– Шелльярд, – крикнул в ответ тот. – В трех часах езды отсюда. Если, конечно, вы не свалитесь с коней и не умрете.
Брасти ухмыльнулся.
– Ну хотя бы некоторым из нас это не грозит.
Мы провели ночь в маленькой гостинице под названием «Золотой колокол»; на следующее утро я проснулся и увидел своего короля, что было удивительно: прошло больше пяти лет с его смерти. Фигура его казалась темной и расплывчатой, что, в общем-то, понятно, ведь глаза я не открывал. Ни лица, ни одежды я не разглядел, но сразу узнал его по худой костлявой фигуре и несуразной позе: из-за нее мне всегда казалось, что король вот-вот расскажет какой-нибудь неприличный анекдот.
Постепенно становилось всё светлее, и я понял, что мои глаза, должно быть, открылись. Я выходил из паралича. Но по странному стечению обстоятельств галлюцинация лишь стала четче, и на какой-то миг я увидел короля Пэлиса так ясно, словно он стоял совсем рядом. Выглядел он так же, как во время нашей последней встречи в башне Араморского дворца, где он провел свои последние часы. Король ласково посмотрел на меня и заговорил. Я удивился тому, что очень четко услышал его голос. Прежде чем мои глаза окончательно открылись, он произнес три слова:
– Ты предашь ее, – вот что он сказал.
Яркий утренний свет прогнал видение, и вместо лица короля я увидел Кеста.
– Ты уже можешь двигаться? – спросил он.
– Кажется, да.
– Отдохни чуток.
Здравый совет.
– А чем заняты остальные?
– Брасти пошел на охоту. Сказал, что дворяне Пулнама очень ценят диких фазанов из этих мест. Мне кажется, что он скучает по браконьерству.
– А Валиана?
– Как всегда, упражняется. Дариана – хорошая наставница, несмотря на ее странный стиль фехтования. Я все еще не могу понять его.
– Как-нибудь разберешься с этой загадкой, – сказал я и облокотился, чтобы подняться на ноги.
Кест помог мне. Когда я встал, он посмотрел на меня и сказал:
– Сегодня потребовалось двенадцать минут.
– О чем это ты? – спросил я, хотя уже знал ответ. Просто не знал, что с этим делать. Когда я впервые проснулся, запертый в собственном теле, паралич длился не больше нескольких секунд. Затем минуту. Теперь уже двенадцать.
– Что будешь делать? – спросил Кест.
– Ничего. Доберемся во дворец герцога Араморского и очень вежливо постучим в ворота. Если все пройдет хорошо и мы заручимся поддержкой Исолта, поедем в Лут, и в Пертин, и ко всем остальным, к кому понадобится, чтобы посадить наследницу короля на престол.
– А потом?
– Потом? Потом я как-нибудь вылечусь и найду себе очередную причину для беспокойства, – ухмыльнулся я.
Кест пожал плечами и упаковал мои постельные принадлежности. А я представил себе остров у берегов Бэрна в теплом южном море и женщину с темными волосами, прекрасным лицом и морщинками вокруг глаз, которая подарила мне отдых и надежду, когда я в них сильнее всего нуждался. Вот бы хоть еще разок увидеть Эталию перед концом, подумал я. Это всё, о чем я прошу.
– Поехали, – сказал я. – Арамор нас ждет. Если святым угодно, то у нас всё получится как надо и никто при этом не пострадает.
На случай если я об этом еще не упоминал, святые в Тристии отвечают лишь на просьбы богатых и могущественных или тех, кого благословляют боги. А я никогда в их число не входил.
Глава девятая
Герцог
К середине дня мы прибыли во дворец герцога Араморского и вежливо постучали в ворота, предъявили охране бумаги, чтобы нам позволили беспрепятственно встретиться с герцогом Исолтом. Только пользы-то от вежливости. Мы даже не успели разглядеть дворец как следует, а нас уже окружили две дюжины рыцарей в доспехах и дружно обнажили клинки, показывая, что нам здесь не рады.
– Брасти, когда ты в следующий раз почувствуешь необходимость вогнать стрелу в грудь рыцаря, – сказал я как можно более спокойным голосом. – то постарайся делать это не на виду у его двадцати товарищей.
– Или хотя бы убей сразу парочку, – добавила Дариана.
