- Анатолий Владимирович, - произнёс тот, не отрываясь от своей роботы, - что вы хотели, осколок ударил вас хоть и по касательной, но сотрясение вы сильное получили, а такое как раз и сознание, на некоторое время отключает. Ну что ж, осмотр я произвёл, кровь у вас уже не идёт. Состояние стабильное, рекомендую ещё некоторое время не вставать, для головы только польза быстрее почувствуете себя нормально. Сейчас я на камбузе запарю вам, порошок болеутоляющий, для вас это будет самое то, что надо, вам принесут. Командиру, я сообщу, что с вами почти всё в порядке, просто немного нужно отлежаться.
- Где мы сейчас? - задал очередной вопрос я.
- Выходим из Мотовского залива, как раз до прихода на базу оклемаетесь, - проговорил Веселков, - Анатолий Владимирович, постарайтесь несколько часов не вставать и пить то, что вам принесут с камбуза, особенно пока питьё тёплое.
- Договорились, - согласно кивнул я, - если конечно, не будет боевой тревоги по кораблю. Я и так прекрасно знал, что до 13-го ничего интересного для экипажа сторожевого корабля не будет. Немецкие подводные лодки пока в этом районе, никакой активности проявлять не будут, хотя немецких самолётов стоит опасаться, всё же зенитное вооружение состоит из всего лишь двух пулемётов.
Со всем экипажем корабля надо будет провести показательные занятия по работе с пулемётами, - тут же в правильном русле заработали мои мысли, - чтобы все умели в случае чего заменить штатных стрелков. Хоть это и не его основной профиль - зенитное прикрытие, но соответствующие теоретические знания у него были. В своё время, на полигоне испытывая артиллерийские системы, через его руки проходили и зенитные в том числе. Так что как стрелять по самолётам из зенитных средств он знал практически, да и теорию подтянул к практике, когда учился в академии. Тем более, что он недавний выпускник училища, прошло какой то десяток дней. А какие там знания вбивали в головы курсантам, здесь на корабле кроме одного кадрового военного, навряд ли кто представлял.
Ну, а усиленные занятия со штатными расчётами орудий, он будет проводить до 13-го каждый день по нескольку раз. Всё это, он намерен делать с разрешения своего непосредственного командира лейтенанта Окуневича, подключив сюда и его заместителя по политической части старшего политрука Вяткина. Уж что-что, а работать с личным составом, он умел, всё-таки более тридцати лет службы этому его научили в совершенстве. Да и навряд ли кто, будет против того чтобы учиться воевать настоящим образом, всё же война за бортом. А как гибнут люди во время войны экипаж уже видел, во время нескольких налётов авиации на базу в Полярном. Да и здесь у берегов губы Западная лица, она - война, тоже открыла своё истинное лицо убийцы.
По старой, военной, ещё не выветрившейся привычке, я тут же начал прикидывать расписание занятий для всего состава экипажа, за исключением разве, что трюмных и котельных машинистов, у тех и так работы хватало в потрохах этого корабля. При этом разделяя экипаж на несколько групп, чтобы и текущие роботы не останавливать.
А с командиром, побеседуем, как только доберёмся на базу флота, ещё и в присутствии его заместителя и помощника.
В этот момент, в каюту постучавшись, просунулась голова нашего кока Олиференко, - разрешите товарищ лейтенант?
- Заходите, - разрешил я.
Тот тут войдя в каюту, поставил на столик большую кружку, - фельдшер сказал, это для вас, чтобы быстрее на ноги встали. Я вам ещё через несколько часов занесу.
- Хорошо, большое спасибо, дальше я сам, идите, - отпустил я, кока.
- Если надо я вам ужин принесу сюда в каюту, - как вопросительно посмотрел на меня.
- Да нет спасибо, думаю, к тому времени я уже оклемаюсь, - немного подумав, произнёс я, - нет времени лежать, дел много.
Кивнув головой, Олиференко покинул каюту, прикрыв за собой двери.
Выпив всю кружку с горьковатой настойкой, откинувшись на подушку, я просто вырубился на несколько часов.
Проснулся я от стука в дверь, следом за стуком дверь приоткрылась и неё опять просунулась голова кока Олиференко, - разрешите товарищ лейтенант?
