Беседовали долго. Сынишка заснул прямо за столом. Отец осторожно взял его на руки и уложил на теплую печку. Нельгда сидела до последнего.
Странная это была картина.
За одним столом в сгустившихся сумерках сидели Дракон, мужчина, женщина и маленькая девочка, прижимающая к груди тряпичного зайца.
Наконец девочка поднялась из-за стола и сонно сказала.
– Змей, ты прилетай, а? Зайцишше ты пондраву пришелся. Да и мне. Красибенький ты и добрый. Это сразу видать. А штаны я тебе сошью! Ты не думай, я умею! Вона каки штаны я свому Зайцишше справила!
ББД улыбнулся.
– Спасибо тебе на добром слове, малышка, прилететь не обещаю, а дойти – дойду! И непременно буду в штанах.
– Смотри же, Змей вострокапытый, ты обещал! А я теперь спать пойду! Да и Зайц устал! Неча ему тут средь взрослых делать без меня. Делов у нас на завтра – а-а-а! Капуста вдрызг, морковка – вхрясь… – пробормотала, позевывыя, Нельгда и полезла на печь, где уже видел десятый сон ее брат. И уже с печи «прозевала»: – Спокойной ночи, друг милый!
– Нда, у девчонки удивительная психологическая устойчивость, – сам себе сказал ББД.
Уже глубокой ночью ББД и родители Нельгды вышли на улицу.
– Что ж, пора и честь знать, – сказал ББД, – но я непременно вернусь.
– Возвращайся, мил друг. Девонька наша уже совсем взрослая, ей и решать. Драконы змейские, видать, взрослеют быстро.
– Да, взрослеют быстро… Как и все дети. Не успеешь оглянуться.
С этими словами ББД «включил» леви и без единого взмаха взмыл высоко вверх и уже потом рассправил крылья и полетел.
Отец и мать долго смотрели вслед. Уж и не видно было ничего, а они все смотрели на звездное небо. Потом мужчина посмотрел на женщину и сказал:
– Может, оно и к лучшему, чуждо девоньке нашей тут, как и матери ее… Крылья, видать, жмут… На волю просются.
– Может быть, и к лучшему, – согласилась женщина. – Да и кто знает, что за год случится…
Она и не подозревала, НАСКОЛЬКО права. Много чего СЛУЧИТСЯ с Нельгдой за этот год…
На этом начало истории Йо Нельгды мы пока закончим, а доскажет эту историю папа Эли и Пыли (кому же еще, как не ему…).
А пока продолжение главы 15 – Ужасное поведение.
Глава 17
Занятия закончились, но, не смотря на то, чток теме «безобразного поведения» никто из учителей, включая маму, не возвращался, настроение у всего класса был отак себе. Все прекрасно понимали, что дома всех ждет «профилактическая» беседа. Если у остальных ребят была еще надежда, что «пронесет», то и Эль и Пыль не строили иллюзий.
Пытаясь оттянуть неприятный разговор с родителями, домой никто не торопился.
Эль, Пыль и их подружка Нейт молча сидели на низко висящей ветке старой школьной яблони и издали наблюдали за мелюзгой из начальных классов.
Малыши развлекались с леви, играя в нечто напоминающее «классики». Площадка для игры была расчерчена на квадраты, пронумерованные от единицы до пятидесяти. Встав перед первым квадратом, играющий должен был бросить бит(небольшой плоский камень округлой формы), прыгнуть в этот же квадрат двумя ногами и выбить бит в следующую. И так от первого до пятидесятого. Трудности начинались с третьего квадрата(класса), потому что допрыгивать каждый раз надо было до класса, в котором находился бит, и прыгать можно было только из первого квадрата (класса).
Такие прыжки подразумевали включение леви и требовали точного расчета времени его выключения. Надо было учитывать силу отталкивания, скорость, угол полета и даже встречный, попутный или боковой ветер. Игра была очень полезна для тренировки и, конечно, давала необходимые навыки первоклашкам. Взрослые приветствовали такую игру, а учителя настоятельно рекомендовали.