Мы впятером стояли спина к спине в огромном, вымощенном камнем дворе, окруженные целым отрядом герцогских рыцарей. Они держали двуручные мечи и шаг за шагом сжимали кольцо. Иногда они останавливались, словно ждали команды капитана: кто-то выкрикивал угрозы в наш адрес и подвигался чуть ближе, остальные следовали за ним. Наверное, из башни это походило на труппу танцоров, которые не знают, когда нужно начинать представление.
– Вообще-то, Фалькио, подобные советы нужно давать до того, как это свершилось. Кроме того, он собирался тебя убить.
– Ты этого не знаешь.
– Он держал в руке клинок и целился тебе в шею.
– Может, просто попугать хотел, – предположил я.
– Ага, попугать, доказав, что одним ударом может отсечь голову от тела.
Конечно же, Брасти был прав. Рыцарь с клинком не желал с нами беседовать и лишь как заведенный повторял одну и ту же фразу: «Мерзавцы-шкурники». В его защиту надо сказать, что он всё утро простоял на открытом солнце и, наверное, спекся внутри своих доспехов. У меня не было времени обнажить клинок, поэтому Брасти принял решение по ситуации. Неплохое, кстати, решение, только теперь мы все из-за него умрем. Рыцари окружили нас со всех сторон и ждали приказа капитана, чтобы напасть.
– Вам нужно обдумать следующий шаг, – предупредил я рыцарей. – Нет нужды, чтобы сегодня кто-то умирал.
– Вы, плащеносцы, всегда мелете языком вместо того, чтобы драться? – спросила Дари.
– Всегда, – хором ответили Брасти с Кестом.
– Теперь я начинаю понимать, каким образом герцогам удалось так легко убить короля. – В голосе ее не было страха.
Левую руку она положила на плечо Валианы. То ли чтобы ободрить ее, то ли чтобы удержать и не позволить ринуться на клинки.
Я рассмотрел табарды рыцарей, окруживших нас. На них был изображен серебряный вол Арамора на зеленом поле. У одного из рыцарей над волом сияли три звезды.
– Капитан! – обратился я к нему. – Мы пришли с честными намерениями, чтобы встретиться с герцогом Исолтом…
– Разве шкурники ценят честь? – раздался голос из-под стального шлема.
– Видимо, в наши дни ценят даже больше, чем герцоги, – ответил Брасти.
– Ты только всё портишь.
Рыцари все еще медленно приближались к нам – но почему они до сих пор не атаковали? Я повернулся к Кесту.
– Какие у нас шансы на победу?
Он оглядел двадцать рыцарей, окруживших нас во внутреннем дворе, посмотрел на большие ворота, которые закрылись у нас за спиной, смерил высоту внешних стен – вероятно, ища возможность перелезть через них в том случае, если нам удастся прорвать строй.
– Никаких, – наконец ответил он.
– В самом деле?
Я, конечно, понимал, что шансы у нас не слишком радужные, но такого окончательного приговора не ожидал.
– Двадцать человек в доспехах против пяти. Видимо, мы застали их во время учений или смотра, – сказал он. – Возможно, сегодня собирались проводить парад. Нынче в Араморе не праздник случайно?
– Отлично, – отозвался Брасти. – Мы сейчас вот-вот погибнем, а святой клинков интересуется, не будет ли сегодня вечером пира.
– А что, если мы прорвемся сквозь строй? – спросил я.
– Посмотри на стены, – ответил Кест.
Вообще-то я так старался избежать кровопролития и уговорить их отпустить нас, что не заметил множества арбалетчиков, которые прятались на крепостной стене.
– A-а, тысяча чертей!
Капитан рыцарей услышал меня.
– Вы отсюда выйдете лишь одним путем, шкурники. Уплывете по реке из собственной крови. Выходите и встретьтесь со своей судьбой, которую вы многократно заслужили.
– Вы нарушаете законы и обычаи Арамора и бесчестите своего герцога! – прокричала Валиана, держа перед собой клинок.
Капитан захохотал.
– Что тебе известно о чести герцога, шлюха?
– Я…
– Ничего, – ответил я. – Она ничего об этом не знает, сэр рыцарь. Отпустите женщин. Они обычные странницы, которые просто хотели заехать в Арамор и не имеют к этому никакого отношения.
– Тогда почему на них форменные плащи? – спросил рыцарь. Дариана за моей спиной фыркнула.
– Он всегда такой блестящий стратег?
Капитан снова засмеялся.
