Это и привело к нему Валеру с друзьями.
— Я сколько раз говорил тебе, инвалид долбанный! Ты задрал уже всех со своей музыкой. Ну не дано тебе, маэстро херов, — немного красуясь выговорил сложное слово мальчишка всего на год старше Эдгара. — Сиди книжки свои читай, ботан убогий, хватит на нервы мне действовать!
Валера занёс ногу и, не спуская глаз с Эдгара, опустил её на дудочку. Инструмент жалобно треснул и раскрошился на несколько частей.
Два месяца на неё деньги откладывал с пособия…
Он не знал, когда в следующий раз сможет позволить себе купить что-то «ненужное» на взгляд системы. Детский дом, куда его поместили, конечно, не являлся какой-то мучильней. Их неплохо кормили и даже почти не били. Одежда не являлась рваньём. Только и денег детям почти не приходило. Большая часть от пособия списывалась в счёт его содержания. Эдгару даже пришлось откладывать часть еды, чтобы продать её другим более голодным ребятам, кому не хватало обычных порций. Он спокойно терпел неудобства, если это позволяло приблизиться на шаг ближе к миру музыки.
Никак не отреагировав на сломанный инструмент, Эдгар поднялся и побрёл прочь. Он давно уже понял, что умолять и просить бесполезно, это лишь раззадоривало его врагов. Очередной удар со спины сбил его с ног.
— Слышь, калека, я не понял. Ты не хочешь извиниться, что доводил нас своим пиликаньем?!
Ребёнок молча смотрел на обидчика, не делая попыток вырваться. Из-за угла здания на задний двор вышла Светлана Петровна, и Валере пришлось отпустить несостоявшегося музыканта.
— Титов! Ты чего на земле валяешься?! Кто одежду за тебя стирать потом будет?! Пушкин?! — воспитательница почти сразу перешла на ультразвук.
— Пушкин давно умер и не может совершать какие-либо механические действия, — запинаясь, пробормотал мальчик.
Женщина еле заметно закатила глаза и приблизилась к Эдгару, игнорируя следы потасовки. В сторону других ребят она даже не посмотрела.
— Ну ты у меня получишь, хулиган!
Эдгар поморщился и ничего не ответил. Мысленно он проигрывал в голове мотив флейты снова и снова. Эти мелкие неприятности сиюминутны, а музыка — вечна.
Глава 6
Гвинден
I faced my destroyer
I was ambushed by a lie
And you judge me once for falling
This wounded heart will rise
And burn my shadow away
And burn my shadow away
До поместья мне спокойно дойти не дали. Я как раз брёл по вечно ночным улочкам Аскеша, когда из смежного переулка показалась парочка игроков. Гоблин и кенку тридцатых уровней переговаривались, не особо понижая голоса и ожесточенно жестикулировали.
— …ну сходка там, и чё? — недоуменно вопрошала антропоморфная птица.
— Дятел, это не просто сходка. Раз в месяц в Тузах проходит состязание! Все роги скидываются, и тому, кто пройдёт быстрее всех Тропу Звенящей Тишины достанется весь мешок за вычетом комиссии организаторов.
— Тропа Звенящей Тишины? — растерянно нахмурился второй.
— У неё много имен — Дорога Теней, Рыбацкая Сеть, — потом поймёшь почему, — хмыкнул зелёный коротышка, Испытание Висельника, мол симулирует трудности, с которыми сталкивается разбойник, и в реальном деле облажавшегося ждёт виселица. Это все названия данные неписями. Какой-то грек на Евро-кластере[1] окрестил Капканом Ариадны в честь лабиринта, где жил минотавр. На западе широко разошлось.
— Погоди, эту Тропу так сложно пройти что ль? Столько пафоса, — закатил глаза пернатый.
Гоблин Попестофале драматично вздохнул, словно хотел воплотить в одном вздохе всю невыносимую тяжесть бытия, и начал терпеливо рассказывать:
— Там пять секций, от самой лёгкой до самой тяжёлой. На простую пускают до 30го уровня, на следующую до 60го, и так далее вплоть до последней, где лимит — 150й уровень. Чем сложнее секция, тем меньше отведено времени, на первой, к слову, ограничения совсем нет. Но время ладно, хрен бы с ним, по нарастанию Тропа становится опаснее. Ловушки, обманки, иллюзии.
