- И если перевести все его слова на человеческий язык, - подошёл к ним Малик, - он только что угрожал бунтом, если наш господин не будет плясать под его дудку.
- Насчёт языка и дудки - выбирай выражения, - огрызнулся Викрам.
- Простите. Я не подумал.
- Но суть верна, - сказал Ранвир.
- А что это у тебя в руках?
- Изголовье. Неважно.
- Что значит "неважно"?
- Да, выражаетесь вы иначе, чем люди, - снова скромно вставил слово Малик. - Но творится-то у вас всё то же самое.
<p>
VI</p>
Остаток дня Ранвир провёл в раздумьях. Удружил ему отец - в смысле, приёмный - с царством, нечего сказать. Не хотелось бы повторить судьбу предыдущих семи правителей. Да что там семи - семь было только при Салиме. А до него? За те двадцать лет, что Ранвир беззаботно провёл под опекой Сурьявармана и Лиласвати, искренне веря, что они - его родители, в Инде сменилось двенадцать наместников. Семеро были убиты, пятеро не дождались, пока чужие руки решат их судьбу, и покинули страну, спасая жизнь и имущество. Впрочем, один из них, рассказывают, даже бросил свой гарем, так что его жён и наложниц пришлось разбирать полководцам, визирям и даже кшатриям средней руки.
На ночь Ранвир положил под подушку кинжал - и всё равно проворочался до рассвета.
А утром нужно было принимать местных вельмож. Вчера Салим являлся как бы на разведку, а сегодня, во главе с ним же, собралась на аудиенцию вся местная знать. Ранвиру не оставляли выбора: просто так полагалось.
И вот, с удручающей смесью сонливости и головной боли, царь Ранвир ибн Джамиль, как сказали бы местные, восседал на низком троне, отделанном перламутром, жемчугом и привозной слоновой костью. Жемчуг был речной и мелкий, и это расстраивало вдвойне.
Малик занял место за троном и, вооружившись опахалом из плавников летучих рыб, заявил, что ни на шаг не отойдёт от господина.
Саиф и Викрам пошли дальше - и привели всю гвардию, точнее, обе гвардии - кобр и гюрз. Которые ревниво поглядывали друг на друга, оцепив по кругу весь тронный зал. Начищенные ножны и эфесы заменили бы светильники, будь в них нужда утром.
Канди наблюдала из оконца сверху, чтоб в случае подвоха хлопнуть ставней.
Первым прибыл раджа Гаятвиндер со всей семьёй и с богатыми подарками. Он возглавлял личную гвардию беглого наместника и был ему весьма предан, за что в результате был предан им. Заметив с порога, что у нового царя нет недостатка в собственной охране, Гаятвиндер вёл себя сдержанно, но учтиво, а его многочисленные сыновья и племянники и вовсе не проронили ни слова, будто окаменели. Их крепость возвышалась на северной окраине столицы.
Хвастал наследниками и Раджул из Халиджи - этот небольшой город в самом устье Инда основали выходцы из Персидского залива и подарили ему название своей родины. Одиннадцать сыновей Раджула пригнали два десятка морских коньков, которых сами отловили в Аравийском море и объездили. Это было неслыханной роскошью даже для Ганга.
Министр Салим явился один с небольшой свитой - и с целым обозом ларцов, полных драгоценностями. Привычные подношения он приберёг на сегодня - и держался так, словно вчера не виделся с Ранвиром. Более того, он прилежно делал вид, что царский дворец ему не знаком, и послушно следовал за провожатыми, хотя, по собственным же словам, ударом хвоста мог распахнуть любую дверь, и никто бы не смел его выпроводить.
Ранвир удивлялся подобному лицемерию, хотя двуличных вельмож ему доводилось видеть. А сейчас он наблюдал, как Дамана раскрывает дружеские объятия Салиму, и отказывался верить своим глазам: визирь никогда не упоминал о близком знакомстве с первым министром Южного Инда.
