих неподалёку друг от друга. Одни говорили, что Златовласка богаче и больше пользы мужу и его роду принесёт. А другие утверждали, что покладистая рукодельница с хорошим приданым лучше. Так и спорили люди, так и болтали, даже не подозревая, что сплетни разлетятся во все края и достигнут ушей того, кого не следует.
Так в этих краях и появился бравый парень. Красивый, сильный, ловкий, умный жених пришел. Да такой, что даже замужние бабы стали на него заглядываться и нагоняй от мужей получать. Сначала молодой жених отправился знакомиться с купеческой дочерью, а после нашел заветный ручей в лесу и с первого взгляда влюбился в Златовласку. Приглянулась она ему своей красотой, богатством и властью могучего отца — радужного змея. Стал обхаживать красавицу, сладкие речи говорить. Только не поддалась льстивым речам девушка, раскусила незваного жениха сразу. Отвергла его, ибо этим незваным оказался сильный, могучий демон, что со всех уголков мира всеми правдами и неправдами золото и богатства к своим рукам ненасытным прибирал.
Получив отворот поворот, демон взбесился, но радужный змей сумел защитить дочку от демона. Сумел спрятать её чистую душу от грязных лап.
— Да не будет Златовласка принадлежать ни кому, имеющему грязную, чёрную душу и алчные помыслы. И станет она женой тому, кто с чистой душой, разделит с ней бедность. — Сказал радужный змей.
— Не бывать тому! — Взбесился демон. — Если мне не достанется, значит не кому не достанется. — Закричал он и проклял Златовласку, обратил золотой змейкой. Чтобы век ползала по земле в одиночестве. Верный сделал расчёт демон. Кто же влюбится в змею, тем более золоту ю. В таких не влюбляются, таких убивают ради наживы.
Сделав своё грязное дело, демон ушел. Решил на купеческой дочери жениться. Но едва переступил порог купеческого дома, как и тут ему дали отворот поворот. Променяла дочка человеческая сильного демона на простого парня. И тогда, разгневался демон, убил и соперника и купца Яга. Взмолилась тогда богам несчастная девушка, осиротевшая в одночасье. Отправила горькие молитвы богам, умоляя помочь, прося защиты от демонического жениха.
И боги услышали её горькие молитвы. Решили, что ни девушка, ни её наследство не должны демону достаться. А тот не унимался, хотел силой наследницу к браку принудить и стать единоличным хозяином этого края. И дабы не допустить подобного боги усыпили красавицу. Отправили спать вечным сном, дабы она спала не просыпаясь, сохраняя свою красоту и молодость столько времени, сколько потребуется для того, чтобы пришел в её опочивальню сын человеческий, что сможет её пробудить поцелуем любви искренней.
Не понравился такой расклад демону. Возмутился он. Да как посмели какие-то божки лезть в его личные дела? Чинить ему препятствия на пути к богатствам! Разгневался и восстал против богов, созвав целую демоническую армию. Так разразилась первая война между силами света и тьмы. В результате которой и один мир разделился на три. И теперь лди живут в явном мире, боги в Прави, а демоны и вся нечисть в Нави.
Но и это ещё не всё. Ведь богам не удалось окончательно победить князя тьмы, коим оказался красавец жених на деле. Демоном над всеми демонами. Злом во плоти. Они просто истощили его, обессилили, что и позволило разделить миры, отделить его от своей вотчины. Так остался он, навеки заперт в том лесу. Так и остался он подле золота в наказание. Слабый, бессмертный, лишённый дома и подданных демон так и сидит возле хрустального гроба, в котором спит купеческая дочка, среди богатств своего отца. Но он всё ещё не успокоился, всё ещё желает прибрать добро к своим рукам. Вот и сделал из спящей красавицы приманку.
И стоит молодому не женатому парню, ступить в запретный лес, как услышит он звон золотых монет. И на тот звон идти нельзя. Стоит пойти, и окажешься в месте наполненном златом, серебром да драгоценными камнями. И среди этого богатства будет стоять гроб хрустальный со спящей девой. А подле гроба будет несчастного поджидать демон, что убьёт его и полакомится душой. Так князь тьмы, поедая души любителей кладов, возвращает себе силы. А когда наестся вдоволь, станет печати разрушать и устанавливать свои порядки.
