И тут гермафродит резко вспомнил предшествующие его попаданию в медотсек события и сел. С удивлением отметив гипс на левой руке, он проверил остальные раны. От синяков и ссадин остались лишь бледные пятна.
Сколько времени он тут провалялся? Дней пять, неделю? Регенерация одолела легкие повреждения, но еще не справилась с неизвестно откуда взявшимся переломом…
Появился доктор, от которого Локко узнал, что пролежал пластом почти полторы недели и пропустил немало интересного. Несмотря на бессознательность сразу после собственного взрыва и погружения в воду, он не только не пошел ко дну, но еще и пытался выбраться, круша отяжелевшим телом недостаточно крепкий ледяной пласт. Там и пострадала его рука, случайно зажатая меж кусков льда. Когда Локко все же утонул, то подоспели спасатели, вытащили и откачали его, но в плачевном состоянии поместили в реанимацию. За прошедшие дни пострадавшего мага навещали родители, вот открытку оставили, коммуникатор принесли.
Где Десятый? Снова в камере сидит, успел что-то натворить, о чем доктор не слишком-то в курсе, уж извините…
Гермафродит подавленно молчал, пока слушал новости. Сейчас он понимал только то, что в ближайшее время побег совершить не получится. Дело не только в увечьях, но и в наступивших холодах.
Полеты в ледяном воздухе казались Источнику дурной затеей, а уж то, как прекрасно вся местность будет просматриваться на белом фоне, и говорить нечего. Придется ждать весны, потепления воздуха и таяния снега.
Юный маг вдохнул во всю грудь и со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы. Что ж, раз уж суждено просидеть взаперти лишние месяцы, Локко потратит это время с толком, на составление нормального плана побега и на усиленные тренировки. И заодно придумает, как поставить бельмоглазую тварюгу Велиала на место, точно.
… Спустя пару недель, когда Локко уже вылечился и покинул палату, вернувшийся из заключения Десятый объяснил, что его посадили, поймав после перепрятывания мётел из парка в иное место, за отказ объяснять ночную прогулку. После немалых доз подавителя парень выглядел так, будто это он, а не Локко, валялся в реанимации, и потому на курсы оздоровления подростки стали ходить вместе.
Они вообще довольно часто стали пересекаться в помещениях и на уличной площади, где строился из снега и льда развлекательный городок, и в серых, как холодные сумерки, глазах приятеля гермафродит видел скрытый вопрос “ты сдался?”
Нет, не сдался. Локко затаился, будто хищник, выжидал удобное время и продумывал свои действия, пытаясь предугадать чужие реакции на них.
- Совсем у тебя взгляд стал нечитаемый, - однажды сокрушенно покачала головой матушка. - Взрослеешь, видать.
Источник на это только мило улыбнулся и чуть смущенно пожал плечами. Его не тронула печаль приемной матери, потому что эта женщина получала за воспитательскую работу деньги и вольна была покинуть Зимп в любой момент, как ей захочется, а он, Генератор, со своим читаемым взглядом уже натерпелся проблем в заточении. Но Локко не злился на опекунов, сами по себе они ему были просто-напросто неинтересны, ведь теперь он старался следить сразу за всеми обитателями Зимпа, насколько это вообще было возможно для школьника.
- Я придумал план, - таким заявлением он поздоровался с Десятым в начале февраля одним из вечеров. - Начну выполнять его в День Всех Влюбленных. А закончу тогда, когда растает снег. Как тебе такой расклад?
- Устраивает, - спокойно кивнул блондин. - Если проколешься, я найду способ уйти один.
- Ага, - равнодушно согласился с таким решением гермафродит.
И в назначенный день он, следуя давно сложившейся традиции, дарил своим близким открытки. В некоторых были написаны только приятные пожелания, в других просьба встретиться в определенном месте по определенному времени или списаться по коммуникатору.
