- Я провожу тебя, Питер, - утирая слезы платочком, тихо сказала Матильда.
- Пойдем, дорогая. У меня все уже готово к отъезду.
Держась за руки, почти, как в молодости, они вышли из дома, и вскоре повозка, управляемая бывшим дворецким, медленно выехала за ворота замка.
Уже наступил вечер, когда Питер подъехал к деревне. По понятным причинам, въезжать в нее он не собирался и поэтому, свернув с дороги и спрятав повозку за стогом сена, стал осматриваться вокруг, в надежде найти какую-нибудь возвышенность, чтобы взобраться на нее и попытаться найти деревенское кладбище. Как назло, ничего подходящего в округе не было, сплошная равнина. Питер в отчаянии посмотрел на одиноко растущую сосну, но тут, же отогнал от себя эту рискованную мысль. В его возрасте, лазанье по деревьям, могло закончиться плачевно. И тут взгляд его остановился на стоге сена, за которым он спрятал свой транспорт. Обойдя стог кругом, и критически оценив его высоту, Питер взобрался на повозку, а затем, кряхтя и чихая от поднятой пыли с трудом добрался до верха. Оглядев окрестности, он сразу же нашел кладбище. К счастью, оно оказалось совсем недалеко. Теперь предстояла более сложная задача, отыскать нужную могилу. Кладбище было довольно большим, и Питер стал опасаться, что без посторонней помощи, найти захоронение ему не удастся. Но ему крупно повезло, холмик со свежей землей, на самом краю деревенского кладбища, сразу же бросился в глаза. В ближайшем лесочке, он дождался темноты, и под ее надежным покровом, принялся за свою нелегкую работу. Когда дело было сделано и труп служанки, накрытый заранее припасенной рогожей, лежал в повозке, Питер стал собираться в обратный путь. Однако, когда он уже был готов щелкнуть поводьями, чтобы начать движение, ему в голову пришла мысль, что возвращаться в замок ночью, да еще с таким грузом, было бы неразумно с его стороны. Столь поздний приезд мог вызвать ненужные подозрения. И Питер с сожалением осознал, что видимо, придется заночевать здесь же, на кладбище, и хотя был он человеком не из робкого десятка, перспектива провести ночь в тесной компании мертвой девушки, да еще и среди могил, вызвала в нем внутреннюю дрожь. Однако, делать было нечего, пришлось остаться на ночлег, правда, на всякий случай, он все же отъехал немного от кладбища, от греха подальше. Стреножив лошадь, Питер завернулся в свой плащ и улегся на землю рядом с повозкой. Не ложиться же, в самом деле, рядом с покойником! Конечно, он не сомкнул глаз до самого утра. Какой уж тут сон! И, как только первые лучи солнца прорезали утренние сумерки, наш предприимчивый конюх тронулся в обратный путь.
В замке царила обычная дневная суета, когда там появился Питер, и, как он и ожидал, в этой суматохе, на его приезд, никто не обратил особого внимания.
- Ну что?! - спросила у него взволнованная Матильда, когда они, наконец, остались одни.
- Все хорошо, она в повозке, - не ответил, а выдохнул Питер.
- Слава богу! Господи, что я говорю! Спаси и сохрани нас грешных! - перекрестившись, снова запричитала, было, Матильда, но Питер быстро пресек ее стенания.
- Хватит! Снова за свое?! Ну, сколько можно?
- Все, все, дорогой. Не буду больше. Страшно мне, понимаешь?
- Ничего, все будет хорошо. Теперь я в этом уверен, - спокойно заявил Питер, надеясь таким образом ободрить супругу, которой предстояло нынешней ночью, пройти через неприятные испытания. Предвосхищая возможный вопрос жены, Питер продолжал, с тем же спокойствием, - сегодня же ночью все и закончим, так что терпеть осталось недолго.
- Сегодня?! Ну почему же именно сегодня, ты, наверное, устал с дороги. Давай отложим это на завтра, - Матильда умоляюще посмотрела на мужа. Но тот был непреклонен: "А если завтра сюда заявится Карл со своим доктором?! И нашу девочку выпотрошат? Что будет тогда?! Молчишь! То-то! В общем, так, сделаем все сегодня ночью, а там будь, что будет".
- А если наш доктор обнаружит подмену? Что тогда?!
- Что тогда, что тогда..., - недовольно проворчал бывший дворецкий, его самого, надо признаться, это беспокоило.
- Во-первых, - продолжал Питер, придав своему тону, как можно больше уверенности, - девушка действительно очень похожа на Анну, а во-вторых, она пролежала в могиле больше недели и за это время успела измениться. Понимаешь?
И он многозначительно посмотрел на супругу.
- Не нравится мне все это, Питер. Ох, как не нравится.
