“Ай” - раздалось на другом конце комнаты: Рафаэль точно рассчитал удар, размахнулся и бросил его в Майки, сбив его с ног.
Опешивший и не ожидавший приема Весельчак потер ушибленное место и резко посмотрел в сторону, с которой полетел мат: его парик сбился набок, очки повисли на одной дужке, а в глазах застыло изумление.
- Боже, Майки, мы росли вместе, но кто тебя так воспитал? - проговорил Лео, сидевший на диване Рафаэля рядом с братьями в гостиной, потирая подбородок большим и указательным пальцем.
- А может, нам его подбросили? - предложил Донни, - В капусте?
- Срам свой прикрой, скоро вернется отец и точно пошлет нас всех в ха-ши. - рыкнул на Весельчака Раф.
- Я не хочу в ха-ши. - впервые подал голос Майки с другого конца комнаты.
- Тогда иди и надень брюки, парень.
Когда Майки скрылся в спальне, Лео сказал:
- Трансвистита в семье не хватало.
- Он ребенок, Лео. Это пройдет, - успокоил брата Донни, поправив очки.
- Да придурок он. - буркнул Раф, встав с дивана. - Я пошел.
- Куда? - в один голос обеспокоенно осведомились братья.
- Клеить телок.
- Не дури, Раф. - предупредил Лео, одним движением преграждая брату дорогу.
- А то что? Надерешь мне панцирь, Сплинтер-младший? Ах да, забыл: теперь у нас нет панцирей по твоей прихоти! Ты предатель, Маугли! В тот же вечер свалил. Да и куда еще?! - к бабе!
В этот момент на другом конце “Убежища” Майки выходил из спальни (уже в шортах, но по-прежнему с голым торсом). Какого же было его удивление, когда в дверях он сбил кого-то с ног. Весельчак был точно уверен, что “кто-то” не был мастером Сплинтером.
- Эйприл?! - опешил Майки, поднимаясь с пола.
- Кто ты? - испуганно проговорила девушка. - Почему ты знаешь мое… Подожди, - она осеклась и на минуту замолчала.
Вглядевшись в знакомые черты лица и по-детски горящие голубые глаза незнакомца, девушка, не веря самой себе, произнесла: “Майки?”
В это время Раф, который еще ничего не знал о том, что теперь его слушают не только братья, но еще и Эйприл, продолжал тираду:
- И как тебе это? Пригодились предупреждения мастера?
Лео уже весь стал красным, как помидор, а Донни старался контролировать ситуацию (то есть попросту был готов в любое время начать разнимать братьев).
- Я, в отличие от тебя, стараюсь мириться с нашим новым обликом, а не сижу целыми днями на диване, изучая потолок. - Лео набрался терпения, чтобы говорить ровно и не срываться на крик. - Ты один бездействуешь. Ты постоянно нагнетаешь атмосферу вместо того, чтобы просто жить…
- Жить? - вскричал Рафаэль, - А если не для чего жить? - бросил он в ответ и тут же пожалел о сказанном.
Лео опешил.
- А как же мы, Раф? - с силой произнес Лео, проглотив ком в горле, - Я не беру себя, но остальные? Как же… Эйприл?
Эйприл, которая в эту минуту слушала разговор вместе с Майки на безопасном расстоянии, вздрогнула, услышав свое имя именно сейчас и применительно к Рафаэлю.
Раф не нашелся, что ответить брату. Он знал, что зря сказал последнюю фразу, и предвидел ответ Лео, но молчать он не стал.
- Они все (он махнул рукой куда-то в сторону спальни, где, по его расчетам, должен был находиться Майки) проживут и без меня. Ты думаешь, что наш новый вид что-то изменит? Если завернуть лакричную конфету в клубничную обертку, она не станет такой же вкусной.
- А я люблю лакричные конфеты, - как бы “между прочим” вставил Донни, но его никто не услышал.
- А для нее, - с горечью продолжал Раф, указав куда-то в сторону выхода, - я навсегда останусь огромной, вонючей и безмозглой черепахой из канализации…
Но что-то в этот момент вдруг заставило его резко замолчать и обернуться в сторону, где за диваном прятался Майки, а рядом с ним стояла Эйприл. Девушка вздрогнула, почувствовав на себе тяжелый взгляд его глаз, полный боли и ненависти.
