Интересно о разном:
Акрофо́бия — навязчивый страх высоты.
====== Маски сорваны, господа!.. и дамы!.. ======
В зале ожидания ничего не изменилось. Только стюардесса уже не прохаживалась между пассажирами, удовлетворяя их нужды и успокаивая, а сидела возле Полины. Хотя нет, перемены всё-таки были. В комнате застыла напряжённая тишина и давящее ощущение приближающихся неприятностей.
— У меня хорошие новости и плохие, — с ходу начал Вадим.
— Какие хорошие? — спросил Павел Поцелуев.
— Семерых из вас, возможно, вскоре отпустят.
— А какие плохие новости? — уточнил Шпак Виктор Андреевич.
— Троим из вас придётся задержаться чуть дольше.
Снова нервные переглядывания, безмолвный разговор, игра бровями и недовольство.
— Я назову их имена, — не обращая внимания на кислые или угрожающие гримасы пассажиров, продолжил Вадим. — Мистер Виктор Андреевич Шпак.
Мужчина в костюме-тройке напрягся, занервничал, порывался то ли опротестовать обвинение, то ли оправдаться. Но Вадим, не дав ему вставить ни слова, продолжил:
— Мистер Энцо Кабрера.
Мистер Кабрера виновато склонил голову, признавая за собой некую провинность.
— И… миз Элайза Агости.
Женщина испуганно вскочила на ноги. Следом за ней поднялась с кресла девочка.
— Я попрошу вас пройти со мной.
Что тут началось! Алис Кабрера одной рукой вцепилась в мужа, другую, сложив в кулак, угрожающе наставила на Вадима. Было видно, что она всей грудью встанет на защиту своего супруга и не даст его в обиду. Вадим с Лансом подошли к ним: один успокаивал миссис Кабрера, другой сопроводил мистера Кабрера на выход. Шпак кинулся на капитана Петухова с кулаками, как более близкого к нему обидчика. Но что может рафинированный бизнесмен против опытного космодесантника. Станислав, применив сковывающий захват, с лёгкостью скрутил агрессора, что охладило его пыл, но не заткнуло рот. Шпак с ожесточением кричал, что он птица высокого полёта и связи у него ого-го! Угрожал и вылетом со службы, и лишением лицензии, и вообще... всяческие беды падут на головы его обидчиков. Вадим со Станиславом только хмыкнули: видели они разные Ого-го, слушали Ай-яй-яй, получали Ой-ёй-ёй и даже несколько А-та-та. Ничего – живы. Зато совесть чиста, а руки не замараны. И этой птичке найдётся кому крылышки подрезать.
— Виктор Андреевич, успокойтесь, пока вас никто ни в чём не обвиняет, выяснения обстоятельств дела продолжается. Мы хотим ещё раз с вами побеседовать, просто на это время отделим вас от основной группы, — Станислав пытался воззвать к разуму Шпака. — Успокоились? Я могу вас уже отпустить?
— Да! — пропыхтел в ответ Шпак.
Элайза Агости не скандалила, не протестовала, а просто молча с видом королевы пошла к выходу. Весь её облик от кончиков волос до аккуратного маникюра указывал на сдержанность и строгую элегантность: светлые волосы уложены волосок к волоску, серо-стальные, словно грозовое небо, глаза смотрели на всё это безобразие снисходительно, величественная осанка, классический деловой костюм... Только тапочки на ногах женщины портили образ снежной королевы. Но даже их Элайза носила так, словно это были изящные туфельки. Женщина всегда считала, что проявлять столь явно свои чувства, как это делали Алис и Виктор, просто неприлично. Она была уверена, что ничего предосудительного не совершала и скоро всё разрешится, конечно же, в её пользу – зачем зря скандалить. За собой она вела дочь. Девочка выглядела испуганной и крепко вцепилась в руку матери.
— Простите, миз Агости, — остановил их Станислав. Вадим стоял неподалёку и пока не вмешивался. — Дальше вашей дочери нельзя. Наша помощница присмотрит за ней.
— Но... была такая тяжелая ночь... — Элайза, не ожидавшая, что её могут разлучить с дочерью, ещё крепче обняла её и прижала к себе, не желая отпускать.
— Нам нужно задать несколько деликатных вопросов, миз Агости. Вашей дочери лучше их не слышать.
— Доктор Агости! — холодно поправила капитана женщина.
