— Заряжать с дула, — повременив пару секунд, он спрашивает. — Ты ведь идёшь в Арк? Может купишь для меня кое-что?
— Ты погодь. Может быть мы ещё вернёмся туда.
— А может и нет, — тяжёлым басом, явно давит на меня Гаспар.
— Ладно, умеешь убедить, давай сюда свой список, — согласился я и забрал небольшой кусок бумаги, приготовленный им явно давно, да только шанса было никому вручить его.
Наконец-то я вернулся в свою комнату, где мирно горит масляная лампа и немного тепло. С радостью бы забрался под одеяло лежанки, да только дела меня отягощают. Небольшой рабочий столик с табуреткой напомнили о моей долгой работе, которую я вёл все эти дни. Магистр Велисарий приказал мне писать новый закон для Эндерала. Я не знаю зачем, не знаю для чего, но только могу предположить, что он ждёт того момента, когда откроется, что Рождённые Светом были уничтожены. А как только это станет известно широким массам та книжка «Путь» как источник права, станет просто сборищем красивых стихов и текстов. Что ж, отрадно понимать, что Велисарий видит намного дальше, чем все мы.
При Святом ордене я был не только хранителем, связанным с деятельности немногих соглядатаев, но и законником, изучающим право Эндерала. Теократическая система государства практически не оставляет возможности для создания чего-то, что не основывается на Пути, а поэтому любой религиозник ещё и правовед был бы, если бы не Совет Эндерала, и Орден, которые могли выпускать Постановления и мелкие установления… что даёт хоть какое-то разнообразие в небогатую систему права Эндерала, которая медленно начинает сдавать. В подтверждение этому я вспоминаю Лишари Пегаст и Огневспыха, и пятьдесят седьмой стих из седьмой книги, а именно отрывки — «Преследуйте этих диких магов, гоните их и вершите над ними суд, ибо они несут угрозу миру в царстве, которые вы построите с моей помощью!». Если бы в старые времена узнали, что они чародеи вне Ордена, то правосудие ревнителей веры в «Рождённых» настигло бы её самым неприятным образом.
Отстранившись от рассуждений о праве, я подхожу к столу. Теперь мне нужно собрать вещи… я смотрю на то, как в углу ютится небольшой рюкзачок, в котором итак всё необходимое, а в столе у меня хранится кошель медяков. В углу, в кожаном чехле, спрятана моя старая броня, которую я почти год не одевал.
— Что ж, именно так и таким образом начинается моё путешествие, — говорю себе я. — Посмотрим, что оно мне принесёт.
Глава 2. Посол железной воли
Глава 2. Посол железной воли
«Просите, и получите»
— Из книги «Предание».
Следующий день. Арк.
И снова я здесь. Надо мной простирается голубое полотно, приятный лазурный небосвод, который сияет от того, что солнце торжествует на нём. Тут не холодно, как на севере, нет промёрзлого северного ветра, а приятное лёгкое поветрие, прорывающиеся над стенами. Это Арк, самый защищённый город во всём Эндерале… и единственный город, который остался, благодаря бездействию Святого ордена.
Стража меня не вспомнила. Сегодня утром, взяв самые необходимые вещи, нацепив лёгкий доспех, я телепортировался к границе Сердцеземья[8], центральных пышущих зеленью земель Эндерала, а оттуда шёл пешком до самого города. И всё бы хорошо, но приятная лесистая местность, где в зелёных густых ветвях поют птицы, а ветер трепещет листья могучих деревьев, буквально кишит бандитами и нежитью — оборванцы в мехах и кольчугах с железными топорами и ржавыми мечами, скелеты и иссушённые тела — все они несметными ордами заполонили всё вокруг и только стража ещё как-то отгоняет этих стервятников от путей, чтобы из последних сил поддерживать связь между регионами. Всё эта ситуация — радость для фазмалиста[9], ибо количество душ, которые он может насобирать — уйма… но с учётом количества кишащих врагов, скорее всего сам присоединиться к легиону неупокоенных духов.
Я быстро миновал эти проклятые места. Благо лёгкая одежда — пластины чёрного кожаного доспеха, которые скрыли мой торс и грудь, вместе с плечами, да сапоги, а под ними штаны, и рубаха из светло-синей ткани пастельного тона, позволяют идти быстро. На поясе у меня закреплено несколько мешочков, в которых звенят медяки и покоится порох вместе со свинцовыми шариками. Голову же покрывает тёмный капюшон, отбрасывающий тень на мой чёрный волос и округлое лицо.