С младшим братцем Центиком, так сильно мечтающим о свободе плененных в клетки птиц, он договорился о подставе Велиала, пообещав за это помочь с осуществлением мечты. У безглазой Шони тайком шепотом попросил помощи, как у давнего доброго друга, и потому, что бедняжка не умела отказывать. Меняющему облик Даркеру безо всякой жалости Локко пригрозил разоблачением некоторых неприятных секретов, связанных со вторжением в чужую личную жизнь, если имитатор не выполнит кое-какое несложное поручение.
Движение началось в апреле, когда активно таял снег. Небрежно насвистывающий печальную песенку Локко прошлепал сапогами по ручьям в мини-зоопарк, где потом гулял меж клеток, подкармливая зверье, до тех пор, пока рядом не возник еще один маг - Центурион. Вдвоем они начали молча и быстро отпирать клетки и выгонять животных наружу. Центик осторожно ухватил двух голубей и нырнул в переулок, а оставшийся Источник продолжил свое занятие, пока запертые клетки не кончились.
В это время горностай по кличке Лаки, неугомонный любимец детей, осмысленно шмыгнул через служебные помещения и вентиляции в один из запертых ангаров, где прыгнул прямо в руки… другого Локко.
- Вот так, - сказал гермафродит, поглаживая зверька. - Даркер, спасибо, что привел его ко мне. У нас пятнадцать минут на всё про всё, пока не появится вертолет, так что работаем дальше.
Контроль излучением имитатора отпустил притихшего в человеческих руках горностая, и тогда Локко вторгся в сознание маленького животного сам.
Это было странное чувство: зрение от самой земли, острые запахи, отсутствие мышления в том виде, в каком привыкли мыслить люди и Генераторы. Горностай, ведомый чужой волей, стремительно рысил по огромным зданиям, лез в отверстия непонятного для его звериной соображалки назначения, проползал по каким-то трубам и дрожащим ящикам, пока не очутился в помещении с неприятным стерильным духом. Здесь он пробежался мимо большущего прозрачного куба со страшным огнем, вскочил на столешницу, где порылся усатой мордочкой в разбросанных предметах. Пахнущие жирными пальцами, почти все они были не нужны, кроме плоской прямоугольной ключ-карты.
“Быстрее”, - поторопил Локко зверька, когда тот замешкался с грузом в зубах на обратном пути.
Горностай не пошел к нему в ангар, но выскочил в коридор перед той самой лабораторией, которую только что грабил. Здесь его уже поджидала безглазая девушка. Ощутив чужое присутствие, она приняла у зверька ключ и вскрыла дверь. Вдвоем они проникли в лабораторию.
- Какого хрена? - глухо осведомилась из огнеупорной капсулы Ракша, неслабо заинтересованная происходящим. Она даже чуть сбавила обороты горения, чтобы видеть творившиеся чудеса и нахалов, осмелившихся шастать в одном из самых важных блоков Зимпа.
- Наш общий друг попросил выпустить тебя, - миролюбиво пояснила Шони, приближаясь к капсуле и нащупывая на двери ручки-рычаги. Подергала, нажала. Но дверь осталась неподвижна.
- Надо ввести код разблокировки через компьютер, так эти палачи поступали, - пирокинетик косилась на горностая, уже бегающего по клавиатуре. Как и всех детей, ее больше волновал пушистик, чем странная тетя, вздумавшая вскрывать опасную для жизни стеклянную коробку.
- СТОЯТЬ!!! - заорал не вовремя вернувшийся с ужина в лабораторию врач и метнулся к съежившемуся горностаю. Но был на полпути сшиблен слепой девушкой, которая не побоялась атаковать превосходящего по размерам противника. Шони, как и все юные маги Зимпа, посещала тренировки боевых искусств, а вот док давно уже отращивал пузцо, да и в принципе не ожидал нападения, давно и прочно привыкнув к тому, что в запертые отсеки медкорпуса суются только полные идиоты, коих среди воспитанников пока еще не наблюдалось. Мужчина уступал девушке-Генератору в скорости, к тому же не имел права ее бить, чтобы не спровоцировать взрыв, а потому потерял инициативу…
А потом это стало неважно.