Видимо, не зря чемпионом их класса по «леви-классикам» считалась Нейт, потому что из них троих она единственная, кто смотрел на развлечение первоклашек с интересом. Иногда она комментировала прыжки мелюзги:
– Не долетит, ну куда-а-а-а, а ветер-то кто учитывать будет! А этот молодец! Слушайте, девчонки, Йо ведь права, что нас разнесла за наши опыты на Морепаде. Совершенно точно видна зависимость точности прыжка от степени волнения на примере этих малявок! Вон тот мальчишка! Он так волнуется, что, я боюсь, до нас допрыгнет и сшибет, как спелые арбузы с ветки! И чем больше волнение, тем вероятнее перелет или недолет! Вот смотрите! Опять! Так что мы были неправы в своем стремлении.
Пыль возмутилась:
– Нет, правы!
– Нет, не правы!
– А я говорю, что ничего тут неправого нет!
Разгорающийся спор между Пылью и Нейт перебила Эль.
– О! Родилась стихотворная мысль! Слушайте стих!
Эль «заблажила» в своей привычной манере:
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-аа-а! – заорала Пыль.
– Умоляю, Эль! Этомало того, что безграмотно, но и…
– Ну! Ну, что же ты, а? Ну-ну! Продолжай! – Эль сжала кулачки, а глаза мгновенно налились слезами обиды.
– Это чудовищно, Эль!
– Чудовищно? Ты мне не сестра! Ты мне… ты мне… Ты сама чудовище – монстр!
– Девочки, девочки! Ну пожалуйста, не надо начинать… – Взмолилась Нейт.
Близняшки громко сопели, но до взрыва не дошло.
Помолчав с минутку, Пыль ядовито, но почти как ни в чем не бывало продолжила обсуждение, едва не окончившееся потасовкой.
– Ну, знаешь, «права»! «Лева»! Ой… в смысле – ничего и не права! Мы ведь не малявки! Это только у малявок арбузы на ветке растут, – она зыркнула на Нейт.
– Ну, не знаю… Судя по тому, что ни Йо, ни ББД мало того, что никому не сказали о наших опытах, но и оставили записку… – в свою очередь, возразила Эль сестре.
– Самое простое, что я могу предположить, это то, что и ББД, и ваша мама пытаются удержать от повторения наших опытов всю остальную школу! Включая вот этих несмышленышей! – закончила Нейт доволно логичным выводом.
В подтверждение ее слов тот самый мальчишка, у которого ничего не получалось, взлетел на высоту своего роста, окончательно потерял самообладание, завертелся волчком и чуть было не влетел в школьное окно, подхваченный коварным порывом ветра. Все закончилось хорошо, поскольку незадачливый прыгун тут же был пойман за пятку проходившим мимо учителем математики и опущен им на землю.
Подружки еще некоторое время наблюдали за резвящимися первоклашками. Нейт озадаченно скребла макушку, глубоко зарывшись в густые черные волосы обеими руками, и что-то бормотала.
– Эй, Нейт, о чем задумалась? – спросила подружку заинтригованная Эль.
– А? А-а-а-а. Я вот думаю, что мне мама скажет, когда узнает, что я не на математические этюды ходила, а с Морепада сигала…
– Да, дела-а-а. Не завидую, – сказала Эль.
– Дела-а-а, – эхом отозвалась Пыль.
– Ага, вам-то хорошо, ваша мама уже знает, а мне еще предстоит неприятный разговор, – продолжала ныть Нейт.
– Эх, нелегка ты, доля детская… – уже хором проныли подружки.
– Жалостливое! Экспромт! – заунывно-подвывно сказала Эль и начала в такой же «заунывно-подвывной» манере.
Неожиданно закончила стихотворчество за сестру Пыль и, спрыгнув с ветки, с гоготом понеслась по школьному двору.
Эль тоже спрыгнула с ветки и понеслась за нею, что-то крича.
Нейт глядела на них некоторое время, а потом задумчиво бросила вслед удаляющимся лучшим подружкам:
– По-моему, они обе – дебилы.
…И пошла домой.
Глава 18
Наступила ближайшая суббота.
