- Я думаю так, что до сорока дней умерший является мертвецом, и его душа находится среди нас, а потом он становится трупом, а его душа отправляется туда, куда ей положено. Но есть еще такое понятие "живые мертвые", это не оксюморон.
Учительница округлила глаза.
- Слушай, Долгунцова, что ты себе позволяешь? Ты еще не имеешь права оперировать такими понятиями. Ну, что такое оксюморон?
- Соединение несоединимых понятий, - спокойно сказала Вера, - горький мед, например. Так вот, живые мертвые в народных легендах это вурдалаки, упыри. Это нежить, но не трупы.
- А это разве не одно и то же вампиры, вурдалаки, упыри? - удивилась учительница.
- Нет, - ответила Вера. - Вампир этот тот же вурдалак, только в западной Европе, они пьют кровь живых людей, а упыри еще могут употреблять в пищу и тело живых или даже трупов.
- Ой, меня сейчас стошнит, - хихикнула Лида.
- Тише ты, как интересно, - прикрикнул на нее Юра. - Рассказывай, Вера.
- Да что рассказывать, возьми русские народные сказки в четырех томах, том второй. Почитай энциклопедию мифов народов мира, - сказала Вера.
- Ты слишком умная, Долгунцова, все знаешь, даже больше учителя, советы раздаешь. Удивляюсь, почему ты не на моем месте сидишь, а за партой? Там вот, чтоб поубавить твои амбиции, ставлю тебе двойку, даже две двойки, и в четверти у тебя будет тройка, а в году еще посмотрим что.
Вера пристально смотрела на Наталью Сергеевну и молчала.
- Что ты на меня уставилась, дебилка, выродок, ублюдок! - срываясь на визг, истерически закричала учительница.
В классе повисла тишина. Прозвенел звонок, но класс его не услышал.
- Вы зря это сказали, - спокойно проговорила Вера.
Она собрала свои тетрадки, поставила на место книгу и вышла из класса. Вера больше не пошла на уроки, а пришла в спальню и легла на постель. Тут же заглянула нянечка:
- Ты что, заболела, Вера? - удивилась она.
- Нет, тетя Аня, просто голова болит. Я полежу здесь, пока никого нет.
- Ну, ладно, деточка, полежи, полежи, - нянечка закрыла дверь и ушла.
Уже без страха Вера ощутила в себе знакомое тяжелое, большое и черное. Однако обида была слишком сильной, и слезы лились на подушку до тех пор, пока девочка не заснула.
- Вставай, слышишь, вставай! - Лида трясла ее за плечо.
Вера открыла глаза - на дворе еще светло. Она глянула на Лиду - та плакала. Вера догадалась, в чем дело, но промолчала.
- Наталья Сергеевна погибла, - плача, рассказывала Лида. - После нашего урока она отпросилась у Марии Петровны и пошла домой. Переходила где-то дорогу, каблучок застрял между брусчаткой, а тут с горы машина ехала, у водителя отказали тормоза, ну и сбила машина Наталью Сергеевну.
Лида громко заплакала, а Вера вновь ощутила радостно-страшное чувство, но радости было много, а страха чуть-чуть.
- Тебе ее совсем не жалко? - спросила Лида.
- Нет, - спокойно ответила Вера и вышла из спальни.
И в последний, третий раз, Вера вновь испытала чувство радости, когда Яшка Званцев умер в ожоговом центре. Это было в год окончания ею школы. Вера уже больше года дружила с тихим, хорошим мальчиком Максимом. Он, как и Вера, был оставлен матерью в роддоме. У мальчика была родовая травма, он поздно начал ходить и говорить, и его никто не хотел усыновлять, не смотря на интеллигентную внешность. Максим заикался, когда волновался, а так последствий травмы не осталось. Он был старше Веры на год, но из-за отставания в развитии в раннем возрасте, учился с нею в одном классе. Максим любил Веру тихой, преданной любовью. Они почти не говорили о будущем, но знали, что после окончания школы не расстанутся, а потом поженятся.
Яшка Званцев учился в их классе. Он был сын алкоголички, убившей своего сожителя и отбывавшей наказание в колонии строго режима. Яшка всем говорил:
- Я в мамку. Мне человечка замочить, что плюнуть.
Максим не рассказывал Вере о его отношениях с Яшкой, но однажды Лида сказала ей:
- Ты знаешь, что Максим уже три ночи не спит? Яшка пообещал его убить.
Вера молча смотрела на нее.
- Откуда я знаю об этом? - ответила Лида на незаданный Верой вопрос. - Мне Славка рассказал. А убить, знаешь, за что? Яшка ему сказал, что он тебя... ну, ты с ним... в общем, что вы, ты и Яшка, переспали. Максим его ударил. Яшка упал, еле встал, но пообещал убить Максима. Да Вера, что же ты молчишь?
Вера пошла в гараж, где мальчики выпускного класса изучали вождение. Она подошла к Яшке, который красил забор возле гаража.
- Иди сюда, Званцев, - спокойно позвала Вера.
- Тебе надо - ты и иди, - огрызнулся Яшка.
Вера пристально на него смотрела. Яшка еще раз провел щеткой по забору и пошел вроде бы к Лиде, которая стояла у Веры за спиной.
- Так ты, оказывается, со мной спал? - спросила Вера.
Мальчики побросали работу и стояли, слушая, Максим бежал с другого конца участка. Званцев сначала замялся, но, увидав всеобщее внимание, заорал:
- Да, трахалась ты со мной, причем сама напросилась! А твоего импотента Максима я все равно урою.
