— А, хрен с тобой! — девушка крутит штурвал на двери. Дергает рычаг и открывает гермодверь.
В помещение заходит мужчина в камуфляже. В бионических руках он держит автомат. На плече, на ремне, висит помповое ружьё. На поясе кобура с пистолетом. Девушка тупо смотрит на мужчину и, даже не пытается бежать и не кричит, когда незнакомец поднимает автомат и бьёт прикладом в лицо Жанны. Девушка падает на спину, глядя в потолок стеклянными глазами.
***
Бомбоубежище. За минуту до того, как Глеб вырубил Жанну.
Я стою перед гермодверью. Понятия не имею, как её открыть. В голове чехарда мыслей:
«Стрелять в неё бесполезно. Посечёт рикошетом. Взорвать? У меня нет гранат. Поорать, чтобы к двери кто-то подошёл с той стороны? Тоже тупая идея. Думай! Думай! — кричу я сам себе».
В этот момент задвижка резко открывается. С той стороны оконца появляется недовольное лицо девушки. Той самой, которую я видел на видео в медицинском боксе. На вид ей лет двадцать пять, не больше. Из-под медицинской шапочки выбилась прядь чёрных волос. Пухлые губы, длинные ресницы и ярко-зелёные глаза. Красивая. Даже очень. В ней есть, какая-то блядская притягательность, как у дорогой кибер-куклы из секс-шопа или шлюхи-эскортницы. Видно, что делала пластику, но, что именно, сразу не понять.
От неожиданности, я теряю дар речи. Девушка зло смотрит на меня. Кривит рот и шипит:
— Порох, чего тебе?! Ну?! Чего молчишь? Говори, зачем пришел? Мы еще не закончили!
Я понимаю, что она, каким-то чудом, приняла меня за одного из двух охранников, которых я убил. Если она назвала меня Порохом, а не Колдой, то, значит, за того — белобрысого.
Я понимаю, что туплю, и, мне снова помогает Видящий. Не знаю, как он подменил образ. Одно дело, изменить изображение на экране и, совсем другое, залезть человеку в мозг и имплантировать в него образ двойника.
— Эээ… Ну… — мямлю я, придумывая на ходу оправдание. — У нас сработала тревога. На территорию забежала стая собак. Сейчас уже всё. Колда и Зверь их перестреляли. У вас всё в порядке? Я должен проверить.
Девушка смотрит на меня, как на идиота. Я замечаю, что её глаза не похожи на настоящие. Они словно сделаны из стекла. Она разговаривает со мной и, одновременно, смотрит сквозь меня, как в пустоту.
«Будто, — думаю я, — ей управляют, как куклой».
— Мудак! Ты меня из-за этой хрени отвлёк? Смотри, я Киру расскажу, что ты опять на меня пялиться пришел, он тебе яйца отрежет!
— Я должен проверить! — настаиваю я. — Иначе, имя само собой всплывает у меня в голове, — я Нестору доложу, что ты правила не соблюдаешь!
— А, хрен с тобой!
С той стороны двери раздаётся скрежет. Девушка открывает герму. Я неуверенно вхожу внутрь лаборатории, не веря, что всё так легко получилось. Хотя, кто знает, что меня ждёт впереди.
Девушка тупо смотрит на меня. Замирает. Я не знаю, что делать дальше и, сколько ещё времени она будет думать, что я — это Порох. Я окидываю её взглядом. Ростом она, чуть пониже меня. Тонкая талия. Белый халат, с пятнами крови, туго обтягивает задницу и грудь. Четвёрку, как минимум.
Хороша чертовка! Сука конечно, но образ медсестры ей явно идёт. Пока я думаю об этом, перед глазами возникает картинка, что она и хирург делали с телами в лаборатории. Злость придаёт сил.
Я поднимаю автомат.
Бух!
Я луплю прикладом в лицо девушки. Раздаётся хруст. Она, даже не вскрикнув, падает на спину. Из расквашенного носа течет кровь. Девушка пялится в потолок остекленевшими глазами.
«Убил?» — думаю я.
Вижу, как вздымается её грудь. Значит, не сдохла. В воздухе выскакивает сообщение.
Отлично!
Вы не делаете разницу по половому признаку!
Поэтому вы получили + 50 баллов к жестокости!
Продолжайте, и помните, что при достижении 1000 баллов, вы сможете модифицировать тело!
Убейте её, и вы получите 100 баллов! Но, у меня, для вас, есть заманчивое предложение! Каждая минута пытки удваивает ваш результат жестокости!
