Не... спаситель мира?! - Плотников Сергей Александрович 12 стр.


— А как же… — я даже не смог сформулировать сразу, что меня смутило. — В смысле, ведь наводки и взаимное влияние еще не…

Сказать как есть я просто побоялся, но факт оставался фактом, причем хорошо известным нам всем троим: после очередных танцев с бубном вокруг укладки кабелей, напряжений питания, очередных внедренных фильтров все стало даже немного хуже, чем вчера.

— Да забей, — отмахнулся спец. — Твоя ИИ запросто отфильтрует наложенные помехи программными методами, для её мощности это раз плюнуть.

Я аж остановился: именно этот метод я и предлагал задействовать, еще на второй день. В ответ мне была прочитана длиннющая лекция, что подобная подмена есть профанация настоящего инженерного решения, и для специалиста подобный путь недопустим. Ну если только он не игрушку для маленького ребенка делает, чтобы мигала светом и пищала. Да и там, если подумать, тоже надо по-нормальному руки и голову приложить…

— Н-но…

— Говорю же, за-бей, — с растяжкой бросил мне через плечо собеседник. И, поняв, что я не двигаюсь, повернулся и, наконец, объяснил по-нормальному: — Слава, ты же видишь сам: уже третий день систему крутим, а лучше результат выжать не можем? Все, это предел для схемы с такой плотной компоновкой. И вот теперь и на цифровую селекцию можно «хвосты» сбросить. Да, запас мощности у ядра позволяет вообще не парится. Но подумай, что случится у аномалии: куча помех непонятно откуда, да наложатся на собственные — система просто «захлебнется» шумами! Вот почему все надо делать на совесть, понял, нет?

Финальная сборка заняла один час двадцать минут. Слоев в композитных панелях, закрывающих все части механического тела вышло немногим меньше, чем в оболочках вокруг процессора-ядра. Снаружи все поверхности выглядели как матово-металлическими («под титан», как сказал мне один из инженеров), а вот изнутри косметикой никто не озаботился, и хорошо просматривалась мозаичная структура, позволяющая разным сенсорам «видеть» нужный спектр излучений через оставленные для них «окна». Кстати, в сам композит были впрессованы на этапе создания датчики «касания», позволяющие Зэте чувствовать касание корпусом ничуть не хуже, чем если бы он был обтянут синтетической кожей.

К счастью, дорабатывать обшивку, представляющую из себя самую настоящую броню, не пришлось — ничего не терлось, не выступало и не оставляло щелей. Чтобы в этом убедится, спецы заставили синту не просто сделать разные движения, но и исполнить пару сложных упражнений вроде «мостика» и «колеса». И только тогда настала очередь установки маски лица с мимической микромеханикой под ней, прилагающимся скальпом с синими волосами (кое-кто решил, что от добра добра не ищут, и сделал привычный выбор) и подключенной имитацией гортани.

Чинно сидящая на стуле Зэта в первый раз открыла свои новые, пронзительно-голубые глаза. И я, вполне зная, что вижу даже не линзы, а лишь активное изображение на односторонне-прозрачной пленке, за которой прячутся сенсорные поля из разномастных камер и фоточувствительных элементов, снова как когда-то, утонул в них. Электронная девушка медленно встала со своего места — и я без всяких слов понял, что она чувствует: впервые она воспринимает это тело как свое, а не временно управляемый объект… И тут стоящий справа от меня инженер, издав какой-то странный звук, быстро накинул на плечи синты свой рабочий халат!

— Что?! — под тремя (включая зэтин) удивленными взглядами залился краской, как смущенный старшеклассник после первого поцелуя, сорокалетний дядька. То еще зрелище, надо сказать! — Только не говорите, что сами этого не видите. Она же голая! То есть, как голая. То есть…

— А ведь что-то такое есть… — склонив голову к плечу и разглядывая машинально закутавшуюся в выданную одежду Зэту, подтвердил второй. — Я ж точно знаю, что у неё под халатом. Вроде ж ведь только маску и поставили… Ч-чертовщина какая!

— Синергический эффект, — покачал головой я, не соглашаясь.

