В данный поздний вечер реальность не притворялась, это Денис чувствовал. Гаишники были самыми натуральными. И испуг их был настоящим. И бегство тоже. Да и слова их слышались распрекрасно.
Но вот Китова знает об этих 'девять-четыре'? Может только делает вид, что ни при чем? Или так же поражена услышанным?
- Так что вы собирались сказать?
- Когда? - не поняла Лена.
- Ну там, возле машины.
- Не помню.
- Когда я еще попросил вас молчать, а вы намеревались перед этим что-то сказать.
- Не помню.
- Ну, когда он назвал вас финтифлюшкой. Я еще подумал, что вы будете возмущаться...
- Очень умно напомнить об этом! Я тактично два раза намекнула, что о подобном в приличной компании не упоминают, а тебе обязательно нужно было произнести это слово вслух еще раз! Думаешь, мне было приятно, когда этот жук...
- Гусеница.
- Что?
- Гусеница, не жук. У жуков нет такой чудовищно ядовитой окраски.
Лена испытующе посмотрела на него.
- Издеваешься?
Денис смутился.
- Простите. Просто вы сказали, 'жук', а они больше похожи на гусениц. Толстые, прожорливые в своих ярко-желтых накуртниках - настоящие гусеницы.
Девушка промолчала.
- Еще раз простите, что перебил. Лена, а что такое человек 'девять-четыре'? Или об этом в приличной компании тоже не упоминают?
- Это ты про то, что сказали те двое? Не имею ни малейшего понятия. И вообще, что вдруг за допросы?
- Согласен, я не вправе вас расспрашивать, но вам не кажется странным то, что случилось? У вас уже бывали подобные случаи?
- Аварии? Нет, впервые.
- Да вовсе не аварии - необычности! Разве в порядке вещей, когда вас называют человеком 'девять-четыре', и отношение к вам сразу ошеломляюще меняется?
- Да, неординарно.
- И вам не интересно узнать, почему так происходит и что все это означает?
- Интересно - не интересно! Почему ты все время изводишь меня вопросами?
Девушка полезла в сумочку, выудила из нее телефон и, поднеся к лицу, чтобы лучше видеть, принялась возить пальцем по экрану.
Денис вспомнил давнюю фразу, точнее, она сама всплыла из памяти - как непотопляемый спасательный круг. Океанский лайнер, его родитель, скрылся в пучине, а этот бублик выскочил из воды и теперь плавал на поверхности, выскальзывая из рук и никак не желая тонуть: 'Два мира - два образа жизни'.
Но молодой человек не успел развить эти слова в жизненное правило или даже в моральный принцип - из потока автомобилей выделилась пара слепящих фар, быстро подвернула к ним и застыла вровень с застывшим в нокдауне 'мерседесом'.
Лена и Денис молча смотрели, как от 'Скорой помощи' отделилось два человека, крепкий мужчина и полноватая невысокая женщина, оба в белых халатах поверх вполне обычных утепленных курток.
Врачи быстро, но без торопливости подошли, посмотрели на автомобиль Китовой, затем мужчина спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Прекрасно, - язвительно сказала Лена, так что сразу стало понятно, что все паршиво.
- Очень хорошо, - одобрительно произнес врач. - Вас видели только гаишники?
Денис подумал, что ощущение, которое им завладело в это мгновение, никак не соотносится с пресловутой ложечкой. 'Похолодело под ложечкой' - а вот и нет! Похолодело где-то внутри, глубоко и серьезно, прошлось мелкой непроизвольной дрожью по спине и свернуло в руки, к кончикам пальцев. И самое поразительное, что вызвало этот прилив одно слово. 'Только'.
Ни он, ни Лена не успели ответить. Мужчина в белой халате кивнул своим мыслям, а потом обронил своей спутнице:
- Пусть гаишниками займутся.
Ох, только и подумал Денис. Чистильщики! Где-то в их машине помещаются белые канистры, в которых мирно плещется жидкость - c бульканием и едким шипением растворяющая все на свете, и стоит алюминиевый, серебряного цвета чемодан с электропилой и стопкой полиэтиленовых пакетов
- Вам придется проехать с нами. Сожалею, что доставляем неудобство, но без этого никак.
Мужчина приглашающим жестом указал на раскрытый бок 'Скорой помощи' и повернулся к врачихе.
- Как обычно. Эвакуатор, терриротрию подчистить, гаишники само собой. Действуйте.
Денис посмотрел на Лену. Та и не думала возмущаться, просто пялилась на белый халат со смесью удивления и какой-то почтительности. Или опасливости, что, впрочем, почти равноценно.
Молодой человек слегка потянул ее за собой и девушка покорно двинулась к 'Скорой', не пытаясь возмущаться и кричать 'кто вы такие, я сейчас вызываю милицию!', поминать адвокатов и депутатов Госдумы.
Да, он боялся подобного, боялся что дверца из нереального колеблющегося настоящего в полное загадок непонятное будущее захлопнется: Лена начнет упираться, звать на помощь, а странные люди, похоже, вовсе и не врачи, поспешат покинуть место аварии. Или, того хуже, достанут хищные черные штуки, удобно лежащие в руках, с длинными стволами, раздастся тихое 'пфф' или 'пшш' и это будет последним, что они увидят. А дальше - тот самый серебряный чемоданчик и пластиковые канистры...
