- Я сам выбирать хочу! - обиделся Бельфегор, гневно сверкая глазами в сторону младшего брата, - Без Вас как-нибудь обойдусь!
- Сам, сам ! - согласился Люцифер, поднимая руки вверх, словно сдаваясь, - Как скажешь.
За потасовкой братья не заметили, как ведьма, вернувшись в дом, бросилась к тому месту, где был гримуар, но, так и не найдя его, вытащила колоду карт, что была зарыта в сене ее лежанки. На столе появлялся расклад, а она нервно посматривала, не идет ли кто. Сколько бы она не перекладывала, в конце колеса выпадала одна и та же карта: горящий костер, рядом с огромной черной башней, на фоне звездного неба. Карта, что в колоде означала смерть.
Мы ехали не долго, всего несколько часов, но тело уже непривычно ныло. Странно, я же совсем недавно вернулся из похода! Или не недавно? Взгляд выцеплял любую мелочь, запоминая дорогу. При виде нашей процессии крестьяне разбегались в стороны, бросая все, что несли с собой, лишь бы успеть скрыться. Чем ближе мы подъезжали к городу, тем увереннее я был в том, что инквизиция в этих краях распустилась донельзя.Да простит Господь их грешные души. Он простит, а я нет.Я всего лишь орудие в руках господа. Я меч его, я правда его, я гнев его и милость к тем, кто не запятнал себя виной. Мы входили в двери собора, а мне в глаза ударил солнечный луч. Всегда забываю о том, что в соборах подсвечивают главный витраж.
- Упаси господь, - прошептал я, подняв глаза, чтобы увидеть красивую мозайку. И увидел. На нем был изображен я! Я! Мне бы обрадоваться, да вот только надпись :” Святой Антоний 15 августа 1195 г. – 13 июня 1231 г.. Что происходит?!
Я не мог сдвинуться с места, так неотрывно и глядя на произведение искусства из разноцветных стекол. Как это может быть? Возможно, я просто сплю, или мне это кажется… Может,, я заболел? И сейчас валяюсь в бреду, пока надо мной колдует Софа, стараясь меня вылечить?
- Господа! - произнес Люцифер, встав и осматривая всех присутствующих. -Наступает торжественный момент! Я бы даже сказал ответственный! Туся вступил в инквизицию, а лучше бы в какашку!
- Он всегда мечтал вернуться, - со вздохом произнес Михаил, опираясь на меч.
- Ага, прямо бегал и орал! Миша, Гаврюша! Родите меня обратно! Ну-ну! - съехидничал Люцифер. - Можете вместе родить… Миша, не смотри на меня таким взглядом. Придет Бель и посмотрит на тебя взглядом еще страшнее. Погодите! Один момент! Смотрите, как они на него уставились. Опознавать будут!
- Похож, похож! И имя, главное совпадает! Родители точно не колдунами были? - хохотнул инквизитор, с которым я сюда приехал. Он смотрел на витраж, потом на меня, а затем снова на витраж. - Идем! Поговорим с Епископом! Такие как ты нужны инквизиции.
- А как же опознание по родинкам на попе? - обиделся Люцифер. - Или по каким-то особым приметам? Ну-ка, ребята, вспоминайте его особые приметы!
- Эм…, - переглянулись Гавриил и Михаил.
- Неужели ничего такого не вспомните? Ну же, напрягите память! - настаивал Люся.
- Я могу сделать ему особую примету! Его все опознают! И все поверят, что он святой! - обрадовался Бельфегор, а ангелы уставились на него.
- Еще бы, с топором в голове, бегать и что-то рассказывать может только святой! - оскалился Бельфегор. - Эх, такую бабу упустил! Вот тянет его к мужикам, тянет! Ему тут бабу предложили, а он все равно к своим тошнотикам…Тьфу!
- А который сейчас год? - в полном недоумении поинтересовался я, а уже потом понял какую глупость произнес, но слова уже прозвучали в мрачных сводах храма.
Инквизитор смотрел на меня очень странно, я бы даже сказал удивленно и косился на охрану возле входа.
- Одна тысяча триста девятый, - все еще с недоверием проговорил инквизитор, и на всякий случай отошел от меня на несколько шагов, осеняя себя крестным знамением. - Слушай, а ты точно нормальный? Или деревенские правду говорили?
