— Да? Но перед этим они должны отвалить кучу бабла и потом еще полсостояния на всякие перделки. Многие видят в тебе не креатора, Костя, а барыгу, и когда ты выступаешь на совещаниях перед всеми отделами — это становится ясно даже слепому. Ты должен сам определиться, что тебе нужно в первую очередь. Идеальный мир Ардении или гора кокаина с тайками вперемешку тут.
— Ха, — Костя отпил из стакана и задумался, — думаешь, что нельзя все это совмещать?
— Честно, думаю, что можно, но это очень сложно. Главное в данном случае — это твоя собственная честность перед собой. Нам ты можешь ссать в уши сколько угодно — слушать тебя и хлопать в ладошки — это наша работа, нам за это платят хорошие деньги, но будет гораздо лучше, если ты сам будешь знать правду и верить в нее.
— Да уж, забавный вышел разговор. Спасибо, Сережа, я подумаю над твоими словами.
— Главное — не думай, что я хотел тебя обидеть. Ни в коем случае, — добавил я.
— Ты честь и совесть нашей компании, я уже говорил об этом. Не боишься открыто сказать мне все, что думаешь, за это я тебя и ценю, но поэтому же тебя и боюсь. Обнови-ка.
— Меня не нужно бояться. Я никогда в своей жизни не поднимался за чужой счет, хотя поверь, возможности были, начиная от обычного кидалова на бабки, заканчивая обманом и уводом бизнеса. Именно поэтому я долгое время был нищебродом.
— Ну, страна такая, не обманешь — не проживешь, это да. Таким единорогам, как ты, тут не место. Тебе в Европу надо, там таких любят, или в Америку.
— Нет, Костя, таких мудаков, как я, нигде не любят.
— Не наговаривай на себя.
За окном послышался шум двигателя — это приехала Лана.
— Давай дуй за ищейкой. Отзвонись в любом случае. Будь осторожнее. Фээсбэшник будет ждать у клиники. Ему можно доверять, все должно пройти без сучка и задоринки. Я вас всех координирую. Надеюсь, что этот ваш иномирец не обделается, иначе у нас будут неприятности. Там реально крутые родители.
Я пожал Костину руку и вышел на улицу. Лана в забавной шапочке с кисточками уже ждала меня. Она довольно улыбнулась, мы сели в машину и поехали на кладбище. Интересно, почему этот тип все время встречается только там? Может быть, он там живет? Работает сторожем? Ну, все может быть. Неплохое прикрытие для того, кто хочет побыть один.
Внутри машины было тепло, играла приятная непопсовая музыка. Я снял шапку и достал телефон. Да, все хорошо, время еще есть.
— Взяли Аннику? — спросила Лана, и я рассказал ей, как все прошло.
— А Костя молодец, — заметила она, — насчет ведьмы — просто жуть какая-то. Если бы ко мне стала приходить такая каждую ночь, я бы точно с катушек съехала.
— Вильма уже была близка к этому.
— Вам не страшно перед сегодняшней битвой?
— Нет, я из тех людей, кто привык решать проблемы по мере их поступления, — соврал я. Конечно, мне было немного не по себе.
— А мне вот страшно. Что будет, если Энги победит?
— Будет суд. Она отправит в кому Костю, Ирину, меня. Тебя, скорее всего, и не тронут. Она закроет игру и свалит счастливая и довольная в другой мир. Всех игроков выбросит, они проснутся, и на голову господина Валентина свалится такой ворох проблем, что ему останется только застрелиться. Суды, иски, возвраты кучи денег. Не хочу думать об этом. Ты вот лучше скажи, зачем ты постоянно ко мне пристаешь в Ардении.
— О, хороший вопрос! — Лана засмеялась. — Вы так резко тему меняете.
— Не люблю пустые печальные разговоры о том, как придет конец света. Так все же?
— Ну, по нескольким причинам. Первая — это то, что я учусь таким образом лучше удерживаться в сновидении. — Лана остановила машину перед пешеходным переходом. — Вторая — мне это нравится, третье — в этом есть какой-то особенный, необычный шарм и риск, но вы не переживайте, в реальном мире я к вам не пристану.
— Это почему же? — улыбнулся я.
