Максимально компактной платформой для подобных решений до сего дня являлся автономный армейский разведывательный робот РХБЗ для проникновения в особо опасные районы, вроде эпицентра недавнего ядерного взрыва или там очага заражения какой-нибудь особо летальной гадостью. Кто ж знал, что хоть когда-нибудь понадобится сделать такую машину, которую для стабильной работы близ аномалии придется обнимать.
Помня американский опыт, я приготовился выложить кучку денег — все, что осталось от кучи, но привлечь-таки специалиста к внеплановой работе на стороне. Хорошо, что перед тем, как договариваться самому, я позвонил Филиппову отчитаться о ходе переговоров: сам ученый, к своему и моему сожалению, разбирался в электронике гораздо хуже меня. Профиль у него рабочих интересов был не тот.
Деньги не понадобились — моему будущему напарнику в экспедиции оказалось достаточно посидеть с коллегой за чашкой чая, обрисовав перспективы поездки, и какое крутое шасси для андроида нам для этого придется построить. В Штатах я привык, что потенциальному исполнителю для достижения наилучшего результата надо четко и ясно доносить информацию только по его фронту работы. Русский же инженер, услышав всю историю целиком, так загорелся идеей сделать что-то уникальное, что сманил поработать над проектом на выходных двух своих товарищей по отделу! Родина, как я, оказывается, от тебя отвык…
— Пакет проектной документации? — некое странное предчувствие посетило меня, когда я услышал эти слова с удивленно-растерянной интонацией от старшего мастера кастомной мастерской. — Мы обычно с готовым изделием передаем…
— Дело в том, что вам понадобится помощь специалистов для размещения сенсорного массива на шасси, — проглотив вопрос «а как вы вообще к работе приступили тогда?!», ответил по делу я. — Нам удалось договорится, чтобы инженеры выделили на нашу работу ближайшие два выходных дня…
— Да пусть к нам прямо сюда и приезжают, чего пальцы лишний раз об экраны стирать — на месте и прикинем! — облегченно перебил меня представитель подобранный через Семпая робототехнической мастерской.
— Я передам, — лаконично закончил я диалог, мысленно напомнив себе, что я в России, а не в Калифорнии — только это и помогло мне молча проглотить лезущие на язык эпитеты. — Зэта, ты ведь отслеживаешь ход работ над твоим новым телом?
— Да, через камеры для клиента. Они вокруг стенда расставлены, как нам и обещали, — немедленно отозвалась синта. — Более того, меня еще и по нескольку раз в день спрашивают о разных деталях, чтобы я «выяснила у своего владельца подробности и передала ответ». Часто приходится перерыть пол-Сети, чтобы только понять, чего они от меня хотят. Я и понятия не имела, что в конструировании кибертел столько нюансов… Но, насколько я могу судить, работы над переделкой армейского шасси под меня идут без простоев и в заявленном объеме.
Зэта помолчала и оповестила меня:
— Сейчас со мной в очередной раз старший мастер связался. Предлагает все же тебе приехать вместе с инженерами НИИ Физики Пространства. Как он выразился, «чтобы недопонимания не возникло».
М-да. Начинаю думать, что приехать мне нужно было мастерскую посетить, когда туда ящик со списанным шасси привезли. Зря мне в век телекоммуникации с тридэ-эффектом и возможностью контроля работ онлайн это показалось зряшной тратой времени…
С тройкой технических специалистов в город Великие Луки заявился и Михаил. От плохо знакомых инженеров мне сначала доставались косые взгляды — мол, что за странный молодой мажор при деньгах, а? Но потом мы разговорились за обедом в кафе-столовой — и отношение сменилось. После же горячего чая, более чем уместного в середине отнюдь не жаркого октябрьского денька, немолодые дядьки окончательно махнули рукой на условности и прямо по дороге затеяли задорный спор, довольно быстро от проблем сенсорной системы в конкретном проекте перешедший на тюнинг человекоподобных машин. В итоге, в мастерскую мы ввалились могучей громкоголосой кучкой (мы с Филипповым, правда, больше помалкивали) — и попали, что называется, по назначению.