Но Бунтарь не был смущен. Его широкие ноздри бешено раздувались, черные волосы растрепались, к лицу прилила кровь, придав ему багровый цвет, а в его глазах появилось еще больше злости. “Пусть теперь она знает, мне плевать” - пронеслось у него в голове. Он сплюнул на пол и ушел с глаз ребят без лишних объяснений.
Все потом долго станут вспоминать этот разговор.
Эйприл не знала, что ей сказать. Внутри ей вдруг стало очень тяжело. Она без сил опустилась на диван рядом с Майки. Лео и Донни поспешили подойти к ней.
- Здравствуйте, ребята. - поздоровалась она, и на ее лице заиграла усталая улыбка. - Новая мутация?
- Да. - грустно улыбнулись Лео и Дон, присевшие на корточках перед Эйприл.
- Ты - Лео. - она указала пальчиком в сторону Леонардо, пристально всмотревшись в его синие глаза.
Он кивнул.
- Донни. - она обернулась к Донателло, который протирал очки уголком рубашки. Он улыбнулся ей и кивнул.
После этого черепашки рассказали ей историю своего перевоплощения.
- Да, вам здорово досталось, ребята. - протянула Эйприл. - А я вот решила к вам зайти, даже пиццу испекла (она кивнула в сторону большого бумажного пакета, от которого исходил одурманивающий запах теплого сыра, специй и ветчины) - да вот настроение уже не то…
- Да, ты права, Эйприл. - согласился Лео, бросив короткий взгляд в сторону выхода, где еще полчаса назад скрылся Раф. - Я попробую разыскать его прежде, чем мы услышим в новостях криминальные сводки.
- Мы с тобой, брат. - сразу вызвался Майки.
- Нет уж, Весельчак, сиди здесь вместе с Донни и Эйприл. Жди учителя. - серьезно ответил Лео, включив режим “лидер”.
- Но… - попробовал возразить Майки.
- Сиди здесь, - отрезал Лео, строго взглянув в глаза младшего брата, и скрылся за порогом выхода.
Продолжение следует…
========== Часть 5 ==========
“Меня зовут Эйприл О’Нил, и я больше не работаю на 6 канале. Я приискала себе место по душе и теперь делаю репортажи о криминальных группировках, разъезжаю по городу на своем велике, постоянно держа наготове телефон… в общем, занимаюсь любимым делом. Кроме этого я единственная подруга черепашек ниндзя. Наша встреча вышла случайно, но она изменила мою жизнь (то есть, мне кажется, что моя жизнь началась ТОЛЬКО после встречи с ними). Теперь я иногда заглядываю к ним в “Убежище”, чтобы поболтать с ребятами. Я привыкла лицезреть их вместе и воспринимала четверых как одно целое, но после вчерашнего вечера я увидела своих друзей такими, какими их еще не видел никто. “Новая мутация” пошла им на пользу, но теперь они все время повторяют одно имя: “Франсуа Ноктерн де Ку-Бертен”
Предыдущей ночью, сразу после скандала Рафаэля, Лео отправился его искать и нашел именно там, где и предполагал: на нижнем уровне между старыми перекрытиями. Он всегда уходил именно сюда, когда ситуация окончательно выходила из-под контроля.
Бунтарь сидел на обломке одного из старых перекрытий. Черты его лица были сильно напряжены, казалось, Раф превратился в один сплошной нерв. Он, высокий и широкоплечий, сидел, закрыв глаза и выпуская из ноздрей вниз широкие клубы дыма.
Лео сел рядом с ним. Прошло несколько секунд: Раф никак не отреагировал на появление Лидера.
- Приблизительно этого я и ожидал. - сказал Лео, нарушив тишину. - Так и думал, что найду тебя здесь с чем-нибудь в руках. Только я ожидал, что это “что-нибудь” будет покрепче.
- Думал, я тут напьюсь с горя и начну слезы лить? - подал голос Раф, профессионально стряхнув пепел. - А зачем? Алкоголь мутит разум, но от него “становится хорошо” - он сказал это так, словно передразнивал чьи-то слова. - От этого (он взглядом указал на сигарету) сознание не мутится, но иногда становится легче.
- Дай-ка мне.
Раф послушно подал брату дымящуюся сигарету. Лео взял ее большим и указательным пальцем и затянулся. Дым резко заполнил его легкие, “Сын джунглей” едва сдержался, чтобы не начать кашлять.
Раф усмехнулся.
- Ты куришь, как девчонка, Лео. - он хлопнул брата по плечу. - Она еще там?
