– Джо, объясни хотя бы нам! – взмолилась Мара. – Почему ты отказался? И если скажешь, что нашел вариант получше, я тебя ударю! Кого, кстати, тебе сватают?
– Роуз.
– Нашу Роуз? – обомлела Мара. – Из племени лакота?!
– Эту чудачку Роуз, которая мажется собственной кровью? – Нанду пренебрежительно поморщился.
– Не говори о ней плохо, – прорычал Джо.
– Да ты свихнулся! – Нанду подался вперед, и Мара в последнюю секунду скользнула между друзьями и оттолкнула их в разные стороны.
– Значит, так, – тоном мисс Вукович отчеканила она. – Сейчас вы оба успокоитесь. Джо. Ответь мне: ты любишь Брин?
– Да.
– Но отказываешься от нее?
– Да, – снова согласился индеец.
– Почему? – как можно спокойнее поинтересовалась Мара, хотя внутри все кипела от возмущения.
– Ради нее самой.
– Постой-ка… – Мара отшатнулась. – Ради нее? Значит, этот ритуал все-таки опасен?
– Не могу сказать.
– Но ведь старина Густав точно сказал: без жертвоприношений! – вмешался Нанду. – Он что, наврал?
– И да, и нет, – мрачно отозвался Джо. – Я не могу сказать.
– Прекрасно! – фыркнул бразилец. – Мало у нас загадок, еще индейские ребусы!
Мара задумалась, сверля Маквайна испытующим взглядом. Она узнала эту решимость. Тоску. Бессилие. Вот точно так же смотрел на нее утром Имагми. Нет, обряд нес что-то плохое, в этом сомнений не было. Что именно? Понять она пока не могла. Может, и не жертву в прямом смысле. Но что-то, от чего люди защищают своих близких. Теперь она вдруг отчетливо осознала: Имагми предостерегал ее так же, как Джо – Брин. Не понимая, что этим делает только хуже. Что это за позиция «меня уже не спасти, бегите сами»?! Его не бульдозером придавило, просто ритуал, который подвешен на четырех чертовых нефритовых столпах. Вышиби один – и рухнет вся конструкция.
– Вот, что я думаю, Джо, – тихо сказала она, склонив голову. – Тебе не надо отказываться. Мы просто отменим ритуал. Не будет костра – не будет обряда. Нина ком тебя не женят и не будет никаких жертв. А потом мы просто заберем Брин и уедем. После затмения им будет все равно. Слишком поздно. Следующее кольцевое затмение в этих краях случится лет через… Не знаю. Но не вот прямо завтра. Успеем подготовиться. Что скажешь?
– Что для этого надо? – индеец с готовностью вскинул подбородок.
– Принимаю за согласие.
– Как мило! – Нанду скрестил руки на груди. – А надо всего-то вычислить Четырех! Тех самых, которых даже Верховный Совет со всеми своими шпионами не раскусил! И сделать так, чтобы они не попали на ритуал.
– Зачем всех Четырех? Мы же знаем Густава! Раздобудем мелатонин – и он проспит весь костер, – Мара довольно улыбнулась. Такое простое решение! Все это время оно было на поверхности, а она металась и нервничала. Обезвредить Густава! Это меньшее, что он им должен после того, как погубил «Сольвейг» и Данифа!
– Черт! – Нанду замер и посмотрел на нее со смесью удивления и уважения. – Респект! Гениально же! Пойдем, найдем лекарство…
– Так он и выпьет его! – Джо покачал головой. – У нас из рук? Ни за что.
– Значит, к нему приду не я, а, скажем, вождь. Или его жена. Или Ричард.
– И как ты собралась достать волос лысого человека? – прищурился Нанду.
– Почему обязательно волос? Кровь вполне сойдет. Оцарапаю случайно, превращусь…
– Слишком опасно, – перебил ее Джо. – Надо просто подсыпать ему в еду. Или взять хлороформ – так надежнее. Пока он поймет, кто к нему вошел, мы его уже усыпим и свяжем.
– Решено, – Мара довольно потерла руки. – Поищем вечером что-нибудь, а завтра я встану пораньше – и все сделаю. Что может быть проще, чем усыпить человека, пока он спит?
– Нет, – снова вмешался Джо. – Утром бесполезно. Они заметят его отсутствие и сделают все, чтобы разбудить. Надо, чтобы все думали, что ритуал идет полным ходом – и в последний момент…
– А ведь и правда! – Нанду оживился и шлепнул друга по спине. – Молодец, Джо! Можешь ведь, когда хочешь! Пошли, успокоим Брин. Никуда ты от нее не денешься, даже если ей придется об этом пожалеть…
Ребята поспешили к своей палатке, пока обеденный перерыв не закончился. Надо было обсудить детали плана. Исландка поначалу изображала равнодушие и холодность, но едва поняв, что Джо хочет отменить ритуал и остаться с ней, пришла в нормальное состояние. Если, конечно, раж чокнутого гения можно назвать нормальным.
