— Они шепчут. Они ищут живых и убивают. Я не знаю, кто они такие, но это хуже, чем все, что мы видели до этого, Кэрол.
Я смотрю на нее и безумно хочу обнять, такой уязвимой она кажется в этот миг. Что бы не произошло, она должна выжить и быть счастливой. Моя тоска по ней и ревность к ее мужу ничего не значат, лишь бы Кэрол продолжала дышать, пусть и за тысячи миль от меня.
— Ты это приехал мне сказать, Дэрил? — наконец произносит она и тень улыбки скользит по ее губам. — Или извиниться, что был груб со мной?
— Я… — чертыхаюсь и бубню себе под нос. — Извини.
— Спасибо, — она протягивает руку, и я нерешительно касаюсь нежной кожи своей мозолистой и не очень чистой ладонью. Кэрол встает и, не отпуская мою руку, садится рядом. Как тогда, кладет голову мне на плечо и вздыхает о чем-то, известном ей одной.
========== 4. Кэрол ==========
Я приехала домой поздно ночью, Иезекииль уже видел десятый сон, а может и двадцатый. Его способность спать, словно младенец, всегда меня раздражала. Наш дом разваливался, наш сын был далеко и некому было за ним присмотреть, кроме Дэрила, а мой муж грезил будущей ярмаркой и спал. Посмотрев на его блестевший в лунном свете обнаженный торс, я вздрогнула и вышла в сад. В последнее время я стала сама не своя, то, что раньше делало меня счастливой, теперь настораживало. Какие-то глубинные инстинкты, инстинкты убийцы, что я подавляла почти семь лет, снова кричали в моей голове.
Что-то произойдет. Что-то плохое. Каждая клеточка моего тела пульсировала в агонии, а я тщетно вспоминала каждую мелочь, каждый миг прошедших месяцев, пытаясь найти ответ на вопрос, которого не было.
А через три дня пришел Дэрил — бледный, вздрагивающий и… растерянный. Сердце вмиг оборвалось, но он поспешил меня успокоить, зная мой самый страшный в жизни кошмар. И это не гибель друзей или любовников, ни даже Иезекииля. Умри все вокруг, я переживу эти потери, разве что лишившись Дэрила, я просто сойду с ума, но если погибнет мой второй ребенок, я последую за ним. Без колебаний.
— С Генри все путем, — его хриплый тихий голос звучит дивной мелодией для моих ушей.
Сын, мой сын жив. Все хорошо. С Генри все хорошо.
— Кэрол, — говорит Дэрил, и я резко втягиваю воздух, так давно он не называл меня по имени, — послушай. Кэрол, мы все в опасности. Розита и Юджин встретили необычных ходячих. Я не знаю, как объяснить, но… это люди. Люди в шкурах ходячих мертвецов, и они убили Иисуса.
— Что? — мне невероятно больно слышать о смерти друга, но в то же время я не понимаю, что мне пытается сказать Дэрил. — Пол мертв? Но как? Что ты имеешь в виду, говоря мне это?
— Они шепчут. Они ищут живых и убивают. Я не знаю, кто они такие, но это хуже, чем все, что мы видели до этого, Кэрол.
Он никогда не был таким. Даже когда губернатор убил Мэрла, а Доун застрелила Бет. Разве что, когда Рик в последний раз улыбнулся нам всем, стоя на мосту. Мне хочется хоть на миг его отвлечь и я произношу:
— Ты это приехал мне сказать, Дэрил? Или извиниться, что был груб со мной?
— Я… — он произносит пару крепких словечек, но затем покорно бормочет слова извинения.
— Спасибо, — я протягиваю руку, Дэрил смотрит так, словно настало Рождество, а я вручаю ему вожделенный радиоуправляемый вертолет. Или набор солдатиков — то, чего никогда не было у мальчишки, выросшим в такого мужчину. Мужчину, что касается моей ладони так, словно она из стекла. Что же с нами стало, Дэрил, когда мы успели стать настолько чужими?
Я встаю и, поддавшись неожиданному порыву, не выпуская его руку, сажусь рядом. Как тогда, кладу голову Дэрилу на плечо и вздыхаю, ощущая как сильно и неровно забилось его сердце. Неужели я так ошиблась еще тогда, в Александрии, и он чувствует ко мне неизмеримо больше, чем может и умеет показать? И что мне прикажете с этим делать? Я не хочу снова возвращаться к той Кэрол — несчастной, одинокой, считающей своих жертв. Хотя, кого я обманываю, я испытала удовольствие, поджигая лагерь спасителей. Бывших спасителей, опустившихся ниже, чем Королевство.
