В лесу, за стенами башни и в кустах свой удар готовит засада — делатели магии и зелий, бежавшие от ока Святого ордена, готовые отморозить врагов до смерти. В накидках оливкового цвета, тёплых плащах и рубахах они ждут, но я не вижу никого в лесу и это хорошо. Если бы мог разглядеть, то засада оказалась провальной.
— Ты думаешь, что все эти победы, все наши потуги хоть как-то заставят изменить мнение жителей Арка? — возле меня шепчет мужчина, с бледным лицом, окаймлённым длинным чёрным волосом. — Мы же для них «дикие» — те, кто отбросил свет Мальфаса, ради свободы.
— Не знаю, Корван, — ответил я, сжимая в руке «громыхатель», давай лучше подумаем об операции.
— Пока есть время поговорить, — настаивает тот, кто был выбран ковенами диких магов для руководства ими. — Когда Велисарий к нас отправил своих послов, я думал, что пошлю его куда подальше, но его речи о мире будущего, где не будет притеснений… это заставило нас задуматься.
— Ты сражаешься не за медяки? — спросил я, скрываясь за стеной башни у самого выхода из неё.
— Нет. Меня интересует только мой народ… его благо. Знаешь, я думаю Велисарий многих купил россказнями свободе для всех, но что будет после Нерима? Когда люди Арка и Речного вынуждены будут посмотреть на реальность, где они уже не пупы земли, где рядом с ними, такими важными и напыщенными ходят люди, которые отказались от их идеального мира?
— Корван, вспомни, что вы грабили караваны и поселения, что вы нападали на путников, разоряли фермы. Люди вас не любят больше за это.
— Мы делали это, чтобы выжить. Или ты хочешь, чтобы мы камнями питались? Во всяком случае, моя борьба только за права моих людей — тех, кто хочет жить вольно от всяких постановлений святош из Ордена.
— Тише, враг идёт.
Мы утихли и спустя какое-то время послышались шаги и звуки громких приказаний. Сначала отдалённо, а затем всё ближе и ближе, пока мы не увидели, как в дорогу втягивается большая колонна солдат. Кто-то из воинов сжимает стяг Нерима — чёрного геральдического орла на жёлтом фоне.
— Ждать, — тихо шепчет мне Корван, — пусть втянутся подальше.
Я на один миг задумался о войне. Ведь там идут обычные люди, только с промытым сознанием. Крестьяне и горожане перемешаны с бывшими пехотинцами и тяжёлыми воинами, войдя в штурмовой корпус Коарека. У какой-то части из них наверняка есть жёны, дети, но все они пошли за безумцем, который приказывает сжигать храмы и убивать верующих. «И что же отличает свободного человека от раба?» — подумал. Они считают, что вера делает из человека слугу предрассудков, но сами они не стали ли рабами иллюзий Коарека? Все они оказались жестоко обмануты и позваны на бойню, но если им сказать или доказать, что их идеи ошибочны — покинут ли они Коарека или как покорные и слепые невольники продолжат за ним влачиться?
— В атаку! — звучит призыв и я выхожу вместе с Корваном.
Маги, два десятка чародеев вышли из укрытий и обдали противника потоком ледяного ветра, огненного штора и множеством разрядов молний. Предо мной предстала картина того, как часть неримцев буквально стала пеплом, а другую впечатало в скалу штормом изо льда.
Я же прицеливаюсь и стреляю — пуля скосила какого-то врага, и убрав «громыхатель», лезу за новым, чтобы поразить новую цель. На поле боя быстро стало жарко — выжившие неримцы бросились на нас, но попали во вторую ловушку. Прикрытые снегом и сухой листвой пылевые кристаллы с Киры, которые Корван давненько нашёл у одного из ограбленных торговцев, сработали. Неримляне ступили ногами на территорию активации и раздалась чреда ослепительных взрывов. Открыв глаза я увидел, что наступающие ряды врагов исчезли, а вместо них кроваво-красный снег и разбросанные куски тел.
