Кристина засмеялась.
- Мама, извини меня, но ты действительно говоришь глупости.
- Пусть, - сказала Тамила, - но я не хочу потерять всю семью из-за этого выродка.
Алексей молча зашел в свою комнату и закрыл дверь. Больше он с матерью не разговаривал.
Через месяц умерла Галя. Она вешала за домом белье и, стоя на табуретке, привязывала веревку к дереву. Каким-то непостижимым образом веревка обмотала ей шею.
Тамила была в доме, а Алина с ребенком во дворе. Тамила услышала крик Алины, а потом та сама вбежала в дом.
- Где она? - кричала Алина. - Куда вы дели Кристину?
Тамила недоуменно смотрела на нее.
- Она в манеже сидела под яблоней, а сейчас манеж пустой, и сетка опущена. Где мой ребенок?!
Тамила оттолкнула растрепанную, перепуганную Алину и вышла во двор. В саду под яблоней стоял манеж, и в нем сидела Кристина. Она не обратила никакого внимания на Тамилу и подбежавшую за ней Алину.
- Но ее здесь не было, - растерянно проговорила Алина.
Она схватила девочку на руки, стала целовать, а та с размаху ударила мать по лицу. Тамила повернулась и пошла в дом. Не ёкнуло тогда ее материнское сердце. Через некоторое время она услышала крики строителей, работавших на соседнем участке. Один и них вбежал в дом и, заикаясь, сказал:
- Хозяйка, там у вас девушка повесилась.
Тамила, сама не зная как, оказалась за домом. Табурет был опрокинут и лежал неподалеку на земле, а Галя висела в петле. Тамила упала на колени, уперлась головой в землю и завыла.
Семья очень тяжело переживала смерть Галюни. Тамила постарела, похудела, седина, до того еле заметная, проступила серебром в ее каштановых, пышных волосах. Теперь она поняла, где была Кристина, когда Алина обнаружила пустой манеж: выбитый табурет был ее рук делом. Когда Тамила опять заговорила об этом с мужем, всегда соглашавшийся с ней Роман Артемьевич вдруг в первый раз в жизни закричал на жену:
- Если еще раз я услышу от тебя эти бредни, то вызову скорую помощь и отправлю в психушку!
Тамила замкнулась в себе, она старалась не спать по ночам и сторожить дом.
В октябре Алексей попал под сильный ливень и заболел. Сначала его лечили от простуды, но кашель не проходил, и врач дал направление на рентген. Посмотрев снимок, терапевт направил Алексея в онкологический диспансер: у него оказалась скоротечная саркома легких. За два месяца Алеша превратился в восковую мумию. Алина рыдала каждый день, но в больницу к мужу не ездила, потому что с ребенком туда не пускали, оставлять его с Тамилой она не хотела, а все ее подруги отказывались взять неуправляемую девочку даже на час. От этого Алина еще больше страдала, но выхода не видела.
Алексей умер в начале декабря. Превратившаяся в старуху Тамила сказала на похоронах, глядя в глаза ребенка, которого держала на руках Алина:
- Будь ты проклята, проклята, проклята!
У нее началась истерика. Все знакомые, сослуживцы мужа и сына осудили Тамилу за эти слова. Никто не понимал, как бабушка может проклинать невинное дитя, ставшее сиротой. Слова Тамилы объяснили ее тяжелым душевным состоянием: за короткое время она потеряла двоих детей. От такого кто угодно лишится разума.
Через сорок дней после смерти Алексея Тамила сказала невестке:
-Уезжай к своим родителям. Неужели ты сама не видишь, что эта тварь делает?
- Я никуда не уеду, - сказала Алина. - Здесь могила Алеши, и я у себя дома.
Тамила вернулась с рынка субботним февральским утром. Она старалась все время чем-то заниматься по дому, чтобы не думать о недавнем страшном прошлом и еще более страшном будущем. Разобрав принесенные с базара сумки, Тамила надела фартук и начала готовить субботний обед. В кухню зашел Юра, он взял только что почищенную морковку и стал аппетитно хрустеть.
- Где папа? - спросила Тамила.