Мастера из кастомного ателье для андроидов все-таки сумели совершить чудо — что называется, на все мои деньги, а растрясли они меня немало, ой немало. Зато вместо громозкого шасси шагающего робота-пехотинца, которого только в темноте и можно было с человеком перепутать получился не просто легкий подвижный корпус по спецзаказу. Этот корпус, после установки на него штатной обшивки, одними обводами своими ясно и четко сигнализировал любому человеку: «я тело девочки». Причем без всяких пошлых штук вроде приваренных к грудной пластине «холмов», лишь за счет пропорций. Маска-лицо лишь внесла последний, очень важный штрих — и картинка сложилась.

Ну что ж. Во всяком случае, мне полностью удалось вернуть то, что синта ради меня когда-то потеряла. Теперь осталось как-то разобраться с долбанной угрозой миру — и можно подумать о последующей… хм, модернизации.

Глава 18 без правок

Проснувшись, я несколько секунд просто слушал долетающие звуки и вдыхал запахи, невольно улыбаясь. Зэта возилась у двухкомфорочной плитки — полноценной кухни в комнате общежития не предполагалось, как и установки пищевого комбайна. Девушка негромко погромыхивала посудой и мурлыкала песенку себе под нос. Тихая семейная идиллия… Которую так грубо разрушил прилично набитый рюкзак, стоящий на табуретке: бросился в глаза, стоило мне их открыть. Чёрт! Совсем не отказался бы, затяни Филиппов со сборами и оформлением документов. Но нет, в этот раз у него все вышло сделать в срок.

— Доброе утро! — радостно поприветствовала меня Зэта, крутанув зажатой в руке ложкой на длинной ручке.

— Доброе, — признал я. Синта уже переоделась в тонкие летние камуфляжные брюки и куртку, поверх которой на время готовки повязала фартук. Зрелище получилось премилое! Конечно, выбор одежды производился по критериям, от эстетики далеким: нам пришлось поломать голову, подбирая синте облачение для экспедиции. Чтобы и сенсорам мешало работать по-минимуму, и при этом не рвалось от случайно задетого сучка.

— На завтрак у нас омлет с зеленью, овсяная каша, тосты с ветчиной и кофе-латте, — с ясно видимым удовольствием отчиталась девушка. — Через пять минут можно садится за стол!

Тут же её лицо выразило некоторое сомнение, а взгляд скользнул мне за спину.

— Если ты, конечно, голоден…

— Ужасно хочу есть, за ночь проголодался! — почти не покривил душой я, сам так же оглядываясь на крепко увязанную веревкой стопку упаковочного картона.

Четыре дня назад мы занесли в комнату сто двадцать килограмм сублимированного мяса со специями в фабричных коробках — спрессованного и нарезанного в виде этаких чипсов. Хочешь — жуй с пивом, хочешь — бери с собой на охоту или в длительный поход. Соотношение пищевой ценности к килограмму массу для второго применение идеальное! На природе из обезвоженных консервов почти любое простое блюдо приготовить можно — только крупа нужна либо макароны, котелок и вода. Да, вода — это главное:

«Для достижения рекомендуемого минимального значения энергии требуется поглощение примерно 89 килограмм пищи»

Счетчик килограмм проседал каждый раз, стоило мне вдоволь напиться воды, чая или сока. Создавалось полное впечатление, что целенаправленно поглощаемая закуска к пенному напитку, даже не пытаясь перевариться в моем желудке, сразу проваливаясь в пространственный карман — и только смешиваясь с водой, начинала перерабатываться. Ну и… хорошо, наверное?

Завтракали мы вместе — в смысле, я не торопясь, насыщался, а Зэта, сидя напротив, с умиротворенным видом привычно наблюдала за этой картиной. Последние четверо суток нам не нужно было куда-то спешить, что-то делать (кроме набора биомассы, что её!) — и мы с радостью подарили их друг другу. Держались за руки, смотрели вместе фильмы и сериалы, удобно устроившись на диване и обложившись подушками. Благодаря последнему я сделал в общем-то ожидаемое открытие: под хорошее зрелище сорок килограмм чипсов в день нечувствительно сожрать в общем-то даже и не сложно…

