Те, кто ест гусениц, не принадлежат к их виду. Не так обидно стать жертвой или добычей природного хищника - таков естественный порядок вещей, с которым мы можем примириться. Когда в джунглях на тебя нападает дикий тигр, ты чувствуешь страх и обречённость, но не обиду, ибо чего же обижаться на голодного зверя, которому ты попался в лапы? Тебя одолевает нежелание умирать, а не чувство несправедливости.
Имаго же полностью выпадают из этой схемы. Ни один человек с "травмой прозрения" ни разу не видел, чтобы имаго поедали рыб, лягушек, крокодилов, лошадей, кальмаров или кенгуру. Иногда, очень-очень редко, они с какой-то целью убивают и непостижимым образом мгновенно обескровливают домашний скот. Гипотез на этот счёт две: либо у имаго такая забава, типа нашей корриды, либо, раз они всё-таки разумны, они проводят какие-то свои опыты и эксперименты, суть которых нам не ясна. Полоумные сторонники теории заговора винят во всём инопланетян или сказочную чупакабру, но, увы, это не инопланетяне и не чупакабра. Это всего лишь имаго, монстры из ночных кошмаров.
Один из наших мыслителей, чрезмерно отягощённый оптимизмом или же начитавшийся комиксов про вампиров, высказал гипотезу о том, что имаго, дескать, собирают кровь домашнего скота, чтобы исследовать его свойства и понять, можно ли им перейти на животных. Якобы им самим неприятно, что они вынуждены есть людей, вот они и подыскивают нам замену.
- Красивая идея, - сказал Бретт.
- Красивая, - невесело усмехнулся Руфус Донахью. - Только абсолютно беспочвенная. Гораздо логичнее предположить, что кровь - это некое дополнение к рациону. Как, допустим, мы поливаем блюда соусом или позволяем себе перед основным блюдом аперитив.
- Раз я теперь полноправный агент, значит у меня есть доступ ко всем архивам отдела? - осторожно начал Бретт.
Напарник понял его мысль.
- Да, конечно, теперь ты сам можешь ознакомиться со всеми материалами и убедиться во всём лично, Фома ты неверующий. Наш отдел тщательно и скрупулёзно фиксирует каждый бит информации, какую мы узнаём об имаго и то, как мы её узнаём. Отделом накоплена уже солидная база данных, но, увы, вопросов остаётся всё ещё очень и очень много.
Он немного посидел с закрытыми глазами, а затем внимательно уставился на Бретта:
- Тебе ещё не надоела утрированная аналогия с гусеницами? Потому что мне она чертовски нравится.
- Я это заметил.
- Есть ведь разновидности гусениц с ядовитыми шипами, причём их яд настолько силён, что мгновенно убивает любое хищное насекомое и даже может убить птицу или насекомоядного грызуна. Гусеницы получили эти шипы в ходе долгой биологической эволюции, а нам техногенная эволюция дала в руки излучатели Теслы.
У всего живого есть одна общая черта - оно смертно. Имаго - не исключение. Если бы бабочка вдруг сбесилась и напала на личинку собственного же вида, шипастую гусеницу, она бы погибла. Вот так и имаго погибают от наших излучателей Теслы. Не только высшие формы способны губить низшие, но и наоборот. Одномерный электрический импульс достаточной мощности и правильно приложенный способен сварить двухмерную жидкость клеточной мембраны или убить трёхмерное живое существо. Особенности двумерной мембраны одноклеточного паразита трипаносомы делают невозможным создание против него лекарства, в результате чего ежегодно умирают тысячи трёхмерных живых существ. Вот так же и мы, трёхмерные люди, убиваем из излучателей 4-мерных имаго. Более простые губят более сложных.
И это тоже вроде как закон природы. Всем хочется кушать, но никто не обязан при этом быть пассивной едой. Если хочешь меня съесть - попробуй, но знай, что я при этом имею полное моральное право сопротивляться всеми доступными мне средствами.
Бретт покачал головой.
- Я сейчас подумал, что если бы вдруг данную тему предали огласке, то наверняка нашлись бы те, кто стал бы протестовать против убийства имаго. Они бы заявляли, что это аморально или ещё что-нибудь в таком духе.
Пытаясь как-то переварить ужасную правду, Бретт не подозревал, что это ещё не всё.
- Друг мой, поверь, то, что мы делаем, - это единственное решение данной проблемы, - в очередной раз повторил Руфус Донахью. - Никто не в силах сделать так, чтобы имаго насовсем перестали есть людей. Для этого необходимо истребить всех имаго поголовно, а мы понятия не имеем об их численности. Но до той поры, пока существует хоть сколько-нибудь имаго, где-то кого-то будут есть.