- В сарае, - ответил Юра, - порядок наводит.
- А Наташа? - Тамила шинковала капусту на борщ.
- Наташа с Кристиной ушли в парк.
- Как? - выдохнула Тамила.
Нож соскользнул с вилка и полосонул ее по пальцу. Кровь закапала на белую капустную стружку, но она не чувствовала боли, а только смотрела на Юру широко раскрытыми глазами, которые заполнял ужас. Юра глянул на кровь, забрал у матери из рук нож.
- Мам, ты порезалась, забинтуй палец.
- Юрочка, сынок, беги скорее в парк, побудь возле них, пока я приду.
Тамила метнулась в прихожую, начала надевать сапоги, но ноги вдруг сделались ватными, и она опустилась на табурет.
- Мама, ну чего ты разволновалась? Наташа взяла саночки и повезла Кристину покатать в парке, а Алина куда-то по своим делам ушла.
Тамила привалилась спиной к стене, схватилась руками за волосы и замотала головой из стороны в сторону. Она так горько и страшно заплакала, что Юра испугался. Он выскочил во двор и позвал отца. Роман встряхнул жену за плечи, спрашивал, что случилось, но Тамила ничего не отвечала. Она перестала плакать, закрыла глаза и как будто окаменела.
- Что с ней случилось? - спросил Роман сына.
- Узнала, что Наташа ушла с Кристиной в парк и вот... - Юра беспомощно развел руками.
- Тьфу ты, - Роман Артемьевич снял с головы шапку и с досадой кинул ее на пол. - Что ты вбила себе в голову, дура ты беспросветная? Умер отец от старости, с Галюней несчастный случай произошел, Алеша от рака скончался. Да, много горя сразу, не дай бог никому, но нельзя же так себя вести, как ты. Что ты на внучку взъелась? Это же дите годовалое, наша с тобой кровь, Алешкино продолжение!
Он никогда так не разговаривал с Тамилой, поэтому Юра испугался, но когда она начала тихо заваливаться на бок, Роман и сам испугался.
- Тома, ты что, Томочка? Помоги, Юра, расстели постель.
Он взял на руки еще недавно крепкое и пышное, а сейчас исхудавшее, костлявое тело жены, отнес в спальню, положил на кровать. Юра сказал:
- Мамочка, я сейчас побегу в парк и приведу их домой. Ты не волнуйся только, не плачь. Я быстро.
Он выбежал из комнаты. Родители слышали, как за ним хлопнула входная дверь. Роман сел рядом с женой, взял ее за руку. Тамила посмотрела ему в глаза. Роман не мог вынести ее взгляда. Так смотрит смертельно раненое животное: мольба и смертная тоска была в глазах Тамилы. Роман видел ее глаза, наверное, много тысяч раз. Сначала это были веселые глаза озорной девчонки, они пускали чертиков и дразнили юного Романа, потом глаза влюбленной девушки, смотревшие на него с любовью и нежностью; он помнил полуприкрытые от наслаждения глаза Тамилы - она была страстной любовницей. А как нежно смотрела она на детей, когда кормила их грудью! Но такого взгляда он не видел не только у жены, а вообще ни у кого.
- Тома, ты чего? - испуганно спросил Рома Артемьевич. - Юрчик сейчас приведет девочек...
- Один он у нас остался, - тихо, но уверенно сказала Тамила.
Мороз прошел по спине Романа Артемьевича. Наташа была его любимицей. Он сразу хотел дочку, но родился Алеша. Роман не переставал напоминать Тамиле, что должна она ему еще и доченьку родить. Когда родилась Наташа, Роман был счастлив как никогда в жизни. Алешу и младших детей он тоже очень любил, но Наташа была его идеалом. И она платила отцу тем же, оправдывала все его надежды. Роман хотел, чтобы дочь играла на фортепьяно - Наташа окончила музыкальную школу с отличием. Отец хотел, чтобы дочь получила высшее образование и имела престижную специальность - Наташа окончила политехнический институт и получила диплом модельера-дизайнера. Она только недавно начала работать в известной в городе фирме "Дом моделей Шумякина". И было видно, что перспективы у девушки хорошие: на показе в столице отметили модели, сделанные Наташей для зимней коллекции молодежной одежды.
