- А вот Наденька с маленькой Любой.
Вера увидела на фотографии невысокую горбатую женщину, держащую за руку маленькую девочку. Очень на нее была Вера похожа на немногих детдомовских снимках.
- Наденька моя калечка была с рождения, - молодая женщина любовно гладила рукой фотокарточки. - Слабенькая такая, нервная, но другой-то не было, и быть не могло. Люба лет до двенадцати хорошая была девчушка. Ленивая, правда, и к учебе тупая, да Надюшка ее очень баловала. Леня, вот он, отец Любочки, умер, когда девочке пять лет было. По глупости умер. Нас дома не было, повезла я девчонок на майские праздники в Москву, а у него аппендицит схватил. Нас три дня не было, приехали, а он уже не жилец - перитонит, а скорую не вызвал сам - боялся.
- Постойте, в семидесятом году вы возили маленькую Любу и ее мать в Москву? Сколько же вам тогда лет было?
- Сколько было? Да только шестьдесят три года. Совсем еще молодая.
Вера недоверчиво на нее посмотрела:
- Вы смеетесь надо мной?
- Да ты пока вопросов не задавай, а слушай. Скоро все узнаешь. Вот Наденька с первенцем своим Витюшкой, здесь ему два годика. Да... - горько так сказала молодая женщина.
Вера заметила, что есть фотографии женщин, которых она видела в конце альбома, только там они стояли в порядке убывания возраста: старуха, пожилая, средних лет, молодая. А здесь было наоборот: пожилая Надежда со старухой, Люба на руках у пожилой женщины, маленький Витюша и молодая Надежда рядом с женщиной средних лет.
- А это кто? - спросила Вера, показывая на фотографию, где Вера Никитична держала на коленях маленькую угловатенькую девочку с перепуганными глазами.
- Это Наденька. Здесь ей два с половиной годика.
Под карточкой была дата: "1932 год".
- А это кто? - Вера показала на женщину, держащую девочку на руках.
- А это мама Нади, - смеясь глазами, ответила хозяйка. - Вот отец Нади. Он был военный и погиб в финскую войну. А это мама Нади до замужества.
Старая фотография тысяча девятьсот двадцать седьмомго года. Девушка с короткой стрижкой в платье под поясок. Точная копия Веры Никитичны, только лет на десять моложе.
- Вот она же девочкой. Это еще до революции, а вот она же со своей мамой.
На дагерротипе запечатлена женщина лет двадцати двух в полосатой кофточке и длинной черной юбке, а рядом на стуле маленькая девчушка очень похожая на маленьких Надю, Любу, Веру.
- Дальше посмотрим потом, а сейчас на вот, прочти, что пресса пишет. Это сообщение только раз и появилось в специальном журнале "Вестник эндокринологии". Ты его, конечно, не читаешь.
Вера взяла журнал за октябрь месяц прошлого года. Там было напечатано научное сообщение главврача эндокринного центра Москвы. В нем говорилось, что в Подмосковье зафиксирован второй в мире случай омоложения (первый произошел в Германии пятнадцать лет назад): "Жительница одного из Подмосковных городов Вера Л., родившаяся в 1907 году, до 1995 года жила нормальной жизнью и естественно старилась. Однако, с 1995 года по настоящее время (октябрь 1998), то есть за три года, она помолодела примерно на сорок - сорок пять лет, выглядит сейчас как сорокалетняя женщина. Омоложение проходит поэтапно: в год примерно на 12-15 лет. Все функции организма омолаживаются: восстановился менструальный цикл, сердце и другие органы соответствуют теперешнему возрасту женщины. Вера Л. от стационарного обследования отказалась, но разрешила раз в год проводить амбулаторное обследование. Чем вызван подобный феномен, пока объяснить не удалось".
Вера не верила своим глазам.
- Так вы моя прабабушка? Но вам же не сорок лет, а намного меньше, - проговорила она, стараясь быть спокойной.
- Мне сейчас двадцать восемь примерно. С октября по июль почти год прошел. Но теперь всё, остановился процесс. Я этому очень рада.
- Почему остановился? - не поняла Вера. - Откуда вы знаете?
- Знаю. Потому что ты появилась, нашлась, то есть.
- А как это может быть связано? - не поняла Вера.