Когда речь идёт о насекомых, достаточно вмешаться в их ДНК и повредить гены, отвечающие за окукливание. Тогда из куколки уже не выйдет взрослое насекомое. Беда в том, что у человека пока не нашли гены, отвечающие за переход во взрослую форму, ведь мы же не можем сравнить наш геном с геномом имаго.
Можно было бы просто не хоронить мёртвых, а, допустим, кремировать их, сжигать дотла. Кстати, возможно обряд трупосожжения тоже не возник на пустом месте... Вот только миллионы людей во всём мире, особенно помешанных на религии, этого не поймут. Если запретить трупозахоронение, придётся как-то это обосновать, иначе будет непонятно и люди восприимут это как ущемление их религиозных чувств. А если продолжать хоронить трупы, будут продолжать появляться имаго.
Руфус Донахью тяжело вздохнул, как человек, который в разговоре подошёл к самому неприятному моменту, который лучше было бы не затрагивать.
- К сожалению, друг мой, тотальное истребление имаго невозможно по ещё одной причине. Невозможно, кстати, как и твоя остроумная идея искусственно вызывать в мозгах добровольцев аналог "травмы прозрения". Есть тут один нюанс...
В моём утрированном примере с насекомыми остаётся очевидным, что потомство производят взрослые особи. И это, пожалуй, единственный момент, когда аналогия с людьми перестаёт работать. Мы зачинаем детей при участии имаго, так сказать втроём. Пока ещё точно не установлено, какую именно роль в нашем спаривании играют имаго, однако без их участия зачатие невозможно.
Ты наверняка слышал о парочках, которые на протяжении ряда лет никак не могут завести ребёнка, чего только не пробуют. Потом они расстаются, каждый находит себе другого партнёра и на тебе! У обоих рождаются чудесные детишки. Обычно это объясняют какой-то специфической формой бесплодия, или отговариваются какой-то невразумительной "несовместимостью", или просто разводят руками - дескать, вам не повезло. Но на самом деле отгадка проста и одновременно ужасна: во всех неудачных попытках зачать ребёнка рядом с несчастной парой не было имаго. Никто не знает, почему в ряде случаев имаго начисто игнорируют совокупляющиеся пары.
Ты ведь понимаешь, друг мой, что невозможно найти добровольцев из числа мужчин и женщин, получивших "травму прозрения", для участия в подобном эксперименте. Честно скажу, наши пробовали, но ничего не получилось. Когда люди точно знают, что вот-вот рядом с ними появится имаго и начнёт что-то делать с их голыми и беззащитными телами, у них пропадает всякое сексуальное влечение.
Бретт столько всего поразительного услышал за сегодня, что у него уже не осталось сил чему-либо удивляться.
- То есть работа в отделе "Лямбда" грозит импотенцией? - равнодушно поинтересовался он, словно речь шла о каком-то пустяке.
- Почти, - ответил агент Донахью. - Ну а как ты хотел? Смог бы ты сейчас познакомиться с женщиной и пойти с ней домой, чтобы заняться сексом, зная, что во время соития имаго появится рядом и начнёт производить какие-то незаметные манипуляции, способствующие её оплодотворению?
- А если пользоваться презервативом, не ставя перед собой цели завести потомство? За небольшим исключением всё живое лишь ради потомства и совокупляется, и лишь человек способен делать это чисто ради удовольствия. Неужели имаго не видят разницы?
- К сожалению, друг мой, мы не знаем, что имаго видят, а что не видят. Для ответов на многие вопросы нашим исследователям не помешало бы заглянуть внутрь организма имаго, да только как это сделать? Когда мы убиваем имаго, их тела исчезают в их 4-мерном пространстве, а о поимке живого имаго и речи нет. Как поймать существо, живущее в дополнительном пространственном измерении, если мы их даже целиком не воспринимаем? Это всё равно, как если бы нарисованный на бумаге плоский человечек захотел поймать трёхмерного художника.