И сейчас, насколько я понимаю, пришло это время. Князь тьмы вернул себе силы и скоро перебьёт нас всех. Перебьёт и полакомится нашими душеньками. А богов нет. Они спрятались в Яви и плевать они хотели на человечество, что отвернулось и позабыло древних божеств.
— Откуда вдруг такие выводы? — Недовольно спросил отец Антип, которому ой как не нравилось слушать еретические речи старушки.
— А ты сам посуди, горе поп. — Без всякого уважения к сану, сказала баба Надя. — Зверьё из Нави сидит у тебя на церковном дворе под охраной. И от этого факта не отвертеться. А из сказаний, что передаются из уст в уста, известно, что когда нечистый зверь начнёт ходить не скрываться от глаз человеческих — значит, сломал демон первую печать и поставил на её место свою стену. Стену ветров.
А когда люди начнут биться за золото, что скрывал древний дух, падёт вторая божественная печать и поставит демон вторую стену — водную. — Продолжила вольный пересказ старинного предания баба Надя. — А когда одарит бог, своей благодатью избранного человека, обрекая его на вечные скитания по сумеречному миру во славу свою. Когда взглянет избранный на Явь своим крестовым взором, падёт третья печать. И поставит на её месте демон третью стену — огненную.
А когда сумеречные народы, признают над собой нового повелителя, падёт четвёртая печать. Поставит на её место демон стену земляную. Как поставит, так и начнёт свой путь к возвращению на землю, вместе со своей армией. И начнётся вторая великая война добра со злом, ровно через три года, три месяца и три дня с того самого мига, как встанет каменная стена.
— И что? Теперь нельзя никак предотвратить нашествие нечисти? Нельзя загнать обратно демонов? — Странным, спокойным голосом спросил Сергей и у присутствующих за столом холодок пробежал по спинам. Что-то с голосе идущего по сумеречному пути, заставило насторожиться.
— Почему же, можно. Об этом наши предки нас предупредили в этом сказе. Дали последний наказ.
— Что в нём говорится? — С весьма серьёзным видом спросил Потапыч, который за последние дни столько неестественного видел, что уже начал верить словам далёких предков.
— Прежде всего, идущему по сумеречному пути, необходимо собрать вокруг себя соратников, что заключили договора о взаимопомощи с нечистью. И насколько я понимаю, у нас есть такая возможность. — С видом всезнайки заявила баба Надя. — Этими соратниками могут стать те, кому вы помогли от курячего бога избавиться. Так же в сказе сказывается, что собрав соратников, избранный должен сломать все четыре стены и взять в жёны одну из тех двух девиц, что не достались демону. Ведь демон — дитя смерти, а смерть завершает нашу жизнь, уводя человека из Яви. Поэтому победить её может, как вы думаете, что?
— Любовь? — Тут же дал ответ Роман. — Во всех сказках дело решает поцелуй истинной любви.
— Так да не та. — Рассмеялась баба Надя. — Любовь это лишь орудие, с помощью которого можно победить смерть. Но побеждает её вовсе не она. Сами подумайте. Смерть уводит человека с земли, и победить её можно лишь приведя нового человека в Явь. Именно для этого и нужна любовь, ибо её плоды дают начало новой жизни — даруют детей. Именно рождение ребёнка от избранного и берегини, положит коней могучему демону. Именно его первый крик, отправит его навечно в Навь. Ребёнок должен родиться и тогда не будет войны и настанет новый мир. Мир в котором люди и нечисть будут жить бок о бок мирно, ибо дыра меж двух миров останется. И сумеречная зона будет стеной между ними. Преградой нерушимой.
— Так. Что — то мне не всё понятно. — Заявил Потапыч. — Про то, что нужно сломать стены демонические — это ясно как божий день. Но что за берегиня такая?
