- Ну, видишь, ничего страшного нет, - сказала врач, - у некоторых людей такие бывают на лице, это не красиво, надо делать операцию, а тебе ничего не надо делать.
- А почему оно появилось у меня? - спросила Вера.
- Да ты родилась с ним. Возможно, у твоих родителей было такое.
- А кто мои родители? - Вера насторожилась.
- Этот вопрос не ко мне, - сказала врач.
- А к кому? - Вера в упор смотрела на нее.
- К заведующей, но не сейчас.
- А когда?
- Когда тебе будет восемнадцать лет, но я думаю, что твои мама и папа скоро найдутся. Такую девочку надолго не теряют.
Вера стала еще более задумчива, мало играла. Когда ее спрашивала воспитательница, о чем она думает, Вера отвечала:
- Обо всем, много непонятного.
- А ты спрашивай старших, они объяснят, - сказала воспитательница.
- Спрошу, - серьезно ответила Вера, - когда мне будет восемнадцать лет.
Красивым ребенком Вера не была, но на нее всегда обращали внимание все, кто приходил выбирать детей. Вера, не мигая, смотрела на потенциальных родителей, серьезно отвечала на их детские вопросы, не улыбалась, не брала угощения и подарки. За четыре года пребывания Веры в детском доме ни у кого не возникло желания удочерить ее.
В семь лет Веру вместе с другими детьми, достигшими школьного возраста, перевели в школу-интернат. Однажды, Вера была в третьем классе, директор вызвала ее к себе в кабинет. Там сидели мужчина и женщина.
- Здравствуйте, - сказала Вера, сразу поняв, что эти люди хотят удочерить девочку ее возраста.
- Здравствуй, Вера, - сказала директор. - Кажется, нашлись твои родители.
Девочка серьезно смотрела ей в глаза. Директор смутилась, кашлянула, сделала вид, что что-то ищет в бумагах. Повисла тишина. Вера смотрела на мужчину и женщину. Сначала они улыбались ей, но, не увидав ответной реакции, посерьезнели. Вера повернулась к директрисе:
- Я могу идти, Мария Петровна?
- Да, да иди, Вера, - с облегчением сказала она.
Директриса уже надела пальто - было шесть часов вечера, и рабочий день кончился, когда Вера постучалась и вошла в кабинет.
- Мария Петровна, я хочу задержать вас на несколько минут.
- Вера, хорошо, что ты зашла. Возьми свое пальто и проводи меня до ворот.
Интернат находился на окраине города в большом парке. Вера ждала Марию Петровну у дверей школы. Они медленно пошли по аллее мимо учебных мастерских, спальных корпусов.
- Послушай, девочка, - сказала Мария Петровна, - неужели тебе не хочется жить дома, в семье, с родителями, пусть даже приемными?
- Нет, - ответила Вера. - Я хотела попросить вас, Мария Петровна, не надо больше предлагать меня бездетным людям.
- Вера! - удивленно сказала директриса. - Сколько тебе лет?
- Вы же знаете, девять.
- Иногда ты говоришь очень взрослые вещи.
- Мне девять лет, - твердо сказала Вера, - а через девять лет вы скажете мне, кто мои родители. Жить к чужим людям я не пойду.
Вера очень хорошо училась, все свободное время она проводила в библиотеке, читала книги по всем областям знаний. Ее интересовало все. Иногда она беседовала с библиотекарем или с кем-то из учителей и высказывала серьезные, совсем не детские суждения по обсуждаемому вопросу. Но это редко бывало: Вера была очень молчаливой девочкой. Подруг у нее не было, ее не любили в классе и в группе, но не обижали. Особенно после случая с мальчиком Колей. Он пытался верховодить в их классе, бил детей, говорил гадости, не слушался учителей и воспитателей. Однажды он подошел к Вере, сидевший на скамейке в саду и внимательно разглядывающей цветок розы на росшем возле скамейки кусте. Коля стал напротив Веры, засунув руки в карманы, а увидав, что она не обращает на него внимания, сказал:
- Что ты, лахудра, уставилась на этот цветок? Умная очень?
Он подскочил к кусту и сорвал розу у самого бутона, распотрошил цветок и бросил его на землю. Вера молча смотрела на него.
- Чо уставилась? Гляделки отвороти, - крикнул Коля, но было видно, что ему не по себе.
Мальчик схватил горсть песка с аллеи и бросил Вере в лицо. Вера встала со скамейки, вытерла лицо, отряхнула платье, еще раз пристально глянула на Колю и пошла к корпусу.
- Ты чо зыркаешь, шалава? - закричал Коля.
Он догнал Веру и ударил ее сзади по спине. Вера обернулась, спокойно сказала:
- Напрасно ты это сделал, - и пошла дальше.
Коля побежал к другим детям, он тут же забыл о Вере. Она пришла в спальню, легла на свою кровать. Ей было очень обидно. Вера закрыла глаза и почувствовала, как в ней поднимается что-то большое, тяжелое и черное. Она сама испугалась этого, но вставать не хотелось, не хотелось открывать глаза. Вера не заметила, как уснула. Ее разбудил какой-то шум, было уже темно, но дети еще не пришли в спальню. Вера встала с кровати, вышла в коридор. Там стояли старшие девочки, Вера молча прошла мимо них и вышла в игровой холл. Здесь тоже были дети и несколько воспитателей.
- Скорая, скорая приехала! - закричала нянечка.
Машина скорой помощи остановилась у подъезда. Врач и медбрат вошли в корпус. Нянечка повела их на половину мальчиков.