Еще синта мне все эти дни готовила, сходу монополизировав эту обязанность. Что мне оставалось только приветствовать: категорически не хотелось питаться лишь необходимой для поглощения вирит-комплексом сухомяткой! Я думаю, синевласка меня еще и от стирки с уборкой отстранить попыталась бы — но эти функции современная бытовая техника, принадлежащая общежитию, успешно решала для всех жильцов совершенно самостоятельно. Хотя вот например, как самая обычная по виду стиральная машина умудряется одежду не только сушить, но и отглаживать, я так и не понял…

…Разумеется, я в мыслях нет-нет, да и сравнивал Зэту и Хоук. Делать этого, учитывая все обстоятельства и различия синты и колдуньи, конечно, не стоило. Но… что называется, пытаясь не думать о белой обезьяне, я невольно делал это, наоборот, чаще. Вот удивительно, но супергероиня в быту сама скорее нуждалась в заботе. Домашние дела для Птицы всегда были если не в тягость, то обязанностью, которую ей, пока она командовала Джаз и Оборотнем, попросту не было на кого скинуть. А забить — ответственность не позволяла.

Может, именно потому у нас и забуксовали приготовления к помолвке — мы оба оказались не готовы к потенциальному бракосочетанию. Я не потрудился узнать, как Ястреб себе представляет семейную жизнь с кем-то — не путать с вынужденным молодежным общежитием на базе «Защитников», у меня даже мысли не закралось, что для неё между нашим тогдашним сожительством и новой формой общественно-одобряемой связи будут какие-то отличия. А сама Хоук… скорее всего, нахваталась представлений о браке еще в детстве, глядя на одинокую мать и семьи соседей.

Можно винить слепой случай, стечение обстоятельств и происки противников. Но если посмотреть правде в глаза: в итоге и получилось, что получилось не в последнюю очередь потому, что мы перестали друг друга понимать. Вернее, зашли в своих отношениях в область, где понимания никогда и не было. А заранее не романтично и скучно согласовать, чего оба от себя и второй половинки ждем — не догадались.

Более того, боюсь, я бы не выучил этот самой жизнью преподанный урок — если бы не бегство из США и столь контрастная с прошлой жизнь в России. Мозги мне прочистило знатно. Отнюдь не уверен, что смог бы в полной мере наконец оценить, как мне на самом деле повезло с Зэтой — девушкой, заведомо выбравшей мою сторону и ради этого отказавшейся от всего своего. В прямом смысле. Вплоть до жизни. Авансом, навсегда. На этом фоне её недостатки, вроде невозможности родить мне биологическое потомство или жестких обводов корпуса под одеждой вместо мягкой теплой кожи, несколько мешающих наслаждаться обнимашками, честно говоря, совершенно терялись.

А Хоук… Наверное то, что я испытывал к ней сейчас можно назвать чувством вины. Её влюбленность — для меня она тогда пришлась как никогда кстати. Я ведь не знал, что верну синту уже в течении ближайших месяцев — у меня вообще не было никакой гарантии, что получится хоть что-то. Да, я спас Птице жизнь, помог преодолеть кризис суперспособности и не мутировать, дал время и возможность без риска взять магию под контроль. Но и сама она дала мне душевные силы не опустить руки.

Да и не справился бы я с воскрешением Зэты без ресурсов супергеройской базы, и средств, заработанных через «Небесный свет». И потом зарплата одного из директоров-учредителей мне очень пригодилась. А что я теперь мог дать Птице взамен? Вряд ли удаленное курирование создания ракетной системы высотного вывода элементов рефлектора можно считать адекватным ответом. Работа — она работа и есть…

— Время, да? — я заметил, как выражение лица синты неуловимо изменилось.

Девушка молча кивнула.

Ну что ж. «Я тебя бросил, потому что выбора не было, но взамен спасу наш мир, где ты спокойно сможешь жить дальше!» — звучит хоть и пафосно, но, во всяком случае, не выглядит жалкой отговоркой. Вполне себе хорошая, годная отговорка. Правда же?

* * *

Воздушный порт наукограда состоит из двух частей. Огромнейшая площадка для разгрузки дирижаблей напоминала космодром из фантастических книг: поистине безбрежное поле, заложенное без зазоров гиганскими бетонными шестигранными плитам. Поверх, разумеется, всё это пространство расчерчивали потертые и битые непогодой линии разметки, несколько ослабляя визуальный эффект «твердого озера» — но в остальном сразу чувствовалось, что это именно порт. С махинами ангаров и складов, ничуть не уступающих размерами небесным гигантам и целым городом другой собственной инфраструктуры.