Процветал Хиллтоп, Александрия, и даже в Оушен Сайде было сносно, как говорят. Но не у нас. Мой король умел только красиво говорить, вдохновлять своих подданных и делать меня счастливой. Спокойной. Уверенной в своей женской силе. Мне этого не хватало всю мою жизнь. Даже эти волосы — у меня давно не было настолько длинных волос, за которые меня не будет таскать озверевший от ярости мужчина. Иезекииль был той самой тихой гаванью, что я отчаянно желала обрести.
Но прямо сейчас, чувствуя на виске жаркое дыхание Дэрила, сжимая его неуверенные пальцы и слыша, как рвано стучит его сердце, я вдруг почувствовала что-то совершенно иное. Что-то сродни боли. Неудовлетворение. Желание касаться его, попробовать на вкус. Кажется, я сошла с ума.
— Дэрил, — мягко говорю я, чуть поворачивая голову, чтобы заглянуть ему в глаза, — мне так жаль, что Иисус погиб. Но ты не виноват. Ты не можешь спасти всех. Ты не мог спасти Мэрла, Бет, Рика… Софию. Но ты пытался. И это больше, чем делал для них кто-то когда-то. Понимаешь?
— Нет, — тускло бормочет Дэрил, отодвигаясь от меня, отчего мне сразу стало пусто, — нихрена подобного. Если бы не я, Бет была бы жива. Если бы мы с Мэгги не решили наконец избавиться от Нигана, Рик бы остался дома. Мишонн никогда не простит. Вот Мэрл, придурок, сам виноват, а София… Я не знаю, что я мог бы сделать, но если бы сделал, ты не стала бы такой.
— Какой — такой? — мне становится любопытно, что же все эти годы скрывалось в этой голове.
— Ты не искала бы ее в каждом ребенке вокруг… — выдает Дэрил и испуганно замолкает.
Я качаю головой.
— Не думаю, что дело только в ней. А может, и в ней, но я не стала бы такой, не случись всего того, что привело нас сюда. Меня — в Королевство, а тебя…
— В лес? — услужливо подсказывает Дэрил, и его лицо искажается болью.
— Нет, я не это хотела сказать, — протягиваю к нему руку, но он отшатывается.
— Мне пора, — встает, поправляя неизменную жилетку и беря арбалет, — расскажи своему мужу, что для ярмарки не время. Будьте здесь, в безопасности. С пацаном все нормально, я пригляжу. В Александрию не суйтесь — Мишонн видеть тебя не хочет. А Тара скорбит по Иисусу, как и все мы.
— Я тоже скорблю, — перебиваю я.
— В самом деле? — криво усмехается Дэрил. — Так же, как по Рику?
Он снова словно бьет меня с размаху под дых своими словами, будто намеренно причиняя боль. Как будто мне мало того, что я почти не сплю ночами. Как будто я потеряла меньше, чем он или Мишонн и Мэгги! Но я живу дальше, а они… Одна застыла в своем горе, вторая сбежала от реального мира, а третий выбрал добровольное одиночество.
— Пошел ты, Дэрил Диксон! — неожиданно для самой себя кричу ему вслед, но он уходит, даже не обернувшись и растворяется во тьме, оставляя меня наедине с моей злостью, обидой, сомнениями и желанием. Проклятым страстным желанием, которое, как мне казалось, я похоронила уже давно, шагнув в объятия Тобина, оставляя Дэрила за спиной.
Почему никто из нас так и не решился сознаться, что мы чувствовали к друг другу тогда, на ферме и потом, в тюрьме? Как часто я ловила себя на том, что представляю, как мы занимаемся любовью, и Дэрил шепчет, что я нужна ему. А теперь он, кажется, презирает меня, а я, вместо того, чтобы обнимать своего мужа, стою на ветру и смотрю туда, куда ушел Дэрил. И плачу. Впервые за долгое-долгое время.
========== 5. Дэрил ==========
Она как будто меня не услышала, упрямая, как и всегда. Надеюсь, что она и ее муж носа не высунут из Королевства, там крепкие стены и охрана недурная, я сам проверил, обойдя территорию по периметру. Она должна быть в безопасности. Наш разговор оставил горький осадок, терпкое послевкусие обиды на языке. И уже привычную боль от осознания того, что я не имею права ее касаться, да и никогда не имел. А уж ее прикосновения, которые я успел позабыть за шесть лет наших редких встреч, чуть не заставили меня упасть перед ней на колени и прижать к себе изо всех сил, умоляя о большем… о большем, которое я не представлял с ней, но всегда хотел.