Что вы выберите?
Убийство (нажмите 1) Пытка (нажмите 2)
— Ааа!.. Иди к чёрту! — я смахиваю сообщение рукой. — Сам разберусь!
Я не знаю, смогу ли я убить девушку, даже, если очень захочу. Мне хочется верить, что — всё это не по-настоящему, как в игре. Но я-то знаю, что это — реал. Ведь так?..
Как мне поступить дальше? Девка мне ещё пригодится. Надо её связать. Закрываю дверь в лабораторию. Ищу, какую-нибудь верёвку или ремень. Глаза натыкаются на провод, валяющийся на полу.
Пойдёт!
Поднатужившись, поднимаю девушку с пола, стараясь не думать о ней, как о живом человеке.
«Она всего лишь бездушная кукла. Жестокая и злая», — мысленно успокаиваю я сам себя.
Кладу её на кушетку. Привязываю кабелем к лежаку. Теперь, не убежит. Издалека доносится едва заметный визг работающей электропилы. Вешаю АКМ за спину и снимаю с плеча помповое ружьё. Так сказать, для близких контактов. Иду на шум. Прохожу через помещение. Останавливаюсь перед очередной дверью. Открываю её. Ныряю в коридор. Делаю ещё пять шагов и останавливаюсь перед ещё одной дверью. Такие обычно ставят в больницах. Визг пилы раздаётся из-за неё.
Я примерно представляю себе, что там происходит. Значит, хирург даже не чухнулся, пока я возился с девушкой. Собираюсь с духом, чтобы резко распахнуть дверь. Бионические пальцы впиваются в рукоять и цевьё помпы.
Вытягиваю левую руку. Толкаю дверь и, буквально рывком, закидываю себя в медицинский бокс потрошителей.
***
Я смотрю на хирурга. Он смотрит на меня. У него в руках работающая электрическая пила. Хирург её выключает. Перед ним на столе лежит мужчина с отрезанной черепной коробкой. Потрошитель буравит меня тяжелым взглядом. Смотрит на экран ноутбука, который стоит на подставке. Затем, снова на меня.
— Отойди от стола! — приказываю я.
Человек делает шаг в сторону. Он стоит передо мной в полный рост. Я тут же жму на спусковой крючок ружья.
Бах!
В грохоте выстрела слышен короткий вскрик. Бокс заволакивает пороховой гарью. Хирург падает на пол. Он катается по плитке, зажав лодыжку руками.
— Сука! — шипит потрошитель. — Ты же мне ногу прострелил!
Я подхожу к хирургу. Наставляю на него ствол ружья.
— Где моя семья! — цежу я сквозь зубы.
— Да пошел ты!
Я передёргиваю цевьё помпы. На пол падает стреляная гильза.
Бах!
Вторым выстрелом я простреливаю человеку колено. Пол пятнает кровь.
— Ааа!.. Блять! Сука! Тварь!
Хирург шипит от боли.
— Я, не знаю!
— Где моя семья? — снова спрашиваю я, ставя ногу на руку потрошителя.
Хирург бешено вращает глазами. Из уголка его рта стекает тонкая нить слюны. Я направляю дуло помпы на руку твари.
— Если не скажешь, я буду отстреливать тебе палец за пальцем. Ну?
— Тебе пиздец! — харкает он. — Слышишь, ПИЗДЕЦ! Нестор тебя за это на лоскуты порежет!
Человек безумно смеётся. Не знаю, может быть, он режет людей под какой-то кислотой, или к сердцу подключен турбо-бустер. Хрен с ним! Стреляю в третий раз.
Бах!
— Ааа!.. — вопль боли заполняет медицинский бокс.
У потрошителя отлетает часть ладони вместе с указательным и большим пальцем. Из рваной раны течёт кровь. Я равнодушно смотрю на изуродованную руку потрошителя. Скажи мне кто вчера, что я буду вот так пытать человека, я бы ему не поверил. А сейчас, мне нужно добиться от него ответа, и я получу его любой ценой, даже если мне придётся отрезать от него кусок за куском.
Ловлю себя на мысли, что это работает режим «жестокость».
«Игра в действии? Интересно, в кого я превращусь к её концу? И, странно, почему мне не начисляют новые баллы?»
— Когда я с тобой закончу, — говорю я хирургу, — тебя уже не соберут. Ночь долгая. Подумай, как ты встретишь утро, обрубком без рук и без ног или, всё ещё человеком, только без пальцев?