Максим подбежал уже к ним. Он готов был кинуться на Званцева, но Вера остановила его, взяла за руку, пристально посмотрена на Яшку и сказала:
- Напрасно, Званцев, ты это сказал.
- А чо будет? - Яшка ринулся было за ними.
Тут учитель вождения позвал всех мальчиков, и они вернулись в гараж. Яшка пошел докрашивать забор.
- Идем, погуляем, - сказала Вера Максиму.
Они ушли в глубь парка, и Максим рассказал Вере о своей стычке с Яшкой.
- Спасибо тебе, Максим, что заступился за мою честь. Много в жизни грязи, но к нам с тобой она не пристанет.
- Я люблю тебя, - сказал Максим.
- Я люблю тебя, - сказала Вера.
- У нас будет много детей, мы будем их всех любить, а потом они подарят нам еще больше внуков, - тихо говорил Максим. - Мы будем жить в своем доме, вести хозяйство, состаримся любя друг друга и умрем в один день.
- Я сделаю все, что смогу, чтобы было так, как ты рассказал сейчас, - ответила Вера, прижавшись к его плечу.
Они сидели обнявшись в беседке, когда услышали вой сирен.
- Там что-то случилось, - Максим вскочил на ноги.
- Я не пойду, - сказала Вера.
Максим убежал, а когда вернулся, рассказал, что Яшка, выпачкав краской брюки, выстирал их в бензине, высушил на солнце и одел. Выйдя из гаража, он закурил, и нижняя часть его тела превратилась в живой факел. Еле-еле удалось сбить пламя, он живой, но обгорел по форме брюк, наверное, до костей.
Вера молча выслушала Максима и ушла в свой корпус.
Яшка умер через два дня в страшных мучениях. Вот тогда Вера испытала радость. Вечером к ней подошла Лида и тихо сказала:
- Вера, а ведь это ты.
Вера поняла ее, но молча глядела на Лиду.
- И Наталью Сергеевну тоже ты. И Колю, наверное. Я боюсь тебя, Вера.
Вера молча отошла от нее.
После окончания школы Вера получила золотую медаль и поступила в университет на факультет психологии. Максим пошел работать на завод. Они жили в общежитиях, встречались вечерами, вместе проводили выходные, мечтали о будущем.
Вера родилась двадцать девятого февраля, в этом году ей исполнилось восемнадцать лет, Максим был на год и месяц старше ее. Правда, этот год был не високосный, и дня рождения у Веры не было. Как-то в детском доме в День именинника, когда поздравляли детей, родившихся в феврале, одна нянька жалобно сказала другой, гладя Веру по головке:
- С какого боку не глянь - сиротка, даже дня рождения нет, как у всех людей.
Вере тогда исполнилось пять лет, но слова эти она запомнила навсегда и не любила говорить о своем дне рождения, а тем более принимать подарки.
- Я в этом году не родилась, - сказала она Максиму, - видишь, какая я выгодная - подарки мне можно делать раз в четыре года.
Первого марта Вера и Максим пришли в школу-интернат, где прошли десять лет их жизни. Они зашли в кабинет директора, и Вера сказала:
- Узнаете нас, Мария Петровна?
- Конечно, ребята, как ваши дела, как тебе работается, Максим? Как ты сдала первую сессию, Вера?
- У нас все хорошо, - ответила Вера. - Максима, наверное, в мае заберут в армию. Мария Петровна, а ведь девять лет прошло.
- Какие девять лет? - не поняла директриса.
- Мы уже совершеннолетние и хотим знать, кто наши родители, - сказала Вера.
- Зачем вам это нужно, дети? - Мария Петровна явно была обеспокоена. - Уверяю вас, за все время вашего здесь пребывания никто вами не интересовался. Если бы вы им были... Ну, одним словом, что вы им скажете? Вы нашли друг друга, живите вместе, создайте семью. Не травите себе душу.
- Нет, Мария Петровна, мы имеем право узнать их имена и адреса. Говорите, я буду записывать.
Мария Петровна позвала девушку-секретаря и велела принести личные дела Долгунцовой Веры Алексеевны и Сергеенко Максима Викторовича. Пока секретарь ходила в архив, директриса еще раз попробовала отговорить молодых людей от их намерения, но Вера была непоколебима, Максим молчал.
- Ты-то, Максим, что молчишь? - сказала директриса. - Ты же мужчина. Ну, узнаешь ты, кто твоя мать, ну, придешь к ней и что скажешь?
- Мне никто кроме Веры не нужен, - волнуясь и слегка заикаясь сказал Максим, - но я считаю ее гораздо умнее себя и раз Вера на этом настаивает, значит так надо.
Личные дела лежали перед Марией Петровной, она взяла в руки верхнее.
- Сергеенко Максим Алексеевич, родился двадцать пятого января тысяча девятьсот семьдесят девятого года. Ну что, выпускать джина из бутылки? - Мария Петровна еще раз умоляюще глянула на Максиму и Веру.
Они молчали. Вера смотрела решительно, а Максим испугано.
- Ох, ребята, ребята, - директриса со вздохом открыла папку. - Записывай, Вера. Мать Степанская Зинаида Витальевна, пятидесятого года рождения, не работает. Это сведения из карточки, заполненной в роддоме, девятнадцать лет назад, учтите, - пояснила директриса. - Отец Степанский Василий Денисович, двадцать восьмого года рождения, ответственный работник обкома партии. Так и написано - "ответственный работник". Адрес, опять же на момент заполнения, наш город, ул. Ворошилова, двадцать четыре, квартира восемь. Вот расписка обоих родителей об отказе от ребенка. Имя, отчество и фамилия даны тебе в доме ребенка.