Девушка, которая задала вопрос, рефлекторно бросила быстрый взгляд на бурую шляпку, лежащую рядом с ней, сообразив, что именно эта шляпка вдохновила лектора на столь необычный пример.
Данор также удовлетворенно взглянул на шляпку.
- А вот еще вопрос: хотя всех этих языков давно уже нет - но почему же мы их исследуем?
Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Данор обвел взглядом притихшую аудиторию и продолжил:
-Могу с высокой степенью достоверности сказать, что если бы каждому из нас довелось родиться или вырасти среди любого из вышеупомянутых народов, то мы бы так же говорили и так же мыслили, как и эти народы. А это значит, что, изучая природу разных языков, мы изучаем свою собственную природу. И вот еще вопрос. Можно ли различия в языках истолковать так, что одна и та же информация одинокого хорошо кодируется разными способами? Есть ли между языками какая-либо информационная разница, кроме культурного контекста, связанного с жизнью носителей языкa? Или еще спрошу по-другому - есть ли какая-либо информация, которую можно передать только на одном языке и невозможно на другом? Скажем, описание инструкции по сборке шкафа доступно на одном языке, а вот носителям другого языка его уже никак не построить? Самый простой ответ - в этом смысле нет разницы между нам известными языками. Не существует языка, на котором тем или иным способом нельзя будет пересказать инструкцию по сборке шкафа. Правда если этот шкаф -вся Вселенная, то, в качестве курьеза, упомяну древний текст называемый "Книгa Создания" или SEFER YZIRA, в соответствии с которым определенный язык, вернее даже буквы этого языка, служили руководством для построения всей Вселенной. Не будем это обсуждать - даже если это так, вроде бы второй раз нет необходимости повторять этот амбициозный проект. Огромный Шкаф под названием Вселенная уже собран! Упомяну и другие апокрифические материалы. Например, первая строка книги Евангелия от Иоанна начинается с фразы:
"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог."
В аудитории возникли какие-то акустические колебания, какая-то почти периодическая живая рябь, которая могла бы служить отдельным языком, если бы кто-то мог его понять. Данор с удивлением прислушался и неожиданно перешел на сухой и лаконичные формулировки:
-Но нашей целью не является углубление в религиозные и мистические концепции, где языку предназначена большая роль, нежели просто инструмент для обмена информацией.
В зале колебания переросли в оживленные голоса, и какие-то студенты уже спорили между собой. Данор тем временем перевел быстрый взгляд на человека в первом ряду и, взмахнув рукой, утихомирил публику:
- Очевидно, что разнообразие языков всегда являлось источником проблем общения и понимания между его носителями. Например, возьмём мифологический древний рассказ о строительстве так называемой Вавилонской башни. Эта грандиозная и, возможно, бессмысленная авантюра провалилась именно из-за смешения языков строителей башни. Что там было написано? "И сказал Б-г: "Ведь народ один и речь у всех одна... А теперь не будет для них ничего невозможного - что бы они ни вздумали делать. Сойдем же и смешаем там речь их, чтобы один не понимал речи другого"
Данор вздохнул, на секунду приостановился и затем продолжил:
- Мы еще не раз обсудим эту притчу, а сейчас давайте на секунду совершим головокружительный прыжок через пропасть времен к Новой Истории. К временам, когда появилось Наше Мировое Правительство, которое занялось проблемой множественности языков. Для того, чтобы история с Вавилонской башней не повторилась.
На этот раз Данор более внимательно посмотрел в зал, который начал проявлять признаки разочарования от этого политически корректного пассажа. Но лектор продолжал плавную речь нарочито скучным голосом:
- Итак, Наше Мировое Правительство пришло к очевидному выводу, что языковая дисперсия ставит предел интеграции экономики, науки и искусства и создает бесчисленные тормоза и культурные противоречия. И руководители человечества в очередной раз осмыслили неизбежную необходимость создания единого язык для всех народов. Но как приступить к этой задаче? Каждый из основных существующих на то время языков претендовал на роль того самого единого, самого мощного и гибкого языка и, естественно, яростно сопротивлялся попыткам навязать его носителям чужой косноязычный варварский язык, которые застревает в глотке каждого разумного существа. Как мы знаем, мудрое коллективное Мировое Правительство выработало компромисс - создание Нового Единого Языка для всего человечества.
