— «В каком он состоянии?» — Хоффман переключился на погибшего, чтобы удержаться от чрезмерной заботы в адрес Берни. — «Вдова захочет взглянуть на тело».
Маркус погрузил носилки в ожидавший их “Тяжеловоз”. Он одарил на Хоффмана таким обессиленным взглядом светло-голубых глаз, будто смотрящих в никуда, что тому стало весьма не по себе. Не одной лишь Берни приходилось слишком часто собирать кого-нибудь по кусочкам.
— «Он цел выше пояса, полковник», — сказал Маркус. — «Хотя лучше бы его привести в порядок прежде, чем вдова его увидит».
Аня кивнула головой в сторону города. На дорогу туда ушло бы максимум пять минут.
— «Я сяду за руль. Я в городе морг организовала».
— «Думаешь, целая толпа набежит?» — пока Аня открывала водительскую дверь, Маркус уселся на переднее пассажирское сиденье.
— «Думаю, надо к этому подготовиться», — ответила она.
“Тяжеловоз” тронулся по прилегавшей к гавани дороге. Дом, Бэрд и Коул пошли пешком вместе с Прескоттом. Хоффман и Берни держались на расстоянии от них. Полковник поглядывал на Мака, то и дело бросавшего обвиняющие взгляды на самого Хоффмана. Несмотря на то, что его хозяином был помощник мэра Пелруана Уилл Беренц, пёс прилип как банный лист к Берни. Когда Мак смотрел на неё, в его взгляде читалась такая любовь и преданность, что Хоффману даже показалось, будто у него появился четырёхногий соперник за место в сердце Берни. Да, Мак её определённо ревновал. И полковнику было больно признаться себе в том, что ему и самому ревность тоже была не чужда.
— «Ты что, собаку против меня науськиваешь?» — Хоффман изо всех сил старался, чтобы его вопрос прозвучал ласково. — «Он в норме?»
— «Он настоящий охотник на полипов», — кивнула Берни. — «Что бы с ним там не случилось, пока он бегал один по острову, это лишь подстегнуло его жажду убить как можно больше светляков».
— «Тебе бы помыться, прежде чем гражданские тебя такую заметят», — Хоффман на ходу достал платок, открыл бутылку с водой и намочил ткань. — «Дай я тебе помогу».
— «Вик, пожалуйста, только не перед Бэрдом. Он же сразу глумиться начнёт».
— «Да и чёрт с ним, женщина, наши отношения — не такая уж и тайна для всех», — Хоффман остановил Берни, взяв её за локоть, и принялся вытирать ей лицо и ладони, будто чумазому ребёнку, хотя от въевшихся пятен крови на штанах так просто было не избавиться. — «Огрызнёшься на него, на место поставишь. Как со мной, в общем».
— «Так, ладно, я ослушалась твоего приказа. Но я должна была найти пса», — Берни высвободила руку и пошла дальше. — «Теперь буду делать, что говорят, и останусь на базе».
— «Как великодушно с твоей стороны, Матаки».
Нет, это было слишком грубо. У неё на руках только что человек умер. Даже сержанту с таким боевым опытом, как у неё, пережить такое ничуть не легче, чем остальным.
— «Извини. Просто я волнуюсь, что однажды мне, чёрт подери, придётся тебя хоронить».
Хоть для Берни сейчас это было и непросто, но она всё же смогла улыбнуться словам Хоффмана.
— «Только не выбрасывай моё тело в компостную кучу. Я предпочитаю кремацию».
Хоффман вытащил из кармана её подарок — кроличью лапку, талисман на удачу. Хозяину лапки в своё время удача сопутствовала куда меньше, и животное окончило свои дни, варясь в котелке.
— «Эта хреновина совсем не помогает», — сказал Хоффман, припоминая, что похлёбка из крольчатины всё же выдалась отменной в тот раз. Он понемногу привыкал жить бок о бок с экспертом по выживанию в экстремальных условиях. — «Наверно, чтобы мне наконец-то начало везти, надо собрать все четыре лапки».
— «Удача — это ещё далеко не всё, что нам надо», — ответила Берни. — «Просто помни о том, что местные не привыкли к жизни с чудовищами под кроватью. Они ведь и психануть в ответ могут».