Взлетно-посадочная полоса для крылатых и бескрылых машин тяжелее воздуха скромно притулилась у противоположной окраины Лобачевского, и на фоне соседа-гиганта казалась маленькой, прямо-таки камерной. Как и здание находившегося рядом вокзала ни в какой сравнение не шло с «небоскребом на боку» только длинной в три километра, тоже носящим гордое звание аэровокзала — только для неспешных небесных китов.

Местные байки гласили, что новички всегда путались, откуда им вылетать. И это несмотря на помощь умных программ и андроидов. Слишком уж, мол де, силен оказывался контраст, чтобы поверить, что вот из этого маленького уютного домика открывается быстрый путь в любую точку страны. Баек я этих успел наслушаться от инженеров, доводящих шасси Зэты до ума — потому сильно удивился, действительно почувствовав… некоторую неуверенность в правильности выбора пути, следуя за синтой по пустым лестницам и коридорам. Зал ожидания, конечная точка маршрута, и вовсе оказался маленькой опрятной комнаткой с мягкими диванчиками и трогательными тюлевыми занавесками на окнах. И он даже оказался, о чудо, не пустым!

— Тина-а… Что тебе непонятно во фразе «ты со мной не летишь»?

— Аргументация. Вам необходима моя поддержка в работе на территории НИИ, это прописано в вашем трудовом договоре. Филиал «Северо-восточный» относится к обособленной территории НИИ…

— Да я туда уже десять раз летал без тебя — в этот раз ты чего рвешься?! — перебил свою электронно-механическую секретаршу Михаил.

— Только четыре раза, и в роли подчиненного низового уровня, которому не требуется ничего организовывать, — безжалостно припечатала кибердевушка, сменившая ради поездки свой неизменный белый халат на тонкое модное пальто. И… что? Накрасила ресницы?!

— Покидать рюкзаки в попутный вездеход и самим влезть следом — вот и вся организация, — похоже, мы подошли к середине спора, а не к началу, Филиппов явно утомился общаться со своей помощницей. — И ты прекрасно сможешь отследить все удаленно, благо, сейчас не начало века… Я ведь, в конце концов, даже пассажирское место на тебя не забронировал.

— Я прохожу по разнарядке «оборудование», в ведомственном рейсе 4319 есть запас по грузоподъемности. А сидеть во время длительного нахождения в статическом состоянии мне не требуется, — мастерски проигнорировав предыдущий аргумент ученого, развернуто высказалась андроид.

Я уже знал, что помощников, точнее, помощниц ученых в предельно человекоподобной форме централизованно на всю страну выпускает опытное производство НИИ Система Автоматизации. По сути подобные роботы максимально возможно близко стояли к понятию «эмуляция искусственного разума». Когда здешними кибернетиками была доказана невозможность создания ИР из ИИ, именно по такому пути пошли ученые-роботехники и программисты из России. Да-да, тот самый «ассиметричный ответ» и «свой особый уникальный путь, не имеющий аналогов», как мы умеем.

Собственно, из-за этой особенности пэ-о своей помощницы Филиппов и не мог Тине прямо приказать отстать. То есть мог, но каждый прямой приказ, не связанный с непосредственной научной темой (то есть организационные и административные заморочки) потом требовалось писать пространную объяснительную. Потому мой уже можно с полным правом сказать шеф предпочел вяло спорить с машиной дальше. Точнее, продолжил, пока не вмешалась Зэта.

— По моему анализу, организационная помощь вам, Михаил Сергеевич, может пригодится в предпоследней точке маршрута, полевом постоянном научном лагере «Эль-четырнадцать», — сообщила спорщикам синта. — Однако, для работы там требуется техника стандарта защиты не ниже шестого. В том числе и по климатическим причинам. Коэффициент отражения вашей искусственной кожи, Тина, показывает, что деполимеризация силиконового композита начнется уже через тридцать минут при внешней температуре минус двадцати пяти по Цельсию. А косметика кристаллизуется и осыплется и того раньше.

Назад Дальше