- Мы могли бы сделать анализ и попытаться установить, чем были пробиты стекла, но делать нечего. Идемте в дом.
Геннадий Михайлович вынул какой-то прибор со шкалой и пошел первым.
- Ну что? - спросил его коллега.
- Очень высокий уровень, - сказал Геннадий Михайлович.
Когда он подошел к Кристине, то только сказал:
- Зашкалило.
Оба мужчины смотрели на табло прибора.
- Тамила Борисовна, - сказал коллега Геннадия Михайловича, - ситуация очень непростая. Этого ребенка нужно как можно скорее изолировать от всех членов семьи и вынести за пределы дома. Мы должны забрать его на неделю, а то и больше.
Алина прижала девочку к себе, и та обняла ее за шею ручонками. Тамила сказала:
- Алина, отдай.
- Нет, ни за что! - Алина еще крепче прижала к себе ребенка.
- Понимаете, в чем дело, - заговорил Геннадий Михайлович, - Под этим домом зарыт труп убитого ребенка. Судя по вашим рассказам, это было очень давно. С тех пор душа этого ребенка ищет для себя новое тело. Она ненавидит всех, живущих в этом доме. Проникнуть в новое тело младенца она может, опять же судя по вашим рассказам, посредством воды. Видимо, эту девочку утопили или она умерла в воде. Поэтому вода и является ее проводником. Ребенок был уже не младенцем, так как умел говорить и ориентироваться в человеческой среде. Этой девочке было от трех до шести лет. Попасть ее душа могла только в тело девочки-первенца, потому что и она была первенцем. Первая попытка окончилась неудачно: девочка-младенец захлебнулась потоком воды. В остальных случаях первенцами были мальчики. Видимо, душа этого не понимала, все-таки она принадлежала маленькому ребенку. Природа воды нам не известна, ее состав тоже, но он, вероятно, пагубно влияет на детский организм, несет в себе болезнетворные частицы. Вашему сыну, Тамила Борисовна, необходимо срочно пройти серьезное обследование. Сейчас душа убитой девочки находится в теле этого ребенка. Она злейший враг вашей семьи и, подрастая, будет мстить всем без исключения. Мы изгоним эту душу из тела вашей девочки и вернем вам вашего, именно вашего ребенка.
- Это чушь какая-то, - сказала Алина. - Если это чужой ребенок, то где же моя Кристина?
- Вам это трудно понять, - сказал пожилой мужчина, - но постарайтесь. Это тело вашей Кристины. И ее детская душа в нем, но она еще очень слабенькая и неопытная. Она не может противостоять душе пятилетнего ребенка, которая в течение ста лет пребывала в этом доме и получала энергетическую подпитку. Поверьте, ваш ребенок, ваша Кристина, очень страдает и хочет освободиться от этого паразита, поселившегося в ней.
- Я не отдам Кристину, - твердо сказала Алина. - Мой муж здоров, все это бред какой-то.
Тамила подошла к невестке и хотела силой забрать ребенка. Девочка вцепилась ручками в шею Алины и закричала:
- Не отдавай!
- Вы слышали? - спросил Геннадий Михайлович. - Пятимесячный ребенок, который еще и "мама" не говорит, кричит: "Не отдавай".
Алина с ребенком на руках быстро прошла в свою комнату и закрыла изнутри дверь на ключ.
- Мы уезжаем, - сказал Геннадий Михайлович. - Решайте сами. Где нас искать, вы знаете. Еще раз советую вам тщательнейшим образом обследовать сына. И будьте начеку: в вашем доме опаснейший враг.
Алина не вышла из своей комнаты до вечера. Она впустила Алексея и долго с ним разговаривала.
Когда вся семья собралась к ужину, Тамила постучала в комнату сына и сказала:
- Алеша, ужин готов. Идите к столу.
- Мы не пойдем, - из-за закрытой двери ответила Алина.
Алексей молчал. Тамила Борисовна разозлилась не на шутку:
- Алексей, сейчас же выйди! Пусть эта дура сидит там, а ты, если только через минуту не будешь за столом, можешь вообще больше со мной не общаться, - Тамила стукнула кулаком в дверь, как бы ставя точку, и пошла в столовую.