- Да он безграмотный просто! - предположил кто-то сбоку, а я только горько усмехнулся. Я действительно сошел с ума. Я смотрю на себя, мертвого! Спустя столько лет я вижу, как они молятся мне! И не узнают… Это действительно странно…
Вокруг нас сновали люди в рясах, с вышитым гербом святой инквизиции - крест на холме, с живой ветвью и мечом направленным вверх. Все было до боли знакомым, и я бы даже сказал родным, но оставалось нервное чувство неправильности. Я не понимал откуда оно исходит… Я же не мог умереть? Или мог? А что если я умер и Бог вернул меня? Но тогда зачем? Неужели его воля в том, чтобы я снова возглавил собственный орден?
- Идем, - хлопнул меня по плечу инквизитор, а я слышал его как через толщу воды. - Епископ сейчас проводит учения для новоприбывших, тебе бы тоже хорошо послушать.
Я просто кивнул и пошел за ним. Как же так? Как же так произошло, что я умер и снова оказался здесь? Как могло пройти столько времени? Почему я умер? Мы подходили к молебному залу, и голос доносящийся оттуда стал различимым. Я прислушался: “Ведьмы кипятят младенцев в медной посудине и вытопившийся жир счерпывают и хранят, тщательно спрятавши, пока в нем будет надобность. На этом жире и создается волшебная шабошная мазь. И так уверены они, что будут унесены ночью, при свете луны, по воздуху на бал, на музыку, на танцы и в объятия прекрасных молодых людей, о которых они мечтают!” - закончил свою мысль еретик, а у меня волосы зашевелились. Какой жир младенцев? Откуда он вообще это взял? Я помню каждый гримуар, который попадал мне в руки, но нигде не было жира младенцев? Это что за ересь? Я знаю сотни рецептов, каждую траву, тысячи слов заклинаний, которые бережно хранит моя память, но ни о каких… Что?!!
- А что делать если в доме найдено сало или жир? - спросил кто-то разумный из аудитории, - Как отличить жир от младенца от жира животного?
- Помолись, сын мой, - с мудрой интонацией произнес старец, и подумав добавил, - Сеяние небесного семени дано нам, горе нам, если мы его не сеем! Горе нам, если мы молчим! Помолись, и Господь откроет тебе истину!
То есть я должен просто молиться на кусок сала? И тогда что? Бог мне ответит?
Я могу ответить! - гаденько потер ручки Люцифер, поглядывая на брата. - Это са-а-а-ало, копче-е-е-еное… Свинное…Цена…
Прекрати! - оборвал Михаил, внимательно глядя на епископа, который закончил свою проповедь.
С каких это пор вы тут справочной службой работаете? - поднял брови темный ангел. - Боженька! Это хорошие ягодки или плохие? Боженька! Если я выпью это, я не умру? Боженька! А если об меня почесался прокаженный, я заболею? Вы что? С ума сошли?
Епископ встал и направился к выходу, где мы его и ждали.
- Виттор, сын мой, как прошла охота? - поинтересовался епископ, еще не замечая меня, - Удалось ли привезти ведьму в дом божий? Много страху она навела?
- Нет. Деревенские утверждают, что нет у них ведьмы, и все это слухи. Есть потери, святой отец,Гильем. - он скорбно замолчал и сделал вид, что утирает несуществующую слезу, - Но и пополнение у нас тоже есть. Он победил Гильема в честном бою, а душа второго уже встретила врата господа нашего во имя веры нашей.
Епископ перевел взгляд на меня и чуть не осел на пол, его успел поддержать Виттор.
- Святой - прошептал святой отец, выпучив свои глаза. Я его где-то видел! Странно, быть не может, но видел! - Святой Антоний…
- Просто Антоний, - поправил я дряхлого старика, всем видом показывая, что он ошибается, - Святой отец, я хочу служить инквизиции.
Глава седьмая.
Святой Отец сделал вид, что согласился со мной и даже уверенно встал на ноги. Что это?! Мне показалось, или эпископ мне подмигнул? Святые, что здесь вообще творится?!
- Идем со мной, сын мой, - чинно проговорил святой отец, обращаясь ко мне, напрочь забыв о существовании Виттора. - Я хочу показать тебе, как у нас готовят инквизиторов. Ведьмы - они коварны. Голыми руками их не возьмешь! Поэтому мы всячески готовим инквизиторов, чтобы они знали, как схватить ведьму и доставить ее на костер!
