- Ясмина, ты часом с дуба не рухнула? Ты чем слушала, когда я тут распинался? Сорок четыре дракона зараз. А тебе прекрасно известно, на что способен даже один из них. Послушай, - продолжаю я, - я уже раз повёл храбрецов в похожий замок. Из того похода не вернулся ни один из них. И будь я проклят, если... я так и знал, все попугаи разлетелись! - с досадой всплескиваю я руками.
- Какие попугаи? - недоумённо оборачивается Ясмина. В тот же миг мои пальцы молниеносно смыкаются на её шее. Мгновение спустя разом обмякшая Ясмина падает в мои объятия.
- Райнер, это подло, - пытается возмущаться Тереза, но выходит у неё не очень.
- Времени у нас в обрез, - поясняю я, - кроме того, я мужчина в доме. Как сказал, так и будет. Борода мне идёт, конечно! Размечталась! Она очнётся через полчаса. Успею добежать до имперской границы. Оставляю Верею на тебя. Знаю, знаю, будет трудно смотреть ей в глаза, но ты уж постарайся ради меня, ладно. Если что, Камилла тебе поможет. Зови её, пора создавать портал в Трансвальд. И пожелайте мне удачи.
..................................................................................................................
Драконья Гора. Muntea Dracului, как зовут её местные жители. Густо поросшая дремучим непролазным лесом она гордо возвышается над прилегающей к ней равниной, позволяя окинуть внимательным взором земли на многие лиги вокруг. На её вершине и в самом деле ощущаешь себя владыкой всего края. Впрочем, меня интересует не то, что лежит под горой, а то что расположено на ней. Узкая, заросшая тропинка ведёт меня прямо к огромному замку. Да, пожалуй, легенда не врёт. Эту величественную твердыню возвели не люди. И без магии - загадочно-чуждой, таинственной и непонятной тут явно не обошлось. За прошедшие века замок совершенно не утратил грозного вида - от высоких, квадратных башен и крепких зубчатых стен так и веет той несокрушимой мощью, что заложили в них изначально. Неужели время и в самом деле не властно над ним, и его потоки так и будут бессильно разбиваться о неприступную цитадель. Но кое-что всё-таки изменилось. Золотистое пламя больше не горит над башнями и стенами дворца, и я почему-то уверен, что нынешнему хозяину по нраву совсем иная стихия - абсолютная кромешная тьма. Проверим, благо подъёмный мост опущен, а обитые железом громадные ворота гостеприимно распахнуты. Кто или что ожидает меня внутри?
Я беспрепятственно прохожу через внутренний двор, встречаемый лишь мёртвой тишиной. Столь же свободно я проникаю внутрь донжона, в огромный зал, занимающий весь нижний этаж. Наверное, именно в нём пировали его прежние владельцы. Сейчас же... сейчас же их черепа аккуратно развешаны вдоль боковых стен. Двадцать два на одной и столько же на другой. Вот и считай после этого, что легенды всё преувеличивают на порядок.
- Признаюсь, я уже позабыл, когда меня посещали гости. Слишком давно на эти каменные плиты не ступала нога живого человека. Прошу прощения за некоторый беспорядок, застарелая привычка убеждённого холостяка.
И почему я не удивлён, что загадочный хозяин появился в зале словно ниоткуда. Как и тому, что на нём доспехи из драконьей чешуи. Любит лёгкость и прочность? Умно. Только вот чешуя на броне безвозвратно утратила свой завораживающий блеск.
- С кем имею честь? - пусть и вежливо, но сразу же перешёл к делу незнакомец.
- Мечник-менталист, имперский рыцарь Райнер фон Гессе, гроссмейстер Ордена Вервольфа, - учтиво представился я.
- Степной Волк - непревзойдённый мастер игры в бисер? - с лёгким удивлением произносит владыка замка, - польщён. Только уж очень молодо выглядите вы для гроссмейстера.
- Я бы вам тоже вина не продал, - вспомнил я об ядовито-изысканном сарказме Вереи. Прежней Вереи.
Вы когда-нибудь видели прекрасного золотоволосого юношу с холодными голубыми глазами жестокого старика, на совести которого множество жизней? Людских, не людских - не суть.
- Подловили, подловили, - искренне смеётся мой собеседник, - что же, рад встретить в моих стенах пусть и бывшего, но соотечественника. Местные жители зовут меня... забавно звучит... Фэт-Фрумос - Принцул де ла Мунтей Дракулуй. Ну и язык. Позвольте назвать моё настоящее имя - Вернер Владислав Мурнау. Но от княжеского титула я не оказываюсь, - ещё раз улыбнулся юноша.
