- Значит, оборотень в дверь зайти не может? - уточнил я.
- Ни под каким видом! Так что я и не боюсь. Пусть себе скребется сколько хочет, а я знай вяжу. Меня этим не проймешь.
- И часто он так скребется?
- Да по-всякому. В иной год вообще все тихо-спокойно. А то вдруг чуть не каждую ночь заявляется. И скребется, и скребется... Прямо всю душу выворачивает!
- Должно быть, у этого оборотня большие когти? - спросил я.
- Не то слово, милый! Не меньше серпа! Каждый!
- Но что-то на дверях не видать глубоких царапин... Да и неглубоких, вроде бы, тоже нет...
Она задумалась ненадолго.
- Да ведь это нечистая сила! Она следов не оставляет.
- Почему же Галина Андреевна пострадала?
- А серебряного колечка на мизинце не носила! - выдохнула наша собеседница. - Я ей столько раз советовала, а она только плечами пожимала. А послушала бы, может, и посейчас жила бы.
Чувствовалось, что у бойкой дежурной на все есть готовые ответы, правда, не всегда укладывающиеся в рамки здравого смысла.
Клара глазами показала мне на часы: дескать, время-то идет!
Попрощавшись со словоохотливой дежурной, мы прошли вдоль фасада до конца и, обогнув полосу кустов, вышли на лужайку, где увидели Алешку, который с сосредоточенным видом расхаживал взад-вперед.
Он тоже увидел нас и радостно воскликнул:
- Хорошо, что вы пришли! Я сделал, кажется, важное открытие по делу о краже скульптуры. Подойдите-ка сюда! Взгляните!
Он задрал голову вверх, к могучей ветви кряжистого дуба, что вытянулась над пьедесталом исчезнувшей Дианы.
- Смотрите! - он с победным видом вытянул руку, указывая куда-то в крону дерева.
Я пригляделся, но ничего особенного не различил.
Клара, похоже, тоже терялась в догадках.
- Эх вы, сыщики! - хмыкнул Алексей. - Полоску содранной коры видите?
И в самом деле, на ветви чуть заметно выделялся узкий и светлый, как бы вдавленный полукруг.
- Точно такой же след есть во-он на том дереве. - С высоты Папоротниковой горы брат указал на старую иву, склонившуюся над Ракидоном. - Только полукруг там с дальней от нас стороны ветви. Понимаете, что это значит?
- Не гневайтесь, о господин, что тупоголовому рабу недоступны ваши высокие мысли! Ладно, Алешка, колись без долгих предисловий!
- Ну, слушайте! - он сиял как медный таз. - Между двумя этими деревьями был натянут трос, оставивший полукруги на коре. И по этому тросу, как по канатной дороге, грабители легко доставили к воде подвешенную через ролик скульптуру. То есть вывезли ее на лодке. Вот почему на лужайке нет никаких следов. Даже трава почти не помята!
- Но как они оторвали ее от плиты?
- Домкратом, с помощью специальных клиньев!
- Так ты скажи об этом следователю Цинюку!
- Обязательно скажу!
- А газету, которую я дал тебе утром, ты, надеюсь, посмотрел?
- Да, спасибо тебе за нее! - кивнул он. - Снимок, правда, не очень качественный, но я уверен, что это тот же самый зверь, которого я видел в музее!
- На твое счастье, теперь появилась целая группа свидетелей, которая поддержит твою версию, пусть и косвенно. И об этом ты тоже скажи своему Цинюку.
- Да он, наверное, и сам уже знает.
- А ты все равно скажи!
- Интересно, как там дела у Насти? - задумался вдруг он. - Пора бы ей уже пройти собеседование, как думаешь?
- Алеша, а в чем все-таки заключается ваше главное открытие? - нежным голоском проворковала моя умница, избавляя меня от необходимости лишний раз солгать. - Вчера, к сожалению, нам пришлось оборвать разговор...
- Напомните, на чем мы остановились? - сощурился он.
- Вы сказали, Алеша, что вас осенила догадка о возможном местоположении капища Речного Зверя...
- Да! - он энергично огляделся по сторонам. - Так вот! Мы с вами находимся на вершине Папоротниковой горы. Правда, в былинные времена гора была несколько выше. Все же граф Половецкий, устраивая фундамент, вынужден был снести макушку, чтобы получить достаточно просторную и плоскую площадку для застройки. Но речь идет о незначительном перепаде высот. В эпоху язычества Папоротниковая гора имела примерно такую же конфигурацию, что и сегодня, но только, полагаю, все деревья на ней были срублены, чтобы не застилать вида на остров Речного Зверя.
Он перевел дыхание и продолжал:
- Грунт у нас под ногами буквально нашпигован предметами быта, которые теряли или оставляли здесь многие поколения паломников. Но где же располагался храм, в котором они поклонялись древнему божеству? На острове? Быть такого не может, поскольку остров сам являлся объектом поклонения, притом он сложен из столь твердого гранита, что не поддается никакого ручному инструменту. Так где же находился храм?! - Алексей обвел нас загоревшимся взором: - Наконец-то, я понял! Капище, скорее всего, у нас под ногами, внутри Папоротниковой горы!
- Алешка, но ведь тогда где-то в горе должен быть и вход в этот храм, - заметил я.