И в итоге я в городе. Придя с севера, я оказался в квартале чужеземцев, миновав высокие ворота меня ведёт путь по широкая дорога по улицам древнего города. Всюду слышатся голоса — ругань, хохот, разговоры или крики торговцев — всего этого полным-полно здесь. Мне не привычно — год я уже не был в большом граде и от всех этих звуков мне становится неприятно, но всё же я продолжаю путь. Слева от меня оказывается таверна, я уже не помню её названия, но вижу, как оттуда выбирается пьяный мужик в неброской одежде.
— В мире творится полный хаос, а они бухают, — возмущаюсь я, но тут же себя успокаиваю, чтобы не привлечь к себе внимание стражников — людей в красно-белых табардах, с изображением льва на груди, под которыми кольчуга.
Ладно, пройдя дальше я оказываюсь у ещё одной стены, которая отделяет квартал от квартала и прилагая усилие, приоткрываю под еле слышимый скрип деревянную дверь. И вот передо мной рынок — большая площадь, вокруг которой средней высоты строения, да и торговые лавки, накрытые кусками ткани, за которыми стоят купцы. Я вижу алхимика и колдуна, ведущих бойкую торговлю. Интересно, Поломатый ещё куёт мечи? Знавал он мою семью. Лёгкая радость меня посещает от того, что я снова вижу знакомый любимый рынок, по которому бегал ещё ребёнком и помогал матери у прилавка, отрадно слышать пение аэтерн-менестрелей. Отец же помогал Поломатому ковать оружие — всё было прекрасно в те времена, пока я не пошёл в Орден. Родители же, подумав, что теперь можно оставить меня одного, собрали вещи и уехали на Киле, чтобы начать новую жизнь. Лара и Тир, мои мать и отец… как же давно я от них не получал письма… года два, наверное. Я могу только молить Творца о том, что они сейчас в наиболее безопасном месте на Киле — далёкой южной стране, состоящей из группы островов и контролируемой могущественными торговцами.
Тряхнув головой, я продолжаю путь, как мне на вид попадается знакомая голова — седой волос отлично выделяет её на фоне остальных. Я смотрю и даюсь диву — вижу наёмника, который смотрит на то, как некая неустановленная личность перед ним переодевается в пёстрые и золотисто-зелёно-пурпурные одежды. У самого колодца, накрытого каменной конструкцией, всё это творится. Я помню этого наёмника — он носился на побегушках у Ордена, эгоистичен и нагл.
— Джеспар! — кричу я через полрынка. — Что ты тут устроил, ватир[10] тебя подери!?
Быстрым шагом я направлюсь к нему и подоспеваю в тот момент, когда его спутник уже одел мешковатые одежды и скрыл лицо платком, к тому же сдвинув на лоб богатую шапку. На меня, взглядом насыщенных синих глаз на добродушном светлом лице, взирает наёмник в характерной броне — кожаные сшитые пластины на синей-куртке. В его взгляде я не могу найти-чего-то определённого, но он явно не рад мне, как и с кем сцепился бы.
— Ох, кого я вижу. Наш законник и изгнанный хранитель. Как давно я тебя не видел? Год или больше? Ох, честно, я не соскучился, не видел бы ещё год.
— Хм, кто это с тобой? — указываю я на спутника, но есть ли мне до этого дело? — А нет, я не хочу этого знать. Смотрю, ты всё ещё зол на нас?
— Я же для вас «мальчик принеси-подай». Вы сами так меня назвали.
«Как будто для Ордена, которому ты служишь, всё иначе», — усмехнулся я.
— Ладно. И где де сейчас вся ваша ко… братия? Я про Константина, Лишари и Юслана.
— Не знаю. Это нужно спросить моего нанимателя.
— Хорошо. Это куда вы такие ряженые собрались? Судя по одежде твоего спутника, он явно непростых кровей.
— Есть одна идея у меня, но не для тебя, — усмехнулся Джеспар, что вызвало у меня лёгкий приступ злобы, который я мгновенно подавил и тихим голосом, решил его попросить:
— Мне нужно попасть к Арантеалю.
