Я, посмотрев на сидящих продолжил, - сейчас идёт война и не исключено что мы пойдём по приказу в последний и решительный бой. И тогда у нас будет на счету каждый из краснофлотцев экипажа, которые должны уметь обращаться с вооружением корабля, которое мы имеем. Врагу должен быть нанесён максимальный ущерб из нашего вооружения. Для этого я предлагаю организовать постоянные занятия, на которых мы будем тренировать экипаж корабля по различным вводным. Каждый краснофлотец экипажа должен знать свои действия при тех или иных вводных, к примеру пожара на корабле, кто заменяет и в каком орудийном расчёте, кого при ранениях, кто помогает подносить боеприпасы к орудиям. Сигнальщиков должны обучать знать силуэты всех немецких самолётов и наших, силуэты наших и немецких кораблей, которые могут здесь оказаться, силуэты подводных лодок. При быстром поступлении сообщений от них командир сможет быстрее отреагировать на угрозу кораблю.
Кроме этих занятий предлагаю делать утренние построения для определения краснофлотцев на занятия или другие роботы на корабле. Так же нам необходимо организовать каждодневные информации экипажа.
На что сидевший рядом со мной Вяткин, согласительно кивнул головой.
- Все это начиная с построений будет способствовать сплочению экипажа, - продолжал я, - а так же повысит его боевую выучку.
На что уже согласительно закивал головой помощник командира Подгорных.
- Я сделал наброски занятий на неделю, как впрочем и распорядок дня для экипажа, который после согласования, изменения или дополнений можно вывесить в коридоре перед столовой, для ознакомления всем экипажем. Это конечно касается только тех дней, когда мы будем находиться на базе флота здесь в Екатерининской гавани, а не на боевом выходе.
После своего доклада я передал свой блокнот на ознакомление командиру и помощнику, смотря на их реакцию.
Подгорных сразу же одобрительно закивал головой в знак поддержки, пока Окуневич, просматривал мои записи по занятиям.
- Ну что ж, товарищи, - после ознакомления произнёс командир, - в целом пойдёт за основу. Думаю что, вы Евгений Михайлович, после его доработки уже сегодня вывесите для ознакомления экипажем.
- Есть ещё один момент, который я хотел бы обсудить как командир БЧ-2, - тут же продолжил я, - вчерашняя работа орудиями в поддержку высадки десанта показала, что мы расстреляли больше сотни снарядов и на момент отхода на базу флота, у нас в наличии оставалось всего снарядов на 5-10 минут бою, потом запас снарядов кончится. Может быть, поставить этот вопрос перед командованием дивизиона и ОВР базы, о дополнительном наличии снарядов к пушкам и патронов к пулемётам на корабле, а не только положенного одного запаса?
- Обязательно поставим, - проговорил Вяткин, смотря на Окуневича, - это серьёзный вопрос по боеготовности корабля.
Тот согласительно кивнул головой, - уже сегодня доложу командованию дивизиона наши предложения по боеприпасам. Тем более что они на складах есть в наличии, а в момент боя их может не оказаться на корабле.
- Места для хранения на корабле достаточно, - подтвердил Подгорных.
Я именно та такую реакцию и рассчитывал, собираясь под шумок дополучить ещё и боеприпасы для пулемётов дополнительно.
- Кстати по сигнальщикам, - я посмотрел на Вяткина, - Александр Ильич, нужна ваша помощь.
Тот вопросительно уставился на меня.
- Я как командир БЧ, не могу попасть в штаб флота без веской причины, а вы по своей линии можете, тем более как зам командира корабля. Хотелось бы получить для изучения сигнальщиками силуэты самолётов, кораблей, подводных лодок немцев. Своих мы и так срисуем с гавани. Там надо по разным службам походить. Можно даже говорить при этом, что это комсомольский почин комсомольцев нашего корабля.
Видя как у Вяткина загораются глаза, понял, что мои слова попали на благодатную почву.
- Сегодня же после обеда соберём собрание комсомольцев, - сообщил тот, всё больше вдохновляясь, - и всё оформим, как положено. Тут думаю, ещё надо подключить к этому почину и политотдел ОВР базы, как оформим протокол собрания пойду в первую очередь до батальонного комиссара Халтобина, думаю, он пойдёт навстречу такому решению комсомольцев.
- Но вы всё же сходите в штаб флота у них в этом плане больше возможностей, - додавил я Вяткина.