В моем мире, знаю, множество автомехаников подрабатывает модернизацией и восстановлением серийных автомобилей — от банальной тонировки стекол и вплоть до постройки плавающих вездеходах на шинах низкого давления. Попав в Салинас, я думал сам устроится в такое место, примерно представляя, какие там царят порядки и какие люди нужны. Но — не срослось. Зато в российской в кастомной мастерской я воочию увидел заведение именно такого толка, как ожидал — прямо оживший стереотип, можно сказать! Не просто «любой каприз за ваши деньги», а «мы делаем хорошо, даже если клиент заказал какую-то дичь». Только специализирующееся не на авто, а на роботах.
В этот раз косых взглядов мне почти не досталось — сказалась компания. Более того — на какое-то время про меня просто забыли! А все потому, что мастера быстро смекнули, какого уровня технические специалисты к ним приехали — а работники отдела поддержки НИИ с восхищенными глазами смотрели на место, где «люди свое хобби настоящей работой сделали!» В итоге нам — в том числе «за компанию» мне и Михаилу — устроили полноценную экскурсию по рабочим площадкам малого предприятия. К конце которой мне стало окончательно ясно: именно мой заказ тут проходил по разряду «дикая дичь, но клиент хочет».
Собственно, если бы местные мастера были знакомы с живущими в Токио синтетиками — ничего супер-странного в заказе не нашли. Более того, Зэта хоть и повинилась, что плохо разбирается в роботизированных шасси, на самом деле довольно четко расписала, чего хочет, и даже составила графические эскизы.
Все внесенные доделки должны были придать громоздкому армейскому андроиду некоторую женственность в обводах — обозначить талию, заузить плечевой пояс. При этом и в своем прошлом теле, сделанном Общностью по иномровому образцу, моя девушка несла на себе кучу датчиков и маломощные электромагнитные медицинские излучатели. То есть с разводкой, подключением и подбором совместимости местным она реально помогла советами. Но мняшие себя не меньше чем творцами мастера на этом не успокоились!
Собственно, как только мы подошли к стенду, на котором висело почти в ноль разобранное армейское железо, старший мастер при поддержке своих коллег в качестве подпевал начал компостировать мне мозги «да вот тут так не делается, да есть проверенное решение», не иначе как ожидая, что видимая юность означает неопытность. Пришлось доказывать обратное. В ходе в спор включились и инженеры НИИ, и даже до того молчавший Филиппов.
В ходе препирательств оказался разобран даже опорный остов невезучей армейской конструкции, а мужики разделились по интересам. Кто-то махал композитной основой предплечья, упирая, что форма должна быть другая, старший инженер сцепился со старшим же мастером над тостенным композитным многожильным кабелем, выполняющим в андроиде функции, аналогичные спинному мозгу и кровеносной системы живого человека одновременно. Я же все пытался отстоять «невозможный» по мнению здешних спецов облик… пока в сердцах не выдал в качестве аргумента:
— Да Зэта мне жизнь спасла, понимаете?!
На несколько секунд повисло молчание… после чего народ опять заспорил, но теперь уже исключительно на тему «как впихнуть невпихуемое». Как по волшебству тема неправильного дизайна исчезла.
Поздним вечером я вышел на крыльцо мастерской: сам не заметил, как время пролетело. Результат работы, готовый только наполовину, впечатлял: на огромном, в стену размером, чертежном терминале висела трехмерная многослойная схема, включаящая в себя механик и электронику, место под атомные батареи и мощную капсулу для материнской платы моей синты. Наверное, то, что я в какой-то момент понял предназначение каждого кабельно-волоконного тяжа, каждого сочленения — это был мой главный успех на сегодня. Не считая сохраненного в первоначальном виде плана эскиза зэтиной внешки.