- Я знаю Эйприл, она надолго не останется. Скорее всего, она уже ушла. Ты бы подумал…
- Ни слова больше. - отрезал Раф, забрав у Лео сигарету. Он затянулся в последний раз, затем швырнул окурок на пол и придавил его ногой.
В коридоре с восточной стороны раздался странный шум, как будто несколько человек пробежали по тоннелю.
- Ты слышишь? - насторожился Лео.
- Да брось, кто, кроме Футов, может ошиваться в канализации теперь? Но ведь они не станут больше, да, Лео? Ты ведь с их хозяйкой не понаслышке знаком.
- Заткни пасть, парень.
- Ой, да ладно! Пора отключить режим “девственница”, чувак. К тому же, - он наклонился к Лео и прошептал ему в самое ухо, - мы оба знаем, что к этой категории ты больше не относишься.
Лео отпихнул от себя брата, но ничего не сказал.
- Пошли. - крикнул Раф, - Посмотрим, что там за “гости в канализации”.
Лидер вздохнул с облегчением: кризис миновал.
Парни пробирались сквозь старые перекрытия, стараясь ступать тихо и держа наготове оружие. Свернув в тоннель, пролегающий параллельно тому, который вел в “Убежище”, черепахи (то есть, уже, конечно, не черепахи, а парни, в которых они превратились) снова услышали странный шум.
Раф знаком показал, что пойдет первым. Лео кивнул в ответ, приготовившись защищаться. И “три, два один”: Понеслась! Рафаэль вылетел из-за угла, наткнувшись на дюжину существ, выглядевших на первый взгляд как люди, но при ближайшем рассмотрении напоминавших некое подобие черных человекоподобных рэперов.
Завидев потенциальную угрозу, рэперы приняли “стойку”, разведя руки в стороны и расставив ноги пошире. Завязалась драка.
Лео и Раф старались увести “рэперов” подальше от “Убежища”, чтобы они даже не узнали, что там может кто-нибудь жить.
- Эй, козел, а ну иди сюда, я еще не закончил! - с наслаждением вопил Раф, отражая удары “черных”. Его противник начал медленно отходить в сторону выхода. Скоро все рэперы отступили на безопасное расстояние, а кто-то из них (кто, по-видимому, был самым главным) вышел вперед и сказал: “Да где же это видано, чтобы трубадуры Шеврона ввязывались в подобные драки, унижаясь до примитивного человеческого мордобоя?!”
- Эй, баклан! - крикнул Раф, - Это, вообще-то, ниндзюцу!
- Мы не будем с вами драться. - спокойно, но как-то свысока отвечал ему Главный.
Брови Рафа удивленно изогнулись: ему стало интересно.
- Я поборю тебя песней! - неожиданно для Лео и Бунтаря выкрикнул Главарь, приняв “рэперскую стойку”. Прямо над ним откуда ни возьмись зажегся розоватый прожектор, а в канализации заиграла музыка.
- Что? - Раф разразился громким смехом.
- Эй, брат, по-моему, они не шутят. - ткнул его Лео.
- Брось, Лео, ты посмотри на них: кучка черных рэперов, которые вздумали “побороть нас песней”! Это смешно, брат.
Рэперы, похоже, действительно, не шутили и не обратили никакого внимания на комментарии Бунтаря.
- Мы будем первыми! - вскричал Главный.
Вопреки ожиданиям Лео и Рафа, заиграл знакомый мотив, рэпер вдруг резко обернулся вокруг своей оси, а когда он снова стал лицом к братьям, его наряд сменила светлая рубашка, расстегнутая почти по пояс, обнажая грудь и густую (даже неестественно) шерсть, на глазах оказались черные очки, он запел:
“Все для тебя - рассветы и туманы,
Для тебя - моря и океаны,
Для тебя (ему хором подпевали остальные “рэперы”) - цветочные поляны,
Для те-бя!”
- Да уж, - протянул Лео, - внешность обманчива.
Рафаэль задумчиво наблюдал за этим “шоу”, а Лео поражался комичности всей этой ситуации: они наткнулись на “черных рэперов”, которые решили “побороть их песней” печально известного шансонье. Да, мастер Сплинтер умел придумывать тяжелые наказания, вроде просмотров мексиканских сериалов, российских ток-шоу. Сэн-сей иногда бывал слишком слаб, чтобы устраивать силовые тренировки, поэтому считал нужным периодически тренировать сыновьи нервы, волю и силу духа). К тому же, эти чудики оказались с планеты… Стоп!