Что сказать, опыта в отношениях с противоположным полом у меня не было никакого. Так вышло. Не то, что мне совсем незнакомо женское тело и удовольствие, которое оно может подарить мужчине, но Кэрол — это что-то совершенно иное. Я хотел бы быть идеальным. Для нее. Добрым, нежным, умеющим сказать нужные слова, дарящим ей покой и безопасность. Все то, чего во мне никогда не было, она нашла в нем. Я же навсегда останусь собой и уже не изменюсь — не те условия вокруг. Да даже если бы были и те, я, Дэрил Диксон, ее недостоин.
И все же, на секунду, когда ее тонкие пальцы держали мою ладонь, а непривычно длинные серебряные волосы касались щеки, мне почудилось, что Кэрол прижимается чуть сильнее, а уж когда она повернула голову, до ее губ оставались считанные миллиметры. Я сразу вспомнил тюрьму и то, сколько раз мы были наедине, сколько раз я мог прижаться к этим губам и узнать наконец, каковы они на вкус, и ответит ли мне Кэрол или оттолкнет с презрением, брезгливо стирая следы моих прикосновений.
— Как мама? — спросил Генри, едва я переступил порог Хиллтопа.
— С чего ты взял, что я ее видел? — буркнул я.
Пацан усмехнулся.
— Знаю, что видел.
— Нормально, — пожал плечами и отошел, не понимая, на роже у меня, что ли, все написано. Или я никому, кроме Кэрол, уже и не нужен, по мнению ее сына?
Иисуса похоронили рядом с Гленном и Эйбом. Я стал часто приходить туда просто посидеть. Помолчать. Пес так вообще облюбовал себе место между могил и дремал там дни напролет. Аарон вернулся в Александрию и даже такой мелочи он лишен. Иисус, при всех своих странностях, был отличным чуваком. До сих пор с улыбкой вспоминаю, как из-за него мы с Риком утопили целый грузовик первоклассной хавки.
Вопреки моим советам, Королевство через три недели устроило ярмарку. У меня были самые мрачные предчувствия, так что я поехал вместе с Генри, который жаждал увидеть отца и мать и продемонстрировать, как много он узнал от кузнеца. И как хорошо я научил его защищаться. Морган был первым, кто показал мальчишке фокусы с палкой, так что разжевывать ему много не пришлось. Вот с поисками дичи и следов малец не так хорошо схватывал, как его мать, но потенциал был.
Странные шептуны как сквозь землю провалились, но вряд ли они оставили нас в покое. Их свистящие голоса до сих пор звучали у меня в голове, заставляя по ночам просыпаться, обливаясь ледяным потом.
— Рад тебя видеть, Дэрил. Не знал, что ты приедешь, — Иезекииль, сияя своей неизменной улыбкой, — как поживаешь?
— Нормально, — буркнул я, игнорируя протянутую ладонь ее мужа, — руки грязные. Испачкаю.
— О, — он быстро отдернул руку, — жизнь в единении с природой…
— Угу, — торопливо киваю и отхожу. Нет сил его видеть. Издалека на солнце сияют серебристые волосы Кэрол. Стискиваю зубы. Явилась. И не подумала внять моим предупреждениям. Хочется послать все к чертям и вернуться в свой лагерь. А лучше забрать пса и умчаться куда глаза глядят. Может, на ферму. Туда, где росли розы чероки и на один краткий безумный миг я верил, что могу спасти Софию.
Весь длинный и суматошный день я успешно избегаю Кэрол, Генри и Иезекииля, сидя рядом с Тарой и Энид. Ярмарка проходит на ура, и все потихоньку начинают разъезжаться по домам, когда случается то, чего я боялся.
Они приходят за нами.
========== 6. Кэрол ==========
Мой муж переполнен радостью и энергией. Он поминутно смеется, открывая свои идеальные белоснежные зубы, шутит и с упоением расхаживает вокруг торговых рядов и гордых продавцов, предлагающих другим общинам то, что мы готовили, не жалея сил, все эти долгие месяцы. Вино, домашнее варенье и джем, масло и сливки, сыр и овощи, соленая рыба и все, что мы сумели изготовить, в надежде, что сумеем обменять у других на доски и гвозди, сталь и другие строительные материалы. Для нашего рассыпающегося, как один старый дряхлый дом, Королевства.
Генри приехал с Дэрилом и тут же оказался в крепких объятиях отца.