- На прямую, внученька. Сейчас приготовься слушать и вопросы задавай только в крайнем случае, если уж совсем что не поймешь, а так вот тебе бумага и ручка, и если что не очень спешное, черкни для памяти, а потом спросишь. Главное, верь всему, что я скажу. Ты ведь психолог будущий, так подойди ко всему этому с научной точки зрения. И когда тебе нужен будет перерыв, скажи, не перегружай мозги. Ну, готова слушать?
Вера кивнула. Молодая прабабушка включила бра, а большой свет выключила, села в кресло напротив Веры и начала говорить тихим, спокойным голосом:
- Постарайся понять, деточка, что Земля, на которой мы живем это - экспериментальная площадка Вселенной. Что такое Вселенная? Ну, упрощенно, что бы ты поняла, сравним ее с Землей, а планеты с разными странами. Но на Земле нет единого закона для всех стран и народов, а во Вселенной есть, ему подчиняются все мыслящие жители. Цивилизации этих планет не похожи на земную и очень разные, но все превосходят нашу.
- Вы там бывали? - спросила Вера.
- Нет, конечно, - ответила прабабушка, - но я учу тебя всему, чему учили меня. Ведь в каждый предмет есть вводный курс. Считай, что это подготовка. Жаль, что она проходит в очень сжатые сроки, но у нас нет времени: мы слишком поздно с тобой встретились. Пока все тебе понятно?
Вера кивнула.
- Так вот, - продолжала Вера Никитична, - некоторые планеты остывают или наоборот разогреваются до огромной температуры, некоторые взрываются. Это жизнь. Вспомни из курса истории, сколько государств погибло, сколько народов перестало существовать. Но существуют лаборатории, где моделируют возможные варианты жизни, которые потом можно перенести на те планеты, которые еще или уже не заселены. Земля и есть одна из таких лабораторий. Все, что на ней происходит, подконтрольно, но до поры до времени в это не вмешиваются, чтобы до конца узнать, что же может выйти из такой вот жизни, стоит ли ее воплощать в реальность.
- Значит, мы не настоящие? - спросила Вера.
- Вопрос не существенный, но я отвечу. Что значит, не настоящие? Мы живые существа, развивающиеся, разумные, но не самостоятельные. Нами управляют, или вернее, наша самостоятельность ограничена. Если бы Землей не занимались, она бы давно перестала существовать. А так здесь поддерживается, как в парниках, определенная температура, на которую не влияет климат Галактики. Земля действительно под специальным колпаком. Я все говорю упрощенно, да нам с тобой тонкости в этом не нужны. Это все равно, как гуманитарий для общего развития изучает физику или химию. Только общее понятие. Ну, так вот, сначала Земля была огородом: здесь разводили всевозможные растения, новые сорта и все такое. Потом решили попробовать запустить сюда животных. Некоторые виды растений и животных, давно вымерших на Земле, прекрасно существуют на других планетах. Точно так же и исчезнувшие народы. Если финикийцы, этруски, критяне достигли высокого умственного, технического, культурного развития, то эксперимент на этом закончился. Лучшие экземпляры, а иногда и весь народ переносятся туда, где в них есть необходимость. Но наше земное время и время галактическое не соизмеримо. На Земле прошли миллиарды лет, а в Галактике, к примеру, столетие. Я все говорю упрощенно. Поэтому над Землей еще работают и работают. Пока все понятно, Вера? Если нет, спрашивай, потому что я перехожу к главному для нас.
- Но ведь сейчас на планете творятся ужасные вещи, - сказала Вера. - Происходят теракты, стихийные бедствия, гибнут люди. Это все предусмотрено экспериментаторами?
- Видишь, тебе еще трудно понять и принять происходящее. Меня моя мама начала подготавливать с пяти лет, поэтому в твоем возрасте я уже вопросов таких не задавала. Во-первых, ты смотришь на человека с человеческой позиции: каждый человек - исключительное явление, микрокосмос и все такое, а экспериментаторы смотрят на него как на материал для исследования. Ведь выводят же селекционеры-биологи самую жизнестойкую особь и работают с ней. Ты же не думаешь о миллионе бактерий, которые погибают в организме больного гриппом, принявшего лекарство. А что мы знаем о жизни этих бактерий? Они нам вредны - мы их уничтожаем. Видишь, Вера, жизнь - это борьба за выживание. Сначала так и было на Земле, но потом задачу усложнили - ввели моральные и этические нормы. Жизнь так и осталась борьбой, но эта борьба была ограничена условностями. Вроде как в компьютерных играх: каждый следующий уровень сложнее предыдущего. И запомни: случайностей в жизни не бывает. Любое действие, происшествие, случай, как мы говорим, - звено в цепи закономерностей. Любое событие из жизни каждого человека можно просчитать, но это занимает слишком много времени и не стоит такого труда.