— С тех пор, как вы ушли о вас особо никто не вспоминал. Даже великий магистр. Мне дела не было, а остальные… работы слишком много, чтобы думать о мятежниках. Реально, не моё дело.
— Джеспар, — едва ли не рычу я, готовый схватить его за грудки. — Дело касается Нерима.
— Ты опять со своей паранойей. Но ладно, ты же от меня не отстанешь, — Джеспар повернулся к своему спутнику, вопрошая. — Ну что, поможем этому… человеку? Как скажешь, так и будет.
В ответ, незнакомое мне лицо только снисходительно кивнуло, и мне показалось, будто Джеспар смутился таким ответом, но всё же спокойно обратился ко мне:
— Просто иди за нами и натяни капюшон, а то Арантеалю хоть и всё равно, но он отдал приказ — если вас увидят, то должны схватить.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Веди.
Мы отправились в сторону возвышения, где устроен квартал знати. Оказавшись за воротами каждого путника очарует прекрасный вид ухоженных улочек, вычурные и роскошные одежды и изумительные дома, которые разительно отличаются видом, изыском и размером от тех построек, что ниже. Став подниматься по лестнице, Джеспар стал поведывать неизвестному мне лицу о том, что всем, кто проявил магический талант необходимо явиться к Святому ордену.
— Хранитель, ты же тоже проходил испытание и как оно? — неожиданно спрашивает Джеспар.
— Терпимо, — обрывисто отвечаю я, не желая вспоминать то, как это происходило.
Проходка через ужасный лес, а потом тошнотворное зелье и сон, в котором я попал в самые глубины подсознания. Тьма, непроглядный мрак окутал меня и сдавил. Только смирившись с неизбежным и разгадав загадки своей души, усмирив страх быть заточённым, я смог проснуться и очутился в лазарете. Не самые приятные воспоминания, когда тьма обретает вес.
Мы поднялись дальше по выступу на просторному склоне и вскоре на нас давило монументальное строение — Храм солнца. Белый и с не вмещающим взгляд выступающим и возвышающимся надвратным посещением оказался пред нами. А так же с его стен спадают шумящие водопады. Если незнакомца должно удивление от габаритов строения, то мне и Джаспару уже всё равно, хотя я ощущаю лёгкое благоговение и трепет перед этим местом… как никак я посвятил ему часть жизни.
Тут всюду храмовники в крепких блестящих доспехах и красных поддоспешных узорчатых одеждах. Я ещё сильнее натягиваю капюшон, чтобы меня не заметили и нахожу путь только по спине Джаспара.
— Стойте мессир, — заговорила хранительница и я услышал её низкий голос. — Гражданским дальше нельзя без особого разрешения. Кто вы и что привело вас в это священное место?
— Дело. Я Джеспар Даль’Верек и я работаю на неримских магов.
— А, верно… наёмник. А кто это с тобой?
— Марийо Де Луна из Остиана, достопочтенный владелец «Империи нежных ароматов Де Луны»… наиболее престижной парфюмерии во всём Вине. Верховный магистр Мерраджиль посылал за ним. Он разве тебе не сказал?
— Нет, это на него похоже, — чувствуя, что показав на меня, спрашивает хранительница, отчего сердце начинает колотиться с новой силой, и руки охватывает лёгкий тремор. — А это кто?
— Это слуга достопочтенного Марийо. Он прислуживает ему выполнением всей грязной работы, а так служит его телохранителем.
— В святом месте достаточно безопасно, но ладно. Хорошо, вы можете пройти. Но прояви подобающее уважение к этому месту, наёмник. И вы тоже мессир Де Луна и телохранитель.
— Даю вам слово, милая леди. Спасибо.
Выдохнув и немного успокоившись, я поднялся по ступеням, ненамного задержав взгляд на башенке слева. «Как там поживает старик Йеро», — спросил я себя, помня, что он хороший преподаватель и знания его весьма обширны. Эх, если бы не задания прямо сейчас снова бы пошёл к нему, только бы посидеть на его лекциях.
Приложив уйму сил Джеспар отворил массивную дверь от ворот, которые покрыты узорами, сложенными в око.
— Спасибо, — тихо говорю я, как только мы оказались за воротами Храма, сделав шаг на белую плитку и увидев прекрасные зелёные газоны.
