Впрочем, в глубине души, так далеко, что наследник чистокровной аристократической линии никогда не признался бы самому себе, Драко всерьез опасался, что проделки тётушки Блэк не будут такими безобидными, как его собственные. Ведь в конце концов, зачем прибегать к бесполезным оскорблениям, типа «грязнокровка», если можно произнести одно из подвластных тебе ужасных проклятий и принести реальный вред противнику. То, что отец слишком быстро согласился сплавить Беллатрикс из своего дома, Драко совсем не удивляло, но вот чем думал Северус Снейп? Да и Дамблдор никогда не отличался наивностью и непроницательностью.
Одним словом, все эти размышления, роем шумных пчёл жужжавшие в голове уже не первую ночь после того, как Малфой-младший узнал «замечательную» новость об омоложении тётушки Беллатрикс, не давали ему спать. Всеми силами, юный Малфой пытался убедить родителей, что пребывание Беллы в Хогвартсе – идея более, чем опасная, но его красноречие не возымело никакого эффекта. Отец был серьезно настроен сплавить сестру Нарциссы под опеку Снейпа и не слушал никаких доводов.
На перроне Хогвартс-экспресса было, как всегда, людно. Отпрыски волшебных семей, соскучившиеся за лето по любимой школе, в основном, потому что практиковать магию вне Хогвартса им запрещалось, толпились большими группами на платформе, восторженно рассказывая друг другу что-то. Их родители, смотревшие на наследников с некоторой ностальгией, тоже собирались в группы с бывшими однокурсниками и, невольно вспоминая самих себя, задумчиво улыбались. Многие пользовались этими минутами, чтобы окунуться в прошлое и вновь, хоть и в мыслях, пережить бережно хранимые в сердце приключения молодости.
Обычно, Драко Малфой с неизменной свитой в лице Грегори Гойла и Винсента Крэбба за плечами, моментально находил «золотое трио» и усердно принимался подкалывать своего извечного врага. Но сегодня Драко совсем не хотелось затевать ссоры прямо здесь, на перроне, особенно в присутствии Беллатрикс. Лучшей подругой Поттера ведь была Грейнджер, и Драко подсознательно пытался оттянуть знакомство двух волшебниц, одна из которых вполне могла бы инстинктивно швырнуть в лучшую студентку Гриффиндора своей знаменитой Авадой Кедаврой.
Беллатрикс, на которую Драко украдкой бросал настороженные взгляды, тоже была задумчива. Шагая рядом с Цисси, Белла даже не замечала, что сжимает руку сестры в своей, всецело погружённая в воспоминания. Непонятное чувство волнения - хотя, чего бояться ей, одной из самых талантливых волшебниц в мире, овладело помолодевшей Пожирательницей, и Беллатрикс, отныне представляемая всем, как Изабелла, постоянно оглядывалась по сторонам.
Подобных чувств мисс Блэк не испытывала со дня своего первого появления на платформе 9 и 3/4, когда гордый отец представлял свою одиннадцатилетнюю принцессу старым друзьям и знакомым. Одним из них был отец юного Рудольфуса Лестрейндж, а сам Руди, уже учившийся на Слизерине, благосклонно улыбался темноволосой девчушке с пухлыми губами-бантиком и огромными чёрными глазами. Теперь Белла подозревала, что их семьи давно сговорились не противиться сближению детей, если таковой интерес когда-либо вспыхнет между наследниками чистокровных фамилий, более того, обоих являвшихся сторонниками Волан-де-Морта. Но маленькая Беллатрикс об этом даже не подозревала, застенчиво хлопая длинными ресницами и отбрасывая с лица пряди непослушных волос.
Кожей ощущая на себе многочисленные взгляды, Беллатрикс насторожилась, уже готовая схватиться за палочку, но тут же почувствовала успокаивающее пожатие Цисси:
- Белла, они просто шеи сворачивают, глядя на тебя.