Его собеседник — кенку с говорящим именем Дайголда слушал, открыв рот. А я наматывал на ус, следуя позади в стелсе.
— До третьей включительно только физические ловушки, а дальше, говорят и магические начинаются. На третьей уже попадаются смертельные ловушки, до неё — так, — хмыкнул Попестофале, — вырубят тебя и под хохот зрителей выкинут в общий зал.
— А кто-то справился с самой сложной? — с горящими глазами спросил ворон.
— Лучший результат из игроков пока за Шилом из Буревестников. Он прошёл четвертую полностью и пятую на 28 шагов. Сколько всего составляет дистанция неизвестно, но вряд ли больше пятидесяти. Из неписей один справился, Фиником кличут. Возможно слышал, — усмехнулся гоблин.
— Стой, не догоняю, если это всё на время пробежать надо, там получается всё завязано на скорость, но по твоему рассказу выходит без прокачанного Обезвреживания ловушек нет смысла соваться. А это уже значит задом кверху неторопливо шерстить пространство.
— И да, и нет, — покачал головой Попестофале. — Тема такая: вдоль Тропы расположены наблюдатели. Кстати, начиная с третьей всё происходит в полной темноте, — внезапно добавил он, — так вот, они палят любого, кто идёт нагло и громко. И они двигаются, не стоят на месте. Нужно выбрать маршрут так, чтобы тебя не засекли. Если засекли, наблюдатели активируют ближайшие к тебе ловушки. Сами они в большинстве случаев не включаются. Сработала ловушка — сразу минус ко времени. Это, если жив остался, — хмыкнул он. Поэтому смысл не в том, чтобы методично ловушки разбирать, а тихой сапой прокрасться, как можно быстрее, до финиша.
— А если выучить расположение наблюдателей и ловушек — задал первый логичный вопрос Дайголда.
— За дураков-то организаторов не держи, — хмыкнул более опытный собеседник. — Каждый раз меняются. Всё понял?
— Ага, — кивнул ворон. — Кроме одного, я-то тебе на кой сдался?
— Всё просто, мой пернатый друг, — широко улыбнулся гоблин, и его мелкая зелёная морда растянулась, как слишком обтягивающие джинсы на очередном моднике. — Я тебе расскажу всё по первой секции, а ты займёшь мне голды, чтобы я поучаствовал во второй! Мне самому не хватает, а после прошлого раза я точно теперь её пройду.
— Нуууу — замялся кенку, — а тема верная?
— Верная, верная, — кивнул гоблин. — Шевели ногами быстрее, через 20 минут начнётся веселье.
Итак, самое главное, что нужно решить, надо ли оно мне? Звучит заманчиво, безусловно, но куда мне с моим мелким уровнем соваться? А, ладно, пойду хоть присмотрюсь поближе.
Трактир Пять Тузов был набит битком. Официантки не успевали обслуживать всех желающих, мечась от стола к столу, как сталкивающиеся электромобили в парке аттракционов. Поток посетителей, особо не таясь, вливался внутрь помещения, чтобы пройти его насквозь и скрыться в задней части здания, куда по идее, никого не должны были пускать.
Влившись в толпу, я прошествовал мимо свирепого вида вышибалы и оказался в небольшой комнате, в полу которой имелись двойные двери и лестница, ведущая в подвал.
Внизу оказалось попросторнее, хотя количество игроков и неписей не уменьшилось. По ощущениям тут собралось порядка полутора сотен человек. Похоже, кто-то прорыл пещеру с тоннелями прямо под трактиром.
Полукруглое пространство с невысоким потолком делилось на две равные части с помощью столбов с наброшенной символической цепью. За неё никого не пускали, хотя именно там виднелись пять тоннелей, уходящих в темноту, как растопыренная гигантская пятерня. Начало каждого тоннеля ознаменовала красная полоса, прочерченная краской прямо поверх каменного пола, и клубящаяся тьма позади неё. Даже в тех тоннелях, где по идее должно было быть светло.
Ровно пять откровенно бандитского вида товарищей стояли перед цепью, окруженные толпой игроков и принимали плату за участие в состязании. Каждый из них относился к определённой секции. И вид «административного персонала» прямо соответствовал опасности секции, за которую он отвечал.
