К настоящему времени селекционеры вывели породы скота, дающие много мяса и молока, вывели высокоурожайные сорта злаков со здоровенными колосьями и зёрнами. А в те-то времена что было? Дичка с тремя крохотными зёрнышками на колоске? Тощая и облезлая дикая корова, которую лишь предстояло одомашнить и откормить? У которой почти не было молока и вместо мяса были одни кости да жилы? Это-то вот и "улучшило" питание? Серьёзно?
Достоверно известно, что улучшение питания ведёт к росту продолжительности жизни. Если в ту далёкую эпоху питание "улучшилось", тогда почему же до совсем недавних времён средняя продолжительность жизни была всего 25 - 30 лет? Неужто люди от сытости и переедания мёрли как мухи?
- И что ты хочешь этим сказать? - спросил Бретт.
- Я хочу сказать, друг мой, что никаких по-настоящему объективных причин заниматься земледелием и животноводством у людей каменного века не было. Любая работа на этом поприще в ту эпоху была работой не на настоящее, а лишь на весьма отдалённую перспективу. Вот возможно мы начнём сеять дичку с тремя зёрнышками на колоске и из неё когда-нибудь получится высокоурожайная пшеница (или ячмень). Вот возможно мы начнём разводить тощих и облезлых коров и из них когда-нибудь получатся тучные стада, дающие много мяса и молока. Вот возможно когда-нибудь мы адаптируемся к непривычным белкам и каждый приём пищи не будет оканчиваться затяжными приступами диареи. Но именно что когда-нибудь, через много-много лет и веков, а прямо сейчас нам предстоит жить впроголодь, потому что трятя время на культивацию чахлых дичек и тощих коров, мы ограничиваем себя в охоте, рыболовстве и собирательстве - то есть во всём том, что реально обеспечивает наш рацион в настоящем. Это не считая того, что чуть ли не каждую минуту нам приходится бегать в кусты, чтобы облегчиться, потому что новая и непривычная еда вызывает у нас в животе такую революцию, какую словами описать невозможно.
Сейчас мы знаем, что для получения хорошего урожая, землю нужно удобрить. Мы знаем, как и чем её нужно вспахивать. Знаем, что сняв урожай, земле нужно дать отдохнуть, нельзя тут же снова что-то в неё сеять. А откуда бы все эти знания человек мог получить в самом начале своего сельскохозяйственного пути? Надо же понимать, что в те времена хоть какой-то урожай являлся единичной и удачной случайностью, флуктуацией, а постоянным правилом, макропоказателем, как выразились бы сейчас, были погибшие на корню или же вовсе не взошедшие посевы - из-за чего угодно: нерегулярно поливал, посадил в неподходящую почву, не удобрил, не закопал семена на достаточную глубину и их склевали птицы... Любой твой косяк приводил к неурожаю. Так какое, повторю, "улучшение" питания?
Бретт молчал, ожидая, что наставник сам ответит на свой вопрос.
- Машины времени у нас нет, - сказал агент Донахью, - поэтому доподлинно мы ничего не знаем. Известно лишь, что с некоторого момента начался процесс, выгодный одним лишь имаго. Мы не можем считать, что увеличение численности человечества было выгодно людям. Хотя бы потому, что чем больше людей, тем больше сил нужно тратить на производство продуктов питания. Чтобы растущая популяция не сдохла с голоду, в производство пропитания должен быть вовлечён абсолютный максимум населения. Почти до ХХ-го века, т.е. пока сельское хозяйство было натуральным хозяйством, так и происходило - чуть ли не 80% - 90% населения жило в деревне и пахало землю. И эти люди в своей жизни ничем больше не занимались, потому что у них тупо не оставалось свободного времени.
Увеличение нашей популяции улучшило питание прежде всего имаго. Это у них улучшился рацион, друг мой. У них. Очень хочется думать, что глобальное изменение в человеческом существовании - т.н. "неолитическая революция" - произошло по естественным и объективным причинам, но по всему выходит, что создания, для которых мы еда, извлекают из ситуации наибольший гешефт. И если задаться сакраментальным вопросом "кому выгодно?", ответ будет очевиден. Выгоду от нашего "прогресса" получаем вовсе не мы.
Примерно полтора столетия назад на моей родине, в Британии, жил человек, утверждавший, что развивая капитализм, буржуазия сама создаёт своего могильщика - пролетариат. По аналогии могу сказать, что направив развитие человечества по нынешнему пути, имаго (только если они действительно его направили) сами породили своего могильщика, отдел "Лямбда", позволив нам обрести все необходимые знания и возможности для их уничтожения. Ибо останься мы жить первобытным укладом, у нас не родился бы Никола Тесла и не создал бы своего излучателя. А идти на имаго с каменным топором как-то... Ну ты понял.
