- Нет, - поправила администраторша. - Локальное время.
Мы себя выдадим, подумалось Денису, и он с тоской посмотрел на растерявшуюся Лену. Обязательно выдадим и нас - нет, не ликвидируют, они не такие, - нам сотрут память, а затем высадят где-нибудь в городе, с участием скажут: 'Вы только что потеряли сознание', и, возможно, покажут дорогу домой. И останется только смутное и расплывчатое ощущения другой жизни, неуловимого тумана, который никак не сконденсируется в дождь воспоминаний.
- Локальное? - переспросила Лена, оттягивая неизбежное.
- Да, ваше. Общемировое я уже записала.
Значит, как минимум, подумал Денис, есть три времени: местное, какое-то локальное и общемировое. Все очень разумно и понятно... как если бы утром узнать, что есть три ложечки для чая: размешивательная, насыпательная и просто, чтобы лежала рядом.
- Вы пьете чай? - вдруг спросил он администраторшу.
- Ну что вы! Хотя, признаюсь, пробовала раз или два. И то, по маленькой рюмочке... для чего вы спрашиваете... а-а, понимаю, вы хотите пить! Что же вам предложить... хотите аккопареля?
- Аккопарель? - переспросил Денис. - А он у вас есть?
- Да, конечно.
- И вы молчали? Несите скорее!
Девушка, встрепенулась, сорвалась с места, довольная, и скрылась в коридоре.
- Ох, - тут же выдохнула Лена. - Что будем делать? Что это за локальное время? И откуда ты знаешь про аккопарель?
- Ничего я не знаю, - сказал Денис, оглядываясь. - Первый раз слышу. Но разве тебе не хотелось бы попробовать того самого аккопареля?
- Того самого? - задумалась на мгновение Лена. - С детства об этом мечтала... может, пока она там возится, мы...
Они почти одновременно устремились в противоположный коридор, стараясь, чтобы их поспешный шаг не выглядел бегством.
Коридор метров через двадцать оканчивался стеклянными дверями, за которыми пребывала в запустении и полной тишине бетонная лестница.
Денис и Лена, не сговариваясь, поднялись на один этаж вверх, и остановились.
- Собственно, куда мы идем? - спросила Лена. - Точнее, куда ты меня ведешь?
- Я? - удивился Денис.
- Ну да, ты же мужчина, ты должен идти первым.
- С факелом и шпагой. Да-да, понимаю, - Денис обошел Лену, прислушался к густой ленивой тишине и открыл дверь на второй этаж. Здесь начинался такой же коридор, как и внизу, только более темный и необжитый. - А знаешь, сейчас я даже немного жалею, что мы убежали. Они такие необычные... и удивительно душевные.
- И я чувствую нечто вроде сожаления. Но иначе через минуту-другую нас бы раскусили с этим локальным временем.
Денис прошел несколько шагов по коридору, обернулся к Лене, застывшей у дверей, и приглашающе кивнул головой.
- И вообще, - тихонько заговорила Лена, последовав за ним, - это наше неотъемлемое свойство - бояться последствий, выбирать комфорт и сытость вместо идей...
Денису хотелось возразить, что не все выбирают сытость, но, поскольку примеров не находилось, то возражение выходило хлипким и кичливым. Пустое совершенно возражение - для болтовни, а не серьезного разговора.
- ... а где прежние люди без страха и упрека... ну может, со страхом и упреком, но зато со словами 'честь превыше всего' и 'я готов идти на эшафот за идеалы'...
- Еще кошелек или жизнь... именем короля, - вставил Денис.
Лена умолкла.
- Это первое, что мне вспомнилось из тех времен, - извинясь, пояснил Денис.- Ты права, права окончательно и безусловно. Наша цивилизация способна на поступки, на войны только ради одного - комфорта, и никогда ради идеи. А внутри у нас, быть может, все настроено, все сложено именно для идей. И мы мучаемся, пытаемся восполнить душевное неудобство вещами, деньгами, обвиняем власть, государство, историю, а все оттого, что не можем делать то, для чего предназначены изначально. Дело тут даже не в душе, которую нам дали или, напротив, отняли, дело в том, что вот человек, это существо, заимеевшее способность мыслить, сравнивать, вспоминать и заглядывать в будущее, просто не может существовать иначе.
И нам следовало бы остаться, - Денис усмехнулся, помолчал секунду и добавил. - Дождаться девушки и аккопареля. Потом, взявшись за руки, мы упали бы на колени и воскликнули...
Он замолчал.
- Что воскликнули? - спросила Лена.
- Там, кажется, кто-то есть... - тревожно проговорил Денис.
Они не успели ничего предпринять - слева открылась дверь, заливая ярким светом коридор, и вышел высокий мужчина в костюме и с зачесанными назад волосами.
- Вы кто? - вздрогнул незнакомец.
- Девять-четыре, - быстро ответил Денис. - Вообще, кто придумал этот набор из цифр? И особенно эту бюрократическую процедуру с локальным и общемировым временем?
Лена подошла к Денису ближе и благодарно коснулась его руки своей.
Незнакомец выдохнул.
- Фу, вы меня напугали. Голубчики, что же вы в темноте бродите?
Он отступил в сторону, открывая путь в комнату с красными бархатными шторами на окнах, массивным коричневым столом и сидящими вокруг этого стола людьми.