— Это судьба одной из двух дев, что доселе живут в этих краях и стали по воле богов и судьбы, хранительницами этих мест. Одна спит непробудным сном и если не сможет проснутся отправится в Правь, оставив своё наследство той, что сможет выйти замуж. Вторая где-то так и ползает золотой змейкой в ожидании того, кто пробудит в ней чувства. Так что, Сергей — ищи их. Ищи и женись. Тогда и нас всех спасёшь, и жену красавицу получишь. Только вот, придётся тебе навечно в сумеречные земли уйти, стать их хранителем и правителем. Не сможешь вернуться оттуда. Так и останешься там жить. Если выживешь конечно.
За столом повисла тишина. И вдруг, из-за стола вскочила Тамара Павловна, схватила кухонное полотенце и давай им отца Антипа хлестать, словно плёткой.
— Ах, ты тупой поп. Ты зачем пьянь эдакая моего сына погубил! Зачем на такие страдания обрёк! Зачем меня без ребёнка оставить решил. Лучше бы для себя у бога благодать просил. Лучшеб сам по сумеречному пути пошел.
— Томочка! Томочка! — Вскакивая из-за стола, воскликнул Потапыч, пытаясь остановить разгневанную мать и спасти старого друга.
— Не гневайся, Томочка. — Успокаивающим тоном произнесла баба Надя. — Не виноват наш поп. Твоему сыну с рождения была уготована такая судьба. Так или иначе, но он бы стал тем кем стал. Да и чего ты боишься.
— Как же не бояться! Как не переживать! Ведь если не умрет, разрушая стены, то сгинет в сумеречном мире навеки. И не увижу я больше ни сына, ни внуков! — Рыдала женщина.
— Увидишь, не переживай. Хоть он и будет там жить, но навещать то мать ему можно будет. Да и кто мешает тебе к сыну переехать. Это я не могу, ибо мой сынок в закрытом городе работает. Там всё так засекречено, что даже родную мать не пускают. Вот и могу его только раз в год видеть, когда в отпуск приезжает. Так что, не беспокойся. Чует моё сердце, справятся наши мужики с поставленной предками задачей. Главное, время не терять и идти к хуторским мастерам за помощью.
Так и пошла беседа за столом своим чередом. Все дружно простили друг другу прегрешения вольные и не вольные, и стали обсуждать, что и как делать. А щекотун с молодой супругой на полке, поглядывал на людей, да посмеивался.
24. Хуторяне
На следующий день, когда Серёга и Потапыч собрались было идти просить помощи у мастеров, их ожидал сюрприз.
— Утро доброе! — Раздался с порога знакомый голос кузнеца Градусова.
— Доброё. — Ответил ему Потапыч, выходя из комнаты в сени.
— Здравствуйте. — Поздоровался Сергей и тоже прошел в сени, на ходу накидывая лёгкую куртку, без которой Тамара не выпускала сына на работу.
— Тут слушок прошел, что решили вы одним махом наладить новую жизнь на хуторе. — Без лишних слов перешёл кузнец сразу к делу. — Так вот у нас есть к вам огромная просьба.
— Какая? — Почуяв не ладное, поинтересовался Потапыч.
— Может, вы не станете с плеча рубить? Многим новая жизнь нравится. Если честно, даже не многим, а всем. — Ответил кузнец. — Вы, наверное, не заметили изменений, что с открытием бреши между мирами произошли. Но они есть и не все плохие.
— Например? — Спросил старый следователь, который всё больше и больше начинал волноваться.
— Пошли ко мне в гости, в кузницу. Своими глазами всё увидишь, иначе словам не поверишь.
— Да в последнее время я стал в такое верить, что самому за собственный рассудок страшно становится. — Признался пожилой человек.
— Я тоже так думал, а потом убедился, что с головой и рассудком всё в полном порядке. Просто, времена возвращаются при которых наши пращуры ещё жили. Жили и о своей жизни подробные рассказы с поучительными заметками оставили. — Философствовал кузней, ведя гостей в свою кузницу.
— Привет! — Поздоровался маслобойщик Захар, завидев следователей и кузнеца. — Заждался уже вас, что так долго?