Агент Донахью погладил себя по затылку:
- Ни приборчик, стимулирующий зрительную кору электрическим полем по методу Теслы, ни нейрохирургическая операция, имитирующая "травму прозрения", увы, не вариант. Я смотрю на тебя и вижу, о чём ты думаешь и что чувствуешь, узнав истину. Хоть ты и закалённый спецназовец, но сейчас тебе не по себе и это ещё мягко сказано. А если мы приведём в действие твой план и начнём делать приборчики и операции, тогда тысячи добровольцев начнут испытывать те же самые ощущения и даже больше. Шок, стресс и ужас всякий раз, когда они будут возвращаться с работы домой, к своим жёнам и подругам, тащить их в постель и замечать, что в спальне-то они не одни. Сделать так, значит обречь эти тысячи несчастных и ни в чём не повинных людей на принудительную импотенцию и бесплодие. Не каждому ведь по нутру одинокая жизнь, друг мой. Обычно люди хотят завести семью и нарожать детей, а если мы увеличим штат сотрудников-добровольцев, для них этот путь будет закрыт навсегда, причём самым пренепри-ятным и травмирующим образом. Кто гарантирует, что после такого они сохранят психическую полноценность?
Наше руководство не глупее тебя, друг мой, ты уж не обижайся. Ты не первый, кто придумал вызывать "травму прозрения" искусственно. Однако, взвесив все "за" и "против", наше руководство не решилось на такой шаг.
Бретт представил себе весь кошмар такой ситуации и тут же постарался выкинуть эту картину из головы, до того мерзко она выглядела.
- Значит, если бы мы совсем перестали хоронить трупы и начали бы их кремировать по всему земному шару...
- Верно, друг мой, - подтвердил эту мысль его напарник. - Имаго полностью исчезли бы за какое-то время, после чего люди потеряли бы способность размножаться и вскоре исчезли бы с лица земли вслед за имаго.
Вспомни о так называемых "тупиковых ветвях". Считается, что эволюция нелинейна, поэтому человек современного типа какое-то время сосуществовал параллельно с предковыми и родственными видами. Предковые формы - эректусы - вымерли, потому что были примитивнее и не выдержали конкуренции, а родственные виды - неандертальцы, денисовцы, флоресцы - вымерли, потому что были "тупиковыми ветвями". Обычно тупиковыми ветвями считают и те разновидности приматов, австралопитеков и эректусов, чьи линии не вели к современному человеку.
Итак, имеем целый набор "тупиковых ветвей". Но что это значит? Что стало изначальной причиной этой "тупиковости"? Откуда она взялась? В чём именно проявлялась?
- Неужели их имаго в один прекрасный момент исчезли? Ты на это намекаешь? - догадался Бретт.
- Не в один момент, конечно. Этот процесс скорее всего растянулся на тысячи лет. А почему бы и нет? Друг мой, мы ведь чертовски мало знаем об имаго. Есть ли у них расовое деление? Насколько они однородны, так сказать, антропологически? Как протекает их эволюция? Если считать, что вначале изменяемся мы, а уж затем вслед за нами меняются и имаго, то это, конечно, польстит нашему самолюбию, но так ли оно на самом деле или может всё с точностью наоборот? Вначале эволюционируют, изменяются имаго, а уж потом вдогонку за ними меняется человечество, причём те, кто измениться не успел, становятся "тупиковыми ветвями" и вымирают, не имея возможности дать потомство. Изменившиеся имаго перестают участвовать в их размножении.
Эта схема может быть справедлива не только для биологической эволюции, но и для социальной и для техногенной. Вспомни наш разговор о том, что осёдлый образ жизни, земледелие и животноводство у людей возникли не совсем естественным путём. Глобальные эволюционные подвижки могли произойти сперва в обществе имаго, а их, так сказать, эхо отразилось в наш мир и обрело здесь форму неолитической революции. У человека каменного века не осталось выбора, кроме как принять свершившиеся изменения, хотя они и обернулись не на пользу ему.
Я прекрасно понимаю, друг мой, что сказанное невозможно ни доказать, ни опровергнуть, но уж чертовски логично всё звучит и чертовски хорошо всё объясняет.
- На самом деле не всё, - возразил Бретт, у которого только что родилась альтернативная интерпритация. - Твоя складная гипотеза не доказывает наличия имаго у наших предков до австралопитека включительно, когда эти предки были по сути животными приматами. Не подтверждает она и наличия имаго у других животных - у собак, дельфинов, осьминогов, шимпанзе... Возможно, чтобы увидеть их имаго, нужна "травма прозрения" именно их мозга, но с такой же вероятностью у них нет никаких имаго. Единственная форма жизни, которая повсеместно губит животных, это человек. Ночным монстрам на этой стезе просто нечего делать. Разве внезапно по ночам пропадают бездомные кошки, вороны или помойные голуби? Нет, потому что к ним не приходят никакие имаго потрапезничать. Разве дронты, стеллеровы коровы и американские бизоны исчезли с лица земли, потому что их имаго перестали участвовать в их размножении? Нет, их полностью истребил человек, точно так же, как сумчатого волка в Австралии и множество других животных.