Теперь же все его планы накрылись медным тазом и с защитой некому будет помочь. Макс лишь надеялся, что по пути до разлома повстанцы не решат сделать какую-то гадость.
Впрочем, эти мысли не долго занимали голову мужчины.
Забавно, но прибытие Безумного совпало с одним из тожественных приемов. Это позволило Зимину сразу же познакомиться со всеми будущими сопровождающими.
И знакомство оставило довольно двоякие впечатления.
Невероятно яркий зал, на который, по ощущениям, потратили все электричество убежища, был заполнен столами с закусками, самим гостями и ходящими среди них слугами с подносами.
Все были одеты в дорогие костюмы, которые тем не менее, явно видели лучшие времена.
В уголках располагались столики и диванчики, а в центре находилась сцена для танцев
В дальнем же углу играла живая музыка в лице небольшого оркестра.
Представленные Максу друзья Хеймуда оказались такими же, как и все, обычными людьми, которые просто желали свалить из погибающего мира любой ценой.
Тем не менее, хоть они и были абсолютно вежливы и улыбались землянину, Зимин не мог отделаться от чувства, что его самым наглым образом водят за нос.
Было что-то в глазах всех этих разодетых господ и их дам. Некое пренебрежение перед кем-то, кто хоть сейчас и полезен, но все же находится ниже их по социальному статусу.
Макса подобное отношение невольно задевало. Однако, как бы он не относился ко всем этим разряженным павлинам, его задание от этого не изменилось.
Поэтому Макс, сославшись на то, что устал, решил отсидеться в углу. Но его надеждам не суждено было сбыться.
— Мистер Зимин, — чопорный слуга с уже намечающимися залысинами, глубоко поклонился. — С вами желают пообщаться.
— Кто если не секрет? — буркнул Макс, вставая.
— Господин президент, — еще один глубокой поклон. Макс же был невольно заинтригован. С президентом в этой жизни еще не доводилось общаться.
«Стоило всего лишь немного влезть в политику и уже буду ручкаться с президентом». — посмеялся про себя мужчина.
«Эти люди постоянно говорят не то, что думают». — внезапный голос Морфа вмешался в мысли Макса: «Почему так? Все, с кем ты общался до этого, врали намного меньше».
«О-о-о», — Макс весело протянул на вопрос симбионта: «Вот мы и подошли, Морфи, к вопросам политики».
«Политики?»
«Именно. Почти все, кого ты тут видишь, в прошлом, скорее всего, были видными политическими деятелями. А как известно, политика и управление большим скоплением людей невозможно без подлости, грязи и обмана».
«Почему?» — Морф весь превратился во внимание. Как старательный представитель своей расы, монстрик изо всех сил пытался понять психологию других рас. И люди интересовали его больше всего: «Босс, ты же сам говорил, что все обычно стараются жить по правилам или понятиям…»
«Не, про понятия ты это, конечно, загнул…» — Макс невольно смутился, пообещав себе тщательнее следить за языком. В который раз.
«Так почему? Ты сам говорил, что тех, кто не следует этим законам, все осуждают, убивают или ограничивают свободу».
«Ну давай попробую ответить», — Макс под недоуменным взглядом слуги, почесал затылок: «Смотри, для примера я возьму демократическое общество».
«Где выборы во власть происходят с помощью власти народа?»
«Ну тут много тонкостей и уж поверь, Морф, все красиво лишь на бумаге. Но предположим, что ты прав. Итак, у нас есть человек, который хочет попасть во власть. Для того, чтобы ему это сделать он должен принадлежать к той или иной группе заинтересованных лиц, которые смогут ему в этом деле помочь. В таком деле одиночки ничего не решают. Проще говоря, он станет их знаменем и голосом. Живым олицетворением, если сказать красиво. Сотни рук и кошельков этих господ поднимут не кого-то там, а того, кто, по их мнению, лучше всего сможет помочь их группе».
Макс прервался, чтобы получше сформулировать свои мысли.
