Утром, собираясь на работу, я больно ударилась о тумбочку зеркала. Уже десять дней стоит у меня в комнате этот реликт, в шестой раз я ударяю о него ногу, а Тамарка и не думает его забирать. Тамарка, моя соученица, работает декоратором в театре. Она по всем знакомым собирает всякую рухлядь для постановок из старой жизни. Месяц назад умерла моя соседка напротив - одинокая старушка. Когда ее квартиру освобождали работники ЖЭКа, Тамарка, она живет в соседнем подъезде, прибежала, увидела это зеркало и упросила меня затащить его в мою квартиру "буквально на два дня, как только будет машина, чтобы забрать его в театр". Я согласилась. Прошло десять дней, а эта громадина все еще в моей спальне. Я набрала Тамаркин телефон и услышала от ее матери, что театр вчера уехал на гастроли и вернется только осенью.
- Но ведь сейчас же только начало апреля, - сказала я.
- Ну, вот они в сентябре и вернуться, - ответила Тамаркина мать.
- У меня ее зеркало стоит, что мне с ним делать?
- Ой, я ничего не знаю. Это решай с Томочкой. Когда она позвонит, я ее спрошу, если не забуду.
- Конечно, забудете, - зло ответила я и бросила трубку.
Настроение у меня явно испортилось. Квартира и так небольшая, а это чудовище под потолок с огромной тумбой занимает полспальни. Да и само зеркало мутное, от времени кое-где почернело. Сначала была мысль выбросить его на мусорку. С этой мыслью я и отправилась на работу, но по дороге настроение постепенно улучшилось (все-таки весна, запахи, зеленые липкие листики) и, подходя к работе, я решила попробовать зайти в театр. Кто-то там все же остался, пусть заберут зеркало. После этого решения мое настроение вновь стало весенним, и день прошел нормально. До обеда все только и говорили о том, как можно было поверить в такую ерунду, в такую сказочно-неправдоподобную историю, ведь мы все материалисты, знаем, что нет ничего после смерти. После обеда все занялись своими делами и больше о вчерашней передаче не вспоминали.
Домой я прошлась пешком, купила продукты. Возле почтовых ящиков встретила соседку с пятого этажа. Эта бабка целыми днями торчала на балконе в любое время года.
- Здравствуйте, тетя Маня, - сказала я и уже хотела пройти мимо.
Но тетя Маня, держа в руках "вечерку", пошла за мной.
- А твоя подружка надолго приехала? - тетя Маня была старуха любопытная.
Я подумала, что она говорит о Тамаре, и ответила, что вернется только в сентябре.
- Кто вернется? - переспросила тетя Маня, не отставая от меня.
- Тамара, - ответила я, останавливаясь возле двери и доставая ключ.
- При чем здесь Тамара? Я о твоей жиличке спрашиваю, - тетя Маня стояла на моей площадке, и уходить не спешила.
- Какой жиличке? Я одна живу после того, как мама вышла замуж.
- Я же знаю, что одна. А вот смотрю - девушка незнакомая каждое утро шасть из подъезда, и одета как ты, а часам к пяти возвращается, а когда и утром после девяти возвращается. Я, значит, вышла к ящикам как ее в воротах увидала и говорю: "Ты, девушка, чья же будешь?", а она так пристально на меня глянула, мне аж страшно стало, и говорит: "Я ничья, как и все". Мне и вовсе боязно сделалось, но не отступаю: "Да к кому же ты ходишь в наш дом?" А курточка не ней твоя голубая и сапожки короткие твои. А она так улыбнулась, нехорошо улыбнулась: губы улыбаются, а глаза серьезные, и говорит: "Я Верина подруга. Живу у нее пока на третьем этаже. А больше нечего мне вопросы задавать". Дерзкая такая. Я и подумала себе откуда у нашей Веры, такой хорошей девочки, такие подруги.
- И вы видели, что она вошла в мою квартиру? - изумленно спросила я.
- Да, я за ней поднимаюсь, значит, а она вот так стала спиной ко мне, я не видела, как она дверь открыла ключом или как, но вошла, обернулась, опять зыркнула на меня, а глазища огромные и черные, дверью хлоп и все.
