На сей раз Костик точно имел какие-то дела к Ветке.
Девушка ускорила шаг, но пьяница не отставал. Ветка подошла к подъезду, набрала код…
Так и есть — она ввалилась в подъезд, и Костик за ней, почти упав на нее в узком коридорчике. Ветка успела поставить на батарею пакет с едой, и мгновенно повернулась к орку.
— Я тебе говорила — если еще раз притронешься ко мне, я тебя убью?..
Костик молчал.
— Я тебе говорила — не подходить ближ-ж-ше чем на десять ш-шагов-ф? — Ветка шипела, чувствуя себя драконом. В одной руке у нее уже лежали развернутые нунчаки, а пальцы другой она сложила особым образом, готовая раздробить Костику нос или выбить глаз.
— Я тебе нич-щего не прос-стила, сволоч-щ-щь! Проваливай из-с моей жиз-сни… иначе я тебя убью, слышиш-шь?
***
И тут Костик, от которого несло крепким перегаром и потом, с расстегнутой на брюхе рубашкой и курткой, перепачканными сомнительными пятнами, открыл глаза.
Ранее бесцветные, они светились двумя ярчайшими опалами.
— Ольва… Ольва Льюэнь!
========== Глава 1. Это - Арда ==========
Ветка не помнила, как она, пакет с молоком и круассанами и тело Костика оказались в квартире. Как вызывала лифт, как отпирала дверь, а главное, как почти тащила Костика на себе.
Впихнула мужчину в тесную прихожую, закрыла дверь так поспешно, как будто по лестнице неслась стая варгов, и прижалась к ней, пытаясь продышаться.
Костик стоял у вешалки, пошатываясь.
Ветке вдруг примерещилось, что она все перепутала или не так поняла, мало ли что пьяный сболтнет; она вытянула вперед сложенные нунчаки и грозно зарычала:
— Что ты сказал? Откуда ты это знаешь? Что ты знаешь?
— Ольва, — мужчина поднял голову, — я думаю, я убит, но отчего-то я в этом… кошмарном… месте… так непохожем на чертоги Мандоса… что это за злое колдовство?
Ветка всмотрелась. Низкие звуки глубокого, бархатного голоса, который у здоровущего Костика обычно был непочетно писклявым, и сияние глаз…
Ветка поползла по двери спиной. Села на корточки.
Закрыла глаза.
За что?!. Почему Костик?!.
Встала рывком.
— Тебе плохо?
— Да… но я же ранен… это… так и должно быть. Мне трудно… думать. Я бродил бесцельно, не понимая… все после кончины описывалось иначе… и увидел… тебя.
— Тебе трудно думать не потому, что ты ранен. Пойдем.
Ветка потащила обрюзгшего боксера в ванну. Стараясь не думать, кто это на самом деле, стащила одежду, включая трусы. Не всматриваясь в Костиковы роскошества, кое-как запихала в ванну.
Владыка отчего-то почти не сопротивлялся, только иногда то закрывал глаза, то клонился — а это было опасно, так как Ветка ни за что не сумела бы удержать тяжелого мужчину в тесном пространстве.
Девушка пустила воду, налила под струю пену, поблагодарив Валар за то, что купила пару шикарных банных полотенец. Всю одежду Костика, воняющую Костиком, вытряхнув карманы, засунула в стиральную машинку — благо, та была с функцией сушки.
Метнулась на кухню, схватила телефон. Набрала номер приятеля по каскадерскому ремеслу.
— Саш, привет. Не поздно? Слушай, когда у вас Михалыч квасит, вы что делаете? Да друг один перебрал. Ага. Это есть. Это тоже… хорошо. Спасибо. Прямо в воду, если не поможет? Жесткач… Ладно. Спасибо еще раз. Да нет, приезжать не надо. Ну если что, да.
Бросилась в ванну, наболтав марганцовки.
Села возле ванны на корточки.
Глаза открылись.
Он.
— Владыка! Скоро ты все поймешь… по крайней мере, то, что я смогу объяснить. Выпей это. Будет противно… должно стошнить. Понимаешь? Эльфы умеют… извергать негодное?
— Я отравлен? — тихо спросил Трандуил.
— Именно. Вот… отхожее место. Справишься?
— Разумеется… но я не помню отравы, я помню рану…
Ветка вышла, и снова икала от ужаса, прислонившись к двери — на сей раз к двери собственного совмещенного санузла. Потом услышала тяжелый плеск — мужчина вернулся в воду.