«Ну и вот. Наш представитель, предположим, исполнил цель всей своей жизни. Он стал президентом. Предложим еще, кое-что невероятное. Этот парень с самого детства желал помочь своей стране. Ну там, искоренить бедность, поднять производство, ослабить коррупцию и многое другое. Вот только когда этот парень начинает работать, то неожиданно оказывается, что некоторые из его желаний идут вразрез с желаниями тех, кто ему и помог взобраться на вершину»
«А разве не может быть, чтобы все были довольны? Чтобы и решить проблемы и помочь друзьям?»
«Эх, Морф. Так никогда не бывает. Люди, такие тварюшки, что им никогда не бывает достаточно. Без ограничений человек будет лишь хапать пока не лопнет. Но я отвлекся. Перед нашим парнем встанет выбор, встать на сторону своих друзей, которые ему всегда помогали или выбрать страну. Добавим сюда к этому то, что без помощи своих друзей этот парень, скорее всего, не сможет усидеть второй срок. И в этой ситуации, по большому счету, нет выбора. Если кого и пустят на самый верх, то лишь того, кто выберет своих друзей. И такая ситуация распространена повсеместно, не надо думать, что каких-то стран — это не касается».
«Это грустно». — в голосе Морфа слышалась печаль: «И ничего нельзя сделать?»
«Почему же? Можно, конечно», — пожал плечами Макс: «Можно совершить невозможное и кровью, репрессиями и яростными ударами перебить всех тех, кто может тебе мешать или влиять на тебя, а потом повести страну туда, куда ты считаешь нужным. Но при этом стоит понимать, что всю оставшуюся жизнь тебе придется жить и ожидать удара в спину. А после смерти тебя заклеймят ужасным убийцей».
«Босс, ты говоришь про Иосифа Сталина, про которого ты рассказывал ранее?»
«А вот и не угадал», — ухмыльнулся Макс, вновь привлекая странный взгляд слуги: «Я говорил про Ивана Грозного. Правда, Иосиф Сталин тоже подходит под все выше сказанное».
За разговорами мужчина и слуга добрались до отдельных апартаментов. Там расположились Фен Хеймуд и самолично президент.
Макс со сложными чувствами смотрел на смертельно высохшего старика, опутанного трубками и проводами, которые уходили куда-то под одежду. Сидел он на сложном летающем кресле, которое, видимо, поддерживало в нем жизнь.
Вытянутое лицо с землистой кожей и губами похожими на куриную жопу, завершали образ.
— Вот значит каков наш билет отсюда, — прошамкал он, с брезгливостью рассматривая удивленного таким отношением Макса. — Я слышал, что он связался с мятежниками. Фен, ты уверен, что он наш лучший вариант? Может решить вопрос и вызвать новых наемников?
— Очень сожалею господин президент, но артефакт больше не сможет дозвониться до Мира Тысячи путей. Он и его потерянный товарищ наш последний шанс.
— Прискорбно, — президент пожевал губами и обвел помещение странным взглядом будто первый раз его видит. — Все же ты, Фен, слишком доверчивый. Уж у меня бы эти проклятые предатели бы попрыгали…
Макс перевел взгляд на Хеймуда, подняв бровь. Тот на это лишь с сожалением прикрыл глаза.
— Нашему президенту, Сигманду Раншу буквально два месяца назад исполнилось целых сто двадцать девять лет. Вот уже как три десятилетия он ведет наш народ в светлое будущее. И события десятилетней давности никоим образом не пошатнули нашу страну!
— Хорошо сказано, Фен! — очнулся от своего транса президент. — Мы их всех. В бараний рог! В пыль!
— Вы как всегда полностью правы, господин президент. — подхватил Фен, давая в судорожно дергающиеся руки Ранша что-то похожее на счеты. Тот же, подхватив эту безделицу, начал ее очень внимательно перебирать, полностью забыв о разговоре.
Макс, не зная, как на такое реагировать, наблюдал за всем этим безумием с застывшей улыбкой.
Чего ждать миру, который использует, как лицо прошлого, давно спятившего на старости лет полумертвого главу разрушенного государства?
И так неловкая встреча была полностью разрушена, когда президент приказал вызвать, как оказалось, уже давным-давно мертвых людей.