Я все еще мог успеть на местный борт до Пскова, вот только прилетал он после отчаливания последнего рейсовика. Так что гостиницу можно было начинать искать прямо здесь. Ну и хорошо, заодно второй день совместных работ проконтролирую — надо только бабушку предупредить. А то разошедшие инженеры и мастеровые чуть скопом не приделали Зэте хвост — мол, удобная гибкая выдвижная консоль получится. Ну, хорошо хоть не кошачьи уши. Хотя, конечно, часть датчиков рядом с аномалией все же придется подключать снаружи…
— …Извини, Слава, наш косяк, — сообщил вышедший наружу старший мастер, сосредоточенно пытаясь раскурить винтажную трубку на холодном осеннем ветерке. — Тебе сразу надо было сказать про спасение жизни, зря ты не приехал сразу… Понимаешь, для большинства твоих сверстников, да и лбов куда старше кибернетический помощник — просто ходячая куча крутого и полезного железа, не более того. — И только у получивших такой опыт, как ты, вырабатывается особое отношение к машинам. Не как к вещи, что можно и выкинуть, а можно использовать с отдачей в сто пятьдесят процентов на потеху друзьям и знакомым. Не волнуйся, сделаем мы тебе все, в лучшем виде. А за помощь приведенную — отдельная благодарность, очень кстати пришлась, не только по твоему проекту.
— Рад, что смог помочь, — вымученно улыбнулся я. Вот уж воистину «русский взнос за счастье милых не кошелек, а голова». Все мозги выели. Иногда думаешь «лучше б деньгами взяли»! Родной колорит, блин…
Глава 17 без правок
Наукоград Лобачевский наверняка прекрасно смотрелся с воздуха — летом. Ровные кварталы красивых домов, утопающие в зелени, изгиб реки, леса и поля вокруг… К сожалению, в середине ноября, пока самолет заходил на посадочную глиссаду, «полюбоваться» удалось лишь оттенками серого на сером. Стоило попасть на улицу — и погода сделала все возможное, чтобы еще сильнее испортить прибывшим настроение, теребя голые ветви деревьев и бросая в лица игольно колющие холодом мелкие капли дождя.
Отметил я все это, правда, скорее машинально. Вчера я попрощался с бабушкой: если все пойдет по плану, я смогу с ней увидеться только через пару месяцев. Почти готовое шасси для Зэту приехало к моим знакомым инженерам из НИИ Физики Пространства три дня назад, а саму синту я привез уже привычным образом — в сумке. Если окончательная сборка и доводка не затянется, то через две недели мы с Михаилом отправимся в Западную Сибирь, к аномальной зоне. А там… Впрочем, дальше я загадывать даже не пытался. Сначала разгрести хотя бы то, во что ввязался.
Просто так в кастомное тело матплату моей любимой поставить было нельзя. В смысле, можно, но первый же серьезный механический удар или какое-нибудь другое воздействие скорее всего вывело бы электронику из строя. И чтобы этого не произошло, спецы из отдела поддержки прямо сегодня должны будут провести процедуру заключения процессорной сборки вместе с обвязкой в многослойный «бутерброд» из слоев композитных материалов, из которого будут торчать только провода защищенных интерфейсов.
И вот эту капсула уже будет держать одиночное попадание тридцати миллиметрового боеприпаса, воду и огонь. Последний настолько, что ядро искина можно выловить из текущей лавы, восстановить питание — и он заработает! Как меня заверили — совершенно типовая процедура для приборов, нужных местным ученым для экспериментов. Заодно на самой капсуле будут сформированы крепления под установку в шасси.
Занятно, что в сам НИИ меня не пустили — только в отдельно стоящее здание инженерного центра. Прямо при мне Филиппов пытался переспорить свою электронную помощницу — научному сотруднику стукнуло замерить более точные параметра моего «поля нормализации». Однако вполне себе выглядящая человеком и носящая белых халат андроид раз за разом отклоняла все попытки нарушить инструкции, пока мужик не махнул рукой и не сдался.
Что интересно, выглядела и вела себя электронно-механический лаборант куда умнее обычных «болванов», больше приближаясь к Айе Владислава-Семпая. Мне сразу стала ясна причина легкой рассеянности сотрудника института, которую я заметил при нашем знакомстве: помощница пристально следила за «её» ученым, не давая тому забыть даже о мелочах. Разумеется, при такой опеке Михаил привык к хорошему и стал эти самые мелочи выпускать из виду. Похоже, дав каждому, кто напрямую занимался наукой, вот такого электронного помощника, берущего на себя «приземленные» дела, руководство НИИ здорово повысило КПД своих кадров.