Дикие маги усилили напор — они образовали шторм из огня, льда и электричества, прижав неримлян к скале. Я же, обнажив клинок, ринулся вперёд, чтобы отбросить тех, кто решился попытать удачу. Первым мой клинок рассёк руку неримца, затем я подхватил его и защитился им как щитом от стрел, которые пробили его плечи. Откинув раненного я продолжил путь, обрушив град ударов на воина с щитом, но оружие только проскользило по его защите, не причиняя вреда и мне пришлось выпустить пулю из «громыхателя», чтобы его успокоить.
Маги же вышли из леса, решив вконец разметав остатки отряда, который в отчаянии бросился на них с девизами и воплями.
— За вольное человечество! — закричали неримцы, но вновь столкнулись о стену магии, отбросившей их назад.
Затем я, подняв щит и нацепив его на слабую руку, решил покончить с их офицером — высоким ратником в неполной металлической броне — только кираса и. Пробежав я оказался на самой дороге, заваленной телами, чем привлёк их главаря, который незамедлительно бросился на меня.
Выставив щит я укрылся от пары стрел, пока лучника не снесло огнём и отпрыгнул назад, чтобы меня не прибило фламбергом неримца. Волнистое лезвие меча снова занеслось и тогда я бросился вперёд, резко ударив краем щита офицера в живот, а затем ногой в пах, с радостью поняв, что он не одел защиты для ног и талии, ограничившись штанами и юбкой чёрно-жёлтого цвета. Затем я попытался вогнать меч в шею врагу, но не стал этого делать и вместо этого сильным ударом щита по голове оглушил офицера.
Тот, пошатнувшись упал у моих ног без чувств, я же стал осматриваться в поисках врагов, но никого не нашёл. Только маги выходят из леса на дорогу, рассматривая то, что осталось от отряда и ковыряясь в вещах неримцев, ища себе побрякушки.
— А ты не плохо дерёшься, — сказал подошёдший сзади Корван, указав мне на лежащего ещё живого неримлянина. — Чё с этим будем делать? Вывернем как варежку на устрашение Нерима?
— Побойся милосердия, — сплюнул я. — повяжите и доставьте в замок Златобород. Он — ценный источник информации.
— Понятно, печально что нам не отдадут его для устрашения, — «разогорчился» Корван. — А сам, куда сейчас?
Я, доставая новый телепортационнывй свиток, и подготоавливая себе к магическому вихрю, ответил:
— У меня осталось ещё одно дело.
Часть 3. «С тишиной погибели»
Спустя час. Сердцеземье.
Мы наступаем из мрака леса подобно смертоносным теням, и врагу, который устроил себе лагерь на опушке несдобровать. Я иду вместе с жестокими фанатиками на которых кожаная тёмно-фиолетовая броня и маски, скрывающие меланхоличные лики. В мой руке меч, но едва ли он мне понадобиться, когда рядом со мной идут такие воины.
Неримляне, устроившие здесь небольшую стоянку на целую роту, думая, что они здесь смогут устроить место для плацдарма, смертельно ошиблись. Лучники из Ралаты выступили вперёд и с тихим свистом отваленные стрелы впились в чужую плоть, оставив охрану лежать у палаток, что ещё не защищены стенами. Так я увидел, как десяток неимцев легли, даже не успев крикнуть.
Ралаимы идут мягкой поступью смертельного рока — три десятка теневых воинов, которые подошли к квадратному лагерю со всех сторон. Враг не ожидает нападения днём, а поэтому это станет неожиданностью для него. Отряды Ралаты достали бомбы, подготовленные Гаспаром и швырнули их за палатки. Раздалась чреда взрывов, которая затопила весь лагерь, а я же испытал дискомфорт, ибо знаю, что эти снаряды не только ослепляют, но и набитые острыми элементами, жестоко ранят каждого. Этот бой будет очень быстрым.
Ворвавшись между палаток, ралаимы вошли в лагерь и их клинки заплясали по плоти неготовых неримлян. Я же стреляю из «громыхателя», уложив кого-то у самой палатки, а затем мечом блокирую удар. Неримца тут же изрезали клинки ловкого ралаима, который моментально бросился на другую цель.
Это был не бой, это резня — враг не ожидал, многие даже до оружия не успели добраться. Я перевожу взгляд и вижу, как на меня летит воин с огромным топором, но он останавливается, когда его грудь пронзило три стрелы.
