Близнецы, видимо привыкшие к особенностям отца, достали мяч и отошли в сторону, где тут же началась шумная игра. Я сделала несколько снимков, посидела за спинами увлеченных художников и решила пройти к реке. Чем ближе я подходила, тем выше становилась трава. Вдоль берега узкой полосой в три-четыре ряда росли деревья. У одной ивы был раздвоенный ствол. Один рос вверх, а второй почти стелился над водой. Я взобралась на него и прислонилась спиной ко второму стволу. Вода в реке была мутная, течение медленное. Сама речка не более пятнадцати метров в ширину. Напротив так же над водой склонились деревья. Было безветренно и тихо.
Я смотрела в воду. Вдруг раздался плеск, полетели брызги, и мелькнул рыбий хвост. И снова - тишина. Сколько я так сидела, не знаю, но, подняв голову и взглянув на тот берег, я чуть не свалилась в воду: напротив, на самом краю между деревьями стояла Погорелица. Я затаила дыхание и смотрела на нее. Замолчали лягушки и птицы. Не шелестели листья деревьев. Казалось, даже река замерла в напряженном ожидании.
Звук, раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть. Я оглянулась. В траве стоял волк и тихо рычал. У него на холке вздыбилась шерсть, он ощерил пасть, показывая крепкие желтые зубы. У меня взмокли ладони, я попыталась ухватиться за ветку и чуть не упала. Не зная, что делать, прижалась к стволу дерева и закрыла глаза. Для зверя я была легкой добычей: сидела очень низко. Я ждала. Сейчас он прыгнет. Все замерло.
Неожиданно тишину нарушило визгливое хрюканье, а через секунду раздался шум. Я снова оглянулась. Волк с рычанием, скаля зубы, отскакивал и уворачивался от нападавшего на него кабана. Но кабан не отставал. Наклонив вниз морду, он стремительно кидался на волка, стараясь поддеть того под брюхо клыками. Волк бросился в воду и поплыл через реку, кабан за ним. Я поискала глазами Погорелицу, но она пропала. Через несколько минут оба зверя выбрались на противоположный берег. И волк исчез. Он не убежал, он растаял в воздухе. Кабан потрусил в заросли.
Я слезла с дерева и со всех ног бросилась назад. Максим Валерьевич раскладывал на расстеленной подстилке привезенные припасы.
- Эй, спортсмены! Идите сюда, обедать будем.
Он взглянул на меня и спросил:
- Ты что такая бледная? Где была?
- На берегу, там красиво.
- Надо будет посмотреть. - Он повернулся к корзине. - Чего только вам не положили! Да мы за день не съедим.
Я подошла к Саше. Она увлеченно рисовала. Вид на церковь получался великолепным.
- Саш, ты мне что-нибудь отсюда домой дашь?
Саша кивнула, не отрываясь от работы.
- Выберешь потом. - Она посмотрела на меня. - Покажу дома все картины и эскизы.
Прибежали мальчишки, и сразу стало шумно. Домой мы приехали поздно. И первое, что спросил у папы Матвей:
- Как Ром?
- Неплохо, - ответил крестный, не вникая в подробности.
Глава 14
Фотосессия
Я рассказала Саше о встрече на берегу, только когда мы поднялись в спальню.
- Тебе нельзя оставаться одной, - сделала вывод Саша.
Мы уже лежали в постели, когда она предложила:
- А давай завтра фотосессию забацаем? Мама хранит бабушкины платья. У них в спальне сундук, забитый старинными нарядами.
- Давай!
Я обрадовалась предстоящей забаве, даже не зная, что там за одежда, и быстро уснула. Проснулась рано, вместе с Сашей. Мы выпроводили Сашиных родителей и отправились в их спальню. Комната была небольшой, но тоже с гардеробной, немного большей, чем Сашина. Под окном стоял деревянный сундук, обитый металлическими полосками. На сундук была небрежно наброшена цветная шаль. Замка на нем не было. Саша сбросила шаль на пол, подняла крышку, в нос ударил запах нафталина.
Мы принялись рассматривать юбки и блузы прямо здесь, на полу спальни. Но окна выходили на запад, и мы переползли в гостиную, которую ярко освещало солнце. Саша нашла синюю в оборочках юбку и белую, вышитую красными маками, блузу. Я выбрала строгое платье с высокой талией и отделкой штрипками. Когда мы нарядились, появился заспанный Матвей.
- Ой! Что это вы?
- На бал собираемся, - сообщила Саша, - а ты, Золушк наш, остаешься на хозяйстве.
- А, злая мачеха, - прокричал Матвей, - я твоей колеснице спицы повыбиваю!
- Какая колесница? На бал едут в карете, - поправила брата Саша.
- Все, что на колесах - колесница, - заявил тот. - А что у нас на завтрак?
- Завтрак надо заработать.
Саша побежала в спальню родителей к зеркалу, я за ней. Из зеркала на нас смотрели две странные особы: с разлохмаченными длинными волосами, в одежде начала прошлого века и босиком.
- Интересно, - спросила я, - а обувь там есть?
- Была. Потом посмотрим, надо правда поесть.
Она быстро переоделась и ушла на кухню. Я с сожалением тоже сняла старинное платье и натянула шорты и майку. Матвей уже включил чайник.
- Матвейка, а ты нас пофоткаешь? - спросила Саша.
Матвей кивнул, прожевывая сосиску и набирая вилкой пюре. Наконец мы вернулись к сундуку. На дне нашли несколько пар туфель со сбитыми носами, но это уже было не важно. Главное - костюмы будут полные. После этого занялись прическами. Я заплела Саше две косы и уложила сзади корзинкой. Мне Саша тоже заплела две косы, но скрутила их баранками над ушами. Когда мы переоделись и появились перед Матвеем, он присвистнул:
- Ни че себе, барыньки! - Матвей иногда вставлял удивительные словечки.
