- Стой, - выставил вперёд руки командир базы, - это от второго вашего 45-мм снаряда он запарил?
- Никак нет, - тут же доложил я Дианову, - после боя 13-го, я доложил своим начальника ОВР, о том, что такого калибра не хватит для поражения эсминцев немцев и предложил, командованию ОВР, как раз для таких случаев по сопровождению не вооружённых судов, переоборудовать один из сторожевых кораблей, установив на него что-нибудь покрупнее типа от 76-мм до 130-мм. Что есть в наличии. По всей видимости, это предложение прошло в штабе флота. Пока мы проходили ремонт в Полярном, нам и установили новые 100-мм орудия Б-24-БМ, демонтировав 45-мм орудия. Вот из них мы и вели огонь по немцам.
- Вот теперь я понял, - удовлетворённо сказал Дианов, - продолжайте.
- После этого, - продолжил я, - было попадание уже по нам, у нас опять было прямое попадание в рулевую рубку. Там погибли все, кто был, в том числе и командир корабля. Мы тут же накрыли второй эсминец, прямым попаданием во вторую носовую башню, сбив прицел при стрельбе первой. Следующим было попадание немцу прямо в боевую рубку, отчего тот полным ходом пошёл в сторону береговой черты.
- Это кто же у вас такой меткий? - тут же заинтересованно спросил Гудовский.
- По сравнению с 45-мм орудиями, где в экипаже корабля предусмотрено в расчёте всего два комендора, у 100-мм орудий расчёт 5 человек, вот нам и пополнили экипаж почти полным расчётом одной из башен потопленного эсминца "Стремительный", помимо четырёх краснофлотцев, к нам попали и наводчик орудия башни и командир отделения комендоров.
- Теперь понятно, - удовлетворённо произнёс Гудовский, - продолжайте.
- Так как третий немецкий эсминец стрелял почти в полигонных условиях, - продолжил я, - то от него нам и прилетел второй снаряд, который уничтожил полностью расчёт носового орудия. Третий снаряд попал так же в носовую часть нашего корабля, уничтожив жилые помещения для экипажа, от этого же снаряда настил под носовым орудием перекосило, стрелять из этого орудия уже было невозможно. К тому моменту немцы сумели развернуть второй эсминец и он ушёл за первым, третий не стал испытывать свою судьбу и ушёл за остальным отрядом. Были ли в него попадания, я точно не знаю. Бой закончился в 01.20. То есть всего шёл три-четыре минуты. Мы потеряли за это время 11 человек убитыми и 6 ранеными, из них два тяжело. Один тяжелораненый умер шесть часов назад. Корабль ход не потерял, с помощью экипажа "Меридиана", временно восстановили рулевую рубку, заделали пробоину на носу и преступили к выполнению возложенных на нас задач, по охране гидрографического судна "Меридиан".
Я вопросительно посмотрел на Дианова.
- По вам всё в порядке, - сообщил тот, - когда уходите, завтра?
- Так точно, как похороним убитых, - сообщил я.
- На всякий случай зайдёте к начальнику штаба, может быть будут какие-то указания для вас, - дал указание Дианов.
В этот раз похоронить успели ещё до вечера, помог Егоров, выделил своих трёх плотников, те вместе с моим штатным плотником Кочелаевым, успели за несколько часов, сделать двенадцать гробов, а боцман за это время организовал половину экипажа на рытьё могил.
Но выдвигаться всё же решили мы с Вяткиным, завтра 26-го с утра пораньше, после посещения штаба базы.
Спать мне пришлось на своём старом месте в каюте с Геной Зарецким, дежурить на ночь я поставил боцмана Дятлова, с утра же после отхода от пирса приказал ему идти отдыхать в течении дня.
Указаний у начальника штаба базы утром 26-го для нас не было, попутчиков-пассажиров тоже, поэтому наш СКР-22 "Пассат" уже в 10.00 выдвигался с рейда порта и на скорости 8 узлов пошёл в сторону главной базы флота. Погода нас не радовала, стоял туман, видимость была не более 20 кабельтовых, именно поэтому я принял решение двигаться в пределах берега не далее 17 кабельтов от него.
Глава 10 (в большей степени историческая со ссылками)
Теперь более подробно хотелось бы, рассмотреть эти же события начиная с 20 июля 1941 года.
То чего я не мог знать, но приблизительно догадывался, как могли развиваться события.
