– Какая еще очевидная часть? – спросил Слваста, не в силах прекратить разговор.
– Старый закон: каждое действие вызывает реакцию окружающих и противодействие. Если вы продолжите в том же духе – а я надеюсь, что да, вплоть до самой Джу, – то воздействие ваших поступков на окружающих будет расти. Волны на воде, друг мой. Люди станут смотреть на вас, на то, как вы переписываете свод полковых правил, – и они захотят сделать то же самое. Тогда вы столкнетесь с сопротивлением. Вот где начинается политика. И это самый грязный бой из всех.
– Верно, – серьезно кивнул Слваста. Его мозг словно вскипел под действием произнесенных слов. Как будто он всю свою жизнь стремился к тому, чтобы их услышать.
– Не бойтесь своего будущего, – искренне сказал Найджел. – У вас есть принципы. Придерживайтесь их, только не думайте, будто вам удастся победить, играя честно. Заключайте сделки, создавайте альянсы со всеми, кто будет поддерживать вас, расставайтесь с союзниками, когда вам надо или когда они станут бесполезными. Потому что, поверьте мне, ваши противники будут использовать те же приемы, стремясь закопать вас. Это игра. Единственная стоящая игра. Будьте хорошим игроком – и вы сможете творить чудеса.
– Это звучит…
– Цинично? Чертовски верно. Вокруг большой скверный мир. Убей – или будешь убит, парень, вот его суть. Но вы знаете это и без меня, правда?
Слваста увидел, как Янрис и Килики выходят на берег.
– Спасибо.
– Был рад встрече. – Найджел пожал ему руку. – Удачи. Разрубите одно из этих проклятых яиц за меня.
– Непременно.
Слваста улыбнулся ему, сам не понимая почему. Все это было очень странно.
Он стоял на берегу реки, наблюдая, как Найджел и Кайсандра идут по мелководью к лодкам, держась за руки. Последних трех лошадей доставили на борт и устроили посередине палубы. Затем отвязали швартовые канаты. Лодки выпустили пар из кормовых клапанов, когда с громким лязгом заработали поршни.
Слваста торжественно помахал им вслед, когда лодки отплыли от берега. Найджел махнул ему в ответ, прежде чем он и Кайсандра ушли с палубы вниз.
Сержант Янрис обратился к Слвасте:
– Ваши распоряжения, сэр?
Своими словами он как будто разрушил заклятие. Слваста посмотрел на небо. Облака редели. Солнечные лучи подсвечивали верхушки деревьев, создавая идеальную двойную радугу. Он проверил свои карманные часы экстравзглядом.
– Через три часа стемнеет. Надо забрать наших лошадей и разбить лагерь. Завтра с рассветом продолжим зачистку.
– Да, сэр. – Сержант посмотрел на карту, которую держал Слваста. – Будем прочесывать район, зачищенный рейнджерами, сэр?
– Каждый чертов сантиметр, сержант.
– Что они на самом деле тут делали? Здесь ничего нет вокруг, вообще ничего.
– Понятия не имею.
Возвращаясь вместе с отрядом по тропе, проложенной Найджелом, Слваста отправил свою мод-птицу как можно выше. У него был сильный экстравзгляд, и он мог управлять модом на приличном расстоянии. Птица увидела две лодки, плывущие вниз по реке, они удалились уже на триста метров. Слваста не предполагал, что они настолько быстры. Два больших пятна легко скользили в воздухе над лодками.
Две птицы… как Найджел назвал их? Ген-орлы? Слваста задался вопросом, давно ли Найджел знал, что отряд идет по его следам.
«Как бы вы подготовились, имея такое предупреждение?»
– Андрисия?
– Да, лейтенант?
– Отправь свою мод-птицу вниз по течению, насколько сможешь. Покажи мне, что увидишь.
– Есть, сэр.
Ее мод-птица взлетела, набирая высоту и направляясь на запад. У Андрисии была самая большая дальность экстравзгляда в отряде и выдающийся телепатический голос. Слваста обратился к зрению мод-птицы и увидел, как извилистая река прорезает широкие полосы джунглей и пространства кустарников. Там, куда направлялись две лодки, далеко впереди них, из скрывающих реку джунглей поднимался дымок.
Слваста застонал. У них было три лодки. Найджел специально ждал его на берегу и позволил проверить себя и своих рейнджеров. Идеальная тактика задержки.
«Уракус побери, что там, на той лодке?»