- Эй ты! - Лео крикнул уже допевающему последний куплет черному шансонье. Но было слишком поздно: закончив песню, певец поклонился своим товарищам (которые разразили громоподобными аплодисментами) и со словами: “Вам нас не победить!” растворился в воздухе.
- Твою ж мать! - впервые в жизни выругался Лео.
- Воу, Лео, полегче, мужик реально старался! - сквозь хохот прогоготал Раф. - Хахахахах, “я поборю вас песней!”. - передразнивал он слова черных шансонье.
- Эй, парень, - серьезно обратился Лео к Бунтарю, призвав его успокоиться, - ты слышал, что этот шансонье сказал нам?
- Я это только что повторил.
- Нет. Пошли отсюда, нужно рассказать учителю и остальным.
- Постой, - Раф рукой преградил брату путь, затем нагнулся и что-то поднял с каменного пола. Возможно, это был фрагмент костюма одного из неосторожных шансонье. - Покажем это Донни. Пошли.
Когда они вернулись, Майки уже мирно посапывал на диване в гостиной, мастер Сплинтер “удалился на покой”; бодрствовал только Донни, разложивший на столе в кухне отвертки, зажимы, шурупы и винты. Кажется, он ремонтировал что-то, что когда-то было тостером, но с легкой руки Донателло стало больше напоминать электронную хлебопечку.
Раф сразу повалился спать без лишних объяснений, а Лео остался с Доном на кухне и передал ему все, что видел (кроме, пожалуй, разговора с Рафом о Караи).
- Оставь мне что вы там нашли. Я посмотрю, - не снимая квадратных очков с тепловыми датчиками, сказал Умник, не отрываясь от “тостера”. - Ты сказал черные шансонье?
- Да, и они были с планеты Шеврон.
- Прямо как тот Чародей. Да… противоречивые на той планете люди живут: “Араб-француз, который выглядит как механический аппарат”, “черные рэперы”, поющие шансон. Тут… определенно что-то не так.
- И ты знаешь, что-то мне подсказывает, что мы с ними еще встретимся…
На следующий день…
- Привет, ребята, - поприветствовала всех Эйприл, спускаясь по лестнице в гостиную, где сейчас сидели Донни и Раф.
- Кто дал ей ключи? - шепнул Бунтарь Дону на ухо.
Умник только развел руками.
- Твою ж мать, Донни, зачем устанавливать двух…
- Четырех . - сразу поправил Вундеркинд.
- Зачем устанавливать ЧЕТЫРЕХступенчатую систему компьютерной защиты, чтобы какая-то девчонка могла так запросто вваливаться в “Убежище” и говорить: “Привет”?!
Но на эту фразу никто не обратил внимания.
Наблюдая новый облик друзей, про себя Эйприл отметила, что те, кто видел теперешних парней до превращения мог узнать каждого не только по характеру, но и по лицу. В каждом из них просматривались еле-еле уловимые черты их предыдущего облика (нет, нет - ни в коем случае не зеленая кожа, но некоторые черты лица - определенно), поэтому Эйприл сразу узнала Майки - потому что “он совсем не изменился”. Пообщавшись с ними “новыми” Эйприл поняла, что в их семье ничего никогда не изменится и не может измениться, потому что внешний вид - … это приходящее. Но только одно теперь тревожило Эйприл - вчерашний скандал.
Она не стала дожидаться возвращения Лео и Истерички, вопреки уговорам Майки (который называл ее не иначе как “цыпа”. Возможен был еще вариант “моя цыпа”). Девушка покинула “Убежище” в довольно поздний час, но, вернувшись домой, она не смогла заснуть: у нее перед глазами стояли горящие глаза Рафаэля, а в ушах звучали его слова “Для нее я навсегда останусь мерзкой и вонючей черепахой из канализации…”. Эйприл не стала строить лишних иллюзий на этот счет и решила рассудить трезво: она прекрасно понимала, что слова “для нее” означали то, что о ней, об Эйприл, в семье черепашек (то есть, теперь, конечно, не черепашек, а парней, в которых они превратились) упоминается часто, причем с завидной регулярностью в отношении Бунтаря. Она всегда знала, что он старался избегать ее общества, но думала, что это из-за отвращения “к тупым папарацци” или даже, быть может, “ко всем роду человеческому”, но только не из-за того… в общем, она все поняла.