Ибо с шумом, подняв сквозняк по всему помещению, раскрылась капсула и выпустила Ракшу, чьи волны пламени радостно лизнули потолок и скользнули на стены. Горностай покинул клавиатуру, Шони бросила доктора, и оба нарушителя порядка рванули прочь из разгорающегося пожара лаборатории.
В то же самое время происходило другое событие, не менее значимое. Брат Михаил, поборник справедливости, бил Велиала, и последний не сумел оказать достойный отпор чужому гневу. Ибо Миха, в конце осени впечатленный расправой Велиала и компании над Локко, после этого всю зиму слушал жалобы на хулиганскую шайку, а в середине февраля тревогу забил младший и любимый Михаилом братик Цент. Ответственный Михаил предпочел взяться за “перевоспитание” неугомонного Велиала, от которого кругом проблемы, а потому создал расписание и таскал по нему одноглазого Генератора, не отступая и не теряя бдительности. И не то чтобы второму это нравилось, но он просто не мог вырваться из-под надзора своего стража.
Малыш Центик, в спешке вырулил из-за поворота и врезался в них, упустив из-за пазухи голубя. Испуганно попытался удрать, но заскользил ботинками по полу и шлепнулся на задницу.
- Эт-то что?! - Велиал немедленно схватил пискнувшего Центуриона за одежду и жестко встряхнул. - Птицу стащил?! Воровать научился, гаденыш? Не, Миш, ты видел? - он повернулся за поддержкой к старшему, тайно вознадеявшись, что тот переключится на нового нарушителя порядка.
Но надежды потерпели крах.
- Пусти его, - Михаил притянул Велю к себе за грудки, и тот, что-то возмущенно проблеяв, выпустил из пальцев шмот мелкого и развязал потасовку.
И сейчас терпел поражение, закрывая голову, съеживаясь у коридорной стены и криком то посылая брата ко всем чертям за непристойностями, то прося прощения. Вокруг собрались зрители, жадно наблюдающие драку, и начали уж было давать советы, как вдруг устремились в стороны и поспешили покинуть коридор. Михаил тоже отпрыгнул и огляделся: Центика нигде не было, а Велиал, скомкавшийся в дрожащий клубок, покрывался язычками синего пламени.
А потом главный забияка Зимпа дал выплеск горькой силы, да такой, что стена, к которой он жался, разлетелась фонтаном по всей улице, и еще кирпичами повышибало окна соседней постройки.
Это видели те, кто был в тот момент вблизи пострадавших зданий, а также наблюдатели с помощью видеокамер, и даже летчики прибывшего вертолета, который как раз заходил на посадку, выписывая разворот над крышами.
Через какой-то десяток секунд раздались новые взрывы, выбившие окна двух этажей медицинского корпуса, откуда сразу повалил густой дым. Спровоцированный Ракшей пожар нельзя было потушить встроенными системами безопасности или пеной из огнетушителей, здесь требовалось нечто более мощное, примерно равное пирокинетику по силам.
Из-за клубов дыма вертушка была вынуждена взлететь выше, зайти на новый круг и сесть в другом месте. Силовое поле не смогли закрыть, потому как машина рисковала сточить о него винт.
Выбежавшие из зданий жители Зимпа имели возможность заметить в вечернем небе стремительный росчерк взлета какого-то небольшого объекта. Зачарованное летучее помело несло в зенит двух всадников, а перед ними, метрах в трех, трепеща крыльями, надрывался маленький голубь, тот самый, которого Центику было велено передать в руки Десятого. Локко решил пустить птицу впереди на тот случай, если энергетический щит вдруг включат. В таком случае птица вспыхнет, а пилоты, возможно, успеют остановиться или развернуться перед убийственной преградой.
По крайней мере, гермафродит верил, что сможет выкрутиться, ведь сейчас он был ответственен не только за себя, но и за десятки летучих жителей зоо-уголка, которые выпархивали через осточертевший серый забор, и за блондинистого приятеля, который сидел позади, вцепившись в Локко обеими руками и закрыв глаза, но не от страха. Именно Десятый управлял голубем-сапером, заставляя того мчаться точно по прямой впереди метлы.