- Прошу вас, заходите, - радушно пригласил незнакомец.
Чуть помявшись, Денис и Лена вошли в комнату.
- Господа, - произнес незакомец торжественно. - Прошу любить и жаловать. Эта чудесная пара представилась как девять-четыре.
За столом сидели еще трое мужчин, в костюмах-тройках. На самом столе припеваюче жили тарелки с икрой, закусками, графин, в котором имелось чуть больше половины чего-то прозрачного, малюсенькие рюмки на три наперстка, фарфоровые чайники и чашки с блюдцами - не вычурные современные, а пузатые и основательные.
- Ну, а мы, - сказал один из сидящих, - как вы, наверное, догадались, - наблюдатели.
- Прошу вот сюда, - сказал первый незнакомец.
Тут же нашлись два стула, а часть стола расчистили для пары чашек.
- Категорически не согласен, - заметил сидящий напротив Дениса. - Мы упускаем суть, доверяясь подобному слову. Мы доверяемся словам, которые вовсе не отражают действительности. И которые, возможно, вовсе не являются словами.
Встретившийся в коридоре мужчина отошел к буфету, стоявшему в углу, облокотился на него и, взяв в свободную руку чашку, возразил.
- То есть, вы утверждаете неравноценность смыслов слов и определяемых ими понятий? Но ведь это прямая дорога к солипсизму.
- Дорога к прогрессу и дорога к солипсизму неразличимы, - заметил третий, прикладываясь к своей чашке.
- Господа, господа, - воскликнул господин у буфета, - но согласитесь, вопрос гораздо шире и заключается даже не в толковании, а в принятии концепции прогресса как такового. Мы, как собиратели его плодов, в состоянии ли определить совершенно точно, что нам необходим результат именно такого цвета, такого веса и именно подобной формы. Может, какой другой-эдакий?
- Здесь важен не результат, а выбор, - заметил сидящий напротив Дениса и зачем-то заговорщически тому подмигнул. - Иногда вся суть заключается именно в процесе выбора а не результате. Ибо именно выбор подпитывает чувство собственной значимости и удовлетворение своими возможностями. А последнее, я уверен, одна из движущих сил человечества, если не самая главная.
Глупости, подумал Денис. Это полная чепуха. Неужели он сам не понимает?
Затем Денис словил взгляд Лены, удивленный и озадаченный.
- Позвольте, не желаете ли чаю? - вежливо третий господин у буфета.
- Да, да, чаю! - спохватился один из наблюдателей. - Прошу Вас, чувствуйте себя, как дома. Угощайтесь!
- Кстати, - сказал первый наблюдатель, стовяший у буфета. - А что вы скажете?
- Про чай или прогресс? - переспросил Денис.
- Можно ли назвать прогрессом принудительный выбор: когда за вас решают, какой именно фрукт вам есть? - с вызовом спросила Лена.
- Браво, - сказал первый. - Что я говорил?
Было непонятно, кому предназначалась вторая фраза.
- Имеет ли смысл выбор, когда не видишь его результатов? - заметил один из сидящий за столом. - Выходит наощупь: то ли тупик, то ли ход дальше. Вы не находите?
- Находим, - сказал Денис. - Есть люди, которые боятся поступиться пресловутой свободой воли. А главное заключается в том, не от чего ты свободен, а для чего, ради какой цели. Думаю, нет ничего плохого в подсказке и дружественном участии со стороны.
- Есть люди - это ты про меня сказал? - спросила Лена.
- Нет, разумеется, я в общем смысле, без уточнений.
Один из сидящих, не говоря ни слова, встал из-за стола, кивнул и вышел в коридор.
- Кстати, да, - заметил стоявший у буфета, - возможно, Расчетчик уже открыт.
Он тоже ушел, сказав напоследок рисуясь :
- Господа, я покину вас на минутку.
Оставшиеся двое замолчали. Один побарабанил пальцем по столу, подул в пустую чашку, затем сыто откинулся на спинку стула.
Второй же подобрался поближе к закускам, набрал к себе с одного блюда, с другого, налил из графинчика и, впустив в себя рюмочку, аккуратно и деловито стал подчищать свою тарелку.
- Небесный лифт уже запустили, - вдруг сказал первый, вставая.
- Да, я слышу, - с набитым ртом отзозвался второй.
Промокнув рот салфеткой, он встал, поправил костюм и оба наблюдателя поспешили к выходу.
Едва те вышли, Лена сказала:
- Заметил, что ни один из них не носит часов?
- То есть?
- Очень солидные люди и без 'Ролексов'. Непривычно, - Лена увидела взгляд Дениса и добавила.- Для меня непривычно.
- Два мира - два образа жизни, - задумчиво произнес Денис.
- Ладно тебе. К тому же, я не то хотела сказать. Ты понял, что нас развели? И еще чай этот... Они же не пьют чая!
Денис раздосадованно стиснул губы и хлопнул себя по лбу.
- Да еще и тема такая! - продолжила Лена. - Умная, глубокая, такой только и проверять. Нас очень ловко заставили выговориться, показать себя. Кто еще смог бы просто так затеять разговор про свободу воли, с цитатами из Ницше?
Лена увидела ясные глаза Дениса и вздохнула:
- Впрочем, ты мог бы. С тебя станется.