- Погодите, погодите, - ключ я все еще держала в руках. - У меня никто не живет, я даже не знаю, о ком вы говорите. Что за девушка, как она выглядит?
- Да с тебя ростом, худенькая, как ты, глазища, говорю, огромные. Волосы светлые, длинные, ниже плеч, почти до пояса. Так ладная девчонка, но дерзкая и смотреть на нее долго невозможно.
- Почему невозможно? - задала я самый дурацкий из сотни вопросов, возникших у меня в голове.
- Потому что боязно становится, даже жутко, - ответила тетя Маня. - Так это что же, аферистка какая-то? Не твоя знакомая?
- А сегодня она уходила утром? - спросила я.
- Да, уходила, но еще не пришла.
- А во что она была одета?
- Да в твой красный плащ, красную шляпу и полусапожки, а что под плащом - не знаю.
- Тетя Маня, идемте со мной в квартиру, - попросила я.
- Нет, голубушка, не хочу я в это встревать, - и старушка быстро начала подниматься к себе на пятый этаж.
Я стояла возле своей квартиры и не знала, что мне делать. Входить одной было страшно, но не ночевать же мне на улице.
- Тетя Маня, я от вас позвоню, можно? - крикнула я вверх.
- А у меня телефон не работает, - раздался голос сверху и стук захлопнувшейся двери.
Я постояла еще немного и пошла вниз по лестнице. Телефонная будка стояла у наших ворот, так что я не пропущу эту девушку в моем красном плаще. Я позвонила маме. Ее муж был полковником милиции. Я, конечно, не хотела поднимать шум, но неофициально он же может взглянуть, что это за визиты ко мне такие. Их, как всегда, дома не оказалось, но ответил сын полковника, тоже сотрудник органов. У него, в отличие от меня, был ключ от родительской квартиры. Я виделась с ним один раз на свадьбе моей матери и его отца, и особого взаимопонимания между нами не возникло.
- Послушай, Вадим, - сказала я, назвав себя, - пожалуйста, приезжай ко мне. У меня в квартире что-то странное происходит.
- Что именно? - недовольно спросил он.
- Соседка сказала, что какая-то девушка приходит в мой дом, носит мои вещи. Я сейчас стою возле ворот и не вхожу в квартиру. Может, там отпечатки или еще чего, чтобы не напортить, - соврала я, мне было стыдно сказать, что я просто боюсь.
- Ладно, - Вадим сопел в трубку: - Сейчас приеду.
Что начало апреля еще не весна, я поняла, простояв около часа возле подъезда. Зуб на зуб не попадал. Соседи проходили мимо, здоровались, спрашивали, чего я тут стою. Я отвечала дурацкое: "Дышу воздухом". За час я надышалась так, что уже еле шевелила губами. Вадим приехал на стареньком "жигулёнке". Он вышел из машины, подошел ко мне.
- Добрый вечер. Что тут у вас?
Он был старше меня на пятнадцать лет, но я считала, что мы в какой-то степени родственники. Однако, моя фамильярность Вадиму не понравилась, он сразу взял официально-деловой тон. Мы поднимались по лестнице, и я тихо рассказывала ему то, что узнала от соседки. Вадим подошел к двери, осмотрел замок.
- Никаких следов взлома или отмычки, - сказал он. - Открывайте.
Я открыла дверь, и мы вошли в квартиру. Все как обычно, никакого беспорядка. Вадим обошел все помещения, в квартире никого не было.
- Посмотрите свои вещи, - сказал Вадим.
Я открыла шкаф. У меня много одежды, так как я работаю в большом банке, и наряды мы меняем ежедневно. Один и тот же костюм я одеваю не чаще двух раз в месяц. Плаща и шляпы не было. От некоторых моих вещей шел слабый запах ландыша. Тот самый запах, который с недавних пор я стала чувствовать в своей спальне. Не было вечернего платья и выходных полусапожек. Еще я заметила исчезновение колготок и нового белья.
- Какой приятный запах, - сказал Вадим. - Это духи такие?
- Я не знаю, что это за запах. Он появился с неделю назад.
- Так. Никуда не выходите, я поговорю с соседкой. Где она живет?
Но тетя Маня дверь Вадиму не открыла и сказала, что ничего не знает, все ей причудилось и вообще, чтоб мы ее не беспокоили.