- И это обязательно сделаем, - заверил тот.
После этого импровизированное совещание у Окунева закончилось.
Я же проверив чистку орудий, поставил задачу Голованову на тренировку расчётов орудий по наводке, зарядке, подноске боеприпасов.
К тому моменту Окуневич и Подгорных, уже побывали у командира дивизиона и решили с ним вопрос, о получении дополнительно ещё по одному боекомплекту на каждое 45 мм орудия и пулемёты.
Я же не стал терять время и тут же с оформленными накладными, во главе со своим отделением комендоров, направился на склады вооружения, где всё и получил. При этом 80% снарядов на каждое орудие получил бронебойными Б-240, зная какой бой предстоит впереди. Загрузил на тележки и доставил до корабля, отправив назад пустые тележки с командиром отделения.
К вечеру заступил на дежурство по кораблю, вместе с двумя своими краснофлотцами. Постоянно находясь в рулевой рубке корабля, контролируя весь корабль.
Ночь прошла спокойно без происшествий, утром после завтрака, организовал занятия у орудий, к одному поставил Голованова, у второго проводил сам, одновременно контролируя как корабль, так и сходы с него. После обеда на корабль пришли посмотреть на занятия командир дивизиона и его заместитель политической части. Вовремя увидел, доложил, поставил в известность командира корабля.
Их в первую очередь заинтересовали занятия у орудий для отделения котельных машинистов и отделения машинистов.
Тут я выступил вперёд и доложил, что вооружение корабля весь экипаж должен знать, не так профессионально как орудийный расчёт или зенитчики, но хотя бы просто знать. Да и у пулемёта надо несколько занятий провести. Чтобы не только знали его и смогли устранить типовые неисправности, но и хотя бы знали азы стрельбы по воздушным целям, знали, как стрелять с упреждением, чтобы попадать в цель.
Мои пояснения начальники выслушали с интересом, особенно заместитель политической части, для которого многие моменты в докладе были откровенно новы.
- Так это вы предложили дополнительные занятия, для сигнальщиков? - тут же задал вопрос он.
- Так точно, - проговорил я, - их никто не учил отличать по контурам наши ли самолёты или немецкие, наши ли корабли, лодки или немецкие. Хотя бы основной упор делать на те, что могут здесь появиться по сообщениям той же разведки, хотя бы теоретически. Вот простой пример, указывая в сторону фронта, сказал, оттуда появилось три точки самолётов. Самолёт летит со скоростью 400 километров в час. А если немцы, то через сколько минут они обстреляют корабль из своих пушек и пулемётов? За сколько времени у зенитных пулемётов будут зенитчики? Вот поэтому и нужны такие занятия.
Видя понимание на лицах начальников, я продолжил далее, - занятия нужны всем, к примеру тем же радистам на корабле. Успеют ли они передать сообщение о нападении на отряд кораблей или корабль. А от этого зависит, придёт ли помощь или не успеет.
- Да Владимир Лаврентьевич, - обратился командир дивизиона к Окуневичу, - хорошо у вас поставлено обучение. Так и держите далее.
- Стараемся, - ответил тот.
А я, с тоской думал о том, что задавать вопрос, о замене хотя бы одного орудия, на тот же калибр 76 мм, и меня сразу же не поймут.
Последующие дни 6, 7, 8 июля я провёл в занятиях, как до обеда, так и после. Постепенно весь экипаж на корабле стал стараться выполнять мои поручения, быстро и без лишних эмоций. При этом я не повышал голос, отдавал приказы и распоряжения простым доступным языком, чтобы меня понимали. Не чурался показать пример учёбы, вставая, если надо к орудию в качестве заряжающего, при этом требуя чтобы старший орудия командовал как положено.
9 июля вечером, заступил на дежурство по кораблю, вместе со своими краснофлотцами. К тому моменту плотник корабля краснофлотец Кочелаев, вырезал все доступные макеты немецких самолётов, подводных лодок, эсминцев, торпедных катеров, которые могут нам теоретически встретится здесь. Старшине (командиру) отделения сигнальщиков старшине Толокнову вменили в обязанность ежедневное изучение макетов немецких самолётов, подводных лодок, эсминцев, торпедных катеров не только со своим отделением, но и с боцманской командой корабля.
10 июля прошло как обычно в проведении занятий у зенитных пулемётов и участие всего отделения комендоров в занятии по борьбе с огнём на корабле.