Все семейство Прохоренко хорошо знало характер Тамилы. Ее можно было упросить, но взять силой или упрямством было невозможно. И если она поставила точку, то это была последняя капля, значит, мать разозлили не на шутку, а в таком состоянии ее все боялись, даже свекор и покойная свекровь.
- Что происходит? - спросил Роман Артемьевич.
- Сейчас Алексей придет, и я расскажу.
Что сын выйдет к столу, Тамила не сомневалась. Она любила Алешу больше других детей, но никогда этого не показывала. Однако, духовная связь между ней и старшим сыном была самая крепкая. Алеша тоже любил и уважал мать больше, чем отца и деда. Алина вошла в их дом полтора года назад. Тамила в душе ревновала сына к невестке, но девочка была тихая, послушная, звала Тамилу мамой. И вот сейчас выпустила коготки. Конечно, она не верит Тамиле и всем рассказам сегодняшних посетителей, она борется за своего ребенка, но и Тамила борется за свой дом, за своих детей и в первую очередь за своего Алешу. Алексей вошел в столовую и сел к столу.
- Так что случилось? - опять спросил Роман.
- Сначала поедим. Все проголодались за день.
Тамила наливала в тарелки борщ, подавала котлеты с картофельным пюре. Алексей почти не ел, но мать его не трогала.
Когда со стола убрали посуду, Тамила рассказала обо всем, что сегодня произошло.
- Да как можно в это верить? - спросил Роман Артемьевич.
- Я тоже так считаю, - сказал Алексей. - И ни к каким врачам я не пойду. Я себя отлично чувствую.
Младшие дети молчали. Артемий Власович вдруг заговорил:
- А ведь и правда был один раз такой случай. Когда Рома маленьким совсем был, мать обратила внимание, что кричит ребенок. Подойдет она к кроватке, а соска-пустышка его далеко на полу валяется. А дите-то спеленатое. Сначала думала, что Сеня балуется, стала старшенького возле себя держать, все соска валяется на полу. Тогда Дарья вроде бы ушла, а сама через окно подглядывает. И вот видит она, что вроде бы кто-то невидимый соску у Ромы из ротика вынимает и бросает на пол. Позвала Дарья ворожку - поп в свое-то время не помог. Ворожка и посоветовала: "Вы, мол, возьмите колоду карт и положите в комнате. Этот домовой заиграется и оставит ребенка в покое". Дарья так и сделала, а когда мы опять в комнату вошли, видим: карты все разбросаны, а из Сениных детских книжек одна вытянута, она на самом низу стопки лежала и была про старую куклу. Книжка эта была по тем временам дорогая. Как сейчас помню, сорок копеек стоила. Мы с Сенечкой были в парке в выходной, там он эту книжку увидел и так просил ее купить, ну, я и купил, - голос у старика задрожал, и по морщинистому лицу покатились слезы.
Дети и внуки молча слушали его рассказ и сейчас ждали продолжения. Старик утер глаза платком и сказал:
- Ну, в общем, Дарья эту книжку подальше прятала. Так эта самая книжка лежала на полу и была открыта на той странице, где нарисована новая красивая кукла. Ворожка это так объяснила: "Это не домовой, а дух неприкаянный в вашем доме живет. Вот он вам и показал: "Я не мальчик, я девочка. Куколка мне нужна". Дарьюшка купила какую-то куколку, положила ее на чердаке, и в доме вроде бы тихо стало.
- Мы в конце двадцатого века живем, - тихо сказал Алексей. - Как можно в эту ерунду верить?
- Да, Тома, это ты лишку хватила, - сказал Роман, вставая из-за стола. - Алина, а ну-ка, неси сюда Кристину!
Алина вошла в комнату с ребенком на руках и стала подальше от Тамилы. Все внимательно смотрели на девочку.
- Ребенок как ребенок, - сказал Роман. - Что ты, мать, выдумала?
И в это время Галя сказала:
- Да она же смеется над нами! Вы в ее глаза посмотрите.
Девочка бросила на Галю быстрый взгляд и девушка вскрикнула:
- Ой, мама, да я ее больше в жизни на руки не возьму!
