- А как-же банька?
- Не знаю - слегка растерялась молодка.
- Да что тут знать-то?
- В баньке я еще вниманием с мужчинами не занималась.
- Поправимое дело, - заговорщицки подмигнула ей старушенция.
На ушко молодке принялась нашептывать, похоже некие тайные разъяснения, от которых та, для начала покраснела, а после захихикала, довольно пошло и скабрезно, как показалось Николаю. В завершение хи-хи напряглась и набросила на личико маску прилежной невинности.
- Мы сегодня завтракать будем? - кто о чем, а голодный о покушать.
- Не к спеху. Я дома чай уже пила - отмахнулась девушка, скидывая с ног обувку.
- Блины с икрой. Пальчики оближете - жалкая попытка соблазна.
- Сначала баня - уперлась невесть по какой причине знахарка.
- С крапивным веником - зарделась зачем-то алым цветом молодка.
- Вот-вот - крепко ухмыльнулась ведьма.
В кухню проник терпкий аромат женского сговора. Завлекут, обманут, закрутят, но он уже ученый. Имеется у него прием вызнать неведомое. На шармачка его не возьмешь. Николай прислушался к мотиву крапивы в банном пару.
- Ну ничего себе. Здорово горячит - в жар мужчину кинуло от разнузданной фривольности жгучей песенки, родом из совсем патриархальных времен.
- Попаримся, а потом чаи гонять примемся - расслабилась красотка.
- На такое я не пойду, с девушкой в бане один на один - намертво встал в позу мужчина.
Пришлось вырабатывать общий подход к продолжению томного утра в бурной, но быстрой дискуссии на водевильный манер. Говорили громко, руками махали, попутно прихватывая из тарелки позднюю клубнику, спорили до упора, но в обморок никто не падал.
Не те времена.
Решающее слово, постучав хвостиком об деревянный пол, внес Васька. Он всегда в споре сторону еды выбирал. Он так солидно в роли распорядителя выглядел, что пришлось компании за стол усаживаться, лакомиться поздним завтраком.
- А потом медовый массаж в парной с соблюдением всех приличий - пошел на компромисс мужчина, опасливо поглядывая на Людмилу.
- Ну, ты мастак скромных девушек уговаривать - сдалась девица, разглядывая с недоумением серебряный нож.
- Кого на что учили, дорогая.
- А это зачем?
- Не забивай головку, милая, - он вежливо отобрал у нее инструмент.
Она совсем не сопротивлялась, а с видимым удовольствием уплетала сыр.
- Очень вкусный. Можно подрезать?
- Организую, не вопрос. А как тебя, кстати, зовут?
- Людмила.
- Мила получается, если коротко - задумался он, прислушиваясь к неясному ощущению тепла во внезапно часто застучавшем сердце.
- Мне так не нравится. Терпеть не могу. Лучше Люда.
Разговорились потихоньку за неспешной трапезой, отбросив на время фантазии.
- Чем же у вас там свадьба закончилась?
- Да там такое веселье пошло. Муженек мой с Зинкой любовь крутить принялся. Совсем совесть потерял, а она смеяться принялась и на меня поглядывать, как трешку до зарплаты стрельнуть собирается.
- Зинкой?
- Да это свидетельница, подружка моя.
- Подружка???
Что мне жалко что-ли? Может у них любовь?
- Любовь???
- Она внезапно нагрянуть может. Вот мама его вообще с официантом со свадьбы ушла. Громко хлопнула дверью и уехали они на такси в неизвестном направлении.
- Это которая с разноцветными глазами?
- Подметил? Она, она.
- А как же папа?
- Пьет по черному.
- Здорово повеселись.
- Да какой там. Я одна одинешенька со свидетелем в велюровом костюме и с бабочкой осталась. Он глаз на меня под елками положил. Не оставаться же мне одной в день бракосочетания. Как-то не по-людски получается.
- Да и то верно - удивленно захлопал глазами Николай.
- Не срослось с этим велюровым, как ты просила. Не сложилась присуха - принялась извиняться старушка совсем не виноватым тоном.
- Все получилось точно, ведьма. Не расстраивайся - успокоила ее Людмила.
- Не в ту сторону заклинание пошло.
- Куда надо получилось. Тот мне и даром теперь не сдался. Я что за него ухватилась,- его по линии торговли в загранкомандировку направлять собирались, вот я и подумала, что с таким не пропадешь. Вчера узнала, что из партии проходимца выперли за моральное разложение по женской части. Вот мне радость, с аморальным элементом водиться.
- Как все просто у вас получается - с трудом удерживая смех пригорюнился мужчина.
- А что такого? - девица переключилась на горячие сосиски с зеленым горошком.
Здоровый и большой у нее аппетит обнаружился. Даже Васька удивленно глянул - а ты не лопнешь?
- Ты мне, бабуля, про какую-то любовь сказки рассказывала.