Он задумался о том, почему его владения разделились на Север и Юг, когда коленопреклоненный слуга сообщил, что сахиб Имран не смог покинуть свою вотчину, потому что вынужден оборонять её от разбойников из Северного Инда. Он нижайше молит о прощении и присылает вместо себя свою третью жену - Нилам. При этих словах зал наполнился барабанным боем, и следом за барабанщиками, под бахромчатым зонтом, вползла молодая гадюка в пёстрой дупатте, сверкающей зеркальцами и бусинами. Её руки - до самых плеч - и хвост по всей длине покрывало мехенди, красиво выделяясь на светлой коже и чёрно-коричневой чешуе. В подарок царю она привела пятерых девушек - в таких же разноцветных покрывалах с зеркальцами. Видно, совсем плохи дела на границе, если оттуда любыми способами переправляют женщин.
Город, где правил муж Нилам, назывался Биладун - Деревни, так как вырос из нескольких объединившихся деревень. Они огородились общей крепостью - несложно догадаться, почему.
Калирата, что упомянул Саиф ещё в дороге, находилась далеко от границы, но её кшатрии тоже участвовали в усмирении северян. Раджа Чандан лишился правой руки - и перевесил ножны на правое бедро. Викрам порадовался, видя у него на перевязи родную нандаку, а на поясе - несколько рядов бус из сушёных ягод рудракши. Преподнёс Ранвиру он, конечно же, оружие.
Следом входили раджи победнее, чьи крепости возводились не из кирпича, а из насыпи и стволов бамбука. Их теснили купцы-горожане, возами ввозившие в дворцовые ворота пряности, жемчуг, медь и пурпур. В воде роились тысячи названий, и во многих упоминалась сама вода. Ма-ли-Рани - Вода Княгини, Ма-ли-Сахиби - Вода Моего Господина, Ма-лиль-Саиди - то же самое, Маху - просто Его Вода, усердно переводили Малик и Саиф. Некоторые представляли собой смешение языков: Лал-Хамрау (дважды Красный), Рамабад - город Рамы, и ещё многие подобные. Голова шла кругом.
Тем временем простой народ толпился под окнами и возглашал на двух языках славу царю Ранвиру.
На ступенях ожидали сельские старосты. Многие проделали двухнедельное путешествие, чтобы напомнить о своей деревне. Один суровый старец, с каштановыми от смеси хны и басмы волосами, прибыл из Северного Инда и, вероятно, имел многое сказать царю о том, что там творится.
Но, видимо, жители горы Меру, понаблюдав за столпотворением сквозь толщу речной воды, решили его прекратить. Потому что все, кто находился в тронном зале, дружно выглянули в окна, а те, кто находился вне, дружно взлетели, подгоняемые потоком, до уровня этих окон, хватаясь за ставни и подоконники. Кувыркаясь на лету, их обгоняли черепахи и коровы.
- Спасайте возы!!! - первым крикнул Раджул и потащил одиннадцать своих потомков на улицу.
Чандан и его воины, как истинные почитатели Шивы, не стали тратить время и выпрыгнули в окно.
Нилам скомандовала слугам затворить окна, чтобы кто-нибудь ещё не выпрыгнул и чтобы какая-нибудь случайная гонимая волнами арба не угодила внутрь.
Приезжие наги не смогли усидеть на месте и скоро, цепляясь за колонны, наблюдали, как жители Шакти и гости гоняются за уплывающими ввысь кувшинами, саблями, копьями, курицами, ложками, плошками и черепашками.
Ранвир недолго любовался торжеством стихии: его со всей силы разбушевавшихся вод припечатало к двери. Не успел он опомниться от удара в спину, как ему в грудь врезался Дамана.
- Простите, о повелитель! - извинился седой визирь, поудобней распластавшись на Ранвире. - Это всё течение! Здесь оно очень быстрое! Раньше все просто строили свои дома дверью на юг, а глухой стеной на север. Но из-за плотины русло отклонилось, и это больше не спасает.
- Инд что, вспять потёк?! - вопросил Ранвир, пытаясь не задохнуться.