Слваста скомандовал свернуть лагерь, едва рассвело. Он был мрачен и нимало не сочувствовал ворчащим солдатам. Сам он провел безрадостную ночь. Сон бежал от него, поскольку все его мысли занимала проблема Найджела.
Одно только и можно было утверждать наверняка: тот занимался сомнительной деятельностью. Но Слваста смог придумать лишь отправить один из своих отрядов в ближайший офис шерифа в Марлей – а это день пути в обратном направлении – и предупредить там: на лодке может находиться что-то незаконное… только он не знал, как выглядит третья лодка и где она находится в настоящий момент. Шериф, скорее всего, участвует в зачистке, а если его и застать на месте, он просто посмеется над произошедшей историей – в конце концов, что он может сделать? Даже если каким-то чудом представители закона найдут Найджела, тот наверняка очарует их, а на лодке у него не окажется ничего компрометирующего.
Ни единого шанса. Будто Слваста снова оказался перед Квандой, ну разве только сейчас речь не шла о жизни и смерти. Он не видел способа выиграть этот бой. И потом, главная его задача – умно подметил Найджел накануне – успешно провести зачистку. По сравнению с большой целью то, чем занимался Найджел, казалось неважным и мелким. Но Слвасту раздражало, как его так провели. Сержант злился на себя за доверчивость. А еще, возможно, – упрямо подсказывала ему неприятная подспудная мысль, – дело было в очевидной принадлежности Найджела к классу помещиков: такой умный, знающий и уверенный в себе. То, чего не хватало самому Слвасте и что его научили традиционно уважать.
«И все же Найджел сказал мне бороться против традиций. И был убедителен».
Слваста приложил усилия, чтобы справиться с собой, и позвал Янриса и капралов. Они позавтракали горячим чаем с медовым хлебом. Потратили десять минут на обсуждение того, как рассредоточить отряды по территории. Слваста стремился наверстать упущенное вчера.
Палатки были свернуты. Снаряжение погружено на лошадей. Рюкзаки сложены.
Когда отряд выступил в путь, туманности все еще виднелись на рассветном небе. Джу находилась в зените – алый венец небес, с полупрозрачными протуберанцами, сияющими во всех направлениях, и ярко мерцающими звездами внутри их прозрачных вуалей. Золотой с бирюзовым цветок туманности Тизу опустился за горизонт, когда взошло солнце. В дымчатой спирали Эрибу во множестве горели рубиновые звезды. Можно было разглядеть Лес, если прищуриться и посмотреть на солнце; он выглядел как мерцающая выпуклость в короне на уровне экватора. К счастью, Уракус находился на другой стороне планеты. Если бы сернисто-кровавая рана туманности Уракус озарила своим мрачным сиянием сегодняшнее утро, это слишком походило бы на плохое предзнаменование.
По пути к Слвасте подошел Товакар. Он выглядел взволнованным, но держал прочный панцирь вокруг своих мыслей. Слваста терпеливо ждал, зная, что тот в конце концов заговорит. Товакару нелегко было освоиться с непривычной мыслью: офицеру можно доверять.
– У меня есть кузен, сэр, – сказал Товакар. – Троюродный брат. В общем, мы не особо близки.
– Понятно. И чем он занимается, этот кузен?
– Да так, по большому счету ничем. По правде говоря, он бездельник. У него есть хижина в Нолдерской низине.
– Говорят, там хорошая почва.
– Да, сэр, если ее правильно осушить. Дело в том, что кое-какие фермеры там выращивают нарник.
– Ага.
Слваста пробовал курить траву, когда был моложе, как, наверное, пробовал каждый подросток со времен Высадки. Ингмар утащил ее из тайника старшего брата, и они вдвоем прогуляли школу в тот день. Нарник оказался не тем, чего Слваста ожидал. Потеря контроля испугала его, а практически весь следующий день его тошнило. Позже он узнал, что они выкурили слишком много за один раз.
Потом Слваста получал нарник в Прерове, от врача морпехов, который одурманивал его очищенным экстрактом растения, помогая справиться с болью после ампутации руки. В тот раз он приветствовал странные мечты и видения, заменившие рациональное мышление. Поэтому Слваста на себе ощутил силу нарника, способного гасить боль и позволяющего пережить то, что иначе вынести невозможно. Он мог бы легко соскользнуть в жизнь, пропитанную сладким наркотическим дымом. Но воспоминания о последних мучительных минутах Ингмара оказались сильнее, на корню уничтожая жалость Слвасты к себе. Он выжил – один из немногих, кому удалось избежать поглощения яйцом. И теперь он был полон решимости отправиться в туманность Джу самореализованным. На протяжении всех недель страдания и боли, проведенных в госпитале, он клялся себе в этом.