- А экстрасенсы, гадалки? - спросила Вера.
- В основном, они все шарлатаны. Настоящих провидцев было за всю историю человечества не более десятка. В них нет особой пользы, потому что человек, даже зная свое будущее, ничего не может изменить. Каждый получает по заслугам. Но мы отвлеклись. Мы потом будем говорить обо всем этом. А сейчас о нас с тобой. Чему учит история? Труд сделал человека человеком. Точнее, те открытия, которые сделал какой-то конкретный человек, и которые стали достоянием других людей, а потом и всего человечества. Например, огонь, колесо, электричество и так далее. Но первая мысль об этих вещах пришла в голову одному человеку. Почему? Каким образом? Ты заметила, что великие изобретения происходят из века в век и появляются тогда, когда в них есть необходимость? То есть, когда нужно, рождается такой человек, который делает переворот в науке, истории, искусстве. Он рождается от незаметных, простых людей, но прославляет свое имя надолго, если не навсегда. Иногда имя его забывается, а изобретение или творение живет тысячелетия. Знаешь, почему это происходит? Почему идея приходит в голову именно этому человеку? Потому что это наша работа. Мы называемся лерон и посланы на Землю вот с какой миссией: "талант от бога" говорят люди. Талант - это сгусток разумной энергии, изобретенной в лаборатории Галактики. Когда человек, получивший его при рождении или в силу обстоятельств, гораздо позже, умирает, мы забираем эту энергию и передаем другому новорожденному. Наша задача не ошибиться в выборе, сохранить и подпитать энергией частично израсходованный или испорченный, загубленный талант.
- Значит, вы не человек? - изумилась Вера.
- Не все так просто. На Землю были направлены сотрудницы лаборатории - лерон, которые отвечали за разные отрасли знаний. Мы отвечаем за искусство, но об этом чуть позже. На каждом континенте есть несколько лерон - от искусства, от науки (здесь есть деления на технические и гуманитарные знания), от социологии, от градоустройства. Теперь о нас самих. Все лерон - женщины. У всех есть вот такая отметина, как у нас с тобой. Лерон выходит замуж за земного мужчину и может родить только двух детей: мальчика и девочку. Правда, замуж, выходить для этого не обязательно. Мальчик - обычный человек, а девочка - лерон. Мать с пяти лет начинает обучать ее всему, что входит в наши обязанности. К семнадцати годам девочка-лерон становится помощницей матери и выполняет сначала простые обязанности, а потом все сложнее и сложнее. Мы не болеем, но смертны. Умираем в глубокой старости, подготовив себе замену. С восьмидесяти лет лерон отвечает только за самые важные участки своей отрасли, так сказать, за эпохальные открытия. Об этом тоже потом поговорим. Раз в пятьсот-шестьсот лет у лерон рождается простая девочка - сития, но именно она рождает очень сильную лерон. Ведь мы тоже разные: есть очень способные, а есть рядовые. И последнее, что я тебе скажу перед обедом. Живут лерон в разных странах континента. Наша ветвь живет на территории современной России уже две тысячи лет. Может быть принято решение о перенесении центра в другую страну, но пока вопрос об этом не стоит. И еще особенность лерон - только три женских имени постоянно вращаются в каждом из наших центров. У нас это Вера, Надежда, Любовь. Мою маму звали Надежда, бабушку - Любовь. Наденька была мой первенец. Мальчика я рожать не стала. Но Наденьку повитуха уронила, и у нее начал расти горб, а вместе с этим развивались комплексы психические и психологические. Она была лерон по рождению, но, учитывая ее состояние, я не стала посвящать Наденьку в наше дело. Мне нужна была внучка. Мы многое можем от природы, владеем многими знаниями Галактики, но можем использовать это только в крайнем случае. Мой случай был крайний. Я сделала так, что красивый парень Леня, моложе Надюшки, женился на моей калеке-дочке. Первым у них родился мальчик Витюша. В два года мальчик заболел