— «Чёрт подери, дорогая, ещё бы я знал, что в наше время значит “психануть”», — Хоффман покачал головой, внезапно почувствовав себя древним стариком. В последнее время с ним это случалось всё чаще и чаще. — «Сколько уже в этом говне тонем, а дна и близко не видать».
Вектес, этот нетронутый войной клочок плодородной живописной суши, переждал всю войну, будучи отрезанным от материка после залпов “Молота” по всей планете. Немногие населявшие остров люди жили себе как и раньше, поддерживая законсервированную военно-морскую базу в более-менее приличном состоянии. Эти люди ни разу в жизни не видели ни одного червя, никогда не спасались бегством от неминуемой гибели, и не знали, каково это чувствовать дрожь земли под ногами перед атакой Саранчи. Хоффману подумалось, что если из-за нападений светляков сейчас в него и Прескотта из толпы полетят кирпичи, то это будет вполне заслуженно.
Гавань, имевшую форму лошадиной подковы, огибала гравийная дорога, которая заканчивалась у рампы. Хоффман заметил на дороге пикап, возле которого собралась небольшая толпа. Женщина в комбинезоне вылезла из автомобиля и встала посреди дороги, не давая останавливающемуся перед ней “Тяжеловозу” проехать дальше.
— «А вот и жена приехала», — сказала Берни, ускоряя шаг, будто хотела вмешаться в ситуацию.
— «Аня сама разберётся», — они почти что догнали Прескотта. — «Гражданские ей доверяют».
— «Я её матери пообещала, что присмотрю за ней».
— «Ты своё слово сдержала, и именно поэтому она сейчас командующая гарнизоном. Не лезь туда, Берни».
Прескотт добрался до “Тяжеловоза” раньше Хоффмана и Берни, но решил близко не подходить, предпочтя, чтобы Аня разбиралась со вдовой. Хоффман наблюдал за тем, как Аня говорит с потерявшей мужа женщиной, жестами призывая её успокоиться, пока Маркус закрывал собой заднюю дверцу “Тяжеловоза”. Из прибрежных мастерских начали подтягиваться другие местные, дабы разузнать, что происходит. Аня изо всех сил старалась повести себя правильно в ситуации, для спокойного разрешения которой нет и никогда не будет правильных слов.
— «Я хочу посмотреть на него», — женщина повторяла это раз за разом. — «Я хочу увидеть моего мужа».
В её глазах не было слёз, но слегка дрожащий голос со слишком выверенными интонациями говорил о том, что ещё немного, и она слетит с катушек.
— «Я хочу увидеть Леона. У меня есть на это право», — женщина направилась к задней дверце “Тяжеловоза”. Аня заботливо положила ей руку на плечо.
— «Давайте увезём его отсюда в помещение, миссис Уэллан», — сказала она тихо. — «Не нужно здесь смотреть».
— «Нет, я хочу увидеть его сейчас же!» — перебила её женщина. — «А не потом, когда он будет валяться на каком-нибудь чёртовом складе! Он же для вас ничего не значит, да?! Вообще ничего. Вы такое каждый день видите. Для вас он просто ещё один кусок мяса».
Маркус медленно повернул голову, как он обычно это делал, окинув взглядом собравшихся зевак.
— «Так, народ, пожалуй, вам стоит отойти назад. Это дело касается только миссис Уэллан».
Может быть, всё же эти самые правильные слова и существуют. Вокруг них уже собралось около семидесяти человек. Пёс Берни тоже ходил вокруг них, со своим вечно печальным выражением глаз. Толпа, будто на секунду затаив дыхание, развернулась и молча разошлась. Вразумительный, с командирскими нотками тон Маркуса с лёгкостью заставлял людей прислушаться к его словам.
— «Вы готовы, мэм?» — Маркус положил руку на дверной замок.
Миссис Уэллан кивнула. Берни подошла к ним и помогла Маркусу как можно более аккуратно достать из автомобиля мешок с телом, но со стороны всё равно выглядело так, будто они тащат мешок с картошкой. Но вдова сама того захотела, так что Маркус был прав. Когда человек в таком состоянии, то переубедить его уже не выйдет.
— «Мэм. Я хочу вас предупредить, что там кровь», — начала Берни, вглядываясь в лицо женщины, но та никак не отреагировала на её слова. — «Мы закроем его обратно в любой момент. Только скажите».
Маркус расстегнул молнию на мешке. Миссис Уэллан отвернулась. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с силами и заставить себя взглянуть на тело.