- Ваших рук дело? - небрежно кивнул я на жуткие украшения стен.
- Я вешаю только мои трофеи. Знаете, что их погубило? - лукаво прищуривается Вернер, - излишняя любвеобильность. Они проходу не давали всем окрестным девицам, а это порядком раздражало местных мужчин. Так что когда я предложил мои услуги, меня посчитали посланным самим небом спасителем от извечных напастей и бед.
- А спросить самих девушек никто не удосужился? - уточнил я.
- Вы же знаете, как они ветрены и как легко вскружить им голову, - беззлобно смеётся Мурнау, - с вашей-то внешностью.
- Золотые драконы и в самом деле чересчур жизнерадостны, - задумчиво произнёс я.
- Похоть - смертный грех, - с ироничной усмешкой напомнил мне Вернер.
- Что-нибудь ещё о них добавите?
- Самого могучего звали Лауренциу. Он продержался дольше всех.
- Исчерпывающий ответ, - бесстрастно сказал я, - люди потом не пожалели о своём выборе?
- Разве я не обаятельней и милей? - снова обнажил белые зубы в озорной улыбке Вернер. Но убийственный холод в его взгляде так и не пропал.
- Славная была бойня, - мечтательно щурит глаза Мурнау, - только представьте, весь пол этого огромного зала был залит драконьей кровью. Непростительная расточительность. К моей чести я сделал всё, чтобы исправить эту оплошность. Магией я подтаскивал разделанные туши к целительному источнику, - коротким кивком Вернер указал на расположенный неподалёку от нас небольшой мраморный бассейн, - и спускал в него всю оставшуюся кровь до последней капли. Работёнка ещё та, но итог превзошёл все мои ожидания. До сих пор ощущаю на губах тот восхитительный и волшебный вкус. Вот так я изменил мою природу и познал всю сладость вечного бытия. Сколь же воды утекло с тех пор.
- Кстати о воде, - вернул я его из грёз приятных воспоминаний.
- Я так и понял, что сюда вас привела именно она, - заговорщицки подмигнул Мурнау, - нет, в подвалах дворца лежат несметные сокровища, но я бессребреника за лигу чую. Могу полюбопытствовать, кому она понадобилась? Могучему монарху, прекрасной возлюбленной или верному боевому другу?
- Особе, которая ради собственного спасения натравила на меня, мою подругу и ещё многих благородных людей разъярённого дракона, чтобы он спалил всех дотла. Вот я и подумал, что лучшего способа вернуть долг просто не найти, - любезно поясняю я.
- Вышли победителем из схватки с драконом? - с уважением посмотрел на меня Вернер, - а скажите, как вы прикончили эту тварь? Вспороли ей брюхо или поднырнули под шею и рассекли глотку? Вы же наверняка знаете, что это самые незащищённые места.
- Я не хочу возвращаться к этому, - сухо ответил я, - неприятная вышла история. Слишком горьким у победы оказался вкус.
- Как пожелаете, - развёл руками Мурнау, - а что касается воды. Поймите меня правильно, принцип есть принцип. Aqua Mortua не для простых смертных. Хотя если вы настаиваете, а я вижу, так оно и есть... разыграем партию в бисер? - улыбается Вернер, - поступим как представители высшей расы, а не грубые дикари.
- Игра настоящих мастеров длится много часов, а у меня, увы, жестокий цейтнот, - отрицательно качаю я головой.
- Жаль, - печально вздыхает Вернер, - не судьба. Что же, в таком случае прибегнем к старому доброму мужскому способу. Он, как правило, много времени не занимает. Но прежде чем мы начнём, признайтесь откровенно - вы что, в самом деле меня ничуточку не боитесь?
- Мы-немцы не боимся никого кроме Бога, - повторил я фразу, вдолбленную в мою голову ещё со школьной скамьи.
- Уели, уели, - восхищённо произнёс Вернер, - впрочем, в этом вопросе я пошёл чуточку дальше.
- Рискуете, - искренне предупредил я.
- Пока удавалось скрываться в тени, - усмехнулся Мурнау, - ну так что, начнём, - и его ладонь опустилась на рукоять тяжёлой боевой сабли.
- С войны не держал боевого оружия, - беззвучно покинул ножны и мой меч. Надеюсь, я выбрал самый подходящий для нашего поединка. Чуть искривленный, идеальной заточки клинок, плоская гарда, двуручная рукоять, обтянутая кожей и обмотанная чёрной шнуровкой. И самое главное - вплавленные в сталь магические символы из чистейшего серебра. Я нисколько не волнуюсь - всё пока идёт строго по плану.