- Ты с какой планеты, паренек к нам свалился? - рассмеялась красотка.
- А что?
- Двадцатый век на дворе - шевелиться надо, кто не успел, тот ни с чем останется.
Осоловела она слегка от непривычно обильной утренней еды. Пришлось Николаю под острый локоток ее вежливо на прогулке поддерживать, как в сад пошли, отдохнуть на лавочке под яблонькой. Ей понравился осмотр незатейливой сельской пасторали сытыми глазами. Икнула легонько, прикрывшись шелковым платочком, высказывая чувство полного удовлетворения.
Голова у нее закружилась от пряного запаха трав. Откинулась на спинку скамейки.
- Цветы какие роскошные.
- Время пионов.
- В городе таких не увидишь. Так бы и любоваться ими с утра до ночи, но нам некогда.
- Куда спешишь-то, красава. За чем погоню устроила?
- За жизнью гонюсь. Боюсь, что пролетит, а не воспользуешься. Все удовольствия мимо проскочат.
- Свое само в руки придет.
- А как его узнать?
- Не обижаешься, что криво все получилось?
- Ну что ты. Все замечательно. Ты мне нравишься - она постаралась оглядеть его оценивающим взглядом.
Вот те раз.
- Может на речку прогуляемся? Искупаться можно, вода сейчас, что парное молоко - попытался Николай отвлечь дивчину от навязчивой идеи.
- Неохота по жаре тащиться.
- А попариться? Засиделись мы тут.
- Не поверишь, но никогда еще не пробовала.
- Все когда-то бывает в первый раз.
Не заметили они, не обратили внимания, да и ничего и не сообразили бы, если приметили, а поклонились им вслед цветы, склонив соцветия долу.
Прощайте.
Не услышал он тоненьких голосков персидских роз.
Прощай.
Его совсем другое сейчас интересовало. Как себя девица поведет в почти интимной обстановке? Он удивился, но она в предбаннике, стягивая платьице через голову, засмущалась. Покраснела и пупырышками, как от холода, пошла по стройному телу. Николай присвистнул от восторга, приглядевшись к ней профессиональным взглядом.
- Отвернись.
Он выполнил робкий приказ и протянул ей, заведя руки за спину, два больших махровых, сияющих белизной, полотенца, в которые она старательно завернулась. Голову ей, чтобы нежные ушки, украшенные дешевыми золотыми сережками с зелеными камешками, не обожгла, украсил смешной войлочной шапочкой.
- Пошли.
Чистенькая парилка, обшитая липой, уже успела набрать солидную температуру, но девушка на верхний полок смело полезла, словно спрятаться попыталась от мужского взгляда.
Пришлось слегка придержать ее достойный уважения, но не очень благоразумный порыв.
- Тебе с непривычки и нижняя полка хороша будет.
Она сама это быстро сообразила, как он душистого пара поддал, плеснув на каменку ковшик малинового кваса. Завизжала от удовольствия, хлебнув горячий аромат порозовевшими ноздрями, а как веником по спине ее мужчина прошелся, чуть задевая нежную кожу, краешками березовых листьев, то совсем разомлела девица от наслаждения.
Застонала.
Самое время сильными пальцами ей гладкую спинку помять. Он же обещал ей медовый массаж. Здесь важно ингредиенты подобрать по натуре. Николай решил, что для нее сродственным будет майский мед, первого сбора. Он успокаивает хорошо. Ей совсем не помешает отдохнуть, немного расслабившись на деревянной лежанке.
Завод сбросить.
Откинул он тяжелое, ставшее влажным от пара, полотенце и полил ей спину густой пахучей жидкостью, чуть зеленоватого оттенка, а после мягко, но настойчиво втер ее умелыми пальцами в податливое тело. Между делом, как ведьма его учила, песню искал, которая подойдет утомленной жизнью девушке.
Ему ромашковая приглянулась. Тело красотки тоже к такой потянулось. Обратился мужчина за помощью к цветочку веселому на жарком лугу, а тот, смущаясь поначалу такой чести, запел для него, радуясь, что может слегка подсобить человеку, понимающему толк в жизни.
Полилась над лугом, а вскоре и над всей землей, неслышная людям песня: о прохладной росе на алой заре, о полуденной душной жаре, о дожде и грозе, об жужжащем шмеле, об ласкающем разом все лепестки на цветах ветерке...
Прекрасная, звонкая и слегка шаловливая, а вместе с тем немного грустная и печальная мелодия через чуткие ладони Николая проникла в девушку, захватила ее, охватила, доставляя ей не испытанную ранее негу.
Она застонала - Еще, еще...
Удивительное чувство гармонии с собой и окружающем миром. Редкое удовольствие для человека, которое хочется продолжать бесконечно. О таком многие и не подозревают. Услада и упоение, но девушка желает большего.