Нарцисса, которая всегда мечтала о дочери, последние несколько дней в каком-то смысле наслаждалась неожиданной возможностью. Всю одежду, впопыхах купленную с Северусом, по настоянии Цисси они обменяли, истратив на шоппинг практически полдня, но сейчас новый гардероб Изабеллы Лестрейндж сидел на ней, как влитой, подчёркивая все достоинства фигуры чистокровной волшебницы. Юбка выше колена была безукоризненно-приличной длины и тем не менее, достаточно короткой, чтобы заставлять головы мужской половины поворачиваться вслед, а туфли на удобном каблуке выгодно подчеркивали картину, предоставленную взорам. Тёмные колготки, тонкая шелковая блузка, некрупные, но дорогие украшения - что ни говори, аристократы всегда умели одеваться.
Расслабившись, Белла оглянулась по сторонам, тут же заметив, как к Малфоям с улыбкой приближались представители волшебной аристократии, все известные Беллатрикс Лестрейндж, как Пожиратели Смерти. Все из них с интересом и оценивающе смотрели на Беллу, особенно, если являлись родителями мальчиков-подростков, а около десятка отцов многозначительно ткнуло своих отпрысков, и без того пялившихся на представленную всем наследницу Лестрейнджей, локтем в бок.
- По-моему, ты только что была единогласно признана самой перспективной невестой Слизерина, Белла, - не шевеля губами, как она научилась ещё в детстве, прошептала Нарцисса на ухо сестре.
- Серьезно? - и без того огромные глаза Беллатрикс округлились. - Я должна быть польщена?
- Безусловно, - прыснула мадам Малфой. - Даже стало немного обидно за Драко: ему придётся уступить самую лучшую перспективу без боя.
- Цисси, прекрати! - шикнула на младшую сестру Белла. - Более того, они все не в моем вкусе.
- Даже не сомневаюсь, сестрёнка, - качнула головой Нарцисса.
- Кстати, а где Гарри Поттер?
- Не знаю, я пока его не видела, - Нарцисса пожала плечами. - Впрочем, не сомневаюсь, что Драко укажет тебе его.
Меж тем, вокруг них собиралась толпа бывших и нынешних Слизеринцев, Изабелла Лестрейндж натянуто улыбалась «новым» знакомым, каждому из которых ей было, что вспомнить. Постепенно, она отделилась от сестры и в компании хмурого Драко присоединилась к группе «ровесников».
- Ты - дочь Беллатрикс и Рудольфуса Лестрейндж? - окинув девушку оценивающим взглядом, поинтересовалась Астория Гринграсс.
- Да, а что здесь удивительного?
- Просто, никто ничего о тебе не знал. Даже не подозревали, что ты существуешь. Где ты пряталась все это время? - вклинился в разговор Грегори Гойл.
- У тетушки, в Бразилии, - насмешливо пропела Изабелла. - Где много диких обезьян.
- Почему обезьян? - непонимающе хлопнул ресницами Крэбб.
- Чтобы Аваду Кедавру тренировать, - отрезала Белла, которую расспросы любопытных детишек Пожирателей начали порядком раздражать.
- Она шутит, - тут же вступился в разговор Драко, прерывая свою «кузину». - И вообще, что тут такого необычного? Можно подумать, тетушка Беллатрикс отличалась любовью пооткровенничать или посплетничать. Кстати, если кто забыл, чем она реально отличалась - спросите у Невилла Лонгботтома.
Большинство любопытных, как и ожидалось, нашли этот довод вполне удовлетворительным, чтобы поохладить свой пыл и любопытство, и лишь Астория, на правах «почти члена семьи», качнула красивой головкой.
- Я просто не знала, что у Вас есть родственники в Бразилии.
- Дальняя родня, по линии матери, Розье… - холодно кивнула Белла и тут же поправила себя. - Бабушки.
Впрочем, эту оговорку никто не заметил, приняв за обычное пояснение родословной.