Второй ралаим промелькнув возле меня, кинулся на неримца, но тот отпихнул его ногой и разбил голову мощным ударом молота. Я же выстрел из второго «громыхателя», пробил грудь неримцу, но не я отправил его на тот свет, а воин Ралаты, который познакомил его с холодом своих кинжалов.
Крики агонии, вопли и смрад смерти — всё это теперь торжествует в лагере. Ралаимы врываются в палатки и отправляют там всех на тот свет, мелкими группами уничтожая небольшие скопления растерявшихся врагов, а вскоре и начался пожар — огонь стал поглощать лагерь, что только прибавило к панике. Стоянка роты солдат, которой Коарек думал остановить действия Велисарий сейчас доживает свои последние секунды.
Я поспешил покинуть это место, за моей спиной продолжали раздаваться крики и вопли агонии на пару вместе с немногими кличами к бою, которые тут же умолкали в булькающих горловых всхлипах. То тут, то там в лагере раздались взрывы, снова слепящие врага и дававшие преимущество Ралате, которая с холодной фанатичностью решила зачистить это место.
Спустя двадцать минут всё было кончено — это место превратилось в тлеющий стан мертвецов. Я не стал долго в нём сражаться, отдав это Ралате, которая превратила его в кучу пепла.
— Этот лагерь обрёл вечный покой, — с мрачным хладнокровием доложил ралаим, что только сулит для меня одно — отдых, ибо моё участие в операции «Гнев» окончено; конечно, множество боёв ещё продолжаться, будут победы и поражения, битвы прокатятся по всему континенту, но это уже не для меня.
Глава 14. Наперекор апокалипсису
Глава 14. Наперекор апокалипсису
«Подумайте о жертвах! Невинные души, которые уже пали жертвой твоей слепой резни. Подумайте о том огне, который вы вырвали из ада, чтобы пожирать невинных существ своими фальшивыми убеждениями»
— Из книги «Книга стихов».
Спустя два дня. Храм солнца. Ночь.
Вот уже как несколько часов наступили сумерки, а я до сих пор сижу в тёплых личных комнатах и продолжаю писать. Под моей рукой пергамент, где вырисовываются аккуратные буквы, переходящие в предложения, а те в свою очередь в статьи нового документа. Вот уже два дня я безвылазно выполняю задуманное Велисарием — создаю проект Генерального уложения. Для меня это хороший способ отвлечься от всего происходящего, да и поближе быть к Лишари, которая так и не пришла в себя до сих пор. О’Брайенн всё ещё занят приготовлением лекарства, а это чудо из ордена, которое сильно общается с Калией и Джеспаром, всё ещё носится как оголтелое, желая предотвратить то самое «очищение». Говорили, что они даже на воздушном корабле звёздника[29] летали в небесный город это расы, но ничего там не нашли. А ведь им нужен некий «нуминос», вещица, которая запустит светоч и отчистит мир от угрозы очищения, что бы это не было.
Черкнув ещё пару раз на пергаменте я завершил одну из статей, одну из финальных. Прочитав, я узрел, что она посвящена праву каждого из членов Конфедерации иметь собственную валюту. Хм, интересно, что задумал мой командир и магистр, дороги с которым у нас практически разошлись?
Я не знаю, что замыслил Велисарий, не понимаю его идеи насчёт Конфедерации. Он только и делал всё это время, что занимался обсуждением планов нападения и обороны, а теперь выясняется, что он запланировал смену формы государства и возведение к власти тех, кто раньше от неё был отстранён. Что ж, в условиях, когда неримцы грабят территории родины, когда Святой орден практически полностью потерял контроль над страной… если это необходимо для Эндерала, как и союз с дикими магами, как и объединение с разбойниками и беззаконниками, то я согласен.
Но сейчас больше всего Велисарий занят обороной Арка. Он приказал своим пушкам беречь боеприпасы, и отвёл их в квартал знати и у Храма солнца, сформировав два огневых рубежа. В старой башне, которая раньше принадлежала магистру Йеро, он обустроил огневую точку… а когда там нашли ещё и пещеры подземные, то три сотни человек своего ополчения смог там разместить, оставив стражу Арка в одиночестве блюсти порядок в городе. Конечно, он предлагал стражникам через командующую Леору последовать его идеям и начать отводить людей из Арка в сторону Речного, но мало кто его послушал. Кто-то ушёл, а кто-то остался, часть стражников стала чаще проситься в патрули у Храма.