После долгого дня и сотен легенд, миссис Дзагликашвили отключилась быстро, а вот Маре и Брин не спалось. По крайней мере, Мара не слышала привычного сопения с соседнего матраса. Оторвалась от подушки и пригляделась: в полумраке поблескивали распахнутые глаза Брин.
– Не спишь? – Мара протянула руку и сжала бледную ладонь.
– А ты бы спала, если бы Нанду собрался жениться на другой? – она вздохнула. – Ты прости, я сорвалась днем… Но я чувствую, ему плохо, а он молчит.
– И ты сдалась? Ты?! Серьезно? Брин, я столько тебя знаю, и это первый раз, когда ты ведешь себя, как… – Мара осторожно подбирала слово, чтобы не обидеть и без того обиженную. – Может, он поэтому боится сказать тебе правду?
– А знаешь, ты права… – исландка тоже оторвалась от подушки и положила локоть под голову. – Я докажу ему, что я сильная… Не хочу его потерять.
Мара мгновенно пожалела о своих словах. Как бы Брин не придумала что-то опасное! Влезет в самую гущу, сломает себе шею – и как потом с этим жить?
– Не спеши, – миролюбиво шепнула Мара и попыталась переключить подругу на что-то менее самоубийственное. – Подумай лучше о том, кто еще может входить в Союз? Если вариант с Густавом не прокатит, нам нужен план «Б».
Брин повернулась на спину, запрокинув руки за голову и пялясь в потолок.
– Мы знаем, что Четверо – с разных концов света. Густав – север. Еще есть юг – это Африка. Почти наверняка это вождь Очинг, но к нему мы точно не подберемся.
– Очинг? – рассеянно переспросила Мара. – И давно ты?..
– Да это же очевидно. Он все организовал, он здесь хозяин – ему скрывать нечего. Здесь, в Африке, Совет почти бесправен, и поэтому Очинг чувствует себя свободно. Он первый заинтересован в ритуале и явно на нем будет, поэтому даю девяносто восемь процентов. А вот с другими… – Брин сделала паузу. – Должны быть Восток и Запад. Запад – это кто-то из индейцев, но в них я не разбираюсь. Не вождь Джо – точно, я видела его, и он…
Даже в полумраке было видно, как яростно раздулись ноздри Брин.
– Ладно, не он – так не он, – поспешно вставила Мара, пока исландка не разбудила Дзагликашвили. Хотя сделать это было трудно – вряд ли грузинка что-то слышала из-за собственного храпа. – А что насчет Востока?
– Азия, я полагаю. Китай, Япония…
– Кто-то, кто был в Линдхольме и имел возможность зайти в любой кабинет… – с каждым словом Мара говорила все тише и медленнее, не решаясь озвучить догадку.
– Чанг? – Брин приподнялась на локтях. – Она ведь была в списке вероятностей, а вы все говорили, это глупость! А мисс Кавамура? Ее рыбка могла подплыть к «Сольвейг» или к маяку незамеченной.
– Рыбка была в шатре Очинга! – Мара закусила губу. – Помнишь тот аквариум? Думаешь, это она?
– Вообще-то ее тотем – карп кои. Но золотая рыбка, Carassius auratus, тоже из семейства карповых…
– Густав сказал, что на Линдхольме его сообщника больше нет. Значит, Кавамура уехала после нас? Разве она собиралась?
– Ты что? – Брин разочарованно качнула головой. – Ежегодный Тихоокеанский ихтиологический форум. Мисс Кавамура записалась еще летом, я тоже хотела…
– Значит, все-таки она. Если вылетела сразу после нас….
– Или не она, если вылетела вместе с нами, – Брин села. – Не забывай про версию с Чанг! Она ведь зимняя. У нее тоже была возможность ввести нас в заблуждение. Ближайшая родственная трансформация…
Девочки замерли и повернулись к перегородке.
– То есть Зенггуанг… – выдохнула Мара. – И как нам теперь это выяснить?
19. Сила прайда
Утренним делом номер один был звонок в Линдхольм. Брин и Мару всю ночь раздирало любопытство. Уснуть они так и не смогли, но звонить до рассвета тоже не решились. Потому что вряд ли добились бы ценной информации от разбуженного и сердитого начальства. С трудом дождавшись первых лучей, девочки выскользнули из палатки и убедились, что Зенггуанг на месте и дрыхнет без задних ног, накрывшись с головой одеялом. Потом выдернули из теплых постелей Нанду и Джо и отошли в безопасное место.