Однажды Бретт поинтересовался:
- И много нас таких полевых агентов колесит по стране?
- Увы, слишком мало, друг мой, - печально вздохнул Руфус Донахью. - Очень-очень мало.
Слушая его постоянные сожаления о нехватке кадров, Бретт с энтузиазмом предложил свою идею, которая казалась ему очевидной.
- Ты говорил, что Тесла сумел добиться искусственной имитации "травмы прозрения". А нельзя ли повторить его эксперимент? Допустим, прикрепить на затылок какой-нибудь приборчик, который воздействовал бы на зрительный центр электрическим полем и человек мог бы видеть имаго. Тогда можно было бы задействовать сколько угодно добровольцев из полиции, из армии и даже из частных структур. Вышел на смену, включил приборчик, отстрелял всех встреченных имаго, выключил приборчик, пошёл домой. Или, если приборчик технически неосуществим, можно набрать добровольцев и сделать им нейрохирургическую операцию на затылочных долях, равноценную "травме прозрения". Тогда они смогут видеть имаго безо всякого приборчика. Представь, как подскочит эффективность отдела. Мы тогда сможем валить имаго пачками.
Агент Донахью восторгов стажёра не разделял.
- Странно слышать такое от человека, настаивавшего на разумности имаго, - ответил он. - Если они сделали ответный ход, когда Тесла разработал свой излучатель, мы и представить не можем как они поступят, начни мы широкомасштабное наступление.
- Может оставят нас в покое? - предположил Бретт. - Будет стимул.
- Ага, конечно, как бы не так! Разве мы перестаём кушать мясо оттого, что коровы бодаются? Что будет, если имаго тоже начнут широкомасштабное наступление? Например, целиком "зачистят" целую страну - условно говоря, какую-нибудь Бразилию? Прикончат там всех людей до единого. Или не Бразилию, а десяток наших штатов? Им-то ведь не нужно колесить на машинах и дожидаться встречи с нами, они в любой момент времени способны появляться в любой точке нашего мира. Если они соберутся стаей и истребят поголовно всё население Техаса, Флориды, Калифорнии и впридачу Нью-Йорка, думаешь, после этого нам позволят что-то предпринимать? В плане еды имаго ничего не потеряют, сотня-другая миллионов человек ничего для них не значит, нас всё равно останется с избытком, а вот для нашего руководства это будет значить очень-очень многое. Это будет конец отделу "Лямбда" и всей нашей деятельности.
Бретт попытался что-то сказать, но Руфус Донахью его остановил:
- Подожди, я ещё не закончил. Я обрисовал только один из возможных вариантов, но он ведь не единственный. Что, если я был прав, когда предполагал, что наш выход из первобытного состояния произошёл не без помощи имаго? Если они так легко и изящно сумели воздействовать на нашу жизнедеятельность и осу-ществить прогресс, что будет, если они столь же легко и изящно осуществят регресс и вернут нас обратно в первобытную дикость? Мы будем ходить по этим самым дорогам, недоумённо таращиться на дома и машины, вертеть в руках лохмотья нашей одежды и всякие бытовые вещи и при этом не будем понимать, что это, откуда взялось и что с этим делать.
Пока что имаго убивают нас в относительно умеренных количествах. Гораздо больше нас погибает в войнах, криминальных разборках и ДТП. Если же имаго предпримут масштабную атаку или того хуже, ввергнут нас обратно в каменный век, количество жертв будет исчисляться сотнями миллионов, а возможно и миллиардами.
У Бретта перед глазами снова возник образ Терри Уильямса и это его разозлило.
- Значит ничего делать не надо? Пусть сохраняется статус кво?
- Это значит, что мы не имеем права действовать поспешно и необдуманно, - поправил его агент Донахью. - Прежде, чем внедрять какие-то новшества, нужно аккуратно пробовать, сперва осторожно, по чуть-чуть, как оно будет работать и не приведёт ли к каким-нибудь необратимым последствиям. Я думал, ты, как спецназовец, это понимаешь.
Выходить из себя было несвойственно для Бретта, а в тех случаях, когда он всё-таки срывался, это длилось недолго, он быстро брал себя в руки. Вот и сейчас он мысленно сосчитал до десяти, потом ещё раз и успокоился.
- Да я понимаю, - виновато сказал он. - Просто иногда то, что мы делаем, кажется мне чем-то мелким, незначительным и неадекватным реальному масштабу угрозы. Типа как стрелять по танку из пневматического ружья.