- Пошли, парубок, - Саша хитро подмигнула брату, - будешь делать историю. - Она остановилась в дверях. - Давай захватим кресла!
Мы вытащили сложенные кресла и вышли из дома. Сначала мы поставили кресла в беседке и Матвей нас сфотографировал. Потом я сфоткала их, потом они меня. Мы переносили кресла в разные уголки. Сфотографировались напротив дома, у кустов цветущих пионов, возле ворот. Потом переоделись в новые наряды. Саша нашла мужской шейный платок и повязала его брату. Я извлекла при очередном переодевании из сундука складной кружевной зонтик и сфотографировалась под ним, сидя в кресле. Мы фотографировались на Сашин планшет и мой смартфон.
Неожиданно подъехала иномарка. Из нее вышла тетя Оля. Она приветливо нам кивнула и вошла во двор.
- Нашли занятие? - улыбнулась крестная.
- Ага, а где папа? - спросил, подбегая к ней, Матвей.
- Он позже будет. Один доктор попросил подменить его на пару часов, и к Рому должен заехать. Вот меня коллега и подбросил.
Мы долго складывали наряды в сундук. Там же я нашла узелок с игрушками.
- Что это, Саш? - Спросила я.
- А, это для кукольных спектаклей. Мама говорит, они в детстве играли.
- Может, мы попробуем?
- Давай. Надо сценарий придумать.
В это время приехал дядя Гена. Вышли во двор, и я заметила, что Матвей расстроен: он прятал покрасневшие глаза и еле сдерживал слезы.
- Что-то случилось? - спросила я.
Дядя Гена вздохнул и ответил:
- Ром подрался с псом в лечебнице, несколько швов слетело. Его пришлось снова зашивать. Матвей, иди к друзьям.
Возле машины стояли близнецы.
- Попросили оставить у нас на ночь, - сказал дядя Гена и добавил, глядя на Матвея: - Ему лучше. Хоть и шили снова. Просто после наркоза спит. Завтра выведем во двор, посмотрим, как будет держаться на ногах.
Дядя Гена направился в дом.
- И что, ему еще ставят капельницы? - Матвей смотрел на отца.
- Да, и завтра покапают.
Глава 15
Пери
Матвей повернулся к близнецам, а мы побрели в дом. Все мы надеялись, что сегодня привезут Рома. Даже я соскучилась по нему.
В ожидании ужина я стала рассматривать фотографии. Видок у нас с Сашей был тот еще! Особенно в белых кружевных платьях. Я уже хотела отправить фотку маме, как застыла. На последнем снимке, где я сидела в кресле в белом кружевном платье с зонтиком над головой, за моей спиной оказалась Погорелица, а у ног сидел волк. "Где ты, мама?" - подумала я. Но я уже не плакала. Даже не очень испугалась. Я - разозлилась. Спрятав смартфон, села к столу.
Тетя Оля ставила на стол тарелки с ризотто. Я так и название такое раньше не слышала. Когда дядя Гена вошел в кухню, я разглядывала странный маслянистый рис с кусочками курицы, разложенный по тарелкам.
- Там на двоих еще хватит? - спросил дядя Гена. - Близнецов нам подбросили на ночь.
- С чего бы это? - удивилась тетя Оля.
- Да не спрашивал я. Куда-то срочно едут в ночь.
- Всем хватит, - ответила тетя Оля и достала еще две тарелки.
После ужина я поднялась наверх, Саша осталась мыть посуду, а мальчики отправились играть во двор. Весь день я не подходила к окну, но сейчас не выдержала. Забралась на подоконник и выглянула. Было пасмурно, по небу ползли облака, скрывая солнце, легкий ветерок шелестел в листьях деревьев. В усадьбе Погорелицы сгущалась тьма. Дядя Гена осматривал забор. Он долго стоял, разглядывая трубы и сетку, трогал место сварки. Я не поняла, нравится ему забор или нет.
Мальчишки носились по двору, изображая то ли захватчиков вселенной, то ли еще каких вояк. Вдруг появилась Пери. Она обнюхивала забор и скулила. Дядя Гена открыл калитку.
- Входи, гостьей будешь.
Но собака не вошла. Она села, вздымая пыль вертящимся хвостом, и поскуливала за оградой. Один из близнецов сказал:
- Не войдет, ей велено охранять. Пери, иди домой, - приказал он собаке.
Пери понуро поплелась восвояси. Я слезла с подоконника и включила ноутбук. На мониторе снова оказалась не моя картинка. Это был снимок сверху снежной пустыни, по которой правильным порядком двигалась волчья стая. Я чуть не захлопнула ноут, но удержалась и сменила картинку. Потом заглянула в почту и скайп. От мамы было одно сообщение: "Билеты поменяли, вылетаем через два дня". Как-то сразу стало спокойней. Дневные треволнения ушли на второй план, я выключила ноутбук и открыла в смартфоне книгу. Саша поднялась в спальню, когда я уже легла в постель.
- Близнецам постелили у Матвея. Хотели положить внизу, в гостиной, но тот разнылся: "У Сашки Динка, а они внизу". В общем, надули матрасы и все трое улеглись на полу, - Саша рассмеялась и, уже ложась в постель, сказала: - Надеюсь, эта ночь будет спокойной.
Я кивнула и добавила:
- Сама не знаю, какая связь здесь, но я уверена, что все закончилось, - потому что через два дня мама приезжает.
Но мы ошиблись. Лай Пери и рычание волков разбудили меня глубокой ночью. Саша не просыпалась. Я взобралась на подоконник. Луна тускло просвечивала сквозь густые облака, но странным образом высветила развалины, где стояла, словно изваяние, Погорелица.