– Первый ход за тобой, шкурник.
Я переглянулся с Кестом и Брасти, и они кивнули мне в ответ. Мы прекрасно знали, что случится в следующий момент. Каждый поединщик рано или поздно встречает того, кто дерется лучше него. С самого первого дня, когда ты берешь в руки меч, ты начинаешь готовиться к тому, что когда-нибудь острие проткнет тебе брюхо. Но Валиана не была плащеносцем – по крайней мере, для меня. Она была невинной юной девушкой, не имевшей шанса приготовиться к неминуемой смерти. Она заслуживала лучшего.
Я шепнул Дариане:
– Когда начнется драка, мы попытаемся прорвать строй. При первой возможности хватай Валиану и бегите к сторожке у ворот. Там стоит всего лишь один человек – сможете через сторожку выбраться наружу в обход ворот.
Она ухмыльнулась, взглянув на меня.
– Ты пытаешься спасти мою жизнь или душу? Думаешь, я не готова сразиться с этими ублюдками и погибнуть? Думаешь, я боюсь?
– Дариана, я думаю, что ты совершенно безумна. И готова умереть в бою, а может, даже отчаянно мечтаешь об этом. Но Валиана не такая, как мы. Она…
– Она, может, и красивая пташка, но у нее сердце льва, первый кантор. Ты оскорбляешь ее, относясь к ней как к ребенку.
– Отлично. Вот пусть она меня за это и ненавидит потом. Но сейчас сделаешь так, как я тебе сказал.
Она вопросительно посмотрела на меня и почти сразу же кивнула. Понимала, что этот бой не выиграть.
Я повернулся к остальным.
– Значит, всему конец? – спросил Брасти.
– Конец, – ответил я, сам удивляясь своему спокойствию. Такая безмятежность наступает лишь тогда, когда остается лишь одна-единственная причина для драки.
– Отлично, – сказал Брасти. – Если этот день наступил – что ж, отлично. Но если придется погибнуть, то я прихвачу с собой в могилу еще несколько чертовых рыцарей.
– Кого из них убьем? – спросил Кест. – Можем завалить шестерых. Нет, у тебя же с собой быстрый лук. Значит, восьмерых.
Рыцари приблизились к нам еще на дюйм. Теперь нас разделяло меньше десяти футов. Еще шаг, и они бросятся в атаку.
– Простите, – обратился к ним Брасти, – у нас тут небольшая проблема.
– Именно так, шкурник, – смеясь, сказал кто-то из рыцарей.
Брасти не обратил внимания.
– Видите нашего друга? Он святой клинков и считает, что мы можем убить восьмерых, прежде чем погибнем сами. Уверен, вы все очень хорошие парни, хотя я не понимаю, какой хороший парень станет рыцарем, но все мы ошибаемся. Однажды я даже…
– Ближе к делу, Брасти, – сказал я.
– Точно. Если среди вас есть те, кто бьет жен и убивает детей и стариков, не могли бы вы поднять руку или кивнуть? Нам было бы проще выбрать.
– Брасти, это сме…
К моему удивлению, один рыцарь начал поднимать руку, пока не заметил, что на него смотрят товарищи. Для того чтобы носить доспехи, блестящего ума не требуется.
– Хорошо, – продолжил Брасти. – Так что же ты сделал? Жену побил или убил ребенка? Или ты… Ну, полагаю, это не так уж и важно.
Он положил стрелу на тетиву и отпустил. Стрела пробила нашейник – рыцарь упал, кровь потекла из шеи.
– Кто следующий? Кто из вас жестоко обращается с животными?
Рыцари заорали и бросились на нас. Я не могу так же хорошо, как Кест, предсказывать исход боя, но предположил, что через минуту нас уже одолеют.
– Бегите! – крикнул я Дари и полностью переключился на врагов. Когда противников слишком много, главное – сделать так, чтобы они друг другу мешали, по возможности, приблизиться к ним вплотную; правда, это означает, что вы открываете спину. Можно также постараться так сильно их разозлить, чтобы каждый хотел убить вас первым и буквально начал сражаться за это право со своими товарищами. Сделать это проще, чем вам кажется. Для этого у нас даже есть специальная песня.
Я обнажил рапиры.
– Каждый рыцарь на свете ужасный глупец, – пропел я.
Кест тут же подхватил:
– Трус, мучитель, урод, да к тому ж подлец.
– Поимеет мамашу, – радостно пропел Брасти.
