- Вы следующая, мисс Лестрейндж, - лилейным голосом пропела Долорес Амбридж, и Беллатрикс проследовала в кабинет. - Ваша палочка, пожалуйста, - услышал Драко её обманчиво-мягкий голос, тут же убедившись в правоте предусмотрительности тетки. Впрочем, кому, как не ей, знать, что «допрашивающий» делает прежде всего.
- Гарри, Гарри, что с тобой? Что это? - раздался встревоженный голос Гермионы Грейнджер, и Драко обернулся, тут же став свидетелем разворачивающейся в коридоре сцены.
Гриффиндорская умница, с округлившимися от ужаса глазами, держала в руках ладонь Поттера, изучающе осматривая порезы.
- Я не буду говорить неправду? - прочитала она кровоточащие слова задумчивым голосом и подняла на друга возмущённый взгляд. - Эта мерзавка так наказывает учеников!? Это ведь пытки!
Драко устало закатил глаза, но тут же вспомнил, что сейчас за тяжёлой дверью кабинета Амбридж находится Беллатрикс, и принялся внимательно следить за происходящим.
- Оставь, Гермиона. Ничего ужасного, - Поттер попытался отобрать у подруги руку, но та уже доставала свою палочку, направляя её на порезы.
- Что значит, «ничего страшного»?! Она не имеет права пытать учеников, ты понимаешь это? Ты не заслужил подобное! Мы обязательно должны рассказать об этом Дамблдору или хотя бы профессору МакГанагалл! «Хилиус», - меж тем скомандовала девушка, направляя палочку на раны парня.
Из палочки вырвался пучок света, но порезы даже не дрогнули.
- «Репаро», - вновь проговорила Грейнджер, потом пробуя и другие заклинания, но волшебство вновь осталось безрезультатным. - Что за чертовщина?! Ни одно целительное заклинание не работает! - сбитая с толку, Грейнджер не успела отреагировать, когда Гарри резко отобрал руку.
- Оставь, Гермиона, оно само пройдёт, - процедил парень и направился прочь по коридору.
Гермиона проводила его беспомощным взглядом и обернулась к Драко.
- Малфой?
- Сам видел, - кивнул парень. - Сейчас же всё расскажу Снейпу. -
Добавил он со вздохом, мысленно отмечая, что их с Грейнджер «сотрудничество» явно не собирается прекращаться. А ещё, что оно намного продуктивнее, чем все его прошлые альянсы вместе взятые, потому что с маглорожденной они просто понимают друг друга с полуслова. Грейнджер только успела кивнуть в ответ, а Малфой уже спешил по коридору в сторону подземелий Слизерина. Почему-то, Гермионе даже в голову не пришло озвучить, что именно нужно сказать Снейпу, что она бы несомненно сделала, будь на месте слизеринца Рон или Гарри. Девушка была уверена, Малфой и сам всё знает.
Оказавшись в кабинете профессора Амбридж, Беллатрикс с интересом огляделась по сторонам, не в силах сдержать ироничной ухмылки. Казалось, в комнате взорвалось что-то розовое и «милашность с милотой» расплескалась повсюду. На покрашеных в розовый цвет стенках ровными рядами висели фарфоровые тарелочки с изображением всевозможных котов, мурчащих на все голоса, даже обивка мебели была в тон. Обернувшись к Амбридж, Белла встретилась с ней взглядом, ни минуты не сомневаясь в ложности всей этой «пушистости».
- Проходите, мисс Лестрейндж, присаживайтесь поудобнее, - меж тем промурлыкала Амбридж, и Белла лишь про себя качнула головой: она сама в прошлом использовала именно такой лилейный голос и улыбку перед тем, как часами накладывать Круциатус. Черт, почему он ей сейчас не подчиняется? Можно было бы хорошенько огорошить милейшую Долорес, вытащив палочку Драко. Конечно, оружие племянника не совсем подходило его помолодевшей тетке, но ведь она и не собиралась сражаться, скажем, с Северусом. А для пары-тройки часов забавы с Круциатусом палочка бы вполне сгодилась.
Меж тем, Долорес стояла прямо перед ней, возвышаясь над ученицей, как скала, и насмешливо поигрывая палочкой самой Беллатрикс.