Опасная, разрушающая жизни людей притягательность нарника привела к принятому Советом Капитанов запрету использования его помимо медицины еще во времена правления Капитана Леоторана, две тысячи двести лет назад. Что, разумеется, означало большие деньги от подпольной торговли нарником.
– Фермеры упаковывают его в тюки, – сказал Товакар. – Большие тюки, сэр.
– Вот как? Настолько большие, что для перевозки нужна каменная лодка?
Может быть, сэр. Так я слышал.
Слваста понимающе усмехнулся солдату.
– Спасибо, Товакар.
Они уже почти добрались обратно до зарослей пурпурного бамбука. Слваста машинально отвел в сторону первые стебли. Трудно поверить, что Найджел торгует нарником. Ну разве только он младший сын из знатной семьи землевладельцев, не желающий расставаться с роскошным образом жизни. Нарник приносит легкие деньги, если у вас хватает смелости им заниматься. И все равно не похоже. Не такой он человек, этот Найджел. Слваста еще не встречал людей, настолько уверенных в себе. Хотя он был чем-то вроде мятежника. По крайней мере, вел мятежные речи. Но они могли оказаться частью его прикрытия.
«Уракус! Что же было на третьей лодке?»
Слваста отчаянно хотел узнать. Конечно, у него накопилось много неиспользованных увольнительных, как постоянно напоминала ему полковой адъютант. Нельзя за пять лет из рядового стать лейтенантом, если не потратить на это много долгих и трудных часов. И он в любой момент мог взять месяц отпуска, если бы только захотел.
Но он почему-то был уверен: человека вроде Найджела не получится найти за месяц. Только если Найджел сам захочет, чтобы ты его нашел.
«Здесь упавшее яйцо!»
Громкий телепатический крик капрала Килики охватил цепочку солдат, подобно лесному пожару. Благодаря отменной дисциплине и многократным тренировкам отряды подошли к месту, где было найдено яйцо, в строгом порядке – как их вымуштровал Слваста. Никто, ни один человек не имел права подходить к яйцу ближе, чем на двести метров, в одиночку. Он вбил им это в голову. Солдаты оцепили яйцо на расстоянии двухсот пятидесяти метров. Только удостоверившись, что все его люди присутствуют, Слваста спросил:
– Где коза?
– У меня, сэр, – ответил рядовой Жостол.
– Держи ее хорошенько, – велел Слваста. – Сержант, командуйте подходом.
– Есть, сэр. Всем отозвать мод-птиц и посадить на землю. Как только они опустятся, начинайте движение вперед. Каждый следит за товарищами, чтобы никто не поддался зову манка.
Слваста окликнул свою мод-птицу вместе со всеми. Ее глазами он увидел прореху в пурпурном покрове бамбука и отправил птицу в стремительный полет, чтобы лично удостовериться. Да, там было яйцо, лежало в центре небольшой зоны удара от его падения. Картина, которую увидел Слваста, могла показаться странно изящным произведением искусства: в середине темный шар яйца, а вокруг него поваленные стебли бамбука, направленные от центра наружу, наподобие диковинного земного цветка.
Пробивая себе дорогу вперед сквозь заросли толстых стеблей, он никак не мог видеть яйцо обычным зрением, но ни на миг не упускал его из экстравзгляда, ожидая любого коварства. Отряды миновали границу вертикально растущего бамбука и осторожно вышли в зону падения. И тут Слваста это почувствовал. Запах, который манил тебя сделать шаг вперед и ощутить еще более прельстительный аромат, а затем и вкус – только лизни темную поверхность. Обещание ни с чем не сравнимой радости – всего лишь шагни вперед и протяни руку. Неуловимая мелодия, невероятно чудесная, ее непременно хотелось расслышать получше… ну давай же, подойди поближе, приложи ухо к поверхности сферы, откуда она исходит. Как всегда, его сердце забилось быстрее, когда тело отреагировало на обещание наслаждения, на манок яйца. Если бы только ему рассказали в свое время, что происходит, когда сталкиваешься с яйцом! Тогда Ингмар остался бы жить, а Кванда со своими коварными провокациями, сочетавшими манок с сексуальным обольщением, погибла бы в пламени и боли. Если бы только…
– Не поддавайтесь! – разнесся над поляной суровый окрик Янриса.
Слваста даже не собирался делать шаг, и все равно ментальный зов яйца был темным искушением, как и каждый раз.
– Запомните это, вы все, – сказал Слваста. – Посмотрите хорошенько на врага. Запомните его коварство. То, как он жаждет вашей плоти.
Он обвел взглядом поляну, всматриваясь в лица солдат и видя, что каждый из них ведет собственный бой, стараясь противостоять зову. Новобранцам приходилось хуже всего. Некоторых пришлось держать, применяя силу.
– Вы должны быть крепки, вы должны быть способны каждый раз противостоять обольщению. Мы будем стоять здесь до тех пор, пока вы не научитесь презирать обман и коварство врага. Обещание, которое вас манит, – это смерть. Оно убьет вас насовсем, оно поглотит вашу душу. Яйцо превратит вас в паданцев, не будет самореализации, вы никогда не отправитесь в Ядро Бездны. Небесные властители не приходят за паданцами. Они приходят только за людьми. Они приходят за достойными. И я хочу, чтобы мои бойцы были достойными людьми. Вы покажете мне, что достойны?
– Да, лейтенант, – отозвались солдаты.
– Не слышу! Так вы достойны?
– Да, лейтенант! – грянул громкий хор.
– Хотите испытать ложное чудо, которое яйцо предлагает?
– Нет, лейтенант!
– Хорошо.
Он снова обвел взглядом поляну. Новобранцы стояли твердо. Никто не двигался.
– Рядовой Жостол!
– Слушаюсь, лейтенант.
– Отпусти козу.
Жостол выпустил повод. Коза, которая вела себя тихо с того момента, как оказалась в зоне Падения, побежала вперед. Она добралась до яйца, задрала голову и посмотрела на него, а затем нежно прижалась щекой к темной поверхности. И прилипла.
– Теперь смотрите, – приказал Слваста.
Мощный ментальный манок яйца угас, стоило только неопрятной шкуре козы погрузиться глубже поверхности. Как всегда, Слваста придвинулся ближе, изучая происходящее экстравзглядом в попытке почувствовать и понять, что и почему происходит. Как всегда, он был сбит с толку. Он воспринимал структуру поверхности и густую живую жидкость под ней. Движение странных единообразных мыслей внутри. Кипучая активность вокруг головы козы, погружающейся в чужеродный желток.
– Едва коснешься этой поверхности, ты прилип, – сказал Слваста. – Ты не сможешь оторваться.
Он показал им свою культю.
– Если товарищи подоспеют быстро, у вас еще есть шанс вырваться, лишившись части тела. Но если яйцо поглотило грудную клетку – все кончено. Если яйцо поглотило голову, человек погиб. Из яйца выйдет паданец. Теперь по поводу разных слухов, которые ходят. Никакая ткань вашей одежды не предотвратит поглощение яйцом. Никакие травы не заставят его выплюнуть вас. И никакой текин не поможет вам освободиться. Даже огонь не заставит яйцо выпустить добычу. Если ваш товарищ оказался поглощен, то будьте настоящими друзьями – убейте его!
Слваста достал карабин и выстрелил в голову неподвижной козе.
– Сержант, рубите яйцо топорами.
– Есть, сэр.
Новобранцев пустили первыми помахать топорами – тяжелая работа, поскольку черная морщинистая поверхность яиц была очень твердой, она выдерживала даже падение с неба. Но солдаты продолжали рубить, пока на яйце не начали появляться трещины. Оттуда показались капли мутно-белой слизи. Солдат сменили другие, взяли в руки топоры и продолжили наносить удары. Трещины стали шире. Вязкая жидкость потекла тонкими струйками.
Через двадцать минут они пробили достаточно большие отверстия, и внутреннее давление было нарушено. Специфическое вещество яйца просто вылилось, образовав на земле большие лужи.
– Сожгите это, – приказал Слваста.
Подошли пять солдат с огнеметами. Струи свирепого пламени хлестнули по яйцу. В воздухе распространился запах горящего масла и поджаренного белка. Слвасте уже много раз доводилось слышать эти запахи, но нескольких рядовых рвало.
– Мы обнаружили одно яйцо, – объявил Слваста перед отрядами, когда огонь уничтожил мертвое яйцо. – Следовательно, где-то рядом должны быть еще три или четыре; может, даже больше. Яйца никогда не падают в одиночку. А значит, мы вернемся и прочешем весь округ, если потребуется. Мы найдем эти яйца, и они будут разбиты топорами и сожжены, и ни один человек не станет паданцем. Давайте отыщем и уничтожим их!