- На самом деле мы постоянно опасаемся того, что даже такие, как ты выражаешься, мелкие и незначительные наши действия вызовут ответную реакцию имаго. Мы правда не знаем, какую, так что фактически ходим по лезвию. - В голосе Руфуса Донахью впервые зазвучали тревожные нотки. - Дело в том, что нет абсолютно никаких оснований полагать, что время в мире имаго течёт синхронно с нашим. То есть и доказательств у нас нет, но и исключать этого мы не можем. А если так, то их медлительность в плане ответного хода может быть лишь кажущейся. Тогда свой ответный ход имаго могут сделать в любой момент, вот хоть прямо сейчас...
Оказалось, он как в воду глядел. Только в тот момент ничего не случилось. Ответный ход имаго сделали спустя несколько дней. Полевые агенты проезжали какой-то мелкий городишко в Огайо, настолько мелкий, что в нём не оказалось ни одной закусочной, работавшей в ночные часы. С наступлением темноты городишко полностью погружался в сон.
Агенты уже проехали его и двигались на средней скорости мимо живописных городских окраин. Живописных днём, а в этот поздний час мрачных и довольно зловещих.
Бретту стало вдруг интересно узнать что-нибудь о деятельности других отделов, занимавшихся другими феноменами.
- Многое, друг мой, что мы привыкли воспринимать определённым образом с самого детства, в действительности выглядит совсем иначе, - в своей обычной неторопливой манере заговорил Руфус Донахью. - Ты и сам с этим столкнулся. Когда в детстве ты боялся страшных ночных монстров, что могут вылезти из шкафа или из-под кровати, ты ведь не представлял их в своём воображении похожими на имаго? Точно так же и с другими феноменами. Кинематограф, литература, комиксы, детские страшилки и бабушкины сказки приучают нас к определённым образам инопланетян, фей, снежного человека, призраков, ведьм, бессмертных сверхлюдей и тому подобного. А на самом деле все они совсем не такие. Отдел "Альфа" занимается инопланетянами, но это отнюдь не киношные серые пришельцы с большими глазами, которые вживляют похищенным людям анальный зонд. Отдел "Тэта" занимается бессмертными сверхлюдьми, но это отнюдь не комиксовые супергерои a-la Россомаха или Капитан Америка. Отдел "Гамма" занимается призраками, но это вовсе не духи самоубившихся девиц или почивших лордов в заброшенных родовых замках. Отдел "Кси" занимается ведьмами, только это вовсе не горбатые и крючконосые старухи из сказок, верхом на помеле. Отдел "Эпсилон" занимается искусственным интеллектом, но это не шахматные компьютеры и не искусственные нейронные сети, или что там нынче выдают за "интеллект". Отдел "Сигма" занимается феями, но это не крохотные человечки с крылышками, которые порхают и поют песни при свете луны. Отдел "Каппа" занимается другими мирами и параллельными вселенными, а точнее, следствиями их сопряжения с нашим миром, нашей вселенной. Отдел "Дзета" занимается проблемой зомби. Есть отделы и единичные специалисты, которые занимаются "снежным человеком", вампирами, оборотнями, гулями, драконами и прочими официально не существующими созданиями...
Внушительный перечень отделов явно произвёл на Бретта впечатление, хотя он изо всех сил старался этого не показать.
- Если отдел "Каппа" занимается другими мирами, может он знает что-нибудь о мире имаго? - с наигранной беспечностью спросил Бретт, ожидая от напарника очередной порции поразительных подробностей, но тот его разочаровал.
- Нет-нет, друг мой, отдел "Каппа" исследует случаи сопряжения нашей вселенной с по-настоящему другими мирами, сосуществующими параллельно с нашей вселенной в некоем гигантском, невообразимом мультиверсуме. Имаго же не из какой-то другой вселенной, они из нашего мира... В общем... Это сложно. Просто поверь, отдел "Каппа" в нашей работе не помощник.
Бретт решил не сдаваться и зайти с другой стороны.
- А почему ведьм и магические сверхспособности изучают разные отделы? Это не одно и то же? То есть, ведьмы же владеют магией, нет?
Агент Донахью отрицательно замотал головой.
- Способности ведьм не проистекают от магии. Всё не то, чем кажется - сколько тебе ещё повторять?
- Ну хорошо, а зомби? - никак не унимался Бретт. - Ты всерьёз пытаешься меня убедить в том, что существуют зомби? Вот прям реально существуют? Как в кино? Бледные, полудохлые, питающиеся мозгами? Или в реальности они тоже не такие? Можешь привести какие-нибудь подробности?