- Вы вели себя совершенно недостойного леди из чистокровного рода, мисс Лестрейндж, - мягко мурлыкала Амбридж. - Я думаю, что Ваша тётушка Нарцисса бы совсем не одобрила.
- Очень сильно в этом сомневаюсь, профессор, - в тон ей пропела Белла своим собственным лилейным голосом, прекрасно зная, на какие «шалости» всегда была способна её ангелоподобная белокурая сестрёнка, известная всему миру, как «идеальная леди».
- Правда, что ещё можно ожидать от дочери Беллатрикс Лестрейндж? - высокомерно проронила Долорес, продолжая сверху вниз взирать на Изабеллу.
- Что Вы имеете ввиду, профессор? - невинно хлопнула глазами Беллатрикс, про себя уже предвкушая, что будет дальше. Долорес отвернулась к своему столу, не удосужившись ответить молодой Слизеринке, и холодно процедила. - Возьмите в руки перо, мисс Лестрейндж, и пишите: «я не буду врать и грубить».
Незаметно опустив руки под стол и вытащив из рукава волшебную палочку Драко, Беллатрикс сконцентрировалась. Небольшой полукруг от запястья, еле заметное движение губ, произносивших заклинание - и прежде, чем профессор обернулась, чтобы насладиться эффектом, палочка вновь надёжно исчезла в рукаве Беллы. Вздохнув, девочка обреченно взяла в руки перо и, даже не поинтересовавшись у Амбридж, почему на столе нет чернил, принялась усердно писать.
Не скрывая ухмылку предвкушения, Долорес наблюдала за аккуратными буквами, ровными словами скатывающимися с пера наследницы рода Лестрейндж, но ничего не происходило. Закончив заказанную фразу, Белла подняла на преподавательницу невинный взгляд.
- Да, профессор?
- Пиши ещё! - не веря своим глазам, выкрикнула Амбридж. Изабелла не только не морщилась от боли, а её безупречная кожа руки оставалась нетронутой, но и в зрачках девочки Долорес явно прочла вызов. - Ещё, ещё, ещё!
- Вы уверены, профессор? - Белла одарила Долорес ангельской улыбкой.
- Да! Пиши сто раз! - не понимая, что происходит, старшая женщина прошептала заклинание усиления боли.
- Ну, что ж, воля Ваша, - Изабелла продолжала послушно выводить на пергаменте слова. Когда вся страница была исписана аккуратными, красивыми буквами, а девчонка по-прежнему даже не пискнула от боли, Амбридж не выдержала.
- Всё! Убирайся! На сегодня достаточно!
- Как Вам будет угодно, - Белла послушно опустила перо и забрала из рук профессора Амбридж свою палочку. - Спасибо, профессор. Думаю, я действительно выучила свой урок СЕЙЧАС.
И с этими словами, Беллатрикс, высоко подняв голову, походкой королевы направилась к выходу, прочно прикрыв за собой дверь, но успев насладиться первыми воплями боли Долорес Амбридж. На мгновение обернувшись, Белла с нескрываемым злорадством наблюдала, как профессор защиты от Темной Магии, которая только что пыталась использовать эту самую магию на своей ученице, с криком подскочила к зеркалу. Прямо на лбу у неё прорезались слова фразы, мгновение назад несчетное количество раз написанной волшебным пером. И Долорес мгновенно знала, что она будет исчезать и появляться ровно столько раз, сколько была аккуратно выведена на пергаменте рукой юной Изабеллы Лестрейндж, только не могла понять, КАК…
«Это вам первый урок защиты от темной Магии, профессор», - мысленно проговорила Беллатрикс, закрывая за собой дверь. Почему-то, раньше крики боли доставляли ей больше удовольствия, скорее, сейчас она просто чувствовала удовлетворение, что Долорес Амбридж получила по заслугам.
В гостиной Слизерина её уже дожидались Малфой и Северус Снейп. Декан нервно мерил комнату шагами, а Драко со скучающим видом сидел в кресле.
- Добрый вечер, джентельмены, это вы меня ждёте? - широко улыбаясь, поприветствовала Беллатрикс, и в ту же минуту, Снейп навис над ней, взяв за запястье и изучая её кожу.