менингитом и был при смерти. Надя обезумела, она говорила, что если Витя умрет, она наложит на себя руки. А Витя не мог выжить. И опять я воспользовалась своей силой и знаниями. Я пришла в больницу и попросилась дежурить возле мальчика ночью. Мне разрешили. В сумке я принесла месячного щенка овчарки, специально ездила в Москву и выбрала на Птичьем рынке. Ночью Витя умер, но я успела поменять его субстанцию с субстанцией щенка. Утром врачи увидели совершенно здорового ребенка, они не могли поверить в "свой успех". А у меня в сумке лежал мертвый щенок. Я зарыла Витюшу в дальнем углу огорода, посадила над ним куст калины. Ребенка выписали из больницы через неделю, всё наблюдали за ним. Наденька моя ожила. Я ей все время твердила, что нужен второй ребенок, а она отмалчивалась. Фотографировать Витю я запретила, потому что на пленке получался бы пес. Один раз так и произошло: фотограф приехал в школу без предупреждения и сфотографировал весь класс. Вместо Вити на фотографии с краю сидела большая овчарка. Все долго смеялись, решилв, что это чья-то шутка. С двенадцати лет Витя начал болеть, я понимала, что дольше пятнадцати он не проживет, поэтому просто потребовала, чтобы Надя, уже не молодая, родила второго ребенка. Она расплакалась и сказала, что Леонид давно ей изменяет, и они уже десять лет не спят вместе. Опять я взялась не за свое дело, но через два года Наденька родила Любу. К моей большой досаде девочка была сития. Значит, человек, рожденный лерон. У нее не было отметины, но, с другой стороны, она должна была родить очень сильную лерон, на много превосходящую меня в возможностях. Когда Любе исполнился год, Витя пропал. Ему было пятнадцать, а выглядел он стариком: поседел, еле ходил, жаловался на боли в суставах. Я понимала, что собачий век кончается, он ушел умирать, как это делают собаки. Его искала милиция, но безуспешно, а я осенью нашла в балке труп овчарки. Сама его там и схоронила. Через четыре года Витю объявили умершим. Наденька от горя обезумела, если бы не Люба, руки бы на себя наложила. Над Любой дрожала, вот и додрожалась. Люба еле-еле закончила восьмилетку и сказала, что едет с соседской девочкой поступать в медучилище в Алма-Ату. Там у этой девочки жили дедушка с бабушкой, а училась она так же, как и Люба. Бабушка в медучилище была завучем, в общем, отпустили мы Любу. А она поехала совсем в другую сторону, прислала нам два письма за все время. Письма слала девочке в Алма-Ату, а та оттуда нам переправляла. От кого Люба была беременная, я не выясняла, в общем-то, нам все равно, кто отец, но она, оставив тебя в роддоме, еще пошаталась два года по стране, мальчонку родила и где-то бросила. Потом завербовалась на рыболовецкий траулер рыбу чистить. Первым же летом стало известно, что Любка нас обманула: девочка на каникулы приехала и рассказала про письма и что Люба где-то совсем в другой стороне. А где точно, и она не знала. Я чувствовала только, что она жива, а где она, что с ней - не ведала. Не имела права я пользоваться своими знаниями столько раз в личных целях. Вернулась Любка четыре года назад уже спившаяся, вся насквозь больная. Наденька моя, видя это, совсем плохая стала, а два года назад умерла. Она только и жила встречей с доченькой своей. Лучше бы не дождалась она ее. Я на Любку насела, и та рассказала, что детей оставила в роддомах, но где, она уже и не помнила. Я только одно делала: призывала тебя. С момента как Любка перестала писать, я каждый день призывала девочку, ею рожденную. То, что она обязательно родит за эти годы, я не сомневалась, только не знала где ты и звала, звала. А когда выяснилось, что и Любка не знает, где ее дочка, я поняла, что придется делать то, что только один раз за всю нашу историю сделала лерон из центра социологии. Это было очень давно по человеческому времени. Тысячи три лет назад. Ее внучку захватили в рабство, и она не могла вызволить ее. Тогда лерон омолодилась и родила новую лерон.