На мой положительный кивок тот, войдя в каюту, поставил на стол большую кружку с всё тем же заваренным порошком, при этом забрав уже пустую стоящую на столе.
- Идите Олиференко, - отпустил я его, - у меня всё в порядке.
После ухода кока спать расхотелось, да и головная боль значительно прекратилась, поэтому встав с рундука, оделся, подсев к столу, достал с полки свой рабочий блокнот, и включив настольное освещение принялся накидывать план боевой подготовки для экипажа корабля на ближайшую неделю. Разбив отдельно занятия на зенитных пулемётах, и в составе расчётов орудий, эти занятия для экипажа, я разбил на две подгруппы, одна занимается с утра, другая после обеда, каждое занятие по полтора часа. Отдельно выделил время для занятий с сигнальщиками корабля. Кроме того отдельно выделил занятие по пожарной безопасности на корабле. На политическую подготовку выделил по полчаса, но каждый день, сразу же после завтрака. Снизу сделал приписку, что занятия проводятся не в полной мере, а в части касающийся, если корабль находится на боевом дежурстве или на сопровождении.
Сверху ударила рында, собирая всех не задействованных на дежурстве по кораблю, на ужин.
- Пора идти, - сам себе сказал я, вставая из-за стола, поправляя китель и на всякий случай беря табельное оружие.
В этот момент в каюту вошёл Гена Зарецкий, мой сосед по каюте.
- О, уже оклемался, - смотря на меня, произнёс он, - это хорошо, на ужин идёшь?
На мой положительный кивок головой, тот добавил, улыбнувшись, - а я, в общем-то, за тобой пришёл, так и думал, что ты к этому времени отойдёшь от своего боевого ранения.
- Да какое там ранение, - махнул я левой рукой, правой надевая свою фуражку, - так по касательной череп задело, от того и вырубился, на некоторое время. Выходя из каюты, не забыл прихватить и пустую кружку.
На ужин были макароны по-флотски, отдельно рыба жаренная, чай, хлеб с маслом.
Столовая была рассчитана на приём пищи всего на 26 человек, поэтому экипаж питался в две смены. При этом первый стол справа был закреплён за командным составом, второй стол справа за младшим командным составом, а левые два стола за краснофлотцами.
По уже сложившейся традиции за первым столом в первую смену питались весь командный состав корабля, за исключением, командира и его заместителя.
Видя всё ещё мой бледный вид, меня расспросами не донимали, дав поесть, после чего я сам прошёл в рулевую рубку корабля, где доложил командиру Окуневичу, что уже готов выполнять свои обязанности в полном объёме.
- Анатолий Владимирович, тут до базы осталось идти минут сорок, - ответил Окуневич, командир сторожевого корабля, - так что сегодня отдыхайте, а с делами будем разбираться завтра с утра.
Окуневич, Владимир Лаврентьевич, до недавнего времени (начала войны) выполнял обязанности капитана рыболовного траулера РТ-102 "Валерий Чкалов", с момента введения мобилизации, его оставили выполнять обязанности командира корабля, присвоив ему воинское звание "лейтенант". А так это был сугубо гражданский капитан корабля, который не имел специальной военной морской подготовки.
- С делами будем разбираться завтра, - эхом отдалось в голове у меня слова капитана корабля, - вот этим и отличаются кадровые военные, от гражданских лиц которых призвали по мобилизации.
По первости, я хотел предложить собраться командному составу уже сегодня, после прихода корабля на базу. Но меня не хотели и слышать, мне было сказано, опять - завтра.
- Вот так они и погибли, - продолжал думать я, подходя к своей каюте, - у них из-за текучки не хватило времени на серьёзную военную подготовку экипажа, да собственно говоря и некому её проводить. В моей голове мелькнули обрывками куцые знания, которые дали выпускнику военного училища. А потому по тем знаниям экипажу, только оставалось "героически погибнуть", но это не наш путь. Поэтому всё оставляю в силе, завтра после раннего подъёма, ещё до завтрака осмотрю, оба орудия, и оба пулемёта на их общее состояние, потом завтрак, и серьёзный разговор с командиром Окуневичем, там же пусть будут и Вяткин и Подгорных.