Ни мама, несмотря на обещанные санкци, ни папа, для которого санкции против дочек зачастую превращались в санкции и против него (не без причин), не отказали БДД во встрече с их дочками. Они никогда не отказывали ББД. Не отказали и в этот раз.
Мама согласилась их отпустить, «скрепя сердце» и в последний раз, а папа – с плохо скрываемым облегчением. Девчонки засобирались в гости. Собственно, засобирались – громко сказано. Сборы заключались в выслушивании маминых напутствий и предостережений и в подробных инструкциях по вручению гостинца для ББД. ББД и сам любил готовить, и надо сказать, что делал он это прекрасно, но мамина стряпня приводила его в неописуемый восторг.
Он говорил: «Только ваша мама умеет приготовить элементарное блюдо с таким изяществом! Думаю, что весь секрет приготовления кроется в травах и кореньях, но и без «ведовства» (в которое я отказываюсь верить) дело не обходится! Вот что значат навыки, полученные в детстве!»
Папа поймал замотанную в полотенце и бегущую из душа Эль. Подхватив дочь на руки, он прошептал ей на ушко:
– Следи за сестренкой, пожалуйста! Ты у меня умничка!
Эль чмокнула папу в щеку и пошла одеваться. Одевшись, она пошла получать обязательное напутствие от мамы.
Пыль, час назад успевшая и помыться и одеться, подошла к папе, обняла его за талию, подняла голову и, уперевшись в папину грудь острым подбородком, подняла на него голубые глазищи.
Папа потрепал ее по «загривку», наклонил голову и проборматал в теплую макушку дочери, не претендуя на оригинальнось:
– Следи за сестренкой, пожалуйста! Ты у меня умничка!
С этими словами он вручил Пыли довольно тяжелую книгу, которую попросил передать ББД. Это была та самая «Книга». Та, в которую они с ББД поочередно что-то записывали, что-то в ней исправляли и постоянно передавали друг другу. Пыль положила «Книгу» в ту же сумку, что и мамин гостинец. На этом сборы были закончены.
Девчонки вышли из дома. День только-только рождался, а они уже, весело болтая, миновали последний дом городка (Дом Серого Волшебника) и пошли знакомой с детства песчаной тропкой, что вела в это время дня в сторону рассвета. Пыль щурилась на солнце, которое еще не до конца вынырнуло из Моря, а Эль «трансформнула» узкую, темную полоску кварца, защищающую глаза от яркого света. Настроение у сестренок было прекрасное!
Пикник!
Да, ББД пригласил их на пикник, который решил устроить на пределе Предела! Как всегда, не обошлось без «Квеста» от их друга. Он заключался в следующем:
Девочки должны были добраться до места, не прибегая ни ко второй «мимикрической» конфигурации и уж, конечно, ни к конфигурации «Дракон». То есть никаких конфигураций. Только левитация. Именно поэтому защита глаз, которую «трансформнула» Эль, заставила картинно поморщиться «правильную» Пыль. Эль сделала вид, что не заметила осуждения, а Пыль не захотела ссориться с сестренкой и портить такое чудесное утро из-за ерунды, ограничившись осуждающим взглядом и тяжелым вздохом.
Хи-хи-хи-хи – раздалось из ромашковых зарослей.
– А вот и наши Поньйи! – воскликнула Пыль.
Действительно на тропинку в облачке пыли с веселым хи-хи-каньем выскочили старые знакомые девчонок!
– Пы-ыыль? Ты это видишь?
– Поньйи? Ну да, вижу. Я ведь их первая увидела!
– Только Поньйи?
– А кого я еще, по-твоему, вижу! Тебя в твоем бесславном будущем или суженого-ряженого, как изволит называть наших женихов мамуля?
Эль не обратила внимания на обидные слова Пыли.
– Да верхом на Поньйи, бестолочь ты эдакая! Кто это, Пыль?
– У тебя галлюцинации?
– Ой, поняла! – воскликнула Эль, звонко шлепнув себя ладошкой по лбу. – «Трансформи» себе что-нибудь! Быстрее, быстрее!
– ББД же просил, чтоб никаких трансформаций и конфигураций! Не буду! Я ББД не подведу!