— И снова несколько причин. Первая — мне не нравятся алкоголики и пофигисты, вторая — я не поддерживаю никаких романов на работе, даже если мужчина прямо весь такой идеал, и третья — я уже вижу, что на вас претендует другая женщина. Биться за алкоголика с гром-бабой, ну это же правда нелепица, не находите?
— У меня сегодня прямо день откровений, — довольно признался я, — но мне нравится твой ход мыслей, продолжай. Я не обижаюсь, мне даже, наоборот, стало сразу легче.
— Я тоже собственница, как и большинство современных женщин, поэтому, Сергей Викторович, загнать свой кий в две разные лунки у вас не получится даже по очереди. — Она звонко рассмеялась собственной шутке.
— А ты та еще пошлячка, — заметил я, — но это и неплохо. Троллить и все подвергать сомнению — это хорошие черты для того, кто хочет стать отстраненным от игры охотником. Так что тут ты на верном пути. Значит, тоже считаешь, что Ирина на меня глаз положила.
— Не положила, она в вас влюблена, а вы ведете себя как обычный мужик, то есть тупите и не видите или не хотите видеть это. Ирина — очень необычная женщина.
— В каком смысле? Ну, если опустить ее интересы и излишние мышцы.
— Да, как бы вам объяснить. У меня очень много подруг и знакомых, с которыми я часто общаюсь. Допустим, сто. Округлим до ровного числа. — Лана продолжала вести машину и говорить. — Так вот среди них есть только одна, зовут ее Женя.
— Пацанка? — спросил я.
— Хуже. Пацанки — это не совсем про них. Никто не мешает пацанкам носить платьица и бижутерию. Так вот, Женя — мужик. Ну то есть, как и Ирина — натуральный, только заточенный в женском теле. Понимаете, о чем я?
— Не совсем, рассказывай.
— Есть такие вот женщины-мужики. Женя не интересуется сопливыми романами, не носит бижутерию, она ненавидит платья, чулки и даже лифчики, у нее в гардеробе нет ни одной юбки. Она никогда не пользуется косметикой, максимум кремом лицо мажет и то, потому что боится морщин. Она курит, пьет, ругается матом и работает в автосервисе — ковыряется в двигателях.
— Да ну, епта? — удивился я. — Девушка — автомеханик? Серьезно?
— Да. У нее нет ни одной пары туфель или сандалий — только берцы и кроссовки. Пуховики и прочие куртки только военного образца. Она была бы реконструктором и билась на мечах, если бы захотела, но в итоге увлекается страйкболом, и пока мы с девочками на выходных ходим по торговым центрам, чтобы пошопиться и снять накопившийся за неделю стресс, она копает окопы на полигонах по уши в грязи. Вместо гардероба у нее оружейный магазин, полный камуфляжа и маскхалатов, и вы знаете — она счастлива.
— Ну, зато у нее, наверное, немало поклонников-мужчин — среди тех же страйкболистов? — предположил я.
— Возможно, но есть проблема. Они относятся к ней как к девушке, а она этого терпеть не может. Такой тип девушек обладает мужской логикой. Все прямо и грубо, как в танке. Она не понимает тонких намеков и совершенно не умеет определять, нравится она кому-то или нет. А мужчины и не знают, как к ней подъехать. Хотя всего-то лишь нужно подойти и сказать прямо — давай встречаться. Тогда она поймет и подумает. Такие вот девушки бывают. И Женя, и Ирина относятся именно к этому типу.
— Что же тогда она во мне нашла, как ты думаешь? — спросил я, так как этот разговор мне начал открывать глаза на происходящие шуры-муры.
— Я могу только предполагать.
— Я же жирный!
— Бросьте. Вы на себя наговариваете. Все у вас в порядке. Да, немного грузноваты, но не прямо жир жиром. Вы не толстяк, просто немного запущенный. Я думаю, что Ирина вас не за внешность любит. Она видит в вас настоящего волшебника, а вы должны знать, что все женщины без исключения, даже такие мужиковатые, верят в чудо, в какую-то сказку, которая вот-вот должна случиться в их жизни. Верят в то, что найдется идеальный мужчина. Каждая верит в чудо, что у нее будет прекрасная семья и самые лучшие дети. Верит в чудо, что вообще у нее все будет хорошо, и она никогда не останется одна. И хотя у мужиковатых девушек материнский инстинкт обычно отбит начисто, они все равно не хотят оставаться в одиночестве, и да, секс им тоже нужен, хотя они могут и виду не подавать.