- Нравится, не нравится, назад пути нет! Все, хватит пока об этом, иди, занимайся своими делами, а я займусь своими. До вечера, Матильда, до вечера. На этом супруги-заговорщики расстались, отправившись каждый по своим делам.
Вопреки страхам Матильды, вся задуманная ее мужем операция, прошла без сучка и задоринки. Самым трудным, оказалось, сдвинуть тяжелую мраморную плиту, и сделать это, без лишнего шума. Был момент, когда Питер чуть не заплакал от отчаяния после очередной неудачной попытки сдвинуть эту чертову плиту. Но благодаря богу и сильным рукам Матильды им, в конце концов, это удалось сделать. Ну, а дальше все пошло как по маслу. Аккуратно задвинув плиту на место, супруги осторожно перенесли тело Анны в заранее подготовленную кладовую, где были убраны все полки и установлена кровать, на которую и положили несчастную.
- Господи! Питер! А ведь она и в правду, как живая! - воскликнула Матильда, увидев свою любимицу при хорошем освещении.
- А я, что говорил! Все! Туши свечи и пошли спать. Давай, давай, - Питер слегка подтолкнул жену, которая все не могла оторвать свой взгляд от Анны, - а то, не ровен час, кто-нибудь обратит внимание, что у нас свет горит до сих пор, и пойдут пересуды.
- Да, да, конечно, идем, идем, - согласилась Матильда и принялась задувать свечи.
Прошло уже почти две недели с тех пор, как Питер и его жена поселили у себя в доме необычную "постоялицу". Матильда совершенно успокоилась, а вот Питер, наоборот, мрачнел день ото дня. Он каждый день подолгу находился в кладовой и смотрел, смотрел на Анну, словно хотел своим взглядом оживить ее. Девушка не подавала никаких признаков возвращения к жизни, она была похожа на памятник, который никогда не стареет и не молодеет, а всегда остается таким, как его создали. Питер был в отчаянии. Неужели все старания были напрасны? Выходит, что Анна, с его помощью, просто сменила место своего захоронения, и только. Надо было что-то предпринять, но что? Он, к сожалению, не господь бог, чтобы взмахом руки воскрешать умерших. Так то умерших, а тут вроде как, и, не совсем умерших. Здесь видимо, нужен не господь, а кто-то другой. И вдруг, откуда-то из отдаленного уголка его мозга, на память пришли слова той самой торговки, которым он тогда не придал значения. "Скажу вам по секрету, сударь, - понизив голос, говорила Питеру, явно проникшаяся сочувствием к его несчастному брату, торговка, - если ваш братец, действительно, хочет отыскать дочь, то пусть обратится к колдунье, она живет где-то в лесу, в нескольких милях от нашей деревни. Говорят колдунья та, мастерица на всякие такие штуки и берет недорого...". Лучик надежды, пока еще неясный, но уже такой заманчивый, блеснул в душе старика, сердце его снова радостно забилось.
- Питер, Питер! Ты где? - вдруг услышал он голос супруги, в котором звучали нотки крайнего нетерпения.
- Здесь я! Чего ты кричишь?! - Питер встал и поспешно вышел из кладовой. Заперев за собой дверь, он повернулся и вопросительно посмотрел на вошедшую в комнату Матильду.
- Приехал гонец из Фрубурга с письмом, - выпалила та, и, тяжело дыша, плюхнулась на стул. Питер почувствовал, как лоб его покрылся испариной.
- И что в нем? - прошептал он, от волнения потеряв голос.
- Завтра сюда приезжает его величество со своей свитой, и с ними наша Элизабет! Она поправилась! Слышишь ты, старый дуралей! Элизабет здорова! Какое счастье!
Но Питер не разделил бурную радость жены. Нет, он, конечно, был рад, что старшая дочь графини здорова, но Анна, которая лежала за запертой дверью была по-прежнему, не жива и не мертва, и это угнетало старика больше, чем радовало сообщение о благополучном выздоровлении Элизабет. Кроме того, с приездом короля, многократно вырастал риск разоблачения их махинаций с телами девушек. Что если Карл, поддавшись на уговоры своего врача, все-таки разрешил тому вскрыть тело покойной?!
- Господи! Ну почему ты такой мрачный, Питер? Неужели ты не рад возвращению Элизабет?! - воскликнула Матильда, видимо ожидавшая от мужа совсем другой реакции на свои слова.
- Ну, почему не рад? Рад, конечно. Но моя радость будет полной только тогда, когда...
- Да знаю я, - перебила его Матильда, - знаю, о чем ты. Скоро совсем с ума сойдешь в своей кладовке, - она всхлипнула, - зря ты все это затеял, если бог забрал, то назад не вернешь. А теперь, что нам делать? Вдруг они, все-таки, полезут в склеп?