Так Амсден Хапуга, далеко за спиной которого находился вход в самый простой тоннель, выглядел, как самый обычный орк-воришка — дырявая засаленная рубаха, неполный комплект зубов, ножи на поясе. А вот, Гарретт Проворные Пальцы, мрачный тип, закутанный в плащ, бандану на лице, да ещё и с накинутым капюшоном, прямо лучился опасностью. По его виду не удалось определить расу. Разве что двигался он со спокойной грацией уверенного в себе хищника и принимал деньги у самой мелкой кучки игроков. Видимо, не многие рвались проверить на себе сложность пятой секции.
— Напоминаю правила, — прогремел глухой бесплотный голос. — Использование любых заклинаний, а также любой алхимии кроме ночного зрения запрещено. Нарушитель будет с позором изгнан, а доступ ему к Тропе — навеки запрещен.
Внезапно в воздухе повисло пять картинок. Оглядевшись, я не увидел мага, который сотворил заклинание, но ничем иным объяснить изображение, как на огромном дисплее с концерта, я не мог. Первых игроков начали запускать ко входу в тоннели.
Какой-то дроу 26го уровня с ником Утрамбовщик ступил за красную черту первой секции и сразу ушёл в стелс. Для зрителей, наблюдающих за висящей в воздухе картинкой, его силуэт стал полупрозрачным, а сам игрок уверенно направился вглубь тоннеля. Там было на что посмотреть.
Коридор три-четыре метра в ширину, прямой, как палка, освещал чадящий свет нескольких факелов. Он делился на две продольные части: одна выглядела так, словно туда свезли всю мебель от великого множества престарелых родственников, и в хаотичном порядке расставили её вдоль всего тоннеля. Какие-то шкафы соседствовали с креслами, а коробки, набитые хламом, с вешалками, облепленными старым тряпьём. Довершали картину повсюду натянутые тонкие красные тросы без какой-либо системы и смысла, на которых подвесили множество колокольчиков. Такие можно лицезреть на ошейнике коровы с рекламы молока.
Вторая же часть коридора выглядела достаточно свободно, хлам там отсутствовал, зато и укрытий никаких не имелось. И обе эти части скрещивались и пересекались на всей протяженности маршрута.
В проходах периодически возникали фигуры наблюдателей, которые выныривали из загромождённых рухлядью недр, делали несколько шагов в произвольную сторону и снова скрывались в перипетиях барахла.
Проще говоря, каждому, ступившему под своды Тропы, придётся ежесекундно делать выбор между удобным и скоростным маршрутом, где риск обнаружения выше, и медленным, но теоретически более скрытым путём, если не нарываться на тросы с мелодичными ловушками.
Утрамбовщик тем временем петлял, то выходя на свободную половину, то ныряя в хаос старой мебели. В какой-то момент ему пришлось долгих 10 секунд ждать, пока наблюдатель, стоящий в полуметре от него, привалившись к трухлявому комоду, не уйдёт дальше по своим наблюдательским делам. Финиш был уже близко, и эльф не совладал с нервами и поторопился.
Игрок неловко дёрнулся и зацепил край верёвки. Полдюжины небольших колокольчиков тут же заплясали, оглашая тоннель пронзительным звоном. Ближайший наблюдатель — тифлинг — дёрнул рукой и несколько ловушек разом сработало в секторе вокруг него. Пол под ногами Утрамбовщика взорвался, отбрасывая оглушенного дроу на пол.
Через полминуты пунцового, но живого эльфа вынесли наблюдатели под хохот зрителей.
— Лох — это судьба! — заливисто расхохотался какой-то орк, а его друзья поддержали оратора гиканьем.
— Утрамбовщик, пора реролиться[2]! Роги — не твоё! — крикнул кто-то ещё.
Я сдвинулся в сторону, отслеживая заход нага Вагмара на четвертой секции. Первый встреченный мой игрок наг, к слову. Змеелюд действовал смело, рискованно даже. Он проскальзывал почти под самым носом у наблюдателя, лишь бы не лезть в тернии натянутых тросов.