А вот 11 июля к 10 утра Окуневича вызвали к командиру дивизиона, от него он пришёл через полтора часа. К 12 дня нас собрали у капитана в каюте.
- Довожу до вас, что наш сторожевой корабль "Пассат", сегодня к вечеру переходит в Губу Тюва, - начал говорить лейтенант Окуневич, - оттуда завтра рано утром следует в Иоканьгу. На борту корабля будут более 10 пассажиров, это командиры и краснофлотцы которых нам и надо доставить в Иоканьгу. Но это не основное, нашему кораблю командованием ОВР в лице капитана 1-го ранга Платонова поставлена задача, охранять отряд кораблей ЭПРОН, в частности спасательные суда РТ-67 и РТ-32, которые будут буксировать в Иоканьгу два 40-тонных судоподъёмных понтона. Этот отряд будет выдвигаться из Мурманска рано утром, около четырёх часов утра.
- Как конкретно мы должны осуществлять охрану отряда кораблей ЭПРОН? - я тут же задал вопрос командиру.
Окуневич посмотрел на меня, немного помолчал, собрался с мыслями и сказал, - была поставлена общая задача - идти возле берега и всё.
Ну да, а при нападении противника выбрасываться на берег не сказал, промолчал, - подумал я, но спросил о другом, - какую нам определили организацию управления конвоем?
Окуневич опять посмотрел на меня, ответил почти сразу, - организацию управления конвоем нам никто не определял.
- Значит, если я правильно понял, - проговорил я, - нам поставлена задача встретить у Губы Тюва отряд кораблей ЭПРОН, встать на их охрану, порядок движения при этом не был определён, двигаться мы должны вдоль берега вне зависимости от погоды, при этом не имя никакой связи с кораблями сопровождения? Так?
После моих слов, до всех сидящих дошло, что я сказал, от осознания смысла сказанного они все, как по команде уставились на командира корабля.
- Именно так, - подтвердил тот.
- Это что же, получается, - произнёс за всех лейтенант Подгорных, - а, если на нас нападут немцы, что тогда делать и как главное давать команды на корабли сопровождения?
Я тяжело вздохнув, сказал, - Владимир Лаврентьевич, тут у нас два выхода из создавшегося положения. Первый, это вы с Вяткиным и Подгорных идёте к командиру дивизиона и выясняете все выше перечисленные неувязки, через него. Второй, это вы сами решаете, как правильно выполнить данную задачу и завтра утром здесь около Губы Тюва, решаете все вопросы взаимодействия с командирами спасательных кораблей ЭПРОН РТ-67 и РТ-32.
Немного подумав, добавил, - при этом не надо забывать, что и на этих кораблях так же будут находится пассажиры, а на самих кораблях ЭПРОН слишком много различного имущества для судоподъёмных работ, Да и два 40-тонных понтона не в каждой деревушке на берегу можно найти.
- Да вот эта задача, - задумчиво проговорил Окуневич, - ну и как нам действовать? По какому варианту?
- Чтобы вы все понимали, - уточнил я, - в первом варианте, вопрос один, кого захочет сделать неправыми руководство, вас или себя. Во втором варианте, если что-то случиться на вас Владимир Лаврентьевич, повесят всех собак, притом аргументировано повесят.
- Но как же так, - Вяткин, от волнения стал даже немного заикаться, - так же не должно быть.
- Так как же нам действовать дальше, - Окуневич смотрел на нас.
Зарецкий и Балашов, сжав губы, молчали.
- Вариант у нас один, - со вздохом проговорил я, - нам поставлена задача, довести отряд кораблей ЭПРОН в Иоканьгу и мы это должны сделать. При этом, не нарушив приказа двигаться должны вдоль берега, при любой погоде. И указание про переход в Губу Тюва, должны выполнить сегодня или вы сейчас решаете с командованием ОВР, что идёте сразу в Мурманск, где договариваетесь с командованием ЭПРОН про порядок движения, охраны отряда и способы связи при движении. По поводу кораблей отряда ЭПРОН Владимир Лаврентьевич, особенно вопросы связи при движении, это вы обговорите с их командирами лично. А вы Александр Ильич, будете находится рядом и помогать взаимодействию. Проявите тут все свои хорошие качества как бы при работе с начальством, подключайте сюда своих товарищей и единомышленников по партийной линии на этих кораблях. А что касается того если будет бой, то вы все знаете такие слова - "мёртвые сраму не имеют", так это будет как раз про нас.