Стукнула калитка, потом входная дверь, но в комнату никто не вошел. Роман Артемьевич повернулся к двери и позвал:
- Юра, это ты? Что, не нашел девочек? Другой дорогой пошли, что ли?
Юра молчал и не заходил. Роман Артемьевич вышел из спальни и, пройдя через несколько комнат, нашел сына в кухне. Он сидел за столом и смотрел, не мигая на окровавленную капусту. Роман Артемьевич тронул его за плечо:
- Сынок, ты чего? Где Наташа?
Юра поднял на отца полные слез глаза и сказал:
- В морге наша Наташа.
- Ты что говоришь?! - закричал отец. - Как?! Почему?!
- Я пошел по центральной улице к парку, а на тротуаре толпа, машины стоят, милиция, отъехала скорая. Я пробился и вижу на мостовой лужа крови, шапочка Наташина валяется. Я спрашиваю, что случилось, а мне одна женщина говорит: "Девушка стояла у дороги, ждала, когда зеленый свет зажжется, и ребенок за ней на саночках. Видно, саночки немного вперед поехали, может, толкнул их кто, может, девушка сама веревочку потянула, только они ее по ногам сзади ударили, а здесь все обледенело, ноги у нее поехали, и упала она прямо под автобус. Ее и ребенка скорая увезла. Ребенок в порядке, а девушку раздавило просто". Я подошел к милиционеру и сказал, что шапочка эта моей сестры. Он мне показал Наташину сумочку и санки Кристины. Я сказал, что это ее вещи. Паспорта в сумочке не было, и милиция не знала сразу, кто она. Кристину в какую-то больницу увезли для проверки, вот адрес, - Юра достал из кармана пальто бумажку. - Как маме это сказать? - слезы бежали по его щекам.
Роман Артемьевич хотел что-то сказать, но вдруг увидел, что Тамила стоит в дверях кухни и смотрит на них своим новым страшным взглядом.
- Я все слышала, сынок, - она повернулась и пошла в Наташину комнату. - Роман, позвони, узнай, в какой она больнице. Я вот сейчас вещи соберу, отвези, чтоб ее обрядили.
Тамила открыла шкаф дочери, стала доставать вещи, пахнущие Наташей. Роман Артемьевич взял платье дочери, уткнулся в него лицом и горько зарыдал. Тамила подошла к нему, положила руку на плечо, прижала к себе его голову.
- Не плачь, отец. Ты сам не захотел меня слушаться. Первый раз в жизни не захотел.
В дом вошла Алина. Увидев плачущего Романа Артемьевича, она побледнела, как полотно, и прошептала:
- Что с Кристиной?
- А что с этой тварью станется? - Тамила взяла сумку и стала складывать вещи.
- Я вас всех убью за нее! - закричала Алина.
- Пока что она сама всех убивает. Обходится без посторонней помощи. Ты тоже на очереди, - Тамила забрала у мужа платье дочери. - Юрочка, поезжай, детка, с папой. А ты, - она с грустью глянула на Алину, - езжай за этим выродком, чтоб ему сдохнуть.
Алина выхватила у Юры из рук бумажку с адресом и убежала. Роман стал надевать пальто, движения у него были как у автомата. Юра взял в руки сумку с вещами, Наташин паспорт и пошел вместе с отцом. Когда за ними хлопнула калитка, Тамила дала выход своему горю. Она долго и громко плакала, целовала вязаную шапочку дочки, потом увидела несколько светлых длинных волос Наташи на шапочке и бережно положила ее в шкаф.
Наташу хоронили в закрытом гробу, потому что автобус раздавил ей голову. Тамила молча стояла у гроба, слез у нее уже не было.
Один из сослуживцев Романа, всегда отличавшийся своей глупостью, сказал на поминках:
- Если так и дальше пойдет, то тебе, Роман, нужно строить фамильный склеп, как у дворян.
На него зашикали со всех сторон.
- А чего я сказал? Мы за последние десять месяцев четвертый раз у Прохоренко на поминках.