– Алло, пап? – Мара изо всех сил старалась сделать голос спокойным и сдержать дрожь дикого нетерпения. – Не, я просто так! Соскучилась.
– Про Кавамура спроси! Слышишь? Про Кавамура! – яростно шептала Брин, пока Джо не положил ладонь ей на рот.
– Шепчет?! – переспросила Мара. – Да нет же! – она прикрыла рукой микрофон и цыкнула на остальных. – Тебе показалось. Так как дела в пансионе? Что нового?
– Все как обычно, – отозвался профессор Эдлунд. – Вот сейчас твой дед поплывет в Стокгольм за провиантом. А так – тишина. Без вас никаких происшествий. Как думаешь, это совпадение или следствие?
– Очень смешно! А мы вот собираем легенды. Тут народу… Ты себе представить не можешь! И только Брин все время ноет, что так и не смогла поехать с мисс Кавамура на какую-то там рыбную конференцию.
Брин возмущенно округлила глаза и тихонько пискнула, но Джо держал ее крепко. Наверное, ему пришлось приложить немало сил – чтобы в присутствии исландки кто-то назвал Тихоокеанский ихтиологический форум какой-то там рыбной конференцией?! С тем же успехом можно было сказать, что в теории относительности нет ничего гениального.
– Брин? – усмехнулся Эдлунд. – Зачем ей? Она же не рыба, и в роду у нее не было морских животных…
– Ну, ты же знаешь нашу Брин, – Мара сделала шаг назад, чтобы исландка не смогла ее лягнуть. – Конференции, доклады, брифинги… Чем зануднее, тем ей больше хочется. За уши не оттащишь. Значит, Кавамура, говоришь, уже уехала?
– Профессор Кавамура, – терпеливо поправил Эдлунд. – Нет, ей тоже не удалось попасть. Расстроилась ужасно. Заболела, представляешь? У нас эпидемия просто какая-то.
– Эпидемия? – насторожилась Мара. – А кто еще заболел?
– Миссис Чанг.
– Значит, она тоже в пансионе?..
Трудно было не выдать разочарования. Вся версия сыпалась на корню, отбрасывая назад к исходной неизвестности.
– А где ей еще быть? – удивился Эдлунд. – Не полетит же она за внуком? Хотя… Наверное, из-за его отъезда и перенервничала. Лежит, бедняжка, в своей комнате уже третий день. Никого не пускает, попросила еще пару дней больничного…
– Никого не пускает? – надежда забрежжила снова.
– Даже мадам Венсан, представляешь? Прислала мне сообщение, чтобы никого не обижать лично. Так мол и так, вся эта ваша медицина до добра не доводит. У меня травы, у меня мази, оставьте меня в покое, дайте отлежаться.
– А ты что?
– Не буду же я ломиться к старушке в дверь! Пусть отдохнет! В ее-то возрасте… Ну, что мы все о грустном! Ты расскажи, кого ты встретила? Каких вождей? Что говорят? Большой костер скоро?
– Ага, уже все готовятся. Затмение днем, в час или около того… Так что я побегу, надо помочь… Целую!
– И все? Но как… – только и успел произнести Эдлунд, прежде чем Мара отключилась.
Джо убрал ладонь от губ своей подружки, озадаченно разглядывая следы зубов.
– Как ты посмел?! – тут же прошипела исландка, вытирая рот. – А ты, Мара? Обязательно было говорить Эдлунду гадости?.. – она свирепо фыркнула. – Так что он сказал?
– Чанг говорит, что больна. Заперлась в комнате и никого – то есть вообще никого – не пускает, – Мара заговорщически ухмыльнулась. – И что это значит?
– Что Зенггуанг – никакой не внук? – предположил Нанду. – А его она оставила вместо себя? В Линдхольме?
– Скорее всего, – кивнула Брин. – Если внук вообще был. Я вот сейчас думаю… Кто-нибудь хоть раз видел их вместе?
– Я – нет… – Нанду потер затылок. – Но не могла же она придумать себе внука?
– Вряд ли, – мотнула головой Мара. – Он ведь как-то прибыл! Вместе с первокурсниками! Нет, не стала бы она так рисковать. Другое дело, что тот, кого приняли в пансион, может, никакой и не внук. Потому что ребенок не смог бы поддержать всю игру. И сидеть несколько дней в комнате, не вылезая. У Чанг может быть полно родственников. Братья, сестры… Дети… Любой взрослый, освоивший трансформацию с разницей в возрасте. Все-таки для ребенка это слишком трудно – и мы-то проходим на четвертом курсе.