Коридор, погружённый во мрак, выглядел ещё сложнее для восприятия. В какой-то момент Вагмар вскарабкался на коробку и, оттолкнувшись хвостом, что заменял ему ноги, прыгнул на соседний шкаф. Всё для того, чтобы не пересекать какую-то пластину металла, вмурованную в стену. Прыжок вышел успешным, но вешалка, задетая рукой игрока, опрокинулась назад прямо вдоль металлического квадрата.
Волна огня, вырвавшаяся из потолка, в миг обратила в пепел несколько коробок. Наг тем временем устремился дальше, разрывая дистанцию с куском коридора, где разом сработало три ловушки — наблюдатели подключились к начавшемуся веселью.
В итоге время закончилось раньше, чем игрок добрался до финиша, хотя его так и не поймали. Змеелюда встретили сдержанными аплодисментами.
Возле Гарретта столпилось чуть больше десяти человек, и прямо сейчас гоблин с ником Шило, тот самый, что по словам мной встреченной парочки прошёл четвертую секцию и половину пятой, собирался на очередную попытку.
Гоблин[3] был увешен метательными ножами, как новогодняя ёлка — игрушками. Перевязи висели у него крест-накрест на груди, за спиной, торча над плечами, на поясе, бедрах и даже несколько ножей ютились вдоль его предплечий в специальных чехлах. Короче, игрок очень любил швыряться холодной сталью и крайне желал избежать нехватки снарядов в самый ответственный момент.
Шило уверенной походкой ступил под своды тоннеля и слился с тенями. Пробираясь ловко, как паук, он полз мимо туго натянутых тросов, на волосок избегая касаний. Прыгал с преграды на преграду, пролетая прямо над ничего не подозревающими наблюдателями. Когда на его пути встала двойка, приглушённо беседующая о чём-то, игрок схватил с вешалки какое-то тряпье и швырнул себе далеко за спину, чем тут же вызвал активацию ловушки.
— Давай-давай, — прошептал тифлинг сбоку от меня, не спуская глаз с картинки.
Бандиты тут же прекратили трепаться и сорвались в сторону покрытой коркой льда рухляди, позволяя гоблину проскочить дальше. Из положенных ему двух минут оставалось чуть больше двадцати секунд. Зрители вместе с игроком уже видели финишную линию, когда стул, на который приземлился Шило, визгливо скрипнул. Наблюдатель, стоящий в паре метров, среагировал на шум, вызывая к жизни все ловушки в округе.
Время на таймере тут же упало на 10 секунд.
— Чёрт побери! — выругался какой-то тролль, близко к сердцу воспринявший произошедшее.
Гоблин сорвался с места прежде, чем колченогий табурет заискрил от молний, ударивших в ту точку. Пропустил над собой волну арбалетных болтов, ударивших из стены. Даже увернулся от лезвия циркулярной пилы, что выскочила из стены на уровне его коленей. Гроздь огненных шаров устремились в его сторону, и Шило метнул несколько ножей один за другим в центральный, заставляя его взорваться в полёте. Волна жара зацепила даже наблюдателя, но тот на миг стал эфемерно бесплотным.
Когда чуть больше пяти шагов отделяло его от конца испытания, зелёный коротышка перемахнул через когда-то искусную украшенную комнатную перегородку, что зигзагом разделяла часть коридора. В тот же миг клубы удушливо-зелёного дыма заполнили всё видимое пространство. Шило дёрнулся и, сделав полшага, рухнул на землю.
Волна разочарования и проклятий прокатилась по залу. Даже орк, что поддел эльфа Утрамбовщика, угрюмо сплюнул себе под ноги. Все присутствующие болели за любителя ножей.
Тело гоблина вынесли из тоннеля, и друид Аленевод из того же клана Буревестников, что и Шило, споро воскресил убитого.
К Гарретту больше никто не подходил, похоже, все, кто хотели, успели испытать удачу. И, раньше, чем я сообразил, что делаю, я предстал перед уничижающим взором бандита.
— Мелюзга, тебе к Амсдену, — шершавым, словно гравий, голосом буркнул тот.
— Нет, я пришёл по адресу, — ухмыльнулся.
— Посмотрите только на этого дебила! — раздалось из-за спины.
— Ща будет потеха!
— Это какая-то идиотская шутка? — устало поднял бровь закутанный в чёрное разбойник.
— Да нет. А что есть какие-то правила, ограничивающие моё участие в этой секции?