— Да, конечно, доктор Агости, — согласился Станислав, не желая возникновения нового конфликта. Затем обернулся, ища глазами Полину, и позвал: — Полли, подойди к нам, пожалуйста.
Капитан Петухов присел на корточки перед девочкой и обратился к ней:
— Привет. Меня зовут Станислав, а это Полина. А тебя как зовут? — и первым протянул свою ладонь в знак дружеских намерений.
Девочка, робко улыбнувшись, протянула свою ладошку в ответ, вложила её в открытую руку мужчины и тихо прошептала:
— Я Энн. Энн Агости, а это моя мама.
— Энн, Энни – хорошее имя. А меня можешь называть Полли, — ласково улыбнулась Полина, подключаясь к разговору. Она поняла, что её позвали, чтобы отвлечь девочку от матери и занять её.
— Энн, давай с тобой договоримся. Нам нужно поговорить с твоей мамой о… — капитан не хотел пугать малышку ещё больше и потому пытался подобрать слова и объяснить, почему он уводит её маму.
Но Элайза бесцеремонно прервала Станислава, поцеловала дочь в щёчку и продолжила вместо него:
— Это ненадолго, дорогая, не беспокойся. Побудь пока с этой милой девушкой и веди себя хорошо. Договорились?
— Да, мама.
— Полина знает много интересных историй, если ты попросишь, она тебе обязательно их расскажет, — капитану понравилась эта милая девчушка, когда она улыбалась, на ее щёчках появлялись очаровательные ямочки.
— А ещё, Энни, я знаю много весёлых игр, мы не будет с тобой скучать, — Полина взяла девочку за руку и собралась уходить, но девчушка, сделав несколько шагов, остановилась возле капитана Петухова и не хотела двигаться дальше.
— Ты что-то хотела спросить, малышка? — заметив интерес девочки, уточнил Станислав. Он ждал, когда Энн отвлечётся от них, чтобы увести Элайзу.
— Да, я хотела спросить… А можно?.. — Энни, похоже, никак не решалась задать вопрос, но, видя, что её внимательно слушают, на одном дыхании выпалила: — А можно подержать ваш бластер?
— Ну… знаешь ли… — не ожидавший от девочки именно такого вопроса, Станислав очень растерялся, но быстро выкрутился из ситуации. Он протянул руку к кобуре, попытался достать бластер… дёрнул, но тот застрял, снова попытался выдернуть его из кобуры – опять безрезультатно. И так несколько раз. Состроив виноватую рожицу, капитан развёл руки в стороны, показывая: мол, я пытался, а он ни в какую. — Дело в том, что он уже старый и тяжёлый, к тому же, как видишь, застрял в кобуре.
Полина, наблюдая за пантомимой капитана, хихикала. Девочка тоже заулыбалась и смотрела на Станислава с интересом и без опаски.
— А зачем тебе бластер? — видя, что Энн расслабилась и готова к общению, Станислав не мог упустить возможности задать вопрос. — Ты сильно испугалась?
Энн ничего не сказала, но утвердительно кивнула.
— Ты видела, что случилось? — снова участливо продолжил капитан.
Девочка отрицательно покачала головой. Станислав не стал дальше заострять внимание на случившемся.
— Ладно, так и быть… — Он ещё раз открыто улыбнулся Энн, погладил её по пушистым светлым локонам и заверил девочку: — Полли присмотрит за тобой. Не нужно больше ничего бояться, здесь ты в безопасности. А я пока присмотрю за твоей мамочкой, чтоб с ней тоже ничего не случилось. Хорошо?
Девочка еще раз утвердительно кивнула. И, уже не задерживаясь, пошла за Полиной.
— У вас славный ребенок, — констатировал Станислав, обращаясь к её матери. — Пойдёмте.
— Скажите, доктор Агости, как долго вы работаете врачом? — Вадим сразу начал разговор с интересующих его вопросов.
— Уже 11 лет.
— Хорошо. А скажите, доктор Агости, неужели вы, как врач, не заметили, что с парнем было что-то не то? Многие пассажиры описывали его странное, неадекватное поведение и нездоровый внешний вид.
— Вообще-то я хирург, а не диагност! — с возмущением воскликнула Элайза. — Это во-первых. А во-вторых, я не вмешиваюсь в дела посторонних людей, если они меня об этом не просят.