- Ни одной царапины, - констатировал тот бесстрастным, как всегда, голосом и спрятал в кулак тонкую пробирку, которую держал в руках. - Но, как?
- «Рефлекто», запрятанная в рукав палочка и никакого мошенничества, - насмешливо проговорила Белла, ссылаясь на отражающее заклинание. - Эта мерзавка заколдовала перо какой-то вариацией «Сектумсемпры», когда пишешь на пергаменте, режет руку. Ну, я обратила его на неё саму, теперь все сто строк, что она заставила меня писать, буквально горят у неё на лбу. Кстати, Драко, спасибо за палочку. - Белла изящным жестом вернула младшему Малфою его имущество.
- Ясно, - сдерживая смешок, кивнул Снейп. - Зелье нужнее Профессору Амбридж.
- Лучше, отдайте его Гарри Поттеру, - приподняла бровь Белла. - Почему-то мне кажется, что оно ещё понадобится Гриффиндорцам в будущем.
- Отличная идея, - кивнул Снейп, передавая пробирку Малфою. - Отдашь Грейнджер.
- А может, сразу Поттеру? - переспросила Белла. Почему-то, ей очень не хотелось, чтобы парень, вступившийся за неё, страдал из-за Амбридж, особенно после того, как сама она легко избежала «неудобств».
- Поттер его и так получит, да и скорее использует, - терпеливо объяснил Снейп. - Но в случае передачи его мисс Грейнджер, больше шансов, что зелье начнёт производиться массовым тиражом, так сказать. Мисс Грейнджер всегда отличалась изрядным умом и завидной сообразительностью. А название написано на склянке.
Через пять минут Драко уже стоял у портрета Толстой Леди перед входом в гостиную Гриффиндорцев. Немного галантности и аристократических манер, которыми явно не страдали ученики Гриффиндора, и поэтому были в новинку Леди, и та, хихикая в веер, согласилась передать месседж Гермионе. Как и предполагалось, Грейнджер тоже не заставила себя долго ждать, и уже спустя несколько мгновений дверь открылась и магглорожденная умница стояла перед Драко.
- Что? - нахмурилась девушка, оглядываясь по сторонам.
- На вот, зелье для магических порезов разновидности Сектумсемпры, Снейп принёс для Изабеллы.
- А ей самой оно не нужно? - тут же поинтересовалась Гермиона, слегка ошарашив Малфоя своей заботой о Лестрейндж.
- Белла наложила «рефлекто» спрятанной в рукав палочкой. Не думаю, что этот трюк сработает во второй раз, но пока эффект красуется у Амбридж на лбу, - спокойно поделился Малфой, и глаза Гермионы округлилось.
- Гениально! - не удержала восхищённого возгласа девушка, и тут же подозрительно нахмурилась. - Но, почему ты мне это рассказываешь?
- Передай Поттеру, Белла настаивает. Думает, что ему эта новость будет приятна. И ещё, название зелья на сосуде, Снейп сказал, что его не так сложно готовить, - Драко многозначительно приподнял бровь. - Мне пора, а то ещё увидит кто… - парень покрепче запахнул мантию, готовый уйти прочь.
- Спасибо, - неуверенно бросила ему вслед Гермиона, и Драко лишь кивнул, даже не оборачиваясь.
Чуть позже, девушка смазала рану Гарри из маленькой скляночки, тут же заметив, что боль отступила, а края пореза сошлись вместе, и направилась в библиотеку. Нужно было найти рецепт зелья, раз ей недвусмысленно дали понять, что отныне она - главный поставщик для потерпевших наказание от рук профессора Амбридж.
========== И снова мисс Блэк ==========
Осень постепенно входила в свои права, деревья желтели и теряли листву, кто - постепенно, а кто, как Гремучая Ива - просто взмахнув ветками. В воздухе веяло холодом и ночными морозцами, а на траве по утрам вместо росы лежал блеклый иней. Поёжившись и плотнее укутавшись в тёплую мантию, Беллатрикс наблюдала за увяданием природы, почему-то сегодня больше, чем когда-либо, чувствуя себя не на своём месте. Словно рыба, выброшенная из воды, или птица, внезапно оказавшаяся в золотой клетке, Белла порой просто не знала, что ей делать. Нет, все вокруг были к ней добры и полны понимания, никто не винил её за проступки «родителей», учителя всячески поддерживали, а среди студентов бывшая Пожирательница быстро становилась легендой. Словно, к мальчику-который-выжил из Гриффиндора присоединилась девочка-которая-рулит.
