Я попытался было сделать ей комплимент, но она приложила пальчик к губам:
- Тссс... Ничего не говори. И ничего не делай. Ложись и расслабься. Я все сделаю сама. Начнем с массажа. Тебе надо снять напряжение... Ты, бедненький, целый день провел на ногах...
Я подчинился, целиком отдаваясь ее власти.
- Вот так... - прошептала она, сбрасывая халатик и склоняясь надо мной.
...Позднее, когда мы лежали, утомленные, рядом друг с другом, Клара потерлась щекой о мое плечо и напомнила:
- Ты обещал рассказать мне о приманке для врагов твоего Дрючкова.
- Может быть, завтра?
- Дорогой, завтра, как я понимаю, у нас будет много других дел.
- Ну, слушай... - вздохнул я, после чего изложил свой замысел, бесхитростный, но, как мне представлялось, неуязвимый, притом, что в течение дня я продумал все его нюансы.
Я ждал ее реакции, но Ларочка молчала.
- Ну?! - не вытерпел я. - Скажешь что-нибудь или нет?
Она приподнялась на локте и склонилась надо мной:
- Не опасаешься, что эта приманка вызовет трещину в вашей дружбе?
- Он же сам напросился! - отмахнулся я, и тут, нежданно для себя, выпалил с ожесточением: - А дружба наша уже дала трещину! И только по его, Вовки, вине! Очевидно, работа в милиции действительно делает людей черствыми. Он так и не понял, что причинил мне горькую обиду, даже не подумал извиниться! Но теперь - мой ход, и я его сделаю, будь спокойна!
- Ты слишком категоричен, милый, - она откинулась на подушку. - Ему, наверное, очень плохо сейчас, и он нуждается хотя бы в моральной поддержке, особенно, от своего лучшего друга.
- Дрючок - не кисейная барышня! - настроение у меня совсем испортилось. - Ладно, утро вечера мудренее. Спокойной ночи, дорогая! Притом, что утром нас ждут ранний подъем...
...Когда я проснулся, часовая стрелка приближалась к четырем. Рядом ровно дышала Клара. Стараясь не потревожить ее покой, я осторожно встал, нашарил в кармане брюк сигареты и вышел на свежий воздух.
Была бархатная летняя ночь, какой она бывает только в этих благословенных краях.
В небе - среди звездного покрывала - ярко светила убывающая луна, но ее лучи в значительной степени поглощались пышной кроной деревьев и не достигали земли. Лишь кое-где на открытых клочках участка лежали рваные пятна лунного света. В полосе верхней границы урочища - я это знал - горели фонари и светились некоторые окна домов, но густая листва пропускала сквозь себя лишь отдельные блестки. Зато не было недостатка в таинственных шорохах и звуках, раздававшихся то в одном, то в другом уголке темного сада, а то и где-то совсем-совсем рядом - в зарослях подступавшего к самой веранде малинника.
Я все еще пребывал во власти сна и рожденных им видений. Отголоски здравых мыслей перемешались с игрой дремлющего подсознания, образуя некую фантасмагорическую смесь. Я сидел на ступеньке крыльца, жадно курил и думал сразу обо всем и ни о чем.
Во мраке раздалось какое-то чересчур уж громкое шуршание, и в бледный кружок света выдвинулась, тяжело дыша, крупная тварь с открытой пастью.
Все так и вздрогнуло во мне: вот он, белособорский оборотень!
Понадобился какое-то миг, чтобы осознать, что передо мной стоит не мифический оборотень, а обыкновенная, хотя и крупная собака.
Я взял на веранду и бросил ей кусок колбасы, собака поймала подачку на лету и тут же принялась торопливо поглощать ее.
Что ж, вампиры не питаются колбасой.
Бездомный голодный пес набрался смелости и забрел на огонек в расчете на людскую отзывчивость.
Бросить ему еще что-нибудь?
Кормлением бродячей собаки и закончилась первая ночь нашего с Кларой пребывания на белособорской земле.
Когда небо уже окрасилось в нежные тона, я сорвал самый яркий цветок и направился с ним в комнату. Со стороны шоссе давно уже доносились голоса прохожих и гул транспорта.
Клара крепко спала в позе грациозной кошечки.
Я осторожно провел лепестками по ее щеке, по подбородку:
- Вставай, красавица, проснись!
- Ну-у, Славик, - улыбаясь сквозь сон, промурлыкала она. - Ну-у, поспим еще...
- Ничего не получится, милая, нам пора на БББ.
- Куда-куда?! - Она открыла удивленные глаза.
- На БББ - Большой белособорский базар.
- А сколько времени?
- Начало шестого.
- В такую рань - на базар?! С ума сойти!
- Но именно сейчас и начинается настоящая торговля.
- Ни за что не встану!
- Ладно, я прошвырнусь один. А ты отсыпайся, пока есть возможность.
- Не хочу спать одна! - Игривым движением она отбросила одеяло. -- Ложись рядом, раз уж разбудил. Только поближе.
- Доброе утро! - Я провел цветком от ее подбородка до ступни. - Как ни прискорбно, милая, но у нас в запасе всего полчаса. За это время ты должна привести себя в порядок и одеться. Если только намереваешься идти со мной.
- Ничего не понимаю!
- Моя вина! Рассказывая тебе о достопримечательностях Белособорска, я совершенно упустил из виду Большой базар. Это надо видеть! Торги начинаются с пяти утра, а пик продаж приходится на шесть-семь. Утра, естественно. После девяти там вообще нечего делать. Ну, решай! Только быстро! Я и так тянул до последнего. Или беги под душ, или оставайся в теплой постельке и жди моего возвращения. Выбор за тобой!