- Я ее больше никому из вас и не дам! - отрезала Алина.
С этого дня в доме Прохоренко поселилась вражда и началась череда несчастий. Алина сама готовила еду для себя и Алексея, часто стала ездить с девочкой к своим подругам. Тамила даже была рада этому: пусть этот дьяволенок пореже будет в доме.
Через два месяца умер Артемий Власович, и опять в доме поднялась темная волна неприязни. Отец Романа был старым человеком, но хронических болезней у него не было. Как и многие старики, он страдал бессонницей, поэтому снотворное у него всегда лежало в тумбочке около кровати. На ночь Тамила приносила в комнату свекра большую кружку молока. Половину старик выпивал перед сном, а вторую - когда просыпался среди ночи.
В ночь его смерти Тамила встала в туалет, на часах было без десяти два. Вдруг она услышала в коридоре маленькие шлепающие шажки детских босых ножек. Тамила вышла из туалета и увидела, что дверь комнаты сына закрылась, и замок щелкнул. Кристине было семь месяцев, и она только начала подниматься на ножки. Утром Тамила решила, что это ей померещилось. Все разошлись по своим делам, Тамила перемыла посуду и понесла завтрак свекру. Он спал, и невестка не стала его будить. Она завозилась по дому и, когда в два часа дня вошла в комнату старика, та увидела, что Артемий Власович лежит в той же позе.
Тамила дотронулась до руки свекра, она была холодная: старик умер во сне. Тамила села рядом в его кресло и заплакала. Через три дня должны были праздновать ее и Романа серебряную свадьбу. Двадцать пять лет назад вошла она в этот дом совсем молоденькой девушкой, моложе, чем сейчас ее Наташа. И Артемий Власович, и Дарья Никифоровна, и дед Романа Влас Прохорович срезу же приняли ее за дочку. Никогда между ними не было скандалов, даже ссор, не смотря на взрывной характер Тамилы. Она как-то незаметно стала старшей в доме, главой семьи, и все ее слушались и любили. И вот теперь ушел последний из старшего поколения Прохоренко. Тамила постучала в комнату Алины, но той не было дома, видно, укатила куда-то коляску с Кристиной, пока Тамила возилась во дворе. Теперь Алина не разговаривала со свекровью. Тамила начала доставать одежду Артемия Власовича. Она выдвинула ящик стола, достала коробочку с документами, чтобы взять паспорт свекра, и вдруг увидала пустую облатку от снотворного. Это лекарство старик принимал крайне осторожно, и все двенадцать таблеток на днях были на месте. Не мог он сам выпить всю упаковку. Тамила вспомнила звук босых детских ножек ночью в коридоре. Если она об этом скажет, ее опять высмеют. Чашку из-под молока Тамила спрятала, а после похорон отвезла Геннадию Михайловичу. Тот сделал анализ остатка на дне, оказалось, что снотворное растворили в молоке.
- Я вас предупреждал, - сказал он. - Вскрытия, конечно, не было?
- Нет. Артемий Власович - старик, и его смерть была естественна для участкового врача.
- Ну, и хорошо, потому что это бы сочли либо самоубийством, либо обвинили бы кого-то из вашей семьи. Никто на официальном уровне не согласится с утверждением, что семимесячный ребенок ночью открыл ключом замок в комнате, прошел через весь дом, всыпал таблетки в молоко, вернулся в свою комнату и закрыл дверь на ключ. Пока мы не можем доказать официальной науке то, в чем сами не сомневаемся. Если не принять мер в вашем случае, то эта первая жертва будет далеко не последней.
Вечером Тамила сказала Алексею:
- Уходите жить на квартиру.
Алексей от удивления не мог слова сказать. Алина встала в дверях комнаты:
- Мы никуда не уйдем, - сказала она. - Мы здесь прописаны.
- Алеша, я разговариваю только с тобой. Ты мой сын, я тебя очень люблю, но знай, что дедушку убила Кристина.
- Да вам лечиться надо! - закричала Алина. - Это кому сказать: ребенку семь месяцев, а он убил кого-то! Ну, заявите на нее в милицию, - она взяла девочку на руки, - пусть ее в тюрьму посадят!