Даже пущенная, несомненно, Роном Уизли сплетня о её «незаконнорожденном происхождении дочери того-о-ком-не-говорят, поэтому-мы-все-молчим», ведь Грейнджер была для подобного слишком умна, не нарушила её статус новоявленной королевны Хогвартса. Девочки с Слизерина негласно избрали Изабеллу своей принцессой и постоянно пытались втянуть её в свой круг, хотя собственный факультет всегда напоминал Белле серпентарий.
Молодые аристократы наперебой оказывали ей знаки внимания, Блейз Забини, Тео Нотт и остальные сердцееды факультета увивались за ней, как собачонки, и, как не раз со смехом отметила Нарцисса, все чистокровные семьи считали самой желанной невестой. После её молнееносно, хоть и подпольно, ставшего легендарным отпора Амбридж, о котором, как о Волан-де-Морте, тоже не говорили вслух, Изабелла Лестрейндж была легендой среди Гриффиндорцев, Рейвенкло дивился её сообразительности, а Хаффлпафф просто перед ней поклонялся.
Сама же Беллатрикс не могла понять свою реакцию. Подобное преклонение было мечтой любого слизеринца, а её оно сейчас совершенно не трогало. Подолгу сидя в одиночестве, Беллатрикс пыталась вспомнить свои прежние годы пребывания в Хогвартсе, но с удивлением понимала, что они были словно покрыты тёмным туманом: общение с Томом Марволло Реддлом, духом дневника и крестражем Волан-де-Морта, делало её нелюдимой и предотвращало от близкой дружбы с кем бы то ни было. Тем не менее, Белла всегда вспоминала Хогвартс, как дом родной, но теперь понимала: это было из-за Тома, именно благодаря крестражу она не чувствовала себя одиноко, хотя по сути, держалась особняком от остальных учеников. Сейчас же, Беллатрикс тянулась к общению, но она постоянно сознательно останавливала себя, боясь проколоться. Конечно, самым логичным было бы общаться с Драко, но племянник её не то, чтобы избегал, однако, держал на расстоянии вытянутой руки.
Наследник Люциуса, вообще, словно играл маленькие роли, как актёр «метода», всецело погружаясь в них и веря, что фантазия стала реальностью. Его бесконечные напоминания Гермионе Грейнджер о её статусе грязнокровки, подколки «предателя крови» Рона Уизли и противостояние с Гарри Поттером - Беллатрикс не могла бы объяснить, почему, но казались ей игрой. Словно Драко нарисовал кучу квадратиков и старательно закрашивал их, пытаясь не выйти из-за линий. Быть может, именно поэтому он и сторонился её? Инстинктивно боялся, что опытная тетка раскусит? Впрочем, всё это, скорее, Белла ощущала на уровне рефлексов, сознательно же не понимая, почему Малфой держится от неё так отдаленно.
Внимание же остальных просто настораживало. Белла никогда не считала себя особенно сексуальной, зная, что уступает белокурой Нарциссе, более того, их внешнее сходство с Андромедой не способствовало чувству превосходства, с детских лет приучив Беллатрикс, что единственная реакция, которую сестры вызывают, это удивление, насколько они похожи. И если младшая, Андромеда, принимала подобное, как комплимент, то старшая относилась с раздражением. Практически единственным, кто заставлял её чувствовать себя «особенной», всегда был Том Реддл, Лорд Волан-де-Морт.
Сейчас же ей постоянно твердили о её красоте, и особенно чистосердечно звучали бесхитростные девочки с Хаффлпаффа, а Белла находила себя в растерянности. За годы заключения в Азкабане она вообще отвыкла даже думать о своей внешности, концентрируясь лишь на злости к окружающим и преданности Лорду, и сейчас словно училась заново смотреть на самую себя.