– И сестренку с отцом, – прибавил Кест.
– Но обычно имеет он дело с ослом!
Рыцари окружили нас, и поэтому арбалетчики, стоявшие на стенах, стрелять боялись. На меня сверху вниз летел меч – я поднял гарду правой рапиры, направив оружие острием вниз. Чужая сталь скользнула по моему клинку, высекая искры. Другой рыцарь замахнулся мечом по горизонтали – я отскочил за спину первого и заставил его принять удар на себя. Пусть лучше он подставляет свои доспехи, чем я свой плащ. Краем глаза я заметил, что девушки все еще с нами. Проклял всех святых, но не мог разобраться с этим.
Мы старались оставаться посреди толпы рыцарей, чтобы затруднить работу арбалетчикам. Наши плащи могут многое выдержать, но попадание стрелы отвлекает от главного, и тогда кто-то получит возможность ткнуть в нас чем-нибудь острым. Я бросил беглый взгляд на арбалетчиков – к моему удивлению, они стояли наготове, но не стреляли, исполняя приказание своего рыцаря-капитана, который поднял руку, останавливая своих людей. Что-то тут не так. Почему это один отряд рыцарей пытается убить нас, а другой нет?
Брасти размахивал луком, держа его в горизонтальном положении – рыцарей этот прием, несомненно, сдерживал, но ненадолго. Кест дрался одновременно с тремя, еще двое пытались подобраться к нему сзади. Нам пришел конец. Неужели так скоро, подумал я. Вряд ли время замедляется, когда приходит смерть, – скорее наш мозг понимает, что осталось лишь несколько секунд, и начинает работать быстрее. Брасти успеет выпустить две стрелы, прежде чем его обезвредят. Кест расправится с нападающими, а потом арбалетный болт вонзится ему в голову. А я? Высокий рыцарь, стоящий рядом, направил на меня клинок, который неминуемо должен был в ближайшем будущем воткнуться мне в левый глаз.
Хаос нарушил звук горна, громкий, как сотня кричащих орлов.
Почти все рыцари тут же отступили. Парень, который целился мне в лицо, не остановился вовремя, но отвлекся, и я смог отбить его удар.
Снова загудел горн, издав три коротких сигнала, – рыцари тут же прекратили бой и выстроились в четыре ряда. Двое, которых мы убили до начала драки, лежали на земле, а подле них еще пятеро.
На какой-то миг воцарилась тишина, пыль начала медленно оседать на землю, а затем раздался голос:
– Рыцарь-капитан Геридос, доложитесь.
Рыцарь, стоявший в первом ряду, сделал два шага вперед, словно собирался обратиться к нам с Кестом и Брасти.
– Рыцарь-командор, сэр, – сказал он.
Я услышал шаги, и из-за спин рыцарей вышел высокий мужчина, крупнее всех остальных, его доспехи ярко сияли на солнце. На табарде тоже был изображен араморский вол, но с четырьмя звездами. Мужчина остановился напротив отряда, лицом к нам, будто хотел доказать, что ему не нужно смотреть на своих воинов, чтобы они исполнили его команду.
– Доложитесь, я сказал.
– Мы… – начал Брасти.
Я ударил его локтем в бок.
– Он не с нами разговаривает.
– Сэр Шуран, эти шкурники напали на нас.
Не поворачиваясь к нему, Большой рыцарь, сэр Шуран, сказал:
– О! Неужели кто-то из них был одет как сэр Ки? Потому что я смотрел сверху и видел, как сэр Ки пытался отрубить этому человеку голову прежде, чем он обнажил меч.
– Говорил тебе, – прошептал Брасти.
Геридос переминался с ноги на ногу.
– Сэр…
– Какой приказ я отдал вам этим утром, рыцарь-капитан Геридос?
– Отдали, сэр. Но…
– Какой приказ, рыцарь-капитан?
Капитан Геридос прищурился, всем своим видом выражая презрение к рыцарю-командору.
– Сэр Шуран, вы приказали ждать прибытия трех посланников претендентки.
– И?
– Вы приказали не вступать в бой с посланниками, даже если они будут провоцировать.
Сэр Шуран снял шлем. Коротко остриженные черные волосы, суровое лицо с квадратным подбородком. Чуть старше сорока, но точнее сказать было невозможно из-за того, что всю левую сторону лица покрывали грубые рубцы от сильного ожога.