В это же время Велисарий подготовил смешанные отряды из ралаимов и бедноты, которые с помощью свитков телепортации раскидал по всему Эндералу и устроил ночной террор в лагерях неримцев. Этих сводные команды в сумраке нападали на патрули, колонные и ночные стоянки, вырезая всех с кровавой жестокостью и так же неожиданно скрываясь. Во славу своего «отца» и во получения будущих благ эти люди были готовы пойти на всё, даже если им придётся воевать с армией. Что касается ещё ралаимов, я часто вспоминаю, что Велисарий как смог подготовил пять сотен пикенеров, чьи острые пики станут непреодолимой стеной в узких проходах, и сотню лучников из бедноты Подгорода вместе с двумя сотнями ралаимов, оставив их там для охранения этого места и ожидания сигнала.
Удивительно, но мы сидим и… ждём пока Нерим не войдёт в город, чтобы его схватить в клещи. В самом Арке остался только Велисарий со своим личным отрядом храмовников в полсотни душ, натренированным и набранным из лучших воинов, которых он смог найти среди бандитов и кочевников. Со стороны Речного в тайных укрытиях своего часа ждут пять сотен солдат Солнечного берега, вместе с батареей пушек и тремя кавалерийскими отрядами по полсотни человек в каждом. На севере своего часа ждут орды кочевников-мародёров из пустынь и саванн на востоке, в числе четыреста душ, вооружённые луками и мечами, а ещё сотни из них Велисарий вручил купленных коней. И в резерве на Фермерском берегу закрепилось две роты наёмников, приобретённых за деньги богачей и готовых по второму сигналу сорваться с места в бой.
Я, пересчитав всю эту мощь, задумался, а хватит ли нам всей этой армии, чтобы уничтожить армию Нерима или хотя бы отогнать её? Нас сотни, а их тысячи, но у нас пушки и часть ополченцев вооружена ручницами, однако мы воюем против профессиональной, фанатично настроенной армии, сколоченной из бывших солдат и крестьянских мужиков. Я уповаю только на милость Божию в грядущей схватке… эх, как бы снова хотелось увидеть в живых после этого боя всех своих друзей, Исаила, Гаспара, и особенно Лишари. Меня иногда посещают воспоминания о том вопросе, что задал мне психопат… почему меня это так тревожит? В голову лезут грёзы, а воображение рисует удивительные картины прекрасного будущего, где у меня есть всё, чего так хотелось бы, но в Святом ордене это невозможно было получить — свой дом, жена и дети.
Мои размышления прерываются — дверь со скрипом резко распахнулась и ко мне влетел послушник, как ошпаренный он оказался возле меня и запыхаясь закричал:
— У нас заварушка у светоча!
— Что?!
— Враг в городе! — кричит он и уже готовиться уйти.
— Проклятье… началось, — сказал я и посмотрел — а на мне только лёгкая алая подпоясанная рубаха, штаны и сапоги. — Остановись! — кричу я рыжеволосому послушнику. — Помоги мне одеть панцирь.
Надев свою кожаную броню. Зацепив на пояс меч, положив три «громыхателя», я только беру осколок сигила и выхожу на улицу. Тут меня обдул холодный северный ветер, и по коже стала течь холодная влага. Небеса рыдают в преддверии страшного часа. Я посмотрел направо и увидел монструозное и громадное очертание того самого светоча, который и должен нас спасти, но при виде его мне становится страшно. До моих ушей доносятся звуки битвы — крики и перезвон мечей, тянущийся с нижних районов.
— Брат, — ко мне подошёл мужчина в красной рясе, потянувшийся в объятия.
— Исаил, — обнял я брата по оружию. — Что происходит?
— Враг смог прорваться через ворота, — спокойно говорит Исаил. — Но не бойся, Творец не оставит нас сегодня.
— Понимаю. Где Гаспар?
— Он успел отойти в Речное по милости Господа. Его назначил туда Велисарий, чтобы он продолжал вести богоугодную работу по производству оружия… даже если сегодня по воле Творца мы потерпим поражение.
— А это что там? — спрашиваю я, показывая на столпотворение, которое собралось у фонтана.