Я молча кивнул и последовал за ним. Епископ сделал рывок от меня, в два прыжка и резко развернувшись упал передо мной на колени.
- Я узнал тебя! Узнал! Я слышал твой глас! - запричитал он, поднимая руки вверх, - Ты благословил меня на дознание ведьмы! Ты - святой! Святой Антоний! Ты пришел, чтобы благословить служителей твоих и вознаградить за веру!
Я подлетел к нему и стал поднимать епископа на ноги, Виттор подоспел тоже, а святой отец отказывался стоять на ногах. Следуя его примеру, на колени стали падать все, увидевшие эту картину.
- Я не святой! - уверял я епископа, хотя сам потерялся в бешеной пляске своих мыслей. Я сам теперь не был уверен в том, кто я есть на самом деле, - Святой Отец, ты ошибаешься. Я просто похож на него.
Епископ мне не верил, но с колен поднялся, отряхнул рясу и направился широким шагом к задним дверям святой обители. Двое инквизиторов открыли перед нами двери, впуская нас на тренировочную площадку. Святой отец с гордостью смотрел на тренировки будущих инквизиторов, а меня сковывал ужас…
- Я еще от жира младенца не отошел! - произнес Люцифер, округляя глаза. - А тут уже тренировки! Кстати, можно конструктивный вопрос к экспертам! Вы когда-нибудь катались на промазанной жиром метле? Ну как? Не соскальзывали?
- А ты думаешь, почему мы его туда послали? - поднял нахмуренные брови Михаил.
- Я так полагаю, что посылали его в задницу, и Туся благополучно добрался до места назначения! - мрачно отозвался Люцифер.
- Я тут весь гримуар перерыл, - произнес Бельфегор, переворачивая его и листая, - Но кроме барсучьего и медвежьего жира не нашел ничего про младенцев!
- Смотри внимательней! - усмехнулся Люцифер, пока Бельфегор снова завис на рыжеволосой красавице с картинки, отдающейся инкубу. - Страница пятьсот восемь…
- Да тут нет такой страницы! - произнес Бельфегор, потроша книгу.
- Во-о-от! - улыбнулся Люцифер.
- Будущее святой Инквизиции, - с гордостью произнес мой провожатый, обводя восхищенным взглядом тренирующихся, а потом переводя взгляд на меня, - Святой Антоний был бы доволен проделанной работой! Вера в их сердцах настолько сильна, что никакие чары не совладают с ними!
Если я и есть тот самый святой Антоний, то я не то, что недоволен… Я в гневе и панике! Первое, что я увидел был спарринг, двое дрались на клинках, стараясь попасть в сердце друг другу. Дрались они неплохо, если не учитывать то, что вместо клинков у них были заточенные распятья! Епископ предложил пройти между рядов воинов и оценить их подготовку., Виттору идея не понравилась, да и после того, как у меня сам святой отец в ногах валялся, этот инквизитор на меня косо смотрит.
- Святой отец, - вкрадчиво позвал я, глядя на то, как епископ с умилением смотрит на подготовку будущего поколения, - Я бы не хотел смущать будущую надежду Святой Церкви своим видом. Я не хочу, чтобы глядя на меня они могли подумать, что им позволены поблажки. Дисциплина - залог власти инквизиции.
Епископ повнимательнее ко мне присмотрелся и уже снова хотел упасть на колени, но встретившись со мной взглядом передумал.
- Мило! А ну иди сюда, паршивец! - скомандовал епископ, а к нам уже со всех ног бежал парнишка, еще ребенок, лет десять, не больше, - Лучшие одежды для нашего гостя! Разрешаю взять из моих запасов! Святая инквизиция всегда оберегает своих служителей, как бог оберегает свое дитя.
Малыш быстро кивнул и резво убежал выполнять приказ господина. Странно, я не помню, чтобы в инквизиции было рабство. Епископ не имел права обращаться так с этим ребенком.
- А кто он? - напряженно поинтересовался я, кивнув в сторону убегающего ребенка, меня почему-то тревожила судьба мальчишки, - В инквизиции не было рабства.
Я нахмурился и посмотрел на епископа, тот побледнел, но самообладания не потерял.