После того как я устроился на своём рундуке, через десять-пятнадцать минут пришёл и мой сосед Гена, - всё прибыли на базу, теперь до утра спать, сегодня дежурит Балашов, ты кстати дежурить заступаешь завтра на сутки после шести вечера.
Дежурить, так дежурить, - согласительно кивнул головой я, на сообщение Гены. Насколько я помнил, это будет моё второе дежурство на корабле.
Глава 3
Проснувшись по уже давно устоявшейся привычке рано утром, стараясь не будить своего соседа, оделся, привёл себя в порядок, вышел из каюты на палубу корабля, занялся делом.
Вооружение "Пассата" составили два 45-мм орудия 21-К и два 7,62-мм зенитных пулемета М-1 ("Максим"). Проверил оба орудия на предмет чистки, смазки, наличии нормативного количества боеприпасов около него. После чего занялся проверкой обоих пулемётов.
Проверкой остался не очень доволен, хоть орудия и были обслужены после стрельбы, но имелись некоторые недостатки в их обслуживании, а вот пулемёты порадовали своим состоянием и готовностью к работе.
В этот момент пробила рында, приглашая всех на приём пищи.
За столом, где у каждого было своё место, видя, что я выгляжу намного лучше, чем вчера, у меня уточнили моё самочувствие (вопрос немаловажный, - на суточные дежурства заступали всего четыре командира, все кроме командира и его помощника).
После завтрака, дал указание Голованову собрать всё отделение около кормового орудия через полчаса (часть отделения питалась во вторую смену).
За время пока экипаж принимал пищу, ещё раз просмотрел свои записи, сложил блокнот в командирскую сумку, нацепил кобуру с оружием и выбрался на палубу. Уже по первому взгляду было видно, что экипаж корабля не был слишком сильно занят делом.
К этому моменту к кормовому орудию подтянулись все краснофлотцы отделения комендоров. Построив личный состав, командир отделения старшина 2 статьи Голованов доложил мне о построении.
Тут надо отметить, что весь состав отделения был укомплектован военнослужащими, которых добавили на корабль с учётом вооружения. Всего с командиром отделения старшиной 2 статьи Головановым Тимофеем Яковлевичем было пять человек, один старший комендор краснофлотец Синицын Михаил Евдокимович, два комендора палубных краснофлотцы Баранов Михаил Корнеевич и Башарин Савватий Алексеевич, один пулемётчик зенитный краснофлотец Синицкий Григорий Герасимович.
Разобрав поэтапно открытие огня при десантировании в районе губы Западная лица, указал подчинённым на имеющиеся недостатки: плохую слаженность орудийных расчётов, невыполнение нормативных норм при заряжании орудий, а так же плохое обслуживание кормового орудия, что и наглядно продемонстрировал на орудии. Приказал Голованову сразу же провести более качественное обслуживание и чистку орудий. Похвалил краснофлотца Синицкого, за состояние вверенных в его введенье пулемётов. После чего распустил отделение выполнять указания.
Все мои действия наблюдал оказавшийся рядом заместитель командира старший политрук Вяткин. Я же, после роспуска отделения направился прямо к нему, подойдя и поздоровавшись, попросил, - Александр Ильич, необходимо переговорить с вами, командиром и помощником как можно быстрее.
- Хорошо у вас получилось командовать, - произнёс Александр Ильич, когда мы шли с ним к каюте капитана, - как будто вы всю жизнь это делали.
- Нас хорошо готовили в училище, - тут же вывернулся я, давая понять, что здесь большую роль играло обучение.
В каюте капитана находился и его помощник лейтенант Подгорных.
После того как мы расселись за столом, я начал говорить.
- Прошедший выход в район губы Западная лица вскрыл много недостатков в обучении личного состава экипажа корабля, поэтому я предлагаю усилить обучение всего состава экипажа, единственно в большей мере стараясь не задействовать отделения котельных машинистов и машинистов, ну и может быть радистов. Хотя и с ними стоит провести ознакомительное занятие по использованию пулемёта и орудия, они должны иметь понятие как с ними обращаться.