- В вашем Белособорске точно не соскучишься! - воскликнула она и одним рывком уселась на топчане, крепко прижав меня к себе.
14. БОЛЬШОЙ БЕЛОСОБОРСКИЙ БАЗАР
Когда в половине шестого мы выбрались на шоссе, Клара была потрясена. Вчера вечером мы не встретили на этом отрезке ни одного прохожего, да и машины проносились лишь изредка. Но сейчас...
По тротуарам с обеих сторон дороги нескончаемыми потоками валил народ с кошелками, мешками, рюкзаками и тележками. Шоссе было забито автомобилями всех марок, автобусами, мотоциклами и даже запряженными повозками. Из-за скученности транспорт двигался так медленно, что его легко обгоняли велосипедисты. И вся эта пестрая многорядная река текла в одном направлении.
- О боже! - вздохнула Клара. - Сейчас кто-нибудь обязательно наступит на ногу.
- А ты не зевай, дорогая. И вообще надо было встать пораньше. Ранней пташке, как известно, ангел дает самое вкусное зернышко.
Мы влились в этот общий поток, подлаживаясь под единый шаг, и двигались какое-то время за мужиком в кирзовых сапогах, который, похоже, нес в мешке живого поросенка.
- Ранний базар - что за нелепость?! - снова возмутилась Клара.
- Это всего лишь дань традиции, - ответил я.
- Какой еще традиции?!
- В прежние времена, когда не было электричества, люди рано ложились, но и вставали тоже рано. Зарю было принято встречать уже в поле. Особенно летом, когда день, согласно народной примете, год кормит. Для совершения покупок оставались только предрассветные часы. Так и повелось!
- Если только ты не смеешься над бедной женщиной, то это самый поразительный пример консерватизма, о котором я когда-либо слышала!
Эта пикировка на ходу помогла нам обоим немного взбодриться.
- Ты собирался вчера вечером звонить своему Багрику, - напомнила Клара. - Звонил?
- Багрик от нас не уйдет. Вот вернемся с базара домой, я выясню его номер и позвоню.
Миновав круг возле почты, я повел далее Клару дворами, и через четверть часа мы оказались на необъятной площади, где, как говорится, яблоку было негде упасть. Здесь толпа дробилась на рукава и ручейки, которые просачивались между бесконечными рядами машин и автобусов. Это был еще не Большой базар, это было его преддверие, с вкраплением небольших торговых анклавов, оккупированных бабулями с семечками и зеленью, продавцами свежих огурчиков, горячих пирожков и парного молока "прямо из-под коровы", а также вязальщицами, вышивальщицами и прочими рукодельницами.
Вскоре толпа вынесла нас к широко распахнутым металлическим воротам, образующим разрыв в гигантском прямоугольнике двухэтажных торговых рядов. Внутри этого своеобразного каре и размещался Большой базар - огромная площадь, вымощенная булыжником еще в середине позапрошлого века.
Площадь имела небольшую покатость, начинавшуюся от ворот, так что отсюда, с верхней точки, можно было окинуть взором весь базар.
Зрелище стоило того.
Многочисленные торговые палатки, ларьки, павильоны и автолавки казались крохотными островками в море сновавших взад-вперед человеческих голов. И это море бурлило, кипело, шумело, образуя то здесь, то там стремительные водовороты! Бесконечные вереницы покупателей, напоминавших издали скопища муравьев, двигались по открытым галереям торговых рядов, перетекали из одной секции в другую, спускались-поднимались по многочисленным лестницам. Тысячи, десятки тысяч голосов сливались в свежем от утренней прохлады воздухе. Без преувеличения здесь собралась половина Белособорска! А с учетом жителей близлежащих поселков и деревень -- половина района! Сюда же стоило приплюсовать сотни коммерсантов, съезжавшихся на торги из соседних областей.
Обойти эту пеструю ярмарку за три-четыре утренних часа, нечего было и думать. Но любой белособорчанин знал, что в кажущемся хаосе Большого базара на самом деле заложен четкий, веками отработанный порядок. Издавна было заведено, где продавать скот, где цыплят на вырост, а где корм для них. Ряды мясные и рыбные, овощные и молочные не меняли своей дислокации, кажется, со времен царя Гороха. Кролиководы соседствовали со скорняками, а сборщики лечебных трав с продавцами местных и восточных пряностей. Любители аквариумных рыбок прямиком шли к павильону "Охота и рыбалка", рядом с которым можно было купить и опарышей, и красных червей, и даже пистолет "Макаров" с полной обоймой, при условии, что ваша физиономия внушит доверие продавцу.
Отдельный, я бы даже сказал, привилегированный угол занимала продукция нашего химкомбината, где наряду с пластмассовыми ваннами, тазами и ковшиками, высились пирамиды "левых" автомобильных шин.
Горожане охотно поддерживали байку, что на БББ можно купить хоть атомную бомбу или подводную лодку, хватило бы денег.
Я повел Клару к мясному павильону.
Через некоторое время она удивленно заметила, что в этой давиловке можно передвигаться вполне свободно.
- Если плыть по течению, - уточнил я.
Обойдя прилавки, я положил глаз на увесистый кусок свинины и, поторговавшись, - ибо торговаться на базаре считалось у нас признаком хорошего тона, - приобрел его со скидкой, какую редко получают покупатели питерских супермаркетов.
Затем в мою сумку лег пакет с бараньей печенью.