— Ну, — протянул я, — я даже и не знаю, что сказать на все это.
— Добавьте сюда факт того, что противоположности часто притягиваются, и картинка сложится. Поверьте, Сергей Викторович, если бы вы вытащили меня на нижний уровень, показали мне другой мир, а потом спасли бы от смерти из лап ужасного чудовища, я бы отдалась вам уже на следующий же день.
— Мля, — я прикрыл лицо рукой, — ты вот сейчас несерьезно же?
— Абсолютно серьезно. — Я посмотрел на Лану и понял, что да, она не врет.
— Женщины всегда тяготели к какой-то мистике. Все эти гадания, магия, религии. Церкви переполнены и молодыми девочками, и богобоязненными старушками. Все хотят верить в чудо. Анника — ведьма вот, например.
— Тогда какого черта вы связываете свою жизнь со всякими уголовниками, алкашами и маргиналами? — не выдержал я. — Что в этом такого чудесного?
— Эх, Сергей Викторович, — Лана улыбнулась, — женщина верит в чудо, что она сможет перевоспитать этого человека и сделать своим идеалом. Добавим сюда присущее многим из нас сострадание и внезапно страдание. Доходит? Многим из нас хочется, чтобы их жалели.
— Кажется, да, но в любом случае мне понятно, что с мужиковатыми бабами все-таки как-то проще договориться, чем с тебе подобными.
— Да, это правда, но вы не должны забывать и об обратной стороне таких отношений.
— Давай просвети меня. — Я с интересом посмотрел на Лану.
— Ирина и Женя — а я готова поспорить на что угодно — просто отвратительные хозяйки. Вы когда-нибудь жили с мужиком?
— Извини, но я не из заднеприводных как бы.
— Не в этом смысле, — Лана рассмеялась. — Ну, может быть, был сосед по общаге или снимали вместе квартиру. Вы же все превращаете в Свинарнию. Обычная женщина будет ругаться, но убирать за вами, а Ирина сама будет бросать вещи на кресло или разбрасывать носки по комнате, а потом с матюгами искать их полчаса под кроватью. Все ее лифчики, трусики и носки свалены в одну кучу, и хорошо, если в шкафу. Она никогда в жизни не брала в руки утюг, а уж как они готовят! У-у-ух. Их кулинарными шедеврами можно уничтожить роту противника, хотя кухня будет разрушена быстрее, а муж поражен в самый желудок после первого же приема пищи. А еще вы должны разделять ее интересы, иначе вашим отношениям придет конец. Вот что я хотела сказать.
— То есть ты хочешь сказать, что мне придется стать реконструктором и начать ходить в качалочку?
— Гарантирую. А еще покупать продукты и готовить еду придется вам, а не ей. Подумайте хорошенько, Сергей Викторович, нужны ли вам такие отношения.
— Ты меня отговариваешь? — удивился я.
— Ни в коем разе, — Лана улыбнулась, — просто говорю, какое будущее вас ожидает. Думать и принимать решение только вам, не одна Анника обладает даром предвидения!
— Тогда, может быть, мне стоит прийти в твой сон и показать тебе нижний уровень, спасти от ужасного чудовища? — рассмеялся я.
— А-ха-ха, пробуйте, конечно, но я уже вам ничего не обещаю. К тому же вы сами говорили, что не умеете ходить по чужим снам. Не принимайте эти мои слова всерьез.
— Я шучу, Лана, поверь, я не из тех, кто будет производить на женщину впечатление, используя осознанные сновидения. У меня все обычно по старинке нормально выходило, ну там кино, цветы, вино, домино. Долго, нудно, но как-то получалось.
— Выходите, мы приехали.
Ищейка ждал нас прямо на парковке у кладбища. Одет он был так же, как и в прошлый раз, только теперь у него появились огромные прямоугольные наушники и крутой плеер, который он держал в руке. Не здороваясь, он подошел к машине и сел на заднее сиденье. Я попытался заговорить с ним, поблагодарить еще раз за оказанную помощь, но он коротким жестом попросил меня заткнуться, поэтому всю дорогу до клиники мы ехали в полной тишине. Понятное дело, этот тип уже прямо сейчас максимально сосредоточен. Мы остановились рядом с огромным черным «мерином» и вышли из машины. Полковник был уже тут, он протянул мне руку, а затем ищейке, но тот покачал головой.