В походе 22-24 июля 1941 года участвовало всего три немецких эсминца Z-7 "Герман Шёман", Z-16 "Фридрих Экольдт", Z-4 "Рихард Байцен". 13-го июля ещё до начала боя капитан-цур-зее Шульце-Хинрихс успел перейти на не повреждённый Z-7 "Герман Шёман". Поэтому он не погиб во время боя вместе с Z-10 "Ганс Лоди" и сейчас жаждал реванша и реабилитации, иначе и после операции 22-24 июля его просто могли убрать с занимаемой должности командира 6-й флотилии эскадренных миноносцев кригсмарине. Именно поэтому он на этот выход держал свой брейд-вымпел на Z-7 "Герман Шёман".
Несмотря на полярный день, планом операции преќдусматривалось зайти далеко вглубь советских арктических вод. Однако едва ли такой поход был возможен. Флотилия находилась под пристальным вниманием советской воздушной разведки.
20 июля было отмечено присутствие эсминцев в Киркенесе. ВВС СФ нанесли по ним ряд бомбовых ударов.
Но, тем не менее, им всё же удалось обмануть советских подводников, которые контролировали выход из порта Киркенес в Баренцево море.
Вечером 22-го, когда германские корабли находились примерно в 80 милях северо-восточнее Териберки, они были обнаружены и атакованы двумя ГСТ. Это заставило Шульце-Хинрихса изменить курс.
Дальнейшие действия подсказало полученное в 22:40 разведдонесение об "одном советском лидере типа "Ленинград" и двух эскадренных миноносцах". По-видимому, в поле зрения немецкой разведки попали минный заградитель "Канин", эсминцы "Грозный" и "Сокрушительный", совершавшие переход для постановки мин к острову Моржовец. Немцы вновь изменили курс для перехвата этих кораблей, но из-за тумана не нашли их и повернули к побережью Кольского полуострова.
В середине дня 23 июля германские эсминцы были сфотоќграфированы с воздуха, после чего атакованы гидросамолетом МБР-2. К полуночи 24 июля они находились в районе бухты Восточная Лица (северо-западнее Иоканьги), где их обнаружил пост берегового наблюдения. Этот же пост и передал информацию о немецких эсминцах в штаб флота.
После нашего сообщения о том, что около бухты Восточная Лица в 01.16 были обнаружены немецкие эсминцы и что наш СКР-22 "Пассат" принимает бой, в воздух по указанию со штаба флота были подняты несколько МБР-2. Приблизительно около 01.45 ими были обнаружены немецкие эсминцы, МБР-2 приблизились к "Герману Шёману" и выстрелили красную ракету. Эсминец ответил тем же сигналом, после чего летающие лодки улетели на восток. Около 02:00 два других МБР-2 были также обмануты уже опќробованным опознавательным сигналом. Один из них приводнился неподалеку от "Рихарда Байцена". Эта ошибка оказалась роковой для самолета и его экипажа, эсминец уничтожил МБР огнем своей артиллерии (Приводится немецкая версия. Советские источники не признают каких-либо потерь самолетов от огня германских эсминцев. Дo 05:10 летающие лодки МБР совершили только два вылета).
Через некоторое время примерно в 30 милях от бухты Гавриловская флотилия все же подверглась удару с воздуха. Налеты, в которых в общей сложности приняло участие 3 бомбардировщика СБ, 1 Пе-2, 9 летающих лодок МБР-2 и 2 ГСТ, продолжались с 03:40 до 04:38 без каких-либо результатов. Летчики, как водится в таких случаях, доложили о потоплении одного эсминца противника. Однако действия советской авиации вынудили Шульце-Хинрихса отказаться от продолжения похода в напќравлении устья Кольского залива и следовать, на базу.
Около 05.00 часов один из вражеских эсминцев был подбит, сбавил ход, стал отставать, подвергся атаке второй группы наших бомбардировщиков и остановился, весь окутанный паром и дымом. Два других эсминца бросили его и продолжали уходить на северо-запад.
Вскоре над подбитым фашистским кораблем появилась для его прикрытия группа "мессершмиттов", превосходивших наши самолеты вооружением и в скорости. Тотчас завязался воздушный бой, в итоге которого мы потеряли два самолета. Затем наполз туман, исключивший дальнейшие действия авиации.
В 16:15 24 июля флотилия прибыла в Бек-фьорд.