Эта встреча окончательно убила у Макса желание как-либо участвовать в местной жизни. Именно поэтому он удалился в свои покои на ближайшие несколько дней.
Его не трогали, так как у всех появились неотлагательные дела.
Подготовка будущего похода, тем более в тайне, оказалась трудной вещью, на которую потребовалось множество времени и усилий.
Зимин не особо вдавался в детали, лишь указав, что часть каравана может не успеть пройти в разрыв, поэтому первым делом идут самые ценные вещи и люди.
Судя по задумчивому взгляду Хеймуда он размышлял, что ценнее, некоторые из его друзей или особо ценные вещи.
Не стоило забывать и об охране, самая преданная часть которой тоже отправится в другой мир. Все же мир Тысячи Путей не был безопасным курортом.
Наблюдение за всем этим движением наполняло сердце Макса чувством гадливости. Единственное, что спасало — это тренировки и общение с Морфом.
Маленький метаморф внимательно слушал рассказы Макса о политике, экономике и культуре, попутно задавая вопросы.
Зимин знал не так уж и много, но старался рассказывать симбионту все без прикрас. Так, он не пытался ему пропагандировать ту или иную сторону. Почему-то это казалось ему неправильным.
Скорее Макс предоставлял сухие факты, попутно оперируя появившимся у него недавно цинизмом.
Конечно, до взгляда Алекса Вульфса на мир было еще далеко, но и жизнь Зимина в новых мирах не исчислялся десятилетиями.
И вопрос стоял лишь в том, сможет ли Максим Зимин оставить в себе хоть что-то человеческое.
*****
Наконец, цепи сковывающие большую часть способностей чернокнижника поддались. Да они все также висели на его руках и ногах, но теперь он мог магичить почти без проблем.
Вульфс внимательно оглядел свою нынешнюю темницу. Когда-то это был большой полицейский участок. Теперь же в клетках сидели те, кто заинтересовал ангелов достаточно, чтобы не быть убитыми на месте.
С пальца Алекс сорвался тонкий лучик, которым он принялся чертить на полу малюсенькую пентаграмму. При этом он прерывался всякий раз, когда видел пролетающего мимо ангела или их следящие конструкты.
Светящиеся ромбовидные стальные магические роботы вполне могли заметить приготовления землянина.
Когда же он закончил, то с замиранием сердца актировал свою разработку, внимательно следя за процессом.
В ту же секунду ближайшие к нему сидельцы резко подняли головы, начиная оглядываться.
Выглядели они внушительно. Звероватого вида здоровяк, вся кожа лица которого была изрезана демоническими знаками. Губ не было, как и щек. Однако яркость ангельских цепей как бы намекала на его силу.
Второй был куда невзрачнее. Маленький, плюгавенький, но со здоровенным покрытым струпьями пузом. Да и его руки были покрыты очень уж характерными волдырями.
«Тихо. Ничего не говорить» — в головах культистов раздался голос Вульфса: «Кто желает выйти и поквитаться с ангелами?»
Здоровяк широко раскрыл свою пасть и облизнул остатки щек. Из живота же невзрачного вылезла кишка, которой он почесал нос.
«Рад слышать. Тогда готовьтесь. По сигналу я начну снимать со всех нас цепи. Тогда вы и устроите столь любимую вами резню».
Десятки самых безумных и проклятых культистов с новым интересом начинали смотреть на одну из камер, в которой сидел их пропуск на волю.
Жуткие мутации, вплавленные в тела артефакты или просто подручные предметы, страшные раны, от которых они лишь получали кайф. Выпускать этот ужас было настоящим преступлением, но Алекса Вульфса редко заботили такие тонкости. Да и уж точно не тогда, когда это был кратчайший путь к его мести.
Да, в некоторых из камер были обычные люди — командиры или те же маги. Но большущую часть все же занимали демонопоклонники.
Зря ангелы решили не слушать Алекса Вульфса, когда тот предложил его отпустить. И абсолютно зря они после этого его не убили.
Над тюрьмой ангелов начинали сгущаться очень темные тучи.