– Ну, китайцы народ одаренный… – машинально возразила Брин, хотя видно было, что она и сама сомневается в собственных словах.
– Короче, – Нанду хлопнул в ладоши. – Чего мы здесь стоим? Надо взять малыша Зенггуанга за шкирку и вытряхнуть из него всю правду.
– А Дзагликашвили? Как мы ее отвлечем?
– Мбари! – догадалась Мара после недолгих размышлений. – Я попрошу его. Пусть устроит Дзагликашвили встречу со своим вождем. Мурси вообще не хотели идти на контакт, вот уж кто кровожадный!
– Это те с блюдцами в губе? – Брин поежилась и обхватила себя руками. – И со шрамами?
– Они самые, – кивнула Мара. – Пусть Мбари наплетет ей, что белых детей вождь к себе не пустит. Легенда или примета... Поверьте, он придумает. Моя школа. А мы пойдем собирать сказки индейцев… – она изобразила в воздухе кавычки. – Короче, разберемся. Главное, сейчас ее занять делом. Нанду, ты ищи Зури. Пусть она не отходит от Дзагликашвили и сигналит, если что. А я найду Мбари…
– Ну, кто бы сомневался… – нахмурился бразилец.
– Даже не начинай! – Мара предупредительно мотнула головой. – Через полчаса встречаемся тут и идем драконить Зенггуанга. Джо, Брин, просто проследите, чтобы он никуда не слинял. Или она… Только без нас ничего не спрашивайте!
Говорят ведь, что любой труд бывает вознагражден рано или поздно. И теперь Мара, наконец, поняла, ради чего все эти долгие месяцы возилась с подшефным. Натаскивала его в английском, снова и снова разжевывала правила, помогала с домашкой, хотя и своей было по горло. Не зря она поделилась с Мбари самым ценным жизненным опытом вроде того, как незаметно утащить из столовой лишнюю порцию десерта, где заныкать сладкое, чтобы не стащили соседи по домику, как улизнуть и вернуться ночью, если до смерти хочется перевоплотиться. До смерти – в переносном смысле, разумеется.
– Нужна твоя помощь, – с мольбой в голосе обратилась она к эфиопу.
Понимала, что для него ритуал затмения много значит, что избранность он воспринимает, как высшую честь… Но ведь она спасала и его шкуру!
– Что нужно? – с готовностью спросил Мбари.
– Устрой Дзагликашвили встречу со своим вождем! Но только для нее и Зури! Надо, чтобы меня с ребятами…
– Мара! – он предупредительно поднял руку. – Ты знаешь, для тебя я сделаю все. Хочешь, приведу нашего вождя прямо в вашу палатку. Хочешь, соберу всех вождей и расскажу им о тебе. Ты уникальный человек, ты для них знаменитость. Феномен!
– К черту вождей, Мбари! Отвлеки Дзагликашвили! – она едва не пританцовывала на месте от нетерпения. – У меня срочные дела, и надо ее занять до самого костра!
– Больше ни слова! – качнул головой эфиоп и бросился к шатру Очинга с такой скоростью, что Мара почувствовала себя древней черепахой.
Ее разрывало от гордости. Она невольно залюбовалась, как филигранно Мбари разыграл карту туземца. Он подскочил к палатке экспедиции и на глазах у недоумевающих Брин, Джо, Нанду и Зури, заголосил, выпучив глаза.
– Миссис! Миссис! – он цепко схватил Дзагликашсили за руку. – Наш вождь! Вождь звать вас! Большая честь! Дом мурси открыт для миссис! Но только миссис! – он изобразил мистический ужас и понизил голос. – Дух смерти ходит в дом мурси на плечи белых детей! – ткнул пальцем в Мару и Брин. – Дух смерти нет! Только миссис! Вождь ждать только один минут!
– Тамрико, навестите твоего друга Имагми, – попросила Дзагликашвили, запихивая диктофон в сумочку дрожащими пальцами: еще бы! Мурси так редко подпускали к себе чужаков, что ни один мифолог не упустил бы блестящую возможность. Дети, безопасность – все эти пустяки сразу отступили для профессора на второй план. – Может, и он вам что-нибудь расскажет… Сколько там времени? – она глянула на тонкие серебряные часики. – Приходите в час к южной окраине лагеря, там встретимся на большом костре. Зури, пойдем, тебя должны пропустить…
И грузинка суетливо заковыляла следом за Мбари, оставив остальных студентов в полнейшей тишине.