Сунула нос в щель.
Зашла, спустила.
Забрала стакан из-под раствора марганцовки. Снова сбегала на кухню.
— Ты как? Ты готов ко второй части программы?
Тело в ванне ответило несколькими словами на синдарине… затем негромко по-русски:
— Да.
— Теперь вот… — и Ветка протянула стакан с адской, по ее мнению, смесью, состоящей из сырого яйца, двух растертых таблеток аспирина, и порошка витамина С в дозировке 1 грамм, который у нее, как у человека, выстраивающего мускулы, дома был. Мужчина послушно сглотнул, и тут же получил треть чашки молока и две таблетки но-шпы. Проглотил и их.
— Теперь чуть-чуть подождать…
Костик…
Трандуил откинулся в ванне — Ветка сложила полотенце и подсунула под бритый затылок. Проверила пальцами воду, стерла с них пену.
Принесла табуретку и села рядом. Взяла крупную мясистую руку.
На фалангах пальцев росли пучки волос. Ветке досталась правая рука — на безымянном пальце было массивное обручальное кольцо. Ветка помнила, что жену Костика зовут Ольга, и что она, как правило, ходит по улице с двумя мальчиками.
Бритый лысеющий тридцатилетний Костик рано начал сдавать позиции, а десять — двенадцать лет назад был светловолосым голубоглазым красавцем. Ветке, когда он напал на нее, было пятнадцать. Ему и его компании — по восемнадцать. Уже тогда он считался первым парнем на районе… первым, да вот только непутевым. Ветка засматривалась на него издалека — какое-то время они учились в одной школе, и она, еще совсем девочка, всегда высматривала белокурую, модно стриженную голову, возвышающуюся над макушками других старшеклассников. Поэтому она и пошла тогда с таким доверием с Костиком и парой его подвыпивших приятелей «прогуляться вон туда за будку». Костик был почти что ее принцем. И буквально через час он навсегда стал ее орком.
Трандуил застонал. Открыл глаза и с гневом уставился на Ветку.
— Что за темное колдовство?
— Как ты себя чувствуешь?
— Я… мне… отчего я в купальне? Что за… убогое место?
— Прости, это мой дом. В том другом мире, из которого я пришла. Тебе лучше?
Владыка попытался встать, но пока не получилось; Ветка раскрыла ладонь и откупорила маленький пузырек, который держала там.
— А теперь понюхай!
— Я не… — Трандуил вдохнул, и закашлялся; глаза его заслезились. Тело рухнуло обратно в воду.
Ветка сказала:
— Так лучше? Разум прояснился?
— Разум прояснился, но я не понимаю, что с телом! Оно…
— Тяжелое? Не слушается?
— Оно…
— Трандуил, — Ветка вдохнула и выдохнула. — Сейчас ты человек. Ты в моем мире, и ты в теле человека. Твоя… твоя фэа вселена в хроа человека. Я не знаю, какова твоя волшебная сила эльфа, и как ты чувствуешь мир. Но сейчас ты ограничен чужим человеческим телом. Понимаешь?
— Великий Эру, — прошептал король. Взгляд его остановился на Ветке, и вдруг рука метнулась к ее горлу…
Трандуил прижал Ветку к краю ванны.
— Это ты виновна! Ты все же черная колдунья… не зря Лантир не доверял тебе, а Галадриэль слала мне предостережения! Выпусти меня немедля, верни туда, где я должен быть!
— Пус-сти!
— Говори, как ты сделала это?.. О, я чувствовал то, что не должен был, чувствовал морок, исходящий от тебя!
— Пусти, задушишь, и что ты тогда тут будешь делать?..
Трандуил отпихнул Ветку и встал, покрытый клочками пены. Ветка выпрямилась, сглатывая, и протянула руку к душу. Молча показала, что куда вертеть, положила на табуретку полотенце, оторвав с него ярлык, и вышла.
Через несколько минут король вышел.
Костик когда-то выступал на ринге, сперва боксировал, затем стал рестлером. Долго он не продержался, но тело, хотя и обзавелось изрядным пивным брюхом, хранило мужественные очертания, хотя бы плеч и рук, было длинноногим, и, вне всяких сомнений, сильным. На груди росли светлые клочки волос, такие же были подмышками. Спина усыпана веснушками. Лицо, когда-то красивое и правильное, обрюзгло, но сейчас словно заново подобралось и приобрело неожиданную четкость черт.