Эль аж затряслась от возбуждения:
– А-а-а-а-а, тупица! Папа спрашивал, в какой конфигурации мы шли в прошлый раз! Все дело в ней! Да быстрее ты, копуша!
Пыль наконец перестала упрямиться и трансформировала полоску кварца перед глазами.
Наконец и она увидела это! Верхом на Поньйи восседали…
Эльфы! Те, о которых так увлеченно рассказывал папа. Эльфы с запретных берегов.
На них были надеты прозрачные доспехи, состоящие из множества пластин, прилегающих друг к другу под замысловатыми углами. Лучи солнца, преломляясь на поверхности многочисленных угловатых граней, распадались на радужные полосы. Зрелище было фантастическим! Под доспехами девочкам были видны фигурки эльфов в обтягивающих зеленых камзолах и панталонах, скрепленных многочисленными шнурками и серебряными пряжками.
– Ух ты! Красавцы какие! – воскликнули одновременно двойняшки.
– Ага, только они какие-то маленькие, ты не находишь, Пыль?
– Эль, папа же нам рассказывал, что они могут меняться в размере.
– А, ну да. Помню. ББД тоже нам что-то такое про Эльфов говорил. Оказывается, они еще могут быть невидимыми! Смотри, Пыль, их доспехи напоминают льдинки с Плато Звенящей Тишины!
– Ага! Очень похоже! – подтвердила Пыль.
Тем временем Поньйи, которыми седоки управляли без видимых усилий, выстроились в линию, и наконец появились Поньйи-Вожак и его наездник.
Встав на дыбы, вожак громкохи-хикнул, потом пустился вдоль строя галопом. Доскакав до конца строя, всадник резко осадил Вожака, развернулся и уже неспешным шагом проделал путь вдоль строя, придирчиво оглядывая свой маленький (во всех смыслах) отряд. Закончив свой путь, наездник опять развернул своего забавно гарцующего скакуна и, доехав до середины строя, остановился.
Эльф выпрямил спину, коротко поклонился девочкам и заговорил, явно обращаясь к ним, но… они ничего не услышали. По выражению лиц двойняшек он очень быстро понял, что его видят, но не слышат, почесал в затылке, а затем недвусмысленно показал пальцами на свои уши. После этого жестом ладони призвал своих спутников сохранять спокойствие и терпение и застыл в ожидании.
И Эль, и Пыль сообразили одномоментно и довольно быстро. У Эль появились беличьи ушки с кисточками, а Пыль, чуть помедля, «трансформнула» аналогичные. Эльф склонился к голове своего Поньйи и что-то шепнул ему в то ухо, что было чуть длиннее. Поньйи хи-хикнул и… пожал плечами (это, конечно, звучит странно, но движение Вожака Поньйи было столь красноречиво, что, даже учитывая тот факт, что он был пусть нелепой и маленькой, но лошадью, движение это, кроме как пожатием плечами, истолковать было невозможно).
Поньйи снова хи-хикнул, а Эльф улыбнулся и наконец начал долгожданную речь:
– Имею ли я, полное имя которого Рибхукшан Плодородный, – Эльф высоко вздернул подбородок и продолжил: – Имею ли я счастье видеть перед собой юных дочерей, рожденных в браке вашего отца, достопочтимого Гуннбьйорна Ульфсона Третьего, потомка великого морехода Гуннбьйорна Ульфсона Первого и великой Валькирии Регинлейв?
Эльф сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил:
– Равно как и дочерей вашей матери, что носит имя Йо Нельгды, полное имя чьей матери, Найт-Нюи-Ночь, временно утеряно в вечности, но вскоре будет или уже накануне было выяснено! Нюи, что была супругой великого воина и земледельца Взворыки Свет Ослябя, чего полного имени мы сегодня тоже не имеем чести знать и помнить, но вспомним завтра и непременно озвучим вчера!
Эльф поочередно посмотрел на Пыль и Эль. Он ждал ответа.
Девочки словно онемели. Наступила тишина. Вожак фыркнул, Рибхукшан Плодородный еще раз вопросительно посмотрел на Эль и Пыль. Наконец Эльфу надоело затянувшееся молчание, и он решил начать сначала.