- Ужас, ужас, - затарахтела Лида. - Ты где была все это время?
- Спала, - ответила Вера.
Лида ожидала, когда Вера задаст вопрос: "Что же случилось?", но Вера молчала. Лида не выдержала.
- Пока ты тут спала, там Колька удавился.
Вера ощутила незнакомое ощущение, оно состояло как бы из двух противоположных чувств: страха и радости.
- Ну, не специально, конечно, - продолжала Лида. - Мальчишки где-то взяли веревку и хотели сделать качели. Колька залез на дерево, стал делать петлю, как-то запутался в ней и повис. Висел он высоко, мальчишки испугались, побежали звать на помощь, а когда взрослые прибежали, он уже умер.
Приехала милиция. Милиционеры опросили детей, которые были около дерева, когда произошел несчастный случай. Колю увезли.
Через день были его похороны. Директор, учителя, воспитатели говорили о нем хорошие слова.
- Вера, - сказала воспитательница, - скажи что-нибудь о Коле. Ты умная девочка, скажи несколько слов.
Вера подошла к гробу, глянула в желтое застывшее лицо и в наступившей тишине сказала:
- Коля был плохим мальчиком.
Вздох удивления, осуждения прошел по рядам учителей и персонала интерната.
- Вера, что ты говоришь? - скорбно сказала воспитательница. - Разве можно плохо говорить об умершем?
- Всегда надо говорить правду или не говорить ничего, - ответила одиннадцатилетняя девочка поучительным тоном. - Коля был плохим мальчиком и из него вырос бы плохой, опасный человек. Я рада, что он умер сейчас, не успев принести много зла людям.
Все молчали. Взрослые и дети были поражены словами Веры.
Второй случай произошел через полтора года. В их интернат сразу после института пришла молодая учительница русского языка и литературы. Она модно одевалась и модно причесывалась, умело пользовалась косметикой. Почти все девочки влюбились в нее. Вере она тоже сразу понравилась. Шестой класс изучал Гоголя "Тарас Бульба", и учительница дала задание детям написать рефераты. Вере досталась тема "Обзор творчества Н.В.Гоголя". Вера добросовестно просидела неделю в библиотеке и написала хороший реферат. Учительница собрала работы, а на следующем уроке литературы объявила оценки. Вере она поставила тройку.
- Почему? - удивилась Вера.
- Не помню, почему, - ответила учительница. - Тройка и все. Или ты что-то имеешь?
- Имею, - ответила Вера, пристально на нее глядя. - Может, я и заслужила только тройку, но я хочу знать почему.
Учительница недовольно открыла шкаф, нашла реферат Веры, перелистала его и сказала:
- Здесь есть одна принципиальная ошибка. Ты утверждаешь, что какой-то, - она заглянула в реферат, - Квитка-Основьяненко, язык можно сломать, написал "Ревизора" раньше Гоголя, а Гоголь украл у него сюжет. Хотя всем известно, что сюжет комедии Николаю Васильевичу подарил Пушкин.
- Я прочла об этом в книге историка литературы Билецкого. Квитка-Основьяненко - знаменитый украинский писатель, Леся Украинка принадлежит к семейству Квиток. Он действительно написал пьесу, по сюжету очень похожую на комедию "Ревизор", и читал ее в своем поместье. Я не говорю, что Гоголь украл сюжет, но он ему стал известен. Гоголь чуть-чуть раньше, чем Квитка-Основьяненко опубликовал своего "Ревизора". Как утверждает Билецкий, "Ревизор" превосходит пьесу Квитки в художественном отношении. Я просто констатировала малоизвестный факт. За что же тройка?
- А чтоб не выделывалась, - зло ответила учительница.
Второй раз учительница обидела Веру на уроке русского языка. Это было третьего мая, как раз после праздников. Учительница, видимо, повеселилась на славу и никак не могла прийти в себя. Она сидела за столом, поддерживая двумя руками тяжелую голову, и вести урок явно не хотела.
- Дети, откройте любую книгу из кабинетной библиотеки, возьмите любой небольшой отрывок и разберите его по членам предложения.
Дети вскочили с мест, стали хватать книжки из шкафа, шумели, учительница закрыла глаза. Наконец, все расселись на свои места. Еще минут десять дети менялись книжками, шуршали страницами, потом преступили к работе. За двадцать минут до конца урока учительница открыла мутные глаза и сказала:
- Заканчивайте.
- Наталья Сергеевна, - Лида подняла руку. - А "мертвец" существительное одушевленное или неодушевленное? - спросила она.
- Боже мой, какой мертвец? Что ты там нашла?
- Ну, "тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца", - пробарабанила Лида.
- Если он мертвец, то значит неодушевленное. Он же не живой, - учительнице не хотелось говорить.
- Значит, "что? - мертвец"? - спросила Лида.
- "Что? - мертвец", - утвердительно ответила Наталья Сергеевна. - Ты, Кузяева, вечно какую-нибудь ерунду выберешь.
- Нет, Лида, - сказала Вера негромко, но услышали ее все: - Слово "мертвец" отвечает на вопрос "кто?" Это одушевленное существительное, и душа у него есть.
- Ты что, Долгунцова, совсем уже? - Наталья Сергеевна встала со стула. - У кого есть душа? У трупа?
- У трупа нет души, - ответила Вера. - Имя существительное "труп" отвечает на вопрос "что?" и является неодушевленным, потому что труп и мертвец это не одно и то же.
- Как это не одно? - учительница начинала злиться.