Крутых роботов инженерам из отдела технической поддержки не полагалось. Но, как я убедился — при необходимости они могли их сами себе наделать, еще и получше полагающихся ученым умных, но стандартных. В последний, я надеюсь, на долгое время вперед, раз выключив Зэту, я даже не успел толком распереживаться — так быстро извлеченная плата стала ядром нового андроида. А потом меня подвели к шасси… вид которого едва не заставил меня выругаться вслух. Это — почти готовое состояние?!
Опорные элементы человекоподобного робота «обросли» синтетическими мышцами, креплениями, гибкими трубками, и просто миллиардом кабелей и проводов! Часть из которых куда-то вели, но большая часть разноцветными жгутами торчала во все стороны из всех доступных мест!
— Правда, здорово?! — переспросил один из моих знакомых специалистов, пока другой начал пристраивать вычислительное ядро куда-то, где у человека располагалась бы брюшная полость. — Мастера молодцы, на даже почти ничего не пришлось за ними переделывать…
Моё выражение лица всеми участниками процесса было проигнорировано.
— Может, стоило поставить процессор с матплатой в самом конце сборки? — проглотив все, что вертелось на языке, предельно вежливым тоном поинтересовался я.
— Так это и есть самый конец, — удивленно выглянул из-за висящего на стенде остова андроида второй спец. — Еще двое суток, и можно будет ставить панели корпуса.
— Я бы все-таки сказал, четверо суток, — назвал вдвое больший срок первый. — Юстировку сенсорных систем придется проводить в мультиполевой камере. Ты ведь сам знаешь, как в ней бывает: один датчик выставили — два сбили.
— Да не, в этом проекте так не должно быть… часто.
— Михаил, сможешь мне выправить пропуск сюда на неделю? — повернулся к своему будущему начальнику по экспедиции я, с которым мы уже месяц как перешли на «ты». Может, я и буду только мешаться под ногами у инженеров, но в таком состоянии Зэту оставить не могу. Пусть даже вся моя поддержка будет только в том, чтобы быть рядом…
— Я не думаю, что…
— Конечно, приходи, — неожиданно похлопал меня по плечу спец. — Я бы тоже свою машину не при мне ковырять никому не позволил!
И добавил, кивнув Филиппову на меня и ухмыльнувшись:
— Молодец, парень. Наш человек!
Что сказать? Последующие десять дней сильно обогатили мои знания о том, как в здешней России делают, обслуживают и модернизируют шасси для андроидов. Да и другие инженерные навыки обновил и улучшил — это всегда происходит, когда долго совместно трудишься с людьми гораздо опытнее тебя.
Еще эти десять дней тянулись мучительно-долго — и для моей синты, и для меня. Сенсорные системы, даром что пассивные, как и предрекал инженер-пессимист, давали друг на друга неожиданные наводки, забивали порты материнской платы ворохом ложных сигналов, просто почему-то не работали. Все это выяснялось во время сеансов в мультиполевой камере — пока на недостроенное шасси воздействовали разными типами физических полей. По мере подключения все новых и новых датчиков сеансы увеличивались по времени — а результат можно было узнать лишь после, потому как Зэте для чистоты измерений пришлось выключать передатчики радиомодемов. То есть молчать, замкнувшись в себе.
Последние несколько ночей я провел на контрольном пункте мультиполевого стенда — после очередных доработок механическое тело с подключенным ИИ оставляли один на один с длинной программой. Все что я мог сделать — быть максимально рядом, сразу за многослойной защитой камеры. Глупо, да. Впрочем, синта утверждала, что чувствовала мою поддержку, несмотря на то, что это физически было невозможно…
Развязка наступила внезапно: на десятые сутки, всего за несколько дней до календарной зимы. Оба инженера, в очередной раз поспорив на счет чего-то не совсем мне понятного из области физики излучений, кивнули друг другу… и позвали меня крепить элементы внешней обшивки корпуса!