— Допустим, — кивнул Вадим. А затем без экивоков задал следующий вопрос: — Откуда у вас синяк под глазом?
Элайза смутилась. И попыталась прикрыть волосами гематому на правой скуле. Но явного успеха не добилась и оставила как есть. Прямо посмотрела в глаза Вадиму и резковато ответила:
— Остался после перепалки. Добрым самаритянином быть нелегко.
— Признаться, я не совсем понимаю… На замшевом пиджаке жертвы остался отпечаток вашего каблука… — Вадим показал Элайзе рисунок, сделанный Лансом. Позволил женщине внимательно рассмотреть его. И, выдержав многозначительную паузу, продолжил: — Весьма странно для доброго самаритянина. Не находите?
Женщина молчала. Иногда в её взгляде проскальзывало лёгкое пренебрежение и возмущение по отношению к собеседникам. Как они смеют её в чем-то обвинять? Она же только хотела помочь! Элайза в который раз для себя убедилась, что добро не остаётся безнаказанным. Наконец-то она собралась с мыслями и дала хоть какой-то ответ:
— Вы не понимаете!..
— Так объясните нам.
— Я увидела драку… — неуверенно начала свой рассказ женщина. — Не знаю зачем, но бросилась разнимать дерущихся. Я оказалась за спиной мистера Шпака и попыталась оттащить его. В пылу драки он развернулся, резко взмахнул рукой, отмахиваясь, и хлестнул меня по лицу. Так я заработала этот синяк. Он тут же кинулся извиняться передо мной, просить прощения. Выглядел виноватым и в смятении. Признаться, сразу я ничего не почувствовала и отмахнулась от него. Моей задачей на тот момент было разогнать людей от парня. И я совсем не смотрела под ноги. Да, мне неловко сознаваться, но я наступила на парня! Даже не заметив этого, я кричала: «Разойдитесь! Разойдитесь!!!». А когда все немного отошли, увидела, что одной ногой стою на его спине. Послушайте, как только заметила, я сразу же убрала ногу! Когда люди отступили ещё немного, я опустилась на колени и перевернула парня на спину. Он не дышал. Я пыталась его спасти: делала массаж сердца, искусственное дыхание… Будь он в отделении реанимации, я бы его спасла! Однако мы были не в больнице, а на корабле. Поверьте, я сделала всё, что могла, помогая парню.
Вадим, слушая Элайзу, не мог отделаться от одной мысли: «Как-то нелогично: то говорит, что не вмешивается в чужие дела, то кидается разнимать драку». Но он не задавал пока никаких вопросов, позволяя женщине выговориться.
— Послушайте, я не знаю, почему началась драка, но в смерти парня никто не виноват. Никто этого не ожидал. Мистер Шпак был растерян и испуган. Миз Кирхнер, наша стюардесса, была в ужасе и застыла от шока. А я… я сделала всё, что могла!
— И вы довольны собой? — уточнил Вадим.
— Почему вы спросили?! — Элайза аж задохнулась от негодования. — Я врач, но я не виновата в том, что случилось на корабле!
— А что случилось? — вкрадчиво спросил Вадим, надеясь, что бушующие эмоции ослабят самоконтроль Элайзы и она скажет всё, как было. Но… уловка не сработала.
— Я защищала дочь! И я пыталась спасти парню жизнь. Да, я собой довольна! — быстро взяв свои эмоции под контроль, безапелляционно ответила женщина.
— Вы смотрели видеопостановку «Копы Галактики»? Скорее всего, да, она сейчас очень популярна. Так вот к чему я веду… — Вадим решил быть откровенным и чётко обрисовать перспективы. — На данный момент у нас трое подозреваемых в смерти парня. Правила игры известны – важно первым заговорить.
Вадим замолчал, ожидая реакции от Элайзы. И та не задержалась с ответом:
— Я не играю в игры! — резко и категорично отрезала женщина. И больше не произнесла ни слова.
— Вот как? Лучше подумайте о своей дочери, — снова попытался воззвать к материнскому инстинкту Вадим, но в ответ тишина. — Что ж, ваше право. Пока на некоторое время вы задержаны. Вас проводят к остальным.
Женщина встала, расправила плечи и с гордо поднятой головой, не прощаясь, вышла из комнаты.