- Эта дверь не на юг! - объяснил Дамана. - А на восток! Так уж построили!
- Кто так построил?! - возмутился царь.
- Ваш прадед, Чёрный Мустафа! Возомнил приравнять себя к богу Сурье и построил дворец с выходами на восток и на запад, чтоб повторять путь солнца!
- И с тех пор все мучаются?
- Он был большой чудак, этот ваш прадед. Как-нибудь позже расскажу...
Двери под ними отворились, и чьи-то руки ухватили их за дхоти, и втянули внутрь.
Это была Нилам.
- Жить надоело, мангуст вас забери?!
- А остальные?.. - потянулся к выходу Ранвир, но третья супруга сахиба Имрана дёрнула его за дхоти, рискуя размотать:
- Они привыкли. А вам нужно себя поберечь. Вы у нас один.
Кто-то постучал в ставни.
Нилам после некоторых раздумий приоткрыла, и в щель обмотанная чётками рука передала стопку медных подносов и мисок, три коротких копья с изогнутыми наконечниками - "языками пламени", шкатулку с лазуритами и втолкнула двух уморившихся стражников-кобр. Затем влез сам Чандан, устроился на полу, откинул со лба длинные сизо-чёрные волосы, сказал, что Махадев и Махадеви сегодня милостивы, и закурил трубку.
Тем же путём вобрались Раджул с сыновьями, цепочкой, держась за хвосты друг друга, и сообщили, что лошади в безопасности.
Вид из окна действительно подтверждал, что стихия утихомирилась. Народ нёс по домам подобранные вещи. Гаятвиндер считал колесницы.
- Натяните частую сетку над внутренним двором, - посоветовал Салим, - и храните всё там. Мы все так делаем.
Ранвир задумчиво вытряхивал из короны воду.
Малик услужливо подавал ему полотенце.
- А теперь представьте, что творится за плотиной - на Севере, - взывала к повелителю Нилам. - Там не просто нагов со всем имуществом уносит, да ещё и о плотину со всей скорости прикладывает.
- А где эта плотина? - спросил Ранвир, утираясь.
- У Мохенджо-Даро, - отвечал Раджул, выжимая чалму.
<p>
VII</p>
Инд вновь стал безмятежен, только высоко над крышами накатывали волны, укрывая солнце от взоров мерцающей дымкой. Над царским садом было ещё пасмурнее: слуги спешно растягивали вдоль забрала сеть, чтобы сдержать неодушевлённых беглецов. Это была единственная работа для той прислуги, что приехала с Ранвиром, с момента прибытия: дворец в Шакти встретил их в полной готовности, всё до последней циновки ожидало их на своём месте, так что новосёлам осталось лишь разобрать сундуки, но и к тому не дали им приложить руку.
Поэтому Ранвир и Канди не сразу нашли, куда Самира положила одежду. Наряд же Ранвира, в котором он принимал новых подданных, был крепко загублен бурей. Прикрывшись палантином Канди, Ранвир шарил по сундукам наравне со своей наложницей и Маликом. Уже переодевшиеся Викрам и Саиф явились им помогать, только помощь распространялась единственно на советы. Воины подвинули шитый серебром полог и присели на царской кровати: все три конечности гудели от погони за колесницами, которые внезапно сделались самоходными.
- Так вот зачем столько даров привезли раджи, - ворчал Ранвир. - Половину им тут же вернула сама река, да и горожане разобрали что могли...
- Ну ничего, у нас теперь три лишних колесницы во дворе, - сообщил Викрам. - Пусть кто-то ушёл с подарками, предназначавшимися нам, зато пешим.
- Неудивительно, что здесь разруха, - отозвалась Канди, нырнув до пояса в сундук.
- Неудивительно, что все бегут отсюда, - вторил Ранвир, придерживая для неё крышку сундука одной рукой, а другой придерживая свою накидку стыда.
- Да здесь всегда так было, - произнёс Саиф. - Ну от кого ты закрываешься, здесь все свои, держи лучше крышку как следует, а то Канди по спине получит.
- Так помоги, о великий советник.