Данор еще хорошо контролировал себя и сделал правильное ударение на слове "Мудрое". Затем, обведя взором весь зал в поисках истинных ценителей столь благопристойных оборотов, продолжил в том же духе:
-Надо сказать, в далеком прошлом предпринимались такие попытки. Обычно империи, которые были сильнее всех, навязывали свой язык остальным народам. Так, из древней и античной истории нам известны примеры языков, объединяющих целые цивилизации. Например, двигаясь вдоль исторической оси времен, мы бы увидели, как аккадский, греческий, латинский или английский становятся международными языками, каждый в свою эпоху. Заметим, что все эти международные языки сосуществовали одновременно с местными языками и как правило их не вытесняли. Если же говорить об искусственных языках, то наиболее известная попытка - это создание языка эсперанто. Но этот, почти удавшейся замысел, нашел лишь малочисленную группу последователей и остался академическим проектом. Ведь мало кто был готов отказаться от родного языка, языка на котором он воспитывал детей и читал им сказки.
Кто-то из нетерпеливых студентов вытянул руку и выкрикнул:
- А зачем дурманить головы детей какими-то сказками!
Ему тут же кто-то возразил :
-А разве то, что ты выбрал учить - это не сказки?
Данор, проигнорировав перепалку, продолжал:
- И вот тогда эксперты Первого Мирового Правительства предложили инновационный план, конечная цель которого была не только создание международного языка общения, но и вытеснение и уничтожение существующих языков. Не секрет, что для создания нового языка был привлечён Искусственный Интеллект (ИИ). ИИ должен был создать такой язык, который будет с одной стороны максимально простым, а с другой стороны - поэтичным и богатым. Конечно, при создании языка возникает масса опций - каждая из которых окрашена глубоким культурным и ментальным содержанием. Например, должен ли быть в языке мужской и женский род? Должно ли быть будущее время или можно без него? Какова должна быть структура предложения, где должен стоять глагол и прилагательное. А как насчет фонетики? Должны ли преобладать гортанные звуки или надо распевать слоги. И самое главное - какие критерии построения нового языка? Лаконичность или красочность - а может быть певучесть и поэтичность, простота или богатство звуков. Я не буду углубляться в эту тематику. Заинтересованные этим вопросом приглашены посетить мой курс лекций, озаглавленный "Принципы Создания Нового Языка".
После этой невинной само-рекламы Данор задумался. Что-то в нем начинало разжигаться, но пока что он держал себя в руках.
-ИИ оптимизировал все введенные в него критерии и так родился наш родной УЛК (Универсальный Лингвистический Коммуникатор). Но что делать с проблемой внедрения нового языка и замещения существующих? Ведь было ясно, что никто не собирается переходить на какой-то новый искусственный язык. A это и есть то самое "во -вторых", которое должно идти после "во-первых" . Надо было сделать УЛК родным языком для всего человечества. А как? Те из вас, которые хотят изучить поподробнее этот увлекательный этап...
Сверху какой-то студенческий голос громко перебил:
- ...Могут записаться на курс моих лекций под названием "Три поколения одомашнивания языка".
В аудитории в очередной раздался смех. Данор скосился на кого-то в первом ряду. Затем, глубоко вздохнув, продолжил:
-А если очень вкратце - весь процесс внедрения и замещения старых языков был растянут на три поколения. Следующее поколение детей начинало с чистого листа. Ведь известно, что маленьких детей можно обучать говорить одновременно на двух или более языках. При этом абсолютно безразлично, насколько эти языки похожи друг на друга. Поэтому было решено, что УЛК будет вторым языком у нового поколения и, только начиная с третьего поколения, он превратится в родной язык. Начинали с малышей, который были готовы впитать и освоить что угодно - от языка птиц до стука пишущей машинки. Все детишки были обязаны посещать ясли и детские сады, где воспитателями работали специальные роботы. Роботы, естественно, знали в совершенстве УЛК, умели играть в детские игры, рассказывать сказки и занимались обучением чтения и написания на совершенном и абсолютно правильном УЛКе. Играя с Роботами, а затем между собой, дети общались между собой только на УЛКе. Правда, у себя дома дети разговаривали с родителями на родных языках и поэтому предыдущее поколение почти не испытывало дискомфорта. Почему почти? Многие из родителей жаловались, что дети разговаривают со странным акцентом, порой коверкают грамматику родного языка или вставляют в родной язык слова из УЛКа . Но все же никто не отнимал у первого поколения их родный язык! А затем первое поколение пошло в школы, где учителя-роботы преподавали все предметы на УЛКе. Вся мировая литература была уже переведена на УЛК. Так выросло поколение билингвов, хорошо владеющих УЛКом и более-менее сносно - своим домашним. Но надо сказать, что воспитанники Первого Поколения общались между собой на УЛКе - языке игр и школы. Второе Поколение уже росло в семьях, где родители и дома уже говорили на УЛКе. Часть из них обучали детей языку культуры дедушек и бабушек, но их исходный язык становился все менее слышимым во всех уголках мира. А вот Третье Поколение разговаривало только на УЛКе. Мы с вами принадлежим к четвертому поколению, и История с Вавилонской Башней больше не повторится!"