— «О…» — она закрыла рот ладонями. — «О, Боже…»
Прескотт решил, что именно сейчас стоит повести себя, как подобает государственному деятелю.
— «Мне очень жаль, что вы потеряли мужа, мэм. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы…»
— «Нет, это не он», — перебила его женщина. — «Это не мой муж, не Леон».
Хоффман поёжился от неловкости ситуации.
— «Но именно этот человек работал на вашем поле», — сказала Аня.
— «Да, но это Дэниэл, двоюродный брат Леона! А где сам Леон?!»
Одну-две секунды миссис Уэллан была в таком замешательстве, что ни слова не могла вымолвить, а затем разразилась рыданиями. Её колени дрожали, и казалось, что они подогнутся в любой момент, и женщина упадёт наземь. Аня подхватила её за руку и повела к крыльцу ближайшего дома, чтобы усадить там. Хоффман попытался представить, каково это, когда тебе говорят, что погиб твой любимый человек, а вместо этого выясняется, что погиб другой член семьи. Облегчением такое не назовёшь.
— «М-да, всё прошло просто замечательно», — вздохнул Бэрд. — «Теперь придётся травмировать психику чьей-то другой жены».
Хоффману на сегодня уже хватило воодушевляющих речей. К тому же, ему по-прежнему надо было исследовать целое поле стеблей.
— «Аня, сообщи мне, когда Гавриэль соберёт людей в городе», — сказал он. — «Остальные за мной. Диззи, должно быть, уже на месте».
Они утомлённо поплелись обратно к “Воронам”. Соротки, Геттнер, Митчелл и Барбер с невозмутимым видом играли в карты в пассажирском отсеке “КВ-Восемь-Ноль”. Пилоты вертолётов всегда вели себя так, будто всё повидали в этой жизни. Соротки поднял голову, когда Хоффман и остальные подошли к вертолёту.
— «Как всё прошло?» — спросил он.
— «Не тот жмур оказался», — ответил Бэрд.
— «Ты такой сентиментальный», — поднявшись на ноги, Соротки собрал карты остальных игроков. — «Не хочу вам день ещё больше портить, полковник, но у нас тут ещё один фермер совсем с катушек слетел. Тот самый, чьих коров на куски порвало».
— «Я сам с ним поговорю», — отозвался Прескотт. — «У полковника сейчас и так дел полно».
Хоффман по привычке сразу начал раздумывать о том, была ли это какая-то очередная хитрость Прескотта, или же тот на самом деле просто хочет помочь.
“Вот он меня и подловил. Он, чёрт его дери, совершенно не напрягаясь, заставил меня сомневаться абсолютно во всём”.
Должно быть, Берни заметила, как он дёрнулся, поэтому легонько ткнула его локтём в спину, предупреждая не спорить.
— «Спасибо, председатель», — Хоффман решил, что он слишком увяз в своих сомнениях. — «Я не очень хорошо умею разговаривать с фермерами».
Их с Прескоттом рабочие отношения пошли под откос после того, как Хоффман украл тот диск с данными, и теперь они волочились, словно автомобиль на нейтральной передаче по морозу. Прескотт знал, что диск у него. А ещё он, кажется, догадывался, что Хоффман так и не сумел взломать защиту на нём. Возможно, его это даже забавляло.
— «Не лезь, Вик, ладно?» — прошептала Берни. Она слишком хорошо знала его. — «Сконцентрируйся на своих делах».
Когда Соротки подлетал к месту прорыва стеблей на поверхность, Хоффман заметил Диззи, едущего по узкой двухполосной дороге на своей буровой машине. Прескотт перегнулся через Коула и Берни и показал куда-то.
— «Что это за коричневые пятна вокруг стеблей?» — спросил он.
Хоффман повернулся к стеблям. Прескотт говорил вовсе не о перепаханной взрывами земле. Почву вокруг стеблей будто бы выжгли каким-то средством от сорняков. Трава потемнела и пожухла. В радиусе пары метров от группы стеблей не осталось ни одного живого растения, хотя, когда они улетали, этого не было.
— «Может, это из-за разорвавшихся полипов», — предположил Хоффман.
— «От полипов были бы разрозненные пятна, а тут сплошная полоса», — покачал головой Прескотт. — «Капрал Митчелл, сделайте несколько снимков».