Вадим оставил мне свои координаты, посоветовал закрыться на все засовы и звонить ему в случае чего. Всю ночь я продрожала в комнате у телефона, прислушиваясь к любому шороху, но так ничего и не произошло. Я задремала в кресле, а утром, проверив все содержимое шкафов, секретера, серванта и, убедившись, что все на месте, я пошла на работу. Близких подруг у меня нет, да и говорить об этом мне не хотелось. К обеду я почувствовала, что работать больше сегодня не могу, и отпросилась до конца рабочего дня. Почему-то мне казалось, что я непременно должна как можно быстрее попасть домой. Я взяла такси и через десять минут уже открывала дверь своей квартиры. Войдя, я оставила дверь открытой: мало ли что там. Мне показалось, что я слышу какой-то шорох, но это было всего мгновение. Я заглянула в кухню, ванную, комнату, спальню. Нигде никого. Тогда я закрыла входную дверь, вошла в спальню и начала переодеваться. Когда я открыла шкаф, чтобы повесить костюм, то увидела на вешалке свое вечернее платье. Я бросилась в коридор и открыла стенной шкаф. Плащ висел в нем, шляпа лежала на полочке, а сапожки я нашла в коробке. Я подошла к телефону и позвонила Вадиму. Он ответил только по третьему номеру, был недоволен, сказал, что, обдумав вчерашние события, решил, что я неврастеничка, мне надо лечиться, наслушалась болтовни полоумной старухи и вообразила себе невесть что. Я положила трубку на рычаг. Так, значит, я совсем одна. Вернувшись в спальню, я увидела на подзеркальном столике, где вчера был открытый тюбик помады, ожерелье. Прекрасное ожерелье с жемчугом и изумрудом в золотой оправе. По моему мнению, очень старое, но в прекрасном состоянии. Тоненькие стебельки с цветами ландыша переплетались между собой, а по бокам спускались два широких листа. Такой красоты, такой нежности я в жизни своей не видала. Я почему-то подумала, что ожерелье очень подходит к моему вечернему платью. Я смотрела не драгоценность как завороженная, а потом схватила его, спрятала в карман халата, выскочила в коридор, накинула свой красный плащ прямо на халат, захватила сумочку и выскочила из квартиры. Такси я поймала сразу возле дома и поехала на работу к отчиму. Шофер как-то странно на меня посмотрел, а на первом светофоре попросил сразу с ним рассчитаться. Я достала деньги и заплатила ему. Он удовлетворенно хмыкнул, а через пару минут сказал:
- Куда это вы так спешите, что даже туфли не надели?
Оказывается, я выскочила из дома в комнатных тапочках, но возвращаться мне ни за что не хотелось.
В приемной у отчима посетителей не было. Я быстро подошла к секретарше, чтоб она не успела заметить мои тапочки, и попросила передать Василию Петровичу, что пришла Вера Артеменко по очень срочному делу, и добавила, что я дочь жены полковника. Отчим принял меня сразу. Я никогда не обращалась к нему за полтора года нашего знакомства, поэтому, наверное, он понял, что дело мое серьезное. Я все ему рассказала, показала ожерелье. Он позвонил и вызвал эксперта. Пожилая женщина недоуменно смотрела на ожерелье, потом попросила разрешения взять его на десять минут в лабораторию. Пока она отсутствовала, Василий Петрович поговорил с Вадимом, но я не могла понять, что тот ему отвечал, так как отчим ограничивался одними междометиями.
- Так вот, - сказал он, положив трубку, - ни в какую мистику я не верю. Что-то ты не договариваешь. Духи у тебя очень приятные, - неожиданно отвлекся он.
- Это не мои духи, - ответила я, - это пахнет плащ после вчерашнего исчезновения. И я все говорю, как есть.
Пришла женщина-эксперт, принесла ожерелье и листок бумаги с какими-то записями и все это отдала Василию Петровичу. Он прочел и спросил:
- Ошибки быть не может? Ведь все очень быстро делалось.
- На том стоим, - гордо ответила эксперт. - Я могу идти?
- Да, да, спасибо, - отчим, не отрываясь, читал и перечитывал результаты экспертизы.
- Откуда это у тебя? - он строго смотрел на меня.