Трандуил стоял, обернув полотенце вокруг бедер, и глаза его грозно сияли.
Он посмотрел вокруг — Ветка мгновенно притащила табуретку, на которую положила нарядную подушку с этническим рисунком, купленную буквально несколько часов назад.
Трандуил сел, вскинул голову, как будто сидел на собственном троне в величественном зале Сумеречных подгорных чертогов.
— Объясняй. Я не вижу иного объяснения, кроме злого колдовства. А раз так, вернуться назад — значит, убить злую колдунью. И это мне по силам. Что я могу надеть?
— Твоя одежда будет готова через час, — сказала Ветка. — Понятия не имею, голоден ты или нет, но я дам тебе чаю. Или… если полотенце промокло, вот, покрывало…
Бамбуковый плед сел на мужчину царской мантией.
Начав успокаиваться и что-то понимать, Трандуил прошел к окну. Долго смотрел на темный город, на многочисленные теплые огоньки, на машины с яркими фарами, на торопливых ночных прохожих на тротуаре. Подергал ручку окна… Ветка не мешала. Догадался — распахнул окно, и втянул воздух носом. Закрыл глаза.
Оставил окно полуоткрытым.
Прошел по крошечному помещению… дошел до входной двери.
— Дальше — покои других людей. Мы живем, отгородившись замками, и никому не дозволяется входить к другим.
Трандуил, все еще молча, принял из рук Ветки горячий сладкий чай в новой чашке, хлебнул. Через долгое время он заговорил:
— Я верю, что я в теле человека. Это словно… словно уснуть в чужих доспехах. Хроа не слушается меня, оно малоподвижно и болезненно. Я ощущаю себя… ограниченным. Чрезвычайно. Как я понимаю тебя? Как ты понимаешь меня?
— Потому что ты говоришь по-русски… — прошептала Ветка. — Это мой язык. Точно так же я заговорила в Средиземье на вестроне, не зная его.
Трандуил сел на табуретку.
— Это… все твое жилье? Нет выхода к земле, единственная зала, единственное ложе?
— Это не так плохо, — сказала Ветка. — У меня есть свет, ярче факелов Эребора. Есть вода, которая может быть холодной и горячей, — там, в купальне. Есть палантиры, которые доставляют сюда самые разные сведения. Я могу потребовать принести сюда пищу. Зимой у меня тепло, а летом прохладно. Чтобы платить… за все это… я работаю. Я говорила. Рискую, а другие смотрят и… удивляются.
Трандуил помолчал. Потом задал вопрос:
— Что с Герцем?
Ветка уставилась на Владыку немного очумело. Потом тихо начала смеяться. Затем громче, и села на матрас, хихикая уже с истерическими подвываниями.
Трандуил, который поначалу вздорно вздернул голову, также пересел на матрас, и обессиленно откинулся. Когда Ветка отсмеялась, Владыка, лежа на спине с закрытыми глазами, сказал:
— Понимаю. Смешно, пожалуй. Пусть я лишен своей силы… но я уверен, что если это и колдовство, то не твое. Ты просто человек. Ты — чья-то… игрушка.
— Скорее уж… орудие, — сказала Ветка.
Раздался истошный женский стон. Ветка подскочила, бросилась к смартфону Костика. На экране появилось изображение Ольги.
Ветка нажала на отказ, и отключила аппарат.
— Герцег на конюшне, вернулся к хозяину. Как ты узнал, что он тут?
— Я предположил, что раз ты с ним вместе попала в мой мир, то теперь вы, сработав как приманка, вернулись в этот. Осталось понять…
— Как нам всем вернуться обратно, — тихо сказала Ветка. — Но ты там говорил, что… ну… чувствовал то, что не должен… морок, исходящий от меня… и теперь ты вдруг мне веришь?
— Я всегда тебе верил. Твой морок оказался не властен надо мной, хотя и ощутим. Я не доверяю той тени, которая, кажется мне, управляет тобой.
— Да что за морок?
Трандуил посмотрел на Ветку в упор, чуть шевельнув бровью, и она скисла, опустив взгляд в пол.
— Почему ты грозила мне смертью? Ты знаешь этого человека? Чье хроа я теперь занял?
— А вот это самое интересное, — прошептала Ветка.
— Объясняй.
— Владыка… — девушка маялась, и не поднимала взгляда, — Трандуил…
— Ну? Брат? Возлюбленный?