- Он - дитя порока и греха, - сурово произнес инквизитор, но его взгляд потеплел при упоминании мальчишки. - Он сын сожженной ведьмы, обращенный на путь истинной веры, отрекся от материнской скверны и вызвавший к богу! Однажды он искупит грех своего рождения в глазах господа нашего, взяв меч в руки и отправившись изничтожать скверну. И тогда бог простит его, святой Петр откроет для него врата рая, а грех родителей его будет искуплен в глазах господа.
Я чувствовал ложь. Да, возможно святой отец и любил ребенка, но про служение церкви он лгал. Никто не допустит чтобы дитя ведьмы стало главенствовать в инквизиции. Святой отец почувствовал мои колебания и решил перевести тему.
- Сын мой, я бы хотел показать тебе наших писарей! Ты обязан будешь приходить к ним сразу после охоты и рассказывать то, что видел. Сие поможет нам вычищать мир от скверны! - глубокомысленно заявил епископ, бодро идя по коридору, - Здесь мы собираем знания про ведьм и колдунов! Мы должны уметь защитить себя и людей, во имя господа нашего!
Мы подходили к приоткрытой двери, из которой мягко лился свет, подойдя немного ближе я услышал :” Да! так и пиши! Больше сотни бесов встали на защиту ведьмы преграждая нам путь! Но я не сдался! Я прорывался через них, зная, что вера со мной и Господь!”
- Три тысячи чертей! - заорал внезапно Люцифер. - Каналья! О, кстати, словечко нужно кому-нибудь подкинуть!
- Мы прошли мимо, а епископ открыл дверь, за которой слышался голос: “Как он в тебя входил? Говори ведьма!”.
На коленях возле стола сидела связанная девушка, а писарь внимательно записывал каждое слово. Неподалеку стояли двое инквизиторов.
- Ты имела сношения с демоном, и не хочешь объяснить, как он в тебя входил! - грозно произнес писарь.
- Вы, гляньте, - заметил Люцифер. - Рыжая или нет? А то у нас есть тот, кто ответит на вопрос!
- Он большой у него? - сухо произнес писарь, а девушка бормотала что-то невразумительное. - Мелкий? Так и запишем!
- Бе-е-ель! Я не знал, что у тебя мелкий! У меня-то точно не мелкий! - возмутился Люцифер. - Могу показать!
Девушка сидела, опустив голову и умолкла.
- Говори, он холодный и у него холодный как лед, или жаркий, как пламя? - прищурился писарь, пока я смотрел на него страшными глазами.
- Мне вот интересно, на кой они интересуются? - осведомился Люцифер.
- А вдруг мы их поймаем! - рассмеялся Бельфегор, прислушиваясь к допросу.
- Тогда мне вон того, сладенького! - прыснул темный ангел, глядя на брата. Святой Петр перекрестился.
Имя его? - сурово произнес писарь, а ведьма вздохнула. - Не помнишь? Сейчас буду перечислять! Люцифер…
Ведьма чихнула, а я удивился тому, сколько пыли было в комнате.
- Значит, Люцифер! - обрадовался писарь, что-то скребя пером.
-Я вообще ее в первый раз вижу! - заорал Люцифер, поглядывая на ангелов и брата. - Между нами ничего не было, кроме социальной пропасти!
Я был в ужасе, от того, что видел и слышал. А вера в то, что Господь меня вернул становилась все крепче. Кто-то должен остановить этот беспредел! Они бесчинствуют! Никогда не думал, что скажу это, но инквизиция сейчас страшнее самих ведьм!
- Вот ряса, господин, - запыхавшийся мальчонка протягивал мне ворох одежды. Из кучи тряпья торчала белая рубаха, штаны, сапоги, а сверху лежала ряса из дорогой ткани. Я помнил, что ряса у папы тогда была скромнее, - Вам не нравится?
Я протянул руку к одежде, а малыш зажмурился и отшатнулся. Его били? В стенах церкви? Ребенка? Церковь всегда была приютом для сирот и обездоленных, для гонимых и бездомных.
- Почему ты боишься? - сурово произнес я, глядя поверх мальчишки на епископа, - Скажи, тебя обижали здесь?
Святой отец стал белее мела, а мальчишка раздумывал стоит ли мне говорить очевидную правду или нет. Ответ мне уже не требовался, я и так все прекрасно понял. Дьявол правит в стенах этой церкви.
- Да боже упаси! - заорал Люцифер, пытаясь перекреститься. - Ноги моей там не было! Я у них идеи для грешников перенимаю!