- Я внимательно обследовал каждый квадратный сантиметр горы, - ответил Алексей, - но никакого потайного хода так и не обнаружил. Но это не означает, что его нет вообще. Вход в капище либо заложен камнями и замаскирован так давно, что уже скрылся под последующими наслоениями почвы, либо... - он замолчал.
- Ну?!
- Либо он находился на верхушке горы и сейчас попросту закупорен зданием дворца!
- Если так, то граф Половецкий должен был знать об этом.
- Вовсе не обязательно! Ведь жрецы культа Речного Зверя, подвергшись гонениям, могли попросту завалить этот вход-колодец камнями и землей на полную глубину! Ах, если бы я располагал прибором ультразвуковой диагностики! Тогда установить наличие подземной полости было бы совсем несложно!
- А ты обратись к спонсору, брат, к Карманову! Может, он раскошелится на такой прибор или, по крайней мере, возьмет его в каком-нибудь НИИ в аренду.
- Я уже говорил с ним на эту тему, и он обещал помочь. Вот, жду его возвращения... - Алешка посмотрел на часы. - Ладно, с завтрашнего дня я буду занят организацией похорон директора, поэтому договорился со своими, что сегодня уйду пораньше, надо поработать на даче.
- Дело полезное, - согласился я. - Всей душой был бы рад составить тебе компанию, но, увы... Так что не серчай, братан, попаши пока на пару с дочкой.
- С Настей, что ли?!
- У тебя есть другая дочь?
- Да ее, кроме как шашлыком, на дачу ничем не заманишь!
- Не возводи напраслину на родную дочку, папаша! Держу пари, что с нынешнего дня и до окончания сезона во всей округе не сыщется более трудолюбивой огородницы!
Алешка хмыкнул.
- Ты же сам вечно твердишь, что чудес не бывает!
- Чудеса, братан, нужно умело организовывать!
- Погляжу я сегодня на огородницу!
- Вот-вот, погляди!
- Ладно, тогда я побегу прямо сейчас, только прихвачу кое-какие железки.
Мы простились с Алешкой, и я собирался уже вести Клару к выходу, но она захотела еще раз полюбоваться с высоты видом на остров Речного Зверя.
Мы пересекли лужайку и оказались на смотровой площадке.
27. ЧЕЛЮСТИ
Подножье Папоротниковой горы плавно переходило в пологий берег, имевший статус паркового пляжа.
Сейчас там нежилось на солнышке несколько десятков любителей летнего отдыха у воды.
С нашей площадки было хорошо видно, как по водной глади, почти зеркальной в этот тихий час, скользят лодки и катамараны. То здесь, то там мелькали головы пловцов. На переднем плане начинающие ныряльщики с визгом и криками прыгали вниз, - кто солдатиком, кто ласточкой, - используя в качестве трамплина ветви старой ивы, что стелилась почти горизонтально.
Более опытные ныряльщики, притом, склонные к экстриму, прыгали в воду с "морды" Речного Зверя - с площадки, за которой остров круто обрывался вниз.
Таковых сегодня было совсем немного: трое или четверо молодых мужчин.
Некоторое время Клара заворожено наблюдали за их полетами.
- Такое впечатление, что они прыгают прямо на камни, - заметила, наконец.
- Это оптический обман, - пояснил я. - На самом деле, камни находятся в стороне, да и глубина там приличная. Вообще считается, что там, где сейчас ныряют эти мужики, самое глубокое место в реке.
Один из ныряльщиков, длинный и нескладный, прыгал как-то неуклюже, шлепаясь о воду то спиной, то согнутыми коленками. Другой - плотный, несколько тяжеловатый - входил в воду почти без всплеска, как гвоздь, достигая, вероятно, самого дна, потому что всплывал затем с заметной задержкой.
- Дорогой, а ты сам прыгал оттуда? - повернулась ко мне Клара.
- Нет, - признался я. - Да и вообще, после восьмого класса я больше ни разу не купался в парке.
- Почему-у?
- Вот на этом самом водном пятачке, между старой ивой и островом, погибли двое моих одноклассников.
- О боже! Как же это случилось?!
- Первым погиб Саша Сонников - был у нас такой неприметный, тихий паренек. В тот день тут купалась почти вся мальчишеская половина нашего класса. Один за другим мы дружно прыгали вот с этой самой ивы и плескались в воде до посинения. Затем часть ребят отправилась по домам, и я в их числе. А Саша остался. И вот, уже после нашего ухода, он снова прыгнул с ивы и напоролся на сук от притопленной коряги, длинный и острый, который как пика пронзил его насквозь. Он умер под водой, даже и не вынырнув. Это была первая смерть знакомого мне ровесника.
Клара покачала головой:
- Какой кошмар! Значит, любой из вас мог напороться на ту корягу?
- Каждый из нас прыгал в тот день десяток раз, не меньше, но жребий выпал именно Сонникову.
- Откуда же она взялась, эта коряга? Как оказалась вблизи пляжа?
- Очевидно, приплыла со стороны Старощанских болот. Вообще-то, река у нас тихая и чистая. Но нет-нет, да и проплывет по ней корявое, с запахом тины бревно, твердое, будто железное. Хорошо еще, если оно плывет по поверхности и видится еще издали. Бывают, однако, и топляки, встреча с которыми может закончиться очень скверно...