— Привет, папа. Мама, — сын просто сиял, и я почувствовала облегчение.
— Как же я счастлив тебя видеть, мой мальчик! Ты вырос, возмужал. Разлука, в отличие от нас с твоей матерью, явно пошла на пользу юному джентльмену. Как твои занятия, Генри? — Иезекииль наконец отпустил сына и тот, незаметно скорчив рожу, чмокнул меня в щеку.
Я шла, кивая знакомым и улыбаясь незнакомцам, радуясь всему, что вижу. Это напоминало прежнюю жизнь. Я любила ходить за покупками в той, старой жизни. Когда Эд еще не начал избивать меня до синяков, а София только родилась. Я сажала ее в ярко-розовую коляску, брала плетеную сумку и шла на рынок, покупая свежие овощи и фрукты, нежнейшее мясо и только что выловленную рыбу, чтобы затем превратить все это в шикарные блюда.
Дэрил держался особняком, как и обычно, но я чувствовала на себе его взгляд. Он обжигал, словно огонь и следовал за мной, куда бы я не пошла. Я видела, как мой муж протянул руку, которую мой лучший друг проигнорировал, и это причинило мне боль, силу которой я не осознавала, пока не почувствовала наяву. Боже мой. И что же мне с этим делать?
День клонился к закату и, наконец, я сумела сбежать от Иезекииля и найти уголок, где Дэрил вместе со своим псом сидел, методично отправляя в рот кусочки мяса из тарелки, принесенной одной из женщин. А сама она, заливисто хохоча, сидела рядом и смотрела на него так, как умеют только женщины — нежно и кокетливо. И Дэрил, мой Дэрил, что-то говорил ей и, кажется… кажется у него на лице была улыбка. Я никогда раньше не думала, что способна на самую банальную и неконтролируемую ревность. Это чувство… Я никогда раньше не задыхалась, желая вцепиться в горло другой женщины, шипя ей в ухо, что он мой. Мой?
Нет, Дэрил никогда не был моим. Я не имею права. И она красива. И одна. И хорошо готовит. Кто знает, может они смогут построить свое счастье, как построила я с Иезекиилем?
Мои мысли оборвались на самой мрачной ноте, но это уже было неважно. Они напали внезапно, никто толком не успел ничего понять. Только что велись оживленные разговоры, звучал громкий смех, а подростки и дети помладше носились между импровизированных торговых рядов, как издали раздался утробный рык, хрип, пробирающий до костей и шарканье десятков кривых переломанных ног. Нет, скорее нескольких десятков. У нас не было и единого шанса.
— Генри! — закричала я, видя, что сын бросился туда, где на кромке леса показались первые ходячие. Я в панике оглядывалась по сторонам. Кажется, мой лук остался в повозке, только любимый нож висит на поясе. Подарок, который не раз спасал мне жизнь.
— Беги! — муж схватил меня за руку. — Помоги своему народу, как настоящая королева!
— Но там мой сын! — я вырвалась. — Мы должны ему помочь!
— Я не могу, Кэрол, я должен спасать наших людей! — Иезекииль печально покачал головой. — Там Дэрил, да и Генри сумеет за себя постоять.
— Их слишком много, ты не видишь?! — взвизгнула я вне себя от ярости. — Он ребенок!
Наш сын там, в опасности, а он помогает собирать вещи и подсаживает в повозки людей, да еще и тянет меня с собой с упорством уверенного в своей правоте человека.
— Мы уедем и укроемся за стенами Королевства. Генри отвлечет ходячих, их не так уж много. Они сумеют потом нас нагнать. Давай же, Кэрол, идем, — сказал муж.
Я отступила назад.
— Нет.
И бросилась бежать туда, где мой мальчик и мужчины из Хиллтопа сражались с ходячими. Я должна помочь. Конечно же, Дэрил был уже там, ловко стреляя из арбалета и прикрывая Генри.
— Какого хрена ты здесь?! — зло бросил мой друг.
— Помогу, — я ловко проткнула череп ходячего, тянущего к Дэрилу свои гнилые руки.
— Нет смысла тут оставаться, — тяжело дыша, Дэрил выстрелил в очередного ожившего мертвеца, — их только прибывает, а еще я не знаю, есть ли среди них те, шепчущие ублюдки.
— И что ты предлагаешь? — я встала между ним и Генри, орудуя ножом.
— Валить! Пока основное стадо не подтянулось и не взяло нас в кольцо, — Дэрил подтолкнул меня и Генри в сторону, — давайте. Шагайте, живо!