Глава 25
Информация страшная вещь. Она словно вода, просачивается всюду. Нет, скорее, как яд, который стремительно катится по телу убежища, заливая мельчайшие трещинки и щели.
Лица людей кривятся, сворачиваются, словно засушенные сухофрукты, а затем распрямляются, показывая одну единственную оставшуюся эмоцию — ненависть.
Все быстрее и быстрее информация о том, что верхушка хочет сбежать распространяется по туннелям, пенясь и бурля на резких поворотах.
Хеймуд серьезно недооценил градус недовольства «черни». Жизнь в таких условиях тяжелая и неблагодарная вещь. Единственное, что поддерживало всех этих людей столь долгое время — смутная надежда. Надежда на то, что когда-нибудь случится что-то хорошее и все изменится.
В ней не было ничего рационального или логического. Лишь чистая, отчаянная вера.
Тем страшнее была ее потеря.
И так черные сердца чернели еще больше, воздух наполнился ругательствами и проклятиями, руки же хватались за все, что могло сойти за оружие. И уж тем более, когда это самое оружие тебе радостно всучивают.
Мрачные, серьезные мужики выходили из штолен, цехов и мастерских цепко держа в руках огнестрельное и даже холодное оружие вроде тех же молотов или молотков.
Мятежники, во главе которых стоял технический цех, максимально оперативно вооружали и группировали будущие штурмовые бригады. Командиры для каждого такого формирования уже давно были назначены, планы заверены и оставалось лишь отдать команду.
И команда была отдана.
*****
Макс проснулся от пронзительного визга сирены. Этот звук казалось ввинчивался прямо ему в голову.
Он звучал не так как на Земле, но было в нем что-то родственное.
Подхваченный топор занял привычное место на спине. С ним была пара мутных моментов, так как охрану он изрядно беспокоил. Но Макса беспокоило его отсутствие, поэтому охране пришлось уйти ни с чем.
Всюду по коридорам носились взбудораженная охрана и слуги. Последних яростно отталкивали к стенам, чтобы те не мешались. Иной раз могли даже зарядить прикладом, чтобы шевелились расторопнее.
С Максом один раз тоже попытались подобное провернуть, но пытавшийся лишь оттолкнулся сам. Хоть Зимин и выглядел как человек, но его начинка была от подобного далека. Пара сотен килограмм веса — это далеко не предел.
Все же измененные мышцы и кости, напитанные той же землей, обладали куда большим весом, чем обычная человеческая требуха.
У слову, интересный момент для каких-нибудь ученых — обладает ли мана весом? Или он появляется лишь после взаимодействия с материей.
Фена и остальных он нашел лишь с помощью советов охраны. Как оказалось, у правительства имелся вполне себе обустроенный командный центр с множеством экранов, на которых транслировалась ситуация по всему убежищу.
Макса пропустили внутрь без вопросов.
Аристократы мрачно смотрели как по десяткам коридоров вниз спускается вооруженная до зубов толпа.
На других же экранах шел вполне себе реальный бой. Судя по всему, часть бунтовщиков сходу влетела в защитные построения и завязла.
Тяжелые стационарные пулеметные турели в тесных коридорах — страшная вещь. Одной их очереди было вполне достаточно, чтобы перерубать за раз сразу несколько человеческих тел друг за дружкой.
Однако все было далеко от радужного. Туннели кишели множеством технических туннелей, и жители убежища отлично знали, как по ним ходить, обходя и отключая роботов и турели.
Если же не получалось хитрость, то особо трудные места брали штурмом, не считаясь с потерями.
— Господин Хеймуд! — один из сидящих за компьютеров солдат, указал куда-то вверх. — Они прорвали первое защитное кольцо. Судя по всему, комбинации к нашей охранной системы у них были с самого начала.
— Проклятье! — выругался Фен. Весь его аристократический лоск куда-то делся, сменившись самым настоящим страхом.
— Ведутся тяжелые бои в северо-западном направлении, — из другого кресла донесся новый отчет. — оттуда просят подкрепления или они долго не выдержат!
— Восточный блок тоже просит подкрепления!