Кроме того в это же время Командующий СФ попытался ночью договориться с Архангельским военным округом о том, чтобы использовать его авиацию. В распоряжении округа тогда имелось десять - двенадцать самолетов ДБ-3 (Ил-4), которыми можно было помочь в деле обнаружения немецких эсминцев. Переговоры заняли продолжительное время. Наконец из Архангельска вылетели шесть ДБ-3. Обстановка на море была сообщена нашим летчикам перед их вылетом. Через некоторое время ДБ-3 донесли, что атаковали группу вражеских кораблей в районе Иоканьги. По донесениям летчиков, один корабль был потоплен, а два корабля получили значительные повреждения. Однако этому донесению предшествовал доклад капитана 2 ранга Дианова (командира военно-морской базы) о том, что вражеские самолеты бомбят наши корабли на рейде Иоканьги, но что попаданий в корабли нет.
Сопоставив оба сообщения, командующий СФ приказал Дианову заняться поисками осколков бомб или невзорвавшихся бомб. Приказание было выполнено, и вскоре Дианов доложил, что обнаружена одна бомба (калибра 250 кг) советского производства. Пришлось информировать командование Архангельского военного округа.
Вот именно поэтому Дианов был так возбуждён, когда я докладывал ему по поводу отсылки квитанции на получение уведомления о появлении рядом с нами немецких эсминцев ещё тогда командиром корабля Гончаром.
Данный факт действительно имел место 24 июля 1941 года, об этом можно почитать в воспоминаниях Головко А. Г. "Вместе с флотом", изданным 1984 году. Глава четвертая.
Несмотря на ошибки (1941, июль - август).
Там же и сказано про командира "Меридиана" капитан-лейтенанта Егорова: Предупреждение о фашистских эсминцах, переданное по радио, было принято на гидрографическом судне заодно с приказанием укрыться в бухте Восточная Лица. Командир "Меридиана", однако, не сразу выполнил приказание. В три часа гидрографическое судно все еще находилось только у входа в бухту, назначенную ему для укрытия.
Есть там и вывод по действиям 24 июля 1941 года: Гибель "Меридиана" произошла по вине командира, который промедлил с выполнением приказа укрыться в бухте Восточная Лица. Ошибки на войне, связанные с промедлением, чреваты серьезными, даже роковыми последствиями. В данном случае ошибка повлекла за собой жертвы, которых могло не быть, и знать о ней должны командиры всех судов, плавающих на театре.
В реальности же случилось вот что:
В час ночи 24 июля командир В. Егоров получил от оперативного дежурного штаба флота радиограмму, в которой сообщалось, что в южной части Баренцева моря обнаружены эсминцы противника. Оперативный приказал срочно укрыться в губе Восточная Лица. Передавший радиограмму потребовал подтверждение ее получения. Командир, понимая, что с выходом в эфир обнаружит себя, воздержался от ответа. Но в теплом и безопасном штабе, видимо, сидел рьяный службист не с мозгами, а с закодированными военными инстинктами. Он вторично и срочно потребовал подтверждения приказа. Егоров дал ответ и, снявшись с якоря, пошел в Восточную Лицу. Через полчаса хода экипаж "Меридиана" увидел силуэты четырех военных кораблей. На гафеле - флаги со свастикой. Комментарии излишни.
Вот же, как описан уже не мной придуманный несколько выше абзац, а цитирование из всё той же книги Головко А. Г. "Вместе с флотом":
Наши самолеты, поднятые с аэродромов, как только поступило сообщение о вражеских кораблях у Иоканки, подоспели к месту потопления "Меридиана" через несколько минут после гибели судна. Фашистские эсминцы успели скрыться в тумане, но самолеты нашли их: туман стоял полосами. Не помогли гитлеровцам и попытки заслониться дымовыми завесами, чтобы избежать прицельного бомбометания. В 5 часов один из вражеских эсминцев был подбит, сбавил ход, стал отставать, подвергся атаке второй группы наших бомбардировщиков и остановился, весь окутанный паром и дымом. Три других эсминца бросили его и продолжали уходить на северо-запад.
Вскоре над подбитым фашистским кораблем появилась для его прикрытия группа "мессершмиттов", превосходивших наши самолеты вооружением и в скорости. Тотчас завязался воздушный бой, в итоге которого мы потеряли два самолета. Затем наполз туман, исключивший дальнейшие действия авиации.
Тогда я приказал ближайшим подводным лодкам найти и добить противника.
Приказание о поиске было исполнено без промедления, но поиск ничего не дал. Лодки не обнаружили фашистский корабль, хотя тщательно обследовали большой район. Выйти же за пределы этого района гитлеровцы в такой срок не могли. По всей вероятности, судя по состоянию вражеского эсминца, он затонул в результате повреждений, причиненных ему бомбами с наших самолетов. Что ж - око за око...