- Что делать, что делать. Молиться! Вот что! Ничего другого, нам все равно не остается, - Питер горестно вздохнул и, не глядя на жену, вышел из дома во двор.
ГЛАВА 21.
Приезд короля Мармонта в замок Бирхоф вызвал небывалый переполох. Управляющий заметно нервничал, и было от чего. Гонец с сообщением о предстоящем визите короля прибыл в замок всего за сутки до приезда его величества, поэтому времени на подготовку подобающего приема для столь высокого гостя просто не было. Но, как выяснилось, г-н Риттер, таково было имя управляющего, нервничал совершенно напрасно. Карл Малинпьер, новый король Мармонта, официально взошедший на престол всего неделю назад, в отличие от подавляющего большинства своих коллег, терпеть не мог всякую помпезность, и от природы был человеком скромным и неприхотливым. Он намеренно послал гонца в замок так поздно, поскольку не хотел обременять ненужными, заботами, его обитателей. Тем более, что причина, по которой король, наконец, решился посетить замок Бирхоф, была отнюдь не радостной.
На подъезде к замку, который мрачно взирал со своей высоты на приближающийся королевский кортеж, Карл снова почувствовал волнение, такое же, какое он испытал в свой первый приезд сюда. Он остановил коня и стал внимательно осматривать замок, который притягивал его взгляд, как магнит. Со стороны могло показаться, что король мысленно разговаривает с замком, настойчиво пытаясь выведать у него тайны, которые тот может скрывать.
- Что с вами, сир? - тихо спросила Элизабет, наклонившись к самому уху короля. Она, как и он, предпочитала путешествовать верхом, и всю дорогу ехала с ним бок обок.
- Ничего, Бетти, ничего, - задумчиво ответил ей король, - мне кажется, что эти стены знают что-то такое, страшное и неприятное, и об этом мне непременно хотелось бы узнать. Но, к сожалению, они молчат.
Элизабет вздрогнула.
- Что вы, сир! Что могут скрывать эти старые облезлые стены? Уверяю вас, ровным счетом ничего. Вам просто стало немного грустно от воспоминаний связанных с произошедшей здесь трагедией. Мы оба потеряли близкого человека, я любимую сестру, вы любимую девушку, которая, я уверена, была бы вам прекрасной женой. И поверьте, я, сейчас, испытываю те же чувства, что и вы, - Элизабет поднесла к глазам платок.
- Прости меня, Бетти, я веду себя как законченный эгоист, - растрогано произнес Карл, обнимая девушку. Делать это ему было не совсем удобно, оба находились в седлах, но кони, словно разделяя их печаль, стояли смирно, терпеливо ожидая, когда всадники снова продолжат свой путь.
За время болезни, Элизабет очень сблизилась с Карлом. И в этом не было ничего удивительного. В первые дни, после приезда во Фрубург, Карл старался почаще бывать у постели больной, делая все, что было в его силах, чтобы облегчить ее страдания. И, словно благодаря его за заботу, Элизабет довольно быстро пошла на поправку. Д-р Дижон был ни мало удивлен столь стремительным выздоровлением своей пациентки, но не стал заострять на этом внимания, предпочитая купаться в лучах своей многократно возросшей славы. Успех в лечении девушки он, конечно, целиком приписывал себе. А принц, довольно скоро, стал ловить себя на мысли, что постоянно думает об Элизабет Бирхоф и скучает, когда ее нет рядом. Вскоре он почувствовал, что образ старшей дочери графини, занимает в его сердце все больше места, постепенно вытесняя из него образ младшей, той самой, которую он совсем недавно так страстно любил, и так страдал от ее безвременной кончины. Более того, стоило Карлу упомянуть в разговоре с Элизабет имя ее умершей сестры, как девушка старалась под любым предлогом сменить тему разговора. Удивительно, но за столь короткое время их отношения стали настолько близки, что на коронации Карла, Элизабет было отведено самое почетное место, по правую руку от короля. Такой чести, как правило, удостаиваются только королевские особы. Среди знати тут же поползли соответствующие слухи. Большинство приближенных короля одобряли этот возможный союз, поскольку видеть своего сюзерена в подавленном состоянии, в котором он пребывал в первые дни, после смерти отца и своей нареченной невесты, никто больше не хотел. Многие всерьез стали опасаться за его рассудок. Для присутствующих на коронации брата и сестры Кастилья, отношения короля и старшей дочери графини Бирхоф, тоже не остались незамеченными. Они были очень удивлены, увидев, как высоко и быстро "взлетела" старшая дочка разорившейся графини. В большей степени, конечно, была удивлена и раздосадована Летиция, у которой после скоропостижной смерти Анны, появилась надежда снова попытаться занять место рядом с Карлом. Но, увы, новая конкурентка, причем, похоже, гораздо более серьезная, нежели ее предшественница, окончательно похоронила честолюбивые мечты герцогини.