— Нет… это тот, кто надругался надо мной.
Трандуил резко сел и вперился взглядом в Ветку. Она не поднимала головы, и чувствовала, что ее уши пылают.
Взял ее за подбородок, повернул лицо к себе.
Помолчал.
Затем сказал спокойно:
— Западня. Хорошо спланированная западня. Много лучше, чем все, что я слышал доселе. В западне двое — и ты, которая выступила приманкой, и я, на которого она была выстроена. И я знаю только одну силу… но это невозможно… я так думал. Мы все так думали.
Опять помолчал.
Желудок Кости Боксера забурчал, сообщая о том, что хозяин ел черт знает когда и черт знает что. Но ни Ветка, ни Трандуил даже не улыбнулись.
Помолчали еще.
— У Костика, — неловко сказал Ветка, — есть средства. То есть деньги. Он сдает одну квартиру, живет во второй, уж получше этой… есть бизнес, на него работают люди, которые дают ему доход. Жена, двое детей. Ты… сумеешь занять его жизнь.
Трандуил сидел молча.
Закрыв глаза.
Ветка рискнула тронуть его за плечо…
Мутные, ничего не выражающие глаза Кости Боксера уставились на нее.
— Светка… какого х*я… мы что, того?..
Ветка завизжала изо всех сил, и отскочила. Но через секунду мужчина… уже не Костик, также вскочил; глаза его сверкали голубыми огнями.
— Фэа этого мерзавца — грязь, — прошептал Трандуил. — Но он… одолевает меня. Как только я пробую уйти в мысленное уединение, или сосредоточенность, пытаясь осознать нынешнее положение, он… появляется и… забирает власть. Я… не смогу спать. Я ощущаю огромную опасность, Ольва.
Ветка сделала спринтерский круг по комнате.
— Нет! Так нельзя! Должен быть способ… вернуться! Я не смогу… не смогу потерять тебя… Средиземье! Я не смогу жить здесь теперь, я не смогу потерять Средиземье!
— Не сможешь потерять?.. — прошептал Трандуил.
— Средиземье, — еле слышно ответила Ветка.
И пять или шесть биений сердца они стояли, не сводя друг с друга глаз.
— Так, — ожила Ветка, — по очереди.
Схватила смартфон, включила, набрала СМС — несколько слов Ольге. Домой не жди, я в порядке, сижу с друзьями. Кто их знает, как у них в семье принято; этого хватит.
Сунулась в машинку — оказалось, короткий цикл «освежить» закончился, и аппарат уже сушит. Полезла внутрь, вынула трусы и носки, досушила утюгом — Трандуил только смотрел на ее судорожные действия. Она дала одежду Владыке, надеясь, что тот догадается, что куда, как догадался с окном; джинсы, джинсовая рубашка — все под утюг.
— Пойдем в торговый центр. Там есть круглосуточное кафе. С диванами. Сядем. Крепкий кофе. Еда. Я возьму… палантир. И попробуем подумать. Раз нельзя поспать и подумать потом со свежей головой. Ты согласен?
— Я не представляю, куда я могу сделать хотя бы шаг за пределами этого… помещения, — горько сказал Трандуил. — И как вы, люди, живете? Какой, честно говоря, ужас…
Ветка обернулась — король лесных эльфов стоял в носках и трусах, положив руки на бедра и с легким выражением брезгливости на лице разглядывая тело, ставшее ему неожиданным пристанищем. Ветка смекнула, что пока она наглаживала брюки и рубашку, Трандуил прямо тут и осваивал новую одежду — а, с другой стороны, вспомнив расслабленного Владыку в купальне… да и вообще ровное отношение эльфов к наготе, ничего тут особенного и нет.
— Что ужасного? Костик еще лет пять назад прозывался Красавчиком. Ну растолстел…
— По мне, форма не имеет большого значения, — сказал Трандуил. — Любое человеческое тело, пожалуй… — и он задумался. Потом добавил:
— А может, и не любое… Эльфы все же гораздо более… одинаковы.
— Да, у вас обычно с телосложением проблем нет. Держи. Пояс, манжеты еще мокрые. Ночью мы ничего тебе не купим. Но надо думать, что делать. Быстро.
— Я согласен.
Ветка схватила свою одежду, забежала в ванну. Переоделась там — вышла. Трандуил снова смотрел в окно.
— Владыка?
— Светка… Светка, шал-лава…
— Трандуил!
Мужчина набычился, уперся лбом в стекло.