— Иной? — спросил с пониманием меня Владимир Сергеевич.
— Да пес его знает, — ответил я, — просто хорошо умеет делать свое дело. Ему гарантируется неприкосновенность?
— Да, конечно. Дело такое, что тут надо замять побыстрее и по фигу как. Сами должны понимать: единственный, кого можно было поймать, так и гуляет на свободе благодаря кое-кому, и да, я всякой мистикой не занимаюсь, чтобы вы понимали. С этим работают другие отделы, а я вам помогаю только по старой и крепкой дружбе.
«И за кучу бабла», — подумал я, но, конечно же, промолчал. Они тут все на откатах сидят. Уверен, что родственникам Маши сумму назвали раза в полтора больше. Откат получит и доктор клиники, и сам полковник, а также совсем не случайные свидетели сего чуда.
Мы все вместе проследовали в здание, угрюмые автоматчики встретили нас уже без прежнего ажиотажа — все были предупреждены. Прибыли мы на встречу, что называется, впритык. В коридоре нам встретился главврач. Он был немного встревожен, но это меня и не удивляло. Ему, как человеку науки, было совершенно непонятно, как можно оживить человека, лежащего в коме.
Ищейка либо делал вид, что ему на всех совершенно плевать, либо действительно слушал музыку. Он медленно покачивал головой в такт неведомой песне, а его губы беззвучно шевелились.
— Вы понимаете, — зашептал доктор полковнику, — у меня клиника с безупречной репутацией. Мы не поддерживаем никакие антинаучные эксперименты со своими пациентами.
— Мы с вами уже все обсудили по телефону. Девушка либо очнется, либо останется в таком же состоянии. Не волнуйтесь. Мы уже давно занимаемся подобной практикой, и ни разу было никаких осечек. — Да что вы говорите? То ли он врет, то ли и правду говорит. Фиг его поймешь. Людям в таких погонах обычно доверяешь сразу.
— Ее мать уже стоит перед палатой.
— Все, успокойтесь уже. — Полковник махнул доктору рукой, и мы вошли в лифт.
Мать Марии оказалась обычной женщиной примерно пятидесяти лет. Типичная полноватая фигура, одутловатое лицо. Такая спокойно могла работать на рынке продавщицей колбасы, но по огромному количеству золотых украшений с драгоценными камнями становилось сразу понятно — это птица высокого полета. В ее больших карих глазах теплилась надежда. Женщина сильно волновалась. Ищейка остановился прямо напротив нее.
— Здравствуйте, — сказал он тихо, и мы все замерли от неожиданности. — Ваш случай весьма нетипичен, но я уверен в результате. Вам не нужно бояться, я не причиню вашей дочери никакого вреда, но есть ряд определенных правил. Если вы их соблюдете — все пройдет хорошо, если нарушите, то дело может закончиться ничем, и мы расстанемся, а я больше никогда не помогу вам ни за какие деньги.
— Хорошо, говорите, — сглотнув, ответила женщина.
— Я просто зайду в палату и сяду рядом с вашей дочерью. Я усну, и никто не должен мешать этому процессу. Это может длиться несколько часов. Никто не должен входить в это время в палату. Повторюсь — никто! Что бы вы не слышали и не видели. В первую очередь это касается вас и медперсонала.
— Хорошо, — пообещал главврач, вытирая выступивший пот со лба, — вы уже подписали бумаги, что никакой ответственности на клинике не лежит.
— Вы принесли деньги? — спросил ищейка.
— Да, конечно. — Женщина указала на большую спортивную сумку.
— Откройте ее.
М-да, такого количества денег я не видел никогда. Целая гора зеленых пачек. Тут их килограмм десять, не меньше. Костя, наверное, на своих Балях такую горку за неделю спускает, ну да не будем ему завидовать.
— Хорошо. У нас тут все строится на доверии и вере в чудо, — сказал ищейка, — поэтому я не буду ничего пересчитывать. Если дело выгорит, я просто возьму деньги и уйду, а вы получите свою дочь живой и невредимой. Если у меня не получится, то ваша дочь останется в прежнем состоянии, но я не возьму ни копейки. Так у нас принято.
— Хорошо.
— Но если вы верующая, — ищейка посмотрел на здоровенный крест, висевший на груди матери Марии, — то молитесь. Обычно это помогает.