Потрошитель шипит. Под ним хлюпает кровь.
— Ну?
Не знаю, что он увидел в моих глазах. Решимость? Жестокость? Безразличие? Но хирург неожиданно кивает. Хрипит:
— Ска… жу… Только, сначала, надо… остановить кровь.
— Валяй! — я убираю ногу с руки твари.
Потрошитель переворачивается на бок. С трудом подползает к тумбочке возле хирургического стола.
— Дай… мне жгут. Там… Сверху.
Я кидаю ему свёрнутую в виде ремня резиновую полосу.
— Ещё… — потрошитель скашивает глаза в сторону подвесного шкафчика. — Открой его. На второй полке… есть инъектор с промедолом.
Пока я ищу обезболивающее, человек пытается затянуть жгут на руке, чтобы остановить кровь.
— Помоги…
— Обойдёшься! — отвечаю я. — На! — я кидаю хирургу под ноги шприц-тюбик и ещё один жгут. — Живее!
Потрошитель перетягивает ногу и, сняв колпачок с инъектора, втыкает иглу сквозь одежду в бедро. Нажимает на кнопку сверху шприц-тюбика.
Его глаза на секунду закатываются. Дыхание учащается, затем успокаивается. Через несколько секунд человек приходит в себя. Смотрит на меня. Я обращаю внимание на его лицо. На вид, хирургу лет пятьдесят. У него прямой, чуть с горбинкой нос. Впалые щёки и, неприятные глаза. Я сначала не понимаю, что с ними не так. Затем, до меня доходит, он не мигает. Жуткий взгляд, как у мертвеца.
— Твоих здесь нет, — говорит потрошитель. — Их увезли в центральную лабораторию.
— Зачем? — спрашиваю я, чувствуя, как во мне клокочет ярость.
— Что будет с твоей женой, мне не сказали. Нестору нужна твоя дочь. Точнее, её глаза. Их заказали.
— Кто?! — взрываюсь я. — Кто?! Говори тварь!
Я приставляю дуло оружия к голове хирурга.
— Какой-то очень богатый мудила, для своей дочери, — тихо отвечает потрошитель. — У неё же глаза-хамелеоны? Она меняет цвет, как захочет, да?
Я киваю.
Хирург цокает языком.
— Представляешь, сколько они могут стоить? Такая пара, может быть одна на весь мир. Редчайшая аномалия.
— К чему такие сложности? — я стараюсь успокоиться. — Не проще ли сделать бионические, с такой же функцией.
— Ты что, совсем не шаришь? — хирург лыбится. — В этом же и фишка! Натуральные глаза, которые круче любых искусственных! Я даже не представляю, сколько они могут стоить на чёрном рынке!
Его слова лупят меня по голове не хуже удара кувалдой. Вот он — новый мир, где всё перевернулось с ног на голову.
— Как мне найти жену и дочь! — кричу я.
— А толку? — удивляется потрошитель. — Считай, что они уже мертвы. Даже если ты попытаешься их отбить, тебя убьют задолго до того, как ты проникнешь в лабораторию. У Нестора целая армия, и, не совсем людей, не то, что здесь, на отшибе, всего три мудака, которые не справились с таким дохляком, как ты!
Я давлю в себе желание прострелить голову этого еблана здесь и сейчас.
— А почему меня не убили, а привезли сюда?
— Запчасти, — равнодушно отвечает хирург, — если начинать такую операцию, по зачистке целой семьи, то, зачем добру пропадать? Твои бионические руки. Сердце, легкие, печень, почки, хрусталики глаз, спинно-мозговая жидкость. Мясо с костей для собак. Да ты, блять, ходячий Клондайк!
Мне уже порядком надоел этот треп. Я с ненавистью смотрю в глаза этой твари.
— Сколько у меня времени до операции над дочерью?
— Точно, не знаю, — хирург пожимает плечами, — не больше сорока восьми часов. Это — не простая пересадка. Нужна подготовка, как донора, так и реципиента. А ещё придётся синхронизировать зрительные функции мозга нового владельца глаз. Дохера всего.
— Где мне искать Нестора и, где находится эта лаборатория?
Потрошитель, как-то странно смотрит на меня.
— Если я скажу тебе, обещаешь, что ты не убьешь меня?
Я, нехотя киваю. Чуть нагибаюсь, чтобы получше разобрать его шепот.
— Тогда, — я вижу, как вспыхивают АРовские линзы в его глазах, — идёшь на хуй и там ищешь.
Хирург глухо смеётся. Его смех пронзает меня, как удар электрически током. Я отшатываюсь. Вскидываю ружьё. Перезаряжаю его и нажимаю на спуск.
Бах!
Выстрел сносит половину черепа потрошителя. Мозги забрызгивают керамическую плитку. У хирурга шевелятся ноги и руки. Со стороны кажется, что его кто-то дёргает за ниточки. Из развороченной головы фонтанчиком выплёскивается кровь.
«Значит, у него стоит турбо-бустер», — думаю я.
Опускаю ствол вниз и стреляю хирургу в область груди.
Бах!
— Сдохни тварь! — ору я до разрыва связок.
Перезарядка.
Бах!
— Сдохни!
Я продолжаю расстреливать тело, пока не опустошаю весь магазин помпы. В этот момент, передо мной выскакивает сообщение.
Поздравляем!
Вы получили…
— Иди в жопу! — я смахиваю строчку рукой.
Перед глазами словно бегут цифры обратного отсчёта.
48 часов
47 часов и 55 минут
47 часов и 54 минуты
Теперь от них зависит жизнь моей семьи. Я заглядываю в ноутбук хирурга. Пролистываю открытый список вниз. Перед глазами мелькают лица, имена, фамилии с пометками, какие органы нужно извлечь.
Десятки имён. Вижу в списке себя. Напротив имени стоит сноска: «Выпотрошить по максимуму». Имени жены и дочери нет. Листаю список дальше. Открываю новую папку с названиями «Приоритет».
Пытаюсь её открыть. Не получается. Всплывает окно: «Введите пароль».
«Ах ты блять! Хотя, не факт, что там есть моя семья. Нет времени возиться с ней. Черти! Умно придумано. Никакого подключения к Виралу. Старый ноут с данными. Назад в прошлое».
В этот момент, в голову приходит одна идея. Я выбегаю из лаборатории. Мчусь по коридору, скользя окровавленными подошвами ботинок по полу. Подбегаю к каталке, к которой я привязал девушку. Быстро заряжаю ружьё.
Медсестра уже пришла в себя. Она дёргается, орёт, пытаясь ослабить путы. Смотрит на меня широко раскрытыми глазами, будто видит меня первый раз в жизни. Значит, подмена образа завершена и, теперь, я для неё — вооружённый незнакомец. Я задаю ей вопрос:
— Тот громила наверху, его зовут Кир?
Девушка кивает.
— Кто он тебе? Ёбарь?
Глаза девушки округляются ещё больше.
— Да, — выдавливает она.
Я наставляю на неё ствол помпы.
— Хирурга я грохнул. Ты следующая, но я оставлю тебя в живых, если будешь вести себя паинькой.
Девушка снова кивает.
— Ты знаешь, как проникнуть в центральную лабораторию?
Медсестра мотает головой.
— А Кир?
— Да.
— Ради тебя, он расскажет мне, как туда попасть?
Девушка задумывается. Снова кивает. Я понимаю, что, ради выживания, пойдёшь на всё, и она могла мне наврать, но у меня нет выхода. Она — мой шанс. Решаю довериться своему чутью или, голосу, который поселился у меня в голове?..
Эпизод 17
— Рыпнешься! — я тычу стволом дробовика в лицо девушки. — Убью! Поговорим?
— Угу, — девушка шмыгает разбитым носом.
— Отсюда есть другой выход?
— Да, — едва слышно отвечает медсестра.
— Где?
— Там! — девушка приподнимает голову и мотает ей в сторону лаборатории.
— Лестница? — спрашиваю я.
— Нет, электрический подъёмник. Там шахта. Она идёт наверх. Мы по ней, — брюнетка на секунду задумывается, — «запчасти» наверх поднимаем, а оттуда нам грузят тела.
Меня передёргивает от слова «запчасти». Девка, уже на автомате, называет людей, как бездушный скот. Я давлю в себе желание размозжить ей череп прикладом дробовика.
— Что над подъёмником?
— Навес, чтобы сюда дождь и снег не попадали, — отвечает девушка, — а ещё что-то типа ставней, ну… — поясняет она, видя мой недоумённый взгляд, — листы металла, которые закрывают шахту.
Я прокручиваю в голове план дальнейших действий.
«Иди обратно и прорываться через гермоворота — так себе решение. Зверь, если он там, посечёт меня из пулемёта, да в и узком коридоре нет манёвра. Я даже толком не смогу прикрыться девкой. Нужно, какое-то необычное решение. Какое блять?!»