— Кремень, а не женщина, — высказал своё мнение об Элайзе Станислав. — А знаешь, Вадим, я её даже уважаю за выдержку и самообладание. Не каждому дано так держаться под гнётом обстоятельств. Надеюсь, что она не виновата. Не хочу оставлять дочь без матери.
— Да уж, характер нордический, — не удержался от комментария и Вадим. — Но дочь очень любит, это видно даже невооружённым глазом.
Ребята устали сидеть без дела. Они уже всё осмотрели, всё обсудили, выстроили множество версий произошедшего, но так и не пришли к единому мнению. Михалыч крутился возле шлюзового отсека, рассматривал выход и запорный механизм. Шлюзовой камеры почти не было, так что когда открывались створы, то салон корабля сразу же разгерметизировался.
— Стрн кнстркц, — прокомментировал свои исследования Михалыч. — Врд птлс взлмт.
Парни заинтересованно подтянулись к Михалычу. Теодор ещё раз осмотрел кровавый отпечаток ладони, вмятины от ударов ногами, были даже небольшие продольные следы и царапины, как будто били чем-то железным вроде лома.
— Похоже, кто-то действительно очень хотел выйти… И что, у него могло получиться? — поинтересовался Тед.
— Нт! — ответил Михалыч.
— Нет, — подтвердил и Дэн. — Нужно знать специальный ключ-код, без него бейся, не бейся – а толку не будет. Если, конечно, ты не киборг, тогда небольшая вероятность проломиться была бы. Но на борту, насколько нам известно, киборгов не было.
— А всё равно конструкция странная, это Михалыч точно подметил. Вдруг кто-то случайно, развлекаясь, так сказать, или со скуки подберёт код? И всё – привет вакуум, прощай кислород! — не унимался пилот.
— Корабли бывают разные, как и их планировка, — хмыкнув, заметил навигатор. — А вероятность подобрать код настолько мала, что легче всё-таки пробить выход в шлюзовой отсек.
— Ну, не скажи, Дэн… — весело протянул Теодор, — человек со скуки на такие подвиги способен, что только диву даёшься!
— Эт тчн! — поддержал его Михалыч.
Зарождающийся диспут на тему сверхспособностей страдающего от скуки человека прервал сигнал комма. Капитан желал пообщаться со своей командой.
— Понял… хорошо… ясно… — закончив отвечать на вызов, Денис пояснил Теодору и Михалычу, что хочет от них капитан. — Станислав Федотович сказал, что на борту был врач. Она оказывала первую помощь жертве и делала всё, что могла, для его спасения. Осталось найти мединструменты, чтоб проверить её слова.
— У меня к тебе два вопроса, — Теодор обратился к Дэну. — Во-первых, какие мединструменты, а во-вторых, где они могут быть?
— Мдтск, — ответил на один из вопросов Михалыч. И посмотрел на Теодора с недоумением: чего спрашивать и так понятно, где может находиться медоборудование.
— Да, — улыбнулся Дэн и добавил: — А ещё следует посмотреть в отсеке стюардов, там тоже есть портативная аптечка. По словам доктора Агости, они использовали кардиошок, чтоб запустить сердце. Проверим, не остался ли на приборе биогель.
Действительно, в отсеке стюардов нашёлся портативный кардиошок. Теодор тщательно осмотрел утюжки и разочарованно констатировал:
— В туалете и то больше смазки. Этим прибором не пользовались.
— Ты прав, — подтвердил его вердикт навигатор. — Никаких следов биогеля. Врач не мог так поступить. Может, на корабле есть еще один?
— Да вряд ли, — усомнился пилот. — Зачем им два? Надо всё рассказать капитану, а они спросят у той рыженькой стюардессы. Уж она должна точно знать.
Уточнить этот вопрос попросили Вениамина, что тот незамедлительно и сделал.
— Когда я вспомнила о приборе, парень был уже мертв, — созналась Кати́на, отвечая на вопрос доктора. Она была смущена и расстроена.
— Вас учили пользоваться кардиошоком в крайних случаях? — видя, что стюардесса кивнула, соглашаясь, Вениамин продолжил: — Это был крайний случай!
— Я… — Кати́на совсем поникла, замолчала, а затем, собравшись с духом, попыталась оправдаться. — Нас учили помогать сердечникам, когда они сидят в кресле, а не шляются по салону!
— По своему поведению он не был похож на сердечника, так?