Вскоре, гудок Хогвартс-экспресса оповестил всех о приближающемся отправлении, и на прощание обняв провожающих, юные волшебники принялись занимать свои места. Подхватив Беллу под руку, Драко направился в самый отдаленный от Гриффиндорцев вагон, всеми силами пытаясь оттянуть момент знакомства тётушки Беллатрикс и золотого трио…
========== Кукла Белла, или Путешествие по лабиринтам памяти. ==========
В детстве Беллатрикс Блэк была похожа на маленькую принцессу. МамА одевала напоминающую куклу дочь в кружевные платья, подобающие их аристократическому статусу, и завязывала в густые, непослушные чёрные волосы дочери атласные ленты, а папА называл её «моя принцесса». Впрочем, подобное отношение было и к её сёстрам, и очень скоро, всей аристократии Магической Англии они так и стали известны: Чёрные Принцессы. Каждая блистала классической, изысканной красотой, которую принято с восхищением и гордостью называть одним словом: порода, но в случае Беллатрикс, миниатюрная девчушка с губами-бантиком и широко открытыми, круглыми глазами действительно напоминала куколку.
Это слегка наивное, почти детское выражение лица и звонкий голос Беллатрикс сохранит на всю жизнь, и в будущем оно станет поистине огромным диссонансом с её жёсткими, безжалостными действиями. Разве можно было ожидать совершаемые мадам Лестрейндж злодейства от миниатюрной девушки с по-детски беззащитным и немного удивлённым выражением огромных, карих глаз?
Но это всё будет потом, а в десять лет старшая дочь Сигнуса Блэка и Друэллы Розье, чистокровная волшебница и наследница двух древних магических родов Англии и Франции, была болезненным ребёнком, и по совету врачей, к которым обратились обеспокоенные родители, должна была много гулять. Практически с пелёнок воспитанная с чувством превосходства над магглами - не волшебными соседями элитного района Лондона, где размещался особняк Блэков - юная волшебница избегала общения с другими детьми, но однажды, прогуливаясь во дворе с невидимой для окружающих старушкой-домашним эльфом, Белла увидела Его.
Молодой наследник одной из аристократических семей магглов, Эдвард, которому на тот момент исполнилось четырнадцать, был очень хорош собой. Ясные, голубые глаза смотрели на мир из-под четко-очерченных чёрных бровей, прямой нос показывал породу, а непослушная челка смоляных волос завершала образ. Эдвард был высок и статен, и все остальные ребята относились к нему с почтением, прежде виденным Беллой по отношению только к своему отцу. Юная волшебница была смятенна красавцем-магглом, но виду, конечно же, не подала. Впрочем, следующие несколько недель она часами наблюдала за играми молодого лорда с друзьями из окна особняка, прежде, чем осмелилась подойти к ним. Точнее сказать, она просто позволила мальчишкам-магглам увидеть себя на следующей прогулке.
Эдвард отнёсся к по-королевски держащей себя Белле с уважением, девочку приняли в их компанию, только вот участвовать в их забавах волшебница не могла: дети оживлённо обсуждали книгу «Айвенго» и разыгрывали всевозможные сценки. Впрочем, Эдвард быстро все понял и одолжил свою копию девочке, которую та в секрете от родителей и сестёр просто проглотила за несколько ночей. Вот только маггловская классика оставила у волшебницы тяжёлый привкус: таких, как она, магглы сжигали на кострах.
Потрясённая, но боявшаяся спросить обо всем родителей, волшебница проникла в библиотеку магглов, и к своему ужасу обнаружила, что так оно все и было: Святая Инквизиция столетиями сжигала на кострах обвинённых в колдовстве. Подобное, однако, не практиковалось уже несколько веков, и немного успокоившись, но в сердце не переставая ужасаться жестокости людей-магглов, Белла вернулась к новым товарищам.
Какое-то время она продолжала в тайне от семьи играть с Эдвардом и его друзьями, но в «постановках» романа темноволосой девочке отдавали роль Ребекки, в то время, как юная леди-маггл, белокурая и голубоглазая, была неизменной Ровеной и избранницей Эдварда. Постепенно, Беллатрикс стала подозревать, что предмет её обожания сам симпатизирует блондинке, и это разбило ей сердце. А через неделю Беллатрикс Блэк исполнилось одиннадцать лет, и молодая волшебница получила письмо с приглашением в Хогвартс. Всё ещё отягощенную новообретённым знанием о преследованиях волшебников и страдающую от неразделенной любви, Беллатрикс, которая к тому же являлась чистокровной наследницей древних родов, Шляпа без секунды сомнения направила на Слизерин.