— Я мог вообще сказать, что ты шут, но подумал, что не поверят.
— Джеспар…
— Да успокойся ты, всё время нервный. Реально, успокойся, а то кончишь как Йеро.
— Что?! — срывается вопрос. — Как?
— Красное безумие. Он забрал ещё с собой и несколько учеников. Да ты не знал… упс, неприятная новость.
Я хотел бы сейчас прокричать, орать изо всех сил, но не могу. Досада загорелась в груди, и я сдерживаю себя от деяний. Йеро, он был добр ко мне, всё время помогал исследовать науки, а однажды, когда я был в споре с одним магистром и меня думали выкинуть с пути послушника, Йеро заступился за меня и его усилиями я стал хранителем. Зараза, как же неприятно.
— Ладно, спасибо, что провёл, — тихо говорю я Джеспару и иду в сторону Обители, не слыша, как наёмник прощается со мной и остаётся со своим спутником.
Я подхожу к большому зданию, с былым фасадом и отворяю дверь, быстро проникая внутрь. Обычно Арантеаль днём занимается планированием у карт и бумаг в большом зале, что ж, оттуда и начнём. Проходя в Обитель я едва ли не бегом забегаю по одной из двух полукруглых лестниц и прохожу большую комнату, где он обычно проводит время.
Долго его искать не пришлось — он разместился на троне в конце длинного стола, рассматривая бумаги. Что ж, время скрытности прошло, и я касаюсь края своего капюшона, откидывая его назад, громко восклицая:
— Арантеаль!
— Кто… ты, — воин, в такой же броне что и хранители, с загорелой кожей, седой коротким волосом и бородой, грузным взглядом оттеснённых очей, встал с трона и посмотрел на меня; от такого холодного взгляда мне стало не по себе; но всё же, продолжая идти и ощущая неуверенность в ногах, я приближаюсь к нему.
— Да это я.
— Проклятый предатель, назови хоть одну причину, чтобы я тебя не кинул в темницу.
Я понимаю, что его угрозы не пусты, хранители, которые тут были подходят сюда, ложа ладони на мечи, и я слышу шёпот пересудов, и собирая все мысли в единое целое, я подбираю слова, которые могли бы вразумить этого идиота:
— Господин великий магистр, наши опасения подтвердились. Год назад я отправил агента в Нерим, чтобы он отслеживал ситуацию с тем, что происходит, — я достаю помятый и потёртый клочок бумаги и аккуратно даю Арантеалю, да так, что хранители не накинулись на меня. — Это сообщение от нашего агента пришло недавно.
Быстро пробежавшись глазами по написанному звучат недовольные и полные скепсиса речи:
— И с чего бы мне доверять предателям? Не может быть. Вы могли это подделать, — Арантеаль бросает бумагу на стол. — Вот реально, чтобы вернуться в Орден, ты и твой командир решили дезинформировать нас, отвлечь от борьбы с циклом. Ты не понимаешь, что мы боремся с тем, что уничтожит всё человечество?
— Вот, — в моих руках оказывается небольшой цветок, лепестки и стебель которого высохли. — Он с Нерима, и ты знаешь это. Он прибыл вместе с письмом.
На этот раз я чувствую, что задел чем-то Арантеаля, и он задумался. Великий магистр хоть и помешанный на цикле, но в нём должны же быть проблески здравого смысла, на которые можно надавить:
— Арантеаль, тебе придётся поверить. Иначе ты погубишь Арк.
Со стороны раздаётся глас презрения:
— Не тебе говорить о благе Арка, паскуда! Шёл бы ты отсюда, пока тебя не повесили!
— Нерим давно перестал быть спокойным, и ты это знаешь, — я смотрю направо. — А слухи? Разве ты к ним не прислушиваешься. Рано или поздно Коарек пойдёт войной на Эндерал, чтобы «освободить» его от влияния религии.
— И всё же, — упорствует великий магистр, — Нерим далеко от нас. Когда я закончу работу над… тем что остановит Цикл, у нас будет достаточно времени для подготовки войны с Неримом.
О, Творец, вонми молению раба Твоего и помоги мне. Холера! Неужто он совсем ничего не видит кроме своих идеи и мыслей. Он будто не пробиваемый, но если его волнует цикл, то так тому и быть, разыграем эту монету: