Х
Там с основной линией пока было сложно. За минувшие 20 лет народ, да и власть, что уж там скрывать, катастрофически утратили навыки той забавной демократической процедуры, которую принято называть выборами. Речь, конечно, не идет о процедуре посещения избирательных пунктов, а об атмосфере бурных споров за рюмкой пива, многотысячных митингов в поддержку партий и кандидатов, раздачи курей потенциальным сторонникам (или это только в "Убойной силе" так было?). Впрочем, если быть до конца честным, не очень-то они успели эти навыки и освоить за предшествующее нынешнему периоду десятилетие. И если сначала народ сравнительно легко покупался на щедрые обещания, то в последующие годы он также легко откликался на мобилизующие лозунги и, что уже совсем удивительно, новые обещания. Главное - чтобы не было хуже! Этот тезис стопроцентно находил отклик в душе народа, причем объективный факты, доказывающие, что хуже становится постоянно, как-то в расчет не принимались.
Впрочем, уходящий лидер поступил, как всегда, хитро, в лучших традициях организации, выходцем из которой он являлся. Сначала вроде бы заявил о своем предстоящем уходе, а затем последовали уточнения: мол, момент тяжелый, принципиальное решение остается в силе, но вот исполнение его откладывается на неопределенный срок - пока нормальное голосование не станет возможным по медицинским соображениям. Звучало это вполне разумно, вот только в промежуток между первым заявлением и уточнением народ успел много всякого понаговорить, и если высказывания широкой публики и разных там блогеров мало кого интересовали, то вот ряд поспешивших политиков теперь кусали локти. Прием был не особо оригинальный и уж совсем не новый, но как проверка на лояльность сработал.
Так вот, когда всерьез замаячила перспектива выборов, выяснилось, что дело это непростое. Нет, напечатать бюллетени, открыть участки и потом посчитать результаты умели. Но главное-то было другое. Кто перехватит эстафетную палочку и куда бежать дальше - вот были основные вопросы, на которые пока не было ответа.
Надо сказать, что идея бега по кругу в рамках преемственности большого энтузиазма ни у кого не вызывала. Если ее кто и поддерживал, то очень узкий круг лиц из числа сотрудников Администрации, которые отлично понимали, что любая загогулина - нашел же в свое время словечко первый гарант! - будет означать для них прощание с теплыми местами.
Переплетение различных интересов во властных элитах и иногда даже диаметрально противоположные представления там о дальнейшем курсе развития страны привели к тому, что "партия власти" собиралась вести предвыборное наступление широким фронтом и предварительно выставила целых трех представителей из своего лагеря.
Первый из них был вполне предсказуем, и, действительно, котировался как первый номер. Как говорится, не новичок в этом деле, опыт имеется. Отношение к нему в обществе было не слишком серьезным, слухи на его счет ходили разные, но мало кто знал, что кандидат этот отличался редкостным упорством в достижении своих целей. Его критики, как правило, не делали скидку на то, что ранее ему было достаточно сложно проявить себя: с одной стороны, он, действительно, поднялся очень высоко и вроде бы мог проводить собственный курс, но, с другой, он постоянно действовал в тени прежнего лидера. Мелкие дела и свершения в этой ситуации в счет просто не шли, а все крупное сразу же уходило на чужой счет. Впрочем, как компромиссная и промежуточная фигура этой деятель устраивал многих, хотя ни у кого не было уверенности, что он удовлетворится именно такой ролью. Бывали в истории разные прецеденты.
Второй кандидат был как бы из военной среды. Настоящие военные, правда, с такой формулировкой были категорически не согласны, они как-то не очень любили тех, кто начинал службу сразу с генеральских погон, но дело не в формулировках, а в дисциплине на избирательных участках. Малосведущая публика полагала, что это - единый кандидат силового блока, и совершенно заблуждались. Как раз внутренней части силового блока, где каждый тащил одеяло на себя не только на ведомственном, до даже и на внутриведомственном уровне, такой фельдмаршал на посту первого лица был совершенно не нужен. Они предпочли бы там фигуру послабее, более подверженную различным влияниям, а еще лучше - и легкому шантажу. Так что "военноначальник", как его иногда называли, всерьез мог рассчитывать на поддержку тех групп населения, которые были связаны с армией, ВПК, или просто уж слишком увлекались военной историей. Впрочем, и таких в стране было не мало.
Третий кандидат образовался неожиданно. Нет, знали-то его давно и хорошо, и однажды, во времена теперь уже далекие, забрался он очень даже высоко, но не на долго, а в последние годы известен был, в основном, как ведущий политтехнолог, хотя и на очень руководящей государственной должности. Просто никто толком не рассматривал его как возможного претендента, и очень зря. Из этого ряда он был явно самым умным и хорошо подготовленным, другое дело, что свои политические амбиции он до времени умудрялся так хорошо скрывать, что никому и в голову не приходило выдвигать его в первую линию претендентов.
Между тем, если бы кто-нибудь задумался о некоторых исторических аналогиях, то мог бы вспомнить, что скромный секретарь ЦК в свое время и выстроил себе лестницу к высшей власти, именно занимаясь рутинной работой по подготовке, подбору и расстановке партийных кадров. Поскольку в последние годы с партиями в стране как-то не очень заладилось, третий кандидат фактически делал то же самое, только в сфере государственных кадров. Какое уж было их качество - другой вопрос, но те, кто, пройдя эту школу, занял губернаторские, министерские и прочие руководящие должности, прекрасно понимал, кому они обязаны своим успехом.
Вообще в этом списке политтехнолог появился практически в последнюю минуту. Первоначальная идея состояла в том, чтобы подобрать кандидатуру из числа умеренных "западников". В принципе, элиты прекрасно понимали, что выборы и смена лидера - прекрасная возможность сгладить часть шероховатостей, которые в последние годы сложились в отношениях с западным миром. Эта проклятая пандемия лишний раз напомнила, что самобытность самобытностью, но иной раз возникают задачи, которые реально надо бы решать вместе. Был подобран и подходящий человек - как раз к нему летал Ильин с посланием от Сурманса, но в последнюю минуту политтехнолог сумел возбудить против него силовиков, те уперлись и максимум на что согласились, так это отдать ему провальную, как считали все, должность министра иностранных дел, которого все равно предполагалось заменить в рамках перезагрузки диалога с Западом. Так что неожиданно в "тройке" образовалась вакансия, в глазах многих техническая, ну ее и отдали политтехнологу.
Ясно, что этим дело не ограничилось. Все квази-оппозиционные парламентские партии выдвинули своих кандидатов. Фигур национального масштаба, которые реально могли бы собрать большинство, среди них не было, но оказаться на первом месте из их числа больше всего шансов имел коммунист.
Несистемная оппозиция договориться о едином кандидате не смогла. Ее наиболее очевидный лидер шансов на регистрацию не имел, завяз в судах, да и не все в среде оппозиции были бы готовы за него голосовать.
Ну, и кроме этого были крупные деятели, которые пока о своих намерениях не заявляли, но амбиции, безусловно, иметь могли. Причем у них и имя было, и группы поддержки, а у некоторых - и административный ресурс. Мэра Москвы возьмите, например. А он пока молчал.
Так что единственное, что было очевидно, так это, что однозначного лидера в предстоящей кампании не было, и просматривалась необходимость второго тура. Вопрос был только в том, кто из кандидатов партии власти выйдет в этот тур. Впрочем, довольно широко бытовало мнение, что прямо перед выборами двое из "тройки" свои кандидатуры просто снимут. Имелись, правда, и те, кто утверждал, что речь вообще не идет о выборе из этой "тройки" кого-то одного, а о передаче общей власти всем троим сразу. А уж в какие кресла они при этом сядут - дело десятое.
Нельзя сказать, что предвыборные кампании кандидатов обещали быть активными. Пандемия вообще закрывала многие возможности для публичных акций, а в придачу к этому еще и уходящий лидер в очередной раз заявил, что в этот период всем надо работать, а не пиариться.
"Тройка" уж как-то слишком быстро сориентировалась в ситуации. Ни один из них не спешил с программными заявлениями и вообще все они избегали темы выборов, ссылаясь на то, что сейчас всем надо заниматься своим непосредственным делом.
Так что основное действо откладывалось, скорее всего, до лета. Как это обычно и бывает, предвыборная борьба началась "под коврами", и вдруг массово посыпались разоблачения, скандалы, уголовные дела и прочее разное, причем все это было направлено отнюдь не на кандидатов, а на их подчиненных, связанных с ними лиц и вообще тех, кто мог бы оказать им поддержку. Примечательно, что речь при этом шла не о кандидатах от оппозиции, а именно представителях партии власти. То есть оппозиционеров пинали при каждом удобном случае, и дела возбуждали, но все это крутилось в основном вокруг принадлежности к группе тех, кого называли иностранными агентами, связях с заграницей с такими мягкими намеками на измену родине. В былые времена от такого люди просыпались бы по ночам в холодном поту, если вообще могли спать, но сейчас вес слов очень резко изменился.
Оппозиция в долгу не оставалась. Примечательно, что многочисленные уголовные дела, открытые против ее представителей в минувшие месяцы, как-то притормозились. Их никто прямо не закрывал, но факт волокиты был налицо. А поскольку текло все и везде, то в сети постоянно появлялись вбросы о том, что высокое руководство правоохранителей вроде и требует активизации дел, но то ли не очень жестко эти требования звучали, то ли самим исполнителям совсем не хотелось подставляться и приобретать славу, которая еще неизвестно чем в будущем может обернуться, но реально дела не двигались. Остается еще, конечно вариант совести, и его тоже совсем не стоит сбрасывать со счетов. Кто знает, у кого, когда и почему она может проснуться.
Особый колорит все это предвыборное действо приобретало в силу того, что в нем все отчетливее ощущался "запах мести". Как-то вдруг оказалось , что слишком много в стране реально обиженных - потерявших свой бизнес, наказанных по шитым делам, пострадавших от реального произвола и прочих людей, которые смотрели на всю эту ситуацию через призму личного отношения. А у них у всех были еще родственники, друзья, да и просто те, кого зацепили случаи откровенной несправедливости. И ведь не скажешь, что когда-то раньше было в стране все в порядке с этой самой справедливостью, всегда жалоб хватало, но что-то такое, видно, произошло, какой-то предел оказался превышен, и в результате выплеснулось. Так что возникло новое направление дискуссии - кто виноват во всем этом и, соответственно, ответит за все несправедливости - список рос на глазах - уже очень и очень скоро. В списке претендентов присутствовали и судьи, и прокурорские, и многие другие. Ну и политики и руководители тоже - как же без этого.
Х
Ильин наблюдал за происходящим даже с некоторой оторопью. В принципе, основное действо еще даже и не началось, а общество уже бурлило. Что же будет дальше? Было немного не по себе. Пытаясь найти в происходящем хоть что-то происходящее, он пришел к выводу, что если его что-то и радует, так это то, что и власть, и крайняя оппозиция прекратили использовать идиотский тезис: " если не ..., то кто же?" Оперировали они при этом, естественно, двумя фамилиями, что, с точки зрения Ильина, было просто оскорбительно. В России все же проживало кроме этих двух деятелей еще почти 150 млн человек, что же, так оскудела талантами русская земля?
Происходившее совсем не оставляло Ильина безучастным, но он часто вспоминал совет уже давно ушедшего очень опытного старшего товарища - того самого, у которого все интересное в жизни началось после 40 лет: в такие времена лучше находиться на посту вдали от родины. Сказано было крайне цинично, и у многих вызывало несогласие. Все же дипломатам приходилось работать с местным контингентом, а ты попробуй объясни происходящее иной раз в нашей стране так, чтобы не выглядеть при этом законченным идиотом. Но тот же самый ветеран в ответ на любые протесты добавлял: а ты только предстать себе, что тебя сейчас могут заставить делать там! И что, в отставку уйдешь? Так и посадят в придачу!
Спорить с ним было трудно. Начинал службу он еще в те времена, когда все дипломаты, по аналогии с сотрудниками многих министерств, носили форму с погонами, а на все вопросы иностранцев им было рекомендовано отвечать: спрошу у руководства. Так что если кто-то думает, что хрущевская оттепель коснулась только кинематографа и литературы, то он глубоко заблуждается.
По своим убеждениям Ильин всегда тяготел к центру, пологая, что опирающаяся именно на центр конструкция по определению намного более устойчива, чем любая, имеющая точку опоры под одним из крыльев. Проблема была в том, что отчетливо этот центр пока не просматривался. На виду и на слуху были или оголтелые демократы, или не менее упертые патриоты. И те, и другие тяготели к откровенному экстремизму и были абсолютно недоговороспособны.
Сейчас дело усугублялось еще и тем, что в министерстве произошла смена руководства, а в государственной политике в преддверии выборов все внешнеполитические темы отошли на второй план.
Посол в этой связи крайне нервничал, часто на день-два уезжал в Москву, легко пересекая закрытую границу на служебном мерседесе. У Ильина было четкое убеждение, что ездил он не за новыми инструкциями - их сейчас просто не у кого было получать, а для того, чтобы уйти от необходимости что-то объяснять местному руководству. Каждый раз, вернувшись в Минск, он глубокомысленно морщил лоб и туманно объяснял, что где-то там, то ли на Старой площади, то ли на Смоленской завершается выработка чего-то такого эпохального. Надо еще подождать. Местные делали вид, что верили. У них и у самих ясности в отношении будущего было немного.