Данор вновь взглянул в аудиторию. Он наконец-то встретился взглядом с человеком в белом жакете, который периодически появлялся на лекциях Данора. Тот вроде бы усмехнулся, одобрив последний пассаж лектора. Затем человек взглянул на часы и торопливо вышел из аудитории. Данор пожал плечами и дал себе волю...
-Но это не значит, что нас не интересуют древняя история и древняя культура. Наши предки читали в переводах сочинения на мертвых для них - тогда древнегреческом и римском языках. Вот и мы интересуется мертвыми для нас английским, испанским, русским и китайским языками. Но, как мы уже знаем, совершенно неважно, как был порождён язык - искусственным или естественным путем - он развивается по своим удивительным законам, порождая пену сленга и водовороты диалектов.
И тут он выдал почти не задумываясь о последствиях:
И не исключено, что через три -четыре поколения вновь появятся новые языки, чьи носители не понимают друг друга!
А вот это уже была ересь. По залу пошел гул. По-видимому, на лекции присутствовали бдительные люди, помимо того типа из первого ряда - ведь даже, если Данор не очень хорошо помнил, о чем он говорил на лекции дальше, но ему потом напомнили...Надо бы вспомнить, а что же случилось потом. Дальше было как всегда - но от никак не мог вспомнить. Зато хорошо помнил, что случилось после лекции.
Он, как всегда, предпочитал пойти домой пешком. Уже смеркалось и легкий свежий ветерок по-дружески теребил его волосы и брови. Вдыхая осенний воздух, Данор шел домой вдоль шоссе по дорожке, покрытой желтыми шуршащими листьями. Неожиданно пасторальную тишину взорвал скрип тормозов. Возле него притормозил автомобиль, открылось окно, в котором вырисовывался смуглый профиль.
-Можно вас подвести? -раздался звонкий голос. Он увидел юношу с нацеленным на него лазерным лучом пронизывающего взгляда.
Данор остановился и ничего не говорил, с любопытством рассматривая водителя.
- Здравствуйте, доктор Данор, - более почтительно повторил юноша, чуть приоткрыв дверь.
- Мы разве знакомы? - Данор чуть удивленно окинул взглядом сначала автомобиль, а потом дерзкого юношу.
- Вы меня вряд ли помните - я ведь ваш студент. Меня зовут Меравел. Был на вашей первой лекции и задавал, между прочим, вопросы! Вы умеете заинтриговать. С нетерпением жду продолжения курса.
- Mеравел - интересное имя, - почти рефлекторно отметил для себя Данор. -У него могут быть корни на нескольких языках. Несомненно, он видел этого парня.
Он припомнил, как этот студент был в группе подошедших к нему после лекции. Кажется этот парень что-то горячо говорил. Слишком быстрые фразы пролетали мимо ушей. Такие встречи иногда происходили после первых лекций, когда он приоткрывал занавес Великой Тайны языков. И то, что казалось само собой разумеющимся, вдруг превращалось в загадку, такую же странную и необозримую по глубине, как сама загадка жизни.
- У меня к вам просьба. Не могли бы вы мне уделить несколько минут?
Данор был почти такого же возраста, как большинство его студентов и для него было абсолютно естественно общаться с ними как с равными.
- С удовольствием, - сказал Данор, улыбнувшись. Но Меравел был серьёзен и почтительно приоткрыл дверцу машины, приглашая зайти внутрь. Через несколько минут они уже подъезжали к любимому месту Данора - тихому книжному кафе магазину на окраине города. Там можно было посидеть с чашечкой кофе в окружении уютных теплых рядов бумажных книг и неторопливо вдыхать давно забытый чернильный аромат букв. Таких книжных кафе осталось в мире немного, но эти архаичные заведения все же отказывались полностью отмирать, заполняя узкую, но все еще слабо пульсирующую экологическую нишу книголюбов. Данор и Меравел поднялись на второй этаж. Там было достаточно безлюдно, чтобы погрузиться в комфортное уединение. Данор присел за свой, давно облюбованный им, столик, а студент пошел заказывать кофе с маковой булочкой. На столике лежала кем-то забытая полураскрытая книга. Сто лет назад это могла быть книга на любом, увы, уже мертвом языке...но сейчас...как будто по заказу это был перевод поэзии с какого-то из языков последнего поколения. Данор пытался представить, как это могло звучать в оригинале и начал потихоньку раскачиваться в такт.