Казалось, что прошло очень много времени, настолько напряженные нервы вымотались, но на самом деле весь рывок за ограждения уложился в дюжину секунд.
Локко выровнял полет. Десятый отпустил разум несчастного голубя и открыл глаза.
ОНИ НА СВОБОДЕ.
Под ними чернеют территории-за-Зимпом-7.
Локко полной грудью вдохнул вечерний воздух открытого мира и ощутил вибрации магнитных полей, не перебиваемые подавителями, оградами, винегретом сотен излучений посаженных в одну коробку магов.
- Нам на юго-восток! - радостно воскликнул он, оглянувшись на товарища. - Держись, дружище, прорвемся!
Сияющий Десятый молча ухватился за пилота покрепче.
Что-то засвистело вокруг, и подростки догадались - выстрелы. Шоковые пушки палили по ним со стены закрытого объекта, в сумерках мелькал лучом прожектора пущенный в погоню вертолет.
Генераторы оценили опасность по достоинству и ускорились, нырком спустившись почти к самой земле. Локко чудом огибал в темноте вырастающие перед носом скалы, о которые шоковым выстрелам оставалось расшибаться электрическими вспышками, вел метлу немыслимым зигзагом, стараясь оторваться от преследователей.
В какой-то момент Десятый указал ему наверх, и маг сообразил, что скрыться от не самой поворотливой машины проще всего будет высоко в тучах. Для начала Локко завернул метлу резко вниз, притаившись под нависающей стеной обрыва поймы какой-то реки, а когда вертушка пронеслась мимо, маги взвились свечкой и скрылись в облаках.
========== Спасение ==========
— Мы бродяги и бомжи, не боимся ничего! Перед нами море жизни, вот и солнышко взошло! — самозабвенно орал наобум придуманную песенку Локко, опьяненный открывшимися просторами, безнаказанностью и новизной. Под неспешно парящей метлой раскинулась сухая весенняя степь с редкими островками лесов, а небо было огромным и чистым, подсвеченным на востоке огненной зарей нового дня. Мир терял бесцветность и заливал Локко красками. Юный маг распахнул куртку, чтобы отсвечивать любимым свитером в радужную полоску, и веселился от души, чувствуя себя неимоверно счастливым. Таким счастливым, будто встретил уже Люцифера, ради которого и заварил весь этот сыр-бор.
— Все это время у тебя был горностай? — удивленно донеслось сзади.
Гермафродит так увлекся ощущениями, что забыл о своих спутниках.
— Ага… Слушай, Десятый, ну не бросать же доверчивую кроху там, — зверька, выбравшегося из-за пахухи на плечо, погладили пальцем по макушке. — Выпустим в лесу. Все равно нам надо где-то приземлиться и поспать.
Блондин серьезно кивнул, соглашаясь.
— Всё вокруг такое… даже не верится, — негромко проговорил он, глядя на апельсиновый краешек восходящего солнца.
Локко покосился через плечо вовремя, чтобы увидеть, как обычно блеклый паренек преображается, будучи подсвеченным вольным рассветом в золотистые оттенки.
— В Зимпе все было такое бесцветное, — невольно вырвалось у него, и пришлось пересечься с потемневшим взглядом Десятого. — Но знаешь, я думаю, вчера оттуда сбежали многие.
Тот не стал спорить.
Когда поднявшееся над горизонтом солнце начало ощутимо пригревать, подростки высмотрели среди холмов, покрытых сухими остатками леса, удобное место для приземления. Руины старого забытого здания, источенные дождями и поросшие травой. Подростки с опасением облетели полуразрушенные стены, но быстро убедились, что никого внутри нет. Людей не ощущалось на много километров вокруг, и это было хорошо. Пахло весенней землей, горячим солнцем. Попискивавшие в сушняке пичуги резвились в безопасности и безнаказанности, и с них хотелось взять пример.