Приняв боевые позиции, мы безмолвно смотрим друг на друга. Мой клинок занесён над головой, сжимаемый двуручным хватом, сабля Вернера нацелена прямо мне в грудь. Не знаю, как для Мурнау, а для меня эти мгновения самые важные. Мечник-менталист распознаёт стиль и проникает в разум врага ещё до боя. Зачастую именно в этот миг он и выигрывает его. Увы, не в этот раз. Началось!
Не предугадай я комбинации Вернера, всё закончилось бы очень плохо. Но и мою контратаку он отразил с потрясающей грацией, сразу же ударив вновь. Сказать, что его клинок быстр - не сказать ничего. И всё же мой всюду поспевает за ним. Пытается ли Вернер снести мне голову, рассечь горло, пронзить грудь или разрубить плечо - сталь всякий раз встречает только сталь. Конечно, я не остаюсь в долгу и плачу ему той же монетой. К сожалению, с тем же плачевным итогом. Лишь изредка громкий звон клинков прерывает свист рассекаемого воздуха. Это кто-то из нас решил блеснуть ловкостью и проворством.
Я движусь мягко, по-волчьи, выверяя каждый выпад и шаг. Вернер всё наращивает скорость и темп, надеясь на мою ошибку. Не дождётся. Он мыслит, а значит, я существую. Возможно он и способен скрыть свои замыслы от обычного мечника-менталиста, но не от гроссмейстера. Я улавливаю их чуточку раньше, чем он претворяет в жизнь. А потому его сабля опять проносится на волосок от моей шеи, а не перерубает её. И всё же он быстр, чертовски быстр. Мне всё ещё не удаётся подловить его.
Виртуозные приёмы следуют один за другим. Вот Вернер, сменив позицию и перебросив саблю в другую руку, заставляет меня поспешно разорвать дистанцию. Только так я избегаю коварного выпада. Вот он, когда мы в пылу схватки, оказываемся у самой стены, пробегает по ней несколько шагов и обрушивает на меня сверху страшный удар. А теперь уже я пытаюсь достать его в стремительном низком прыжке. Мы сходимся, расходимся и сшибаемся вновь, обмениваясь молниеносными каскадами уколов и ударов. Часть из них ложные, часть призваны только отвлечь внимание от тех, в которые мы вкладываем всё наше мастерство и надежду поставить точку в этом бою. Холод в глазах Мурнау исчез без следа. Теперь в них бушует яростное пламя, что превращает в пепел и жалкие крестьянские селения, и богатые города. То самое, в котором горят сейчас заживо в Райхе несчастные знахари и колдуньи. Как же я ненавижу этот безумный и беспощадный огонь.
Вернер меняет рисунок боя. Ускользнув от моего меча и оказавшись на безопасном расстоянии, он резко выбрасывает руку в мою сторону. В меня летит плотный чёрный сгусток убийственной энергии. Магия смерти во всей её первозданной красе. Мягким перекатом, я ухожу от заряда. За моей спиной раздаётся громкий взрыв. В ответ я тут же атакую "ментальным вихрем". Вернер отмахивается от него небрежным жестом словно от назойливой мухи и снова запускает в меня смертоносный заряд. А затем ещё один. Но ничего, в подвижную мишень не попасть! На всякий случай прикрываюсь ментальным щитом и упорно кружу возле него, чередуя кувырки, перебежки и прочие хитроумные па. Так волк кружит вокруг особо опасной добычи. Осторожно, внимательно, цепко. Это не бесцельная беготня. Я ищу брешь, я ищу шанс. Пора.
Увернувшись от очередного разрушительного заряда, я стремительно бросаюсь вперёд. Созданный мной "ментальный шторм" отвлекает внимание Вернера, и я почти сближаюсь с ним. Его сабля уже готова встретить мой клинок, но сам Вернер оказывается не готов к моему главному ходу. Я ловко подбрасываю меч вверх и, скрестив средние пальцы, создаю самое мощное заклинание нашего Ордена. "Ментальный крест Вервольфа" бьёт Вернера почти в упор и отбрасывает назад. На какой-то миг от теряет равновесие. Мне достаточно. Ведь меч снова у меня, и я недрогнувшей рукой направляю его в грудь Мурнау. Отразить его, он уже не успевает. Это конец, мой друг - это конец.
- Прямо в сердце, - с восхищением шепчет Вернер, - поразительная точность.
- Бог всё видит, - также негромко произнёс я, - и темнота Ему не помеха.
Я разжимаю ладонь, Вернер медленно опускается на колени, а затем заваливается набок. Меч так и остаётся в его груди. Извлечь клинок, я, пожалуй, не рискну.