Первые недели в Хогвартсе были для старшей дочери Блэков тяжелыми и одинокими. Нет, девочка быстро сдружилась с другими Слизеринками, особенно с яркой блондинкой, Ритой Скитер, но привыкшая к обществу сестёр, очень скучала. Мальчишки-Слизеринцы тоже не обделяли наследницу древней чистокровной семьи вниманием, особенно активен в этом был юный Руди Лестрейндж, но сама Беллатрикс оставалась к ним совершенно холодна. Почему-то, ни ровесники, ни даже мальчики постарше её совершенно не привлекали, как и не интересовали её бесконечные разговоры о внешности, косметике, причёсках и фасонах, и поэтому Беллатрикс чувствовала себя одиноко. Ещё в первый же вечер в Хогвартсе, засидевшись в библиотеке, молодая мисс Блэк среди своих учебников случайно обнаружила небольшую, кожаную тетрадь, и рука сама потянулась к перу, чтобы написать первую фразу…
Дорогой дневничок,
Меня зовут Беллатрикс Блэк, или просто Белла.
Вот уже неделю я живу в Хогвартсе, на Слизерине. Признаться, я не удивлена, что меня распределили на этот факультет, ведь на нём учились мои мамА, папА, да и многие другие родственники. К слову сказать, было бы намного удивительнее, если бы я попала куда-нибудь ещё.
Ко мне относятся очень хорошо, даже замечательно. Среди слизеринцев у меня появилось много друзей, но они все какие-то скучные. А впрочем, Руди Лестрейндж и Люциус Малфой относятся ко мне особенно тепло. Не обижают меня и другие.
Только, я очень скучаю по дому. Как там без меня Цисси и Ромми? Наверное, им тоже меня не хватает… А ещё, я никак не могу перестать думать об Эдварде, но он – не пара чистокровной волшебнице, такой, как я, и я знаю, что мне надо его забыть.
Пока, дневничок!
Белла Блэк.
Захлопнув тетрадку, Беллатрикс выбежала из комнаты и поспешила на ужин и, конечно же, не заметила, как на мгновение исчезли, впитываясь в гладкие страницы тетради, аккуратно начертанные ею строки, а потом появились вновь…
========== Выбор шляпы ==========
Профессора зельеварения Белла почувствовала, прежде чем увидела. Снейп использовал легиллименцию, чтобы заговорить с бывшей Пожирательницей, и девушка, которая утеряла если не способности, то во всяком случае, навыки блокирования, невольно вздрогнула. Впрочем, сознание любимчика Темного Лорда коснулось мыслей её самой вполне мягко, не пробиваясь вовнутрь силой. Скорее, Лестрейндж нашла бы прикосновение невесомым, как крыло бабочки, вновь заставляя помолодевшую волшебницу в душе вздыхать о мрачном зельеваре.
Она последовала указаниям Снейпа и, шепнув на ухо Малфою, что её встретил Северус, незаметно выскользнула из вагона. Если кто-то из Слизеренцев, кроме Драко, и заметил привычно укутанную в мантию фигуру декана факультета, вместе с девушкой растворившуюся в воздухе, то явно решил не задавать лишних вопросов: ни со Снейпом, ни с наследницей Лестрейнджей связываться не хотелось. Профессор зельеварения тоже был привычно немногословен и, коротко объяснив свои намерения и причины, взял кивнувшую ему Беллу за руку, аппарируя вместе с ней.
В кабинет Дамблдора Беллатрикс и профессор Снейп пробрались совершенно без препятствий. Как и предсказал Северус, директор школы магии был в этот момент занят чем-то в Лондоне, и поэтому проникнуть в святая святых Хогвартса не составило огромного труда. До официального ужина, на котором новых студентов должны были распределять по факультетам, оставалось ещё несколько часов, и, сняв Распределяющую Шляпу с полки, Снейп поместил её на голову Беллы, сейчас молча сидевшей по центру комнаты на высокой табуретке.