— В смысле дождался? — Удивился Потапыч. — Чую вы тут что-то неладное затеяли, раз заждался. Выкладывайте, о чём за нашими спинами договорились7
— Ну, Потапыч, ты даёшь! — Рассмеялся Градусов. — Сразу видно профи сыскного дела. Сразу угадал, что заговор затеяли. Но не пойми не правильно. Как сказать о таких делах на прямую, да ещё тем, кто, вот уже несколько месяцев, на нечисть охотится. Только вот нечисть не вся такая плохая. Среди иномирцев много и хорошего народа. Таких же работяг как и мы.
— Что ты имеешь в виду? — Спросил Сергей.
— То, что не нужно всех убивать. Нужно учиться жить рядом, бок о бок. Так, как жили с ними в мире наши пращуры.
— Правильно говоришь, Максим. — Поддержал слова кузнеца Захар. — Я вот послушался совета пращуров и получил отличных помощников, что справляются с теми делами, что слишком опасны для людей.
Потапыч неодобрительно взглянул на маслобойщика, но промолчал и молча последовал к его маслобойне. Зато Сергею слова мастеровых показались весьма правильными.
— Зачем убивать или ссорится с теми, кто тебе ничего плохого не делал. — Думал он, следуя за старшими.
— Мир вам. — Раздался спокойный, низкий голос со стороны воды и следователи взглянули на реку. — Матерь божья! — Воскликнул от неожиданности Потапыч и замер в нерешительности, ибо на водном колесе играли самые настоящие русалки, а рядом с ними на берегу, развалившись, лежал водяной. — Это что, костюмы такие? Невероятно реалистично!
— Сам ты костюм! — Не выдержав гаркнул на пожилого человека Захар. — Я конечно всё понимаю, но после стольких месяцев общения с нечистью, можно было бы и научиться отличать настоящих от ряженых.
— А ну цыц! Ты как со старшими разговариваешь?! Давно по шее не получал? Так я это мигом исправлю! — Возмутился Потапыч и хо тел было залепить маслобойщике увесистую затрещину, как вдруг, заметил, что Сергей — то не удивлён.
— Эй, мелкий! А ты чего такой спокойный? Словно русалки для тебя обычное дело.
— Так и есть. — Кивнул в ответ молодой человек. — Я их впервые увидел, когда мы сюда из-за куриного божка приходили. Это они тогда пакостили и колесо останавливали.
— П что нам оставалось ещё делать. — Пожав мускулистыми плечами ответил водяной. — Мы с дочурками в конец оголодали без доступа в явный мир. Вот и пришлось время от времени колесо масло бойни портить, чтобы Максим принимался его чинить и маслом смазывать. Остатки того масла, что расплывались по воде, спасали нам жизни.
— А теперь что изменились? — Спросил Сергей. — Вы получили доступ в явный мир и теперь что? Чем теперь питаться будете? Людьми или людскими душами?
— Мммм. — Причмокнув от удовольствия, произнёс водяной. — Мммм… Не скрою, соблазн велик. Вкуснее человеческой плоти, вкуснее человеческой души ничего никогда не пробовал. Только вот слишком большую плату за столь изысканные яства потом заплатить придётся. А я человек семейный. У меня вон семеро дочерей и три сына. Их на ноги поднять надо. Да и жизни научить тоже. Не могу я позволить такую роскошь — как охота на человека. Вот и пришел к тому, чьи предки договор заключили с моими предками. Вечный договор. Не рушимый договор о взаимопомощи.
— В чём суть этого договора? — Взглянув на Максима. — Чем расплачиваешься с водяным за работу.
— Едой. — Ответил маслобойщик. — Они те ещё прожоры. Но и работают на славу. Колесо вертят без остановки. Следят за его целостностью, а когда оно ломается, то мне не приходится рисковать жизнями моих рабочих. Ведь теперь, все подводные работы водяной с русалками выполняет. А любят они кушать мслице да с овощами и мяском. В общем, как мы — обычные люди.
— И что? Даже на жизненную энергетику не покушаются? — С нотками подозрительности, поинтересовался Сергей.
— Хм. Есть такое дело. Я сам позволяю брать им мою жизненную энергию а крохотных количествах, что на мне не отражаются. Взамен, они делятся своей, в равной степени. Как положено по древнему договору.