Только у самых дверей Лена придвинулась к нему и шепнула:
- Это не опасно?
Опасно, конечно опасно, кричало все внутри - особенно, если обнаружится, что они самозванцы. Но и оставаться не следует, вызывая подозрение.
- Главное, чтобы они ничего не заподозрили, - одними губами проговорил он и протянул руку, помогая девушке забраться внутрь.
Через секунд десять после того, как они расположились на сиденьях микроавтобуса, машина плавно влилась в поток и понесла их в ночь.
В салоне имелось только четыре кресла - ни кушетки, ни всех этих приборов, спасающих жизнь, только сиденья да дырки в полу от снятых болтов креплений.
Врач или кто он там, сидел рядом с шофером, полуотгороженный стекляной панелью с открытым оконцем, смотрел на дорогу, вел себя спокойно и уверенно.
- Кто они? - спросила тихонько Лена, придвигаясь к Денису.
- Не знаю, - Денис приглушил голос и прикрыл руку ладонью. - Возможно, люди 'девять-четыре'. Может, кто-то из обслуги.
- Ты что-то знаешь?
- Нет.
- Но, наверное, раньше слышал о подобном?
- Ни вот столько.
Лена с уваженим, той самой малюсенькой долей, которая уже заметна со стороны, но и одновременно не роняет себя в своих же глазах, посмотрела на Дениса.
- Работаешь где? Наверное, что-то связанное с армией?
- Нет. Хотя, можно, сказать, да, связан. Наши продукты и в армии едят.
- Никогда бы не подумала: сообразительный ты. Я вот не сразу допёрла, что происходит.
- Странно, что не сразу.
- Чего странного?
- Я считал, что ваше положение на вершине известности и славы... ну, или около нее, подразумевает, что вы - активная умная , схватывающая на лету. Незаурядная личность, в общем. И вы должны быть особенно восприимчивы к новому, более гибкими, чем человек с улицы, безликая часть неопределенного 'население города составляет...'. Поэтому, должны были среагировать раньше меня. Быстрее.
- А я оказалась недалекой и глуповатой?
- Нет, я такого не говорил.
- Ладно, ладно. Там, где стоят войска, вырастают колючки и тернии.
Денис подумал, что последняя фраза ему знакома.
- Кажется, это китайская пословица?
- Трактат о Пути и его воплощении. Дао-де-цзин.
Вот так вот, подумал Денис. Как удачно сказала - и аккурат под ситуацию Вроде понятно, а с другой стороны, столько иных смыслов, что не знаешь, правильно ли понял.
- Я поначалу подумал о Чжуан Цзы.
Лена снова покосилась на него.
Теперь, после обмена такими фразами, самое время предложить ей чаю, подумал Денис. Подобрав полы шелкового халата и собрав рукава, чтобы не мешали, поднести в фарфоровой чашке едва настоявшийся 'Дракон и Феникс' в плитках. А затем сказать с почтением: 'Смотрите, госпожа, как изысканы южные горы в девятую луну и как восхитительно вьется внизу туман, прося взять кисть и тушь'
- Сейчас самое время поднести чай, - сказал он вслух. - 'Дракона и Феникса', он особенно ценился во времена династии Сун. Такие круглые плитки с выдавленным изображением мифических зверей.
Лена вопросительно подняла брови.
- Или во времена Тан. Точнее не скажу.
Врач, до того, несколько минут ерзавший на сидении, полуобернулся к ним, заставив мгновенно умолкнуть, осмотрел спокойно, хотя и чересчур медленно, еще раз задержался на Денисе. Затем сказал без всяких интонаций:
- Кстати, забыл спросить, в 'Мерседесе' были только...
Проверка, только и подумал Денис.
- Вдвоем, - спокойно ответила Лена. - Машина записана на меня, но он тоже...
- Не продолжайте, не нужно. Это все, что я хотел выяснить. Извините за беспокойство.
Он улыбнулся, но вежливо, без души. Просто дежурная улыбка, более похожая на гримасу швейцара: 'Да, проходите, да, мы очень вам рады'. Ага, как же.
- Еще минут пять, тут плотное движение.
- Ничего, мы подождем, - сказала Лена.
'А потом? - подумал Денис. - Что потом, когда эти пять минут пройдут? Ох, влипли же мы!'
Врач задвинулся на прежнее место, устроился удобнее. Пассажиры его, похоже, больше не интересовали.
- Так что ты говорил про чай? - подшепнула сбоку Лена.
- Спасибо.
- Не за что. Мы в одной лодке. Которую тащит невесть куда...
Она задумалась.
- Ты знаешь, что делать?
- Нет, - признался Денис.
- И я -нет. Так что ты говорил про чай?
- Что его хорошо пить, любуясь окрестным видом. Такая сосновая терасса, выдающаяся далеко вперед, а за ней и дальше - водопады, горы в сизой дымке, журавли, тропки и одинокие путники...