Митчелл молча принялся снимать всё на камеру. В вертолёте на некоторое время воцарилась тишина. Приземлившись, Соротки заглушил двигатели ещё до того, как пассажиры вылезли из “Ворона”.
Маркус откинулся на спинку кресла, уставившись на стебли. В кой-то веки даже Прескотт явно демонстрировал признаки тревоги. В этом мире, где больше не стало науки и технологий, считавшихся ранее чем-то самим собой разумеющимся, неизвестность стала пугать Хоффмана куда сильнее, чем ему того хотелось бы. Не осталось больше таких людей, как Адам Феникс, которые могли бы заняться проблемой и найти её решение.
— «Стебли губят почву», — сказал он. — «Это проблема ещё похлеще проклятых полипов».
ГЛАВА 3
«Пойдёт ли Прескотт на такое? Если “Молот Зари” по-прежнему способен сжечь дотла любой город на планете, не применит ли он его на Вектесе, чтобы избавиться от Светящихся? Он уничтожил большую часть Сэры, пытаясь остановить Саранчу. И, насколько я знаю, решение это он принял вместе с Хоффманом. Люди, для которых миллионы жизни стали просто косвенным ущербом, вряд ли станут переживать из-за кучки фермеров».
(Житель Пелруана высказывает свои сомнения мэру Льюису Гавриэлю)
ФЕРМА ДЖЕКСЕНОВ, СПУСТЯ ЧАС ПОСЛЕ СТЫЧКИ СО СТЕБЛЯМИ.
Ворота были чертовски малы, разве что только трактор сквозь такие проедет. “Бетти” была слишком широка для них. Придётся чем-то пожертвовать. И это явно будет не “Бетти”.
Диззи сбросил скорость своей любимой буровой установки, измерив взглядом местность вокруг, прежде чем остановиться. Невысокий человек, похожий на хорька, подавленно сидел в кузове одного из припаркованных в поле пикапов. Когда тень “Бетти” упала на него, он поднял голову и окинул машину грустным взглядом. Диззи опустил стекло дверцы и высунулся как можно дальше из окна. Он угрожающе навис в двух метрах над головой человека в пикапе. Довольно сложно было выглядеть мило и ободряюще, когда ты сидишь за рулём “Бетти”.
— «Я так понимаю, мне придётся переехать через ограду, сэр».
Несчастного вида человек выпрямился во весь рост, держа руки в глубоких карманах штанов.
— «Давайте», — ответил он. — «Хуже уже не будет».
— «Я потом починю забор».
— «Это хорошо», — выражение лица человека осталось неизменным. — «Спасибо».
Диззи отпустил тормоз и поехал дальше. Он даже не почувствовал удара, когда “Бетти” снесла хлипкие деревянные ворота вместе с частью изгороди по обеим сторонам от них. Диззи впервые в жизни увидел вблизи проросшие стебли. Эти штуки были чертовски большими. Они вовсе не были похожи на те куски, которые Маркус и Дом привезли с затопленного корабля несколько недель назад. Диззи слышал рассказы о стеблях, которые потопили имульсионную буровую вышку “инди”. Как, чёрт подери, в них влезало столько полипов? Диззи раньше плавал на танкере с имульсией. До сих пор в душе щемило от воспоминаний о тех временах.
Прескотт стоял спиной к стеблям и разговаривал о чём-то с Хоффманом и Леннардом Парри. Со стороны казалось, будто они просто собрались на прогулку возле красивого памятника. Берни стояла в нескольких метрах от них, держа на натянутом поводке свою взлохмаченную собаку. На председателе были резиновые сапоги, молескиновый пиджак и шерстяной свитер. Берни называла этот прикид “богатый помещик”. Она встретилась глазами с Диззи, подмигнула и легонько кивнула головой в сторону Прескотта, будто говоря: “Погляди-ка на него”. Да, у людей всегда на лице написано, из какого они сословия, независимо от того, сколько коровьего навоза им налипло на ботинки. А у Прескотта была неслабая родословная.
Были времена, когда Диззи был уверен, что при встрече пристрелит этого мудака Прескотта. Именно этот человек сказал людям, что у них есть всего лишь три дня, чтобы добраться до Джасинто, а потом стёр все живое с лица Сэры. Именно из